И делать добро людям у него все как-то не получалось. Недавно стало известно, что он пишет книгу, где хочет изложить свои принципы и меры предосторожности для начинающих филантропов.
Он также основал фонд имени В. Аллена Уилли, и деньги, вложенные в него, шли в основном на поддержку судебных исков от природоохранных организаций, в том числе и НФПР. Словом, он был достаточно важной персоной, чтоб его мог навестить такой человек, как Хенли.
– Так он богатый борец за экологию? – спросил паренек Кеннера.
– Да, именно, – ответил тот. Агент кивнул.
– Ладно, – сказал он. – И все равно не понимаю, С чего это вы вдруг решили, что богач бросит свой дом без присмотра?
– Пока не могу тебе сказать, – ответил Кеннер. – Но так оно и случится, вот увидишь. И я хочу быть здесь и видеть, как это случится. Даже способствовать этому. – Он протянул агенту карточку. – Вот, позвони по этому номеру.
Паренек уставился на карточку.
– Вот по этому?
– По этому, – ответил Кеннер.
– Но когда это произойдет?
– Скоро, – ответил Кеннер.
У него зазвонил мобильник. Он надавил на кнопку. Пришло послание от Санджонга:
«ОНИ НАШЛИ АV СКОРПИОН».
– Мне надо ехать, – сказал Кеннер.
АВТОМАГИСТРАЛЬ 405
Среда, 13 октября
12.22 дня
– Ерунда, – заметил Тед Брэдли и откинулся на спинку сиденья. За рулем был Эванс, они ехали в Ван-Найс. – Нельзя же, чтоб все развлечения доставались исключительно тебе, Пьетро. Знаю, последнюю неделю ты выполнял какие-то секретные задания. Я тоже хочу.
– Тебе нельзя со мной, Тед, – сказал Эванс. – Они не позволят.
– Это уж моя забота, – усмехнулся в ответ Брэдли. «Что происходит?» – размышлял меж тем Эванс.
Брэдли не отстает, чуть ли не за рукав его держит. Категорически отказывается оставить его.
Тут вдруг у него зазвонил мобильник. И он услышал голос Сары.
– Где ты? – спросила она.
– Почти доехал до аэропорта. Со мной Тед.
– Вон оно что… – протянула Сара. Она поняла, что говорить открыто он не может. – Мы только что приехали в аэропорт, и тут вдруг возникла проблема.
– Какая проблема?
– С законом.
– Что это означает? – спросил Эванс. Он не успел получить ответа, свернул с дороги к воротам, за которыми открывалась взлетная полоса, и увидел все сам.
Увидел Херба Ловенштейна, тот стоял в окружении восьми охранников. И, похоже, они опечатывали самолет Мортона.
Эванс проехал в ворота, затормозил, вышел из машины.
– Что происходит, Херб?
– Самолет опечатан, – ответил Ловенштейн. – Как того требует закон.
– Какой еще закон?
– Вся собственность Джорджа Мортона должна быть опечатана до оглашения завещания, тебе следовало бы это знать. И вся эта собственность, включая банковские счета, а также движимое и недвижимое имущество, должна оставаться опечатанной до тех пор, пока федеральными властями не будет произведена его оценка с вычетом налогов. Вот и этот самолет тоже останется опечатанным до произведения такой оценки. От шести до девяти месяцев считая от сегодняшнего дня.
Тут подъехал Кеннер в такси. Представился, пожал Ловенштейну руку.
– Стало быть, самолет опечатан до оглашения завещания? – спросил он.
– Совершенно верно, – ответил Ловенштейн.
– Удивлен, – коротко заметил Кеннер.
– Почему же? Ведь Джордж Мортон скончался.
– Разве? Что-то я не слышал.
– Вчера обнаружили тело. Эванс и Брэдли ездили на опознание.
– И они сошлись во мнении с медэкспертом?
Ловенштейн немного растерялся.
– Ну, полагаю, что да.
– Полагаете? Как прикажете понимать? Ведь вы должны были получить письменное заключение от этого патологоанатома. Вскрытие проводилось, если не ошибаюсь, вчера вечером?
– Да, кажется. И думаю, мы получили это самое заключение.
– Могу я на него взглянуть?
– Но оно… э-э… в офисе.
– Могу я взглянуть на него? – уже строже спросил Кеннер.
– К чему нам все эти осложнения и задержки? – пробормотал Ловенштейн. И обернулся к Эвансу:
– Так ты произвел опознание тела Джорджа Мортона? Позитивное, я имею в виду?
– Произвел, – ответил Эванс.
– А ты, Тед?
– Ага, – ответил Брэдли. – Произвел. Это он. Точно он. Это Джордж. Бедняга Джордж…
– И все же мне хотелось бы видеть официальное подтверждение патологоанатома, – продолжал стоять на своем Кеннер.
Ловенштейн раздраженно фыркнул.
– Послушайте, у вас нет никаких оснований для этой просьбы. А потому я ее категорически отвергаю. Я старший поверенный в деле о наследстве. На эту должность был назначен еще самим Джорджем. И я уже говорил вам, что все документы находятся у меня в офисе.
– Я это слышал, – невозмутимо заметил Кеннер. – Но помнится мне, за незаконный арест и опечатывание имущества положены очень строгие санкции. И все это может обернуться для вас как для юриста самыми серьезными последствиями.
– Послушайте, – взвизгнул Ловенштейн, – не знаю, что за игру вы затеяли…
– Я просто хочу видеть этот документ, – спокойно произнес Кеннер. – Здесь, в центре управления приемом и посадкой воздушных судов, имеется факс. Вон там. – Он указал на небольшое офисное здание неподалеку от самолета. – И мы уже через несколько секунд можем получить копию этого документа, и все проблемы будут решены. Или же можем позвонить в Сан-Франциско, в отдел судебно-медицинской экспертизы, и получить подтверждение о положительном опознании тела.
– Но здесь присутствуют два свидетеля, которые…
– Мы живем в век новых достижений, когда анализ с использованием ДНК стал почти обыденностью, – сказал Кеннер и посмотрел на часы. – Так что рекомендую вам позвонить. – Он обернулся к охранникам:
– Можете снять пломбы с самолета.
Те растерянно переглянулись.
– Мистер Ловенштейн?..
– Минутку, черт побери. Одну минуту! – пробормотал Ловенштейн и зашагал к офисному зданию, прижимая к уху мобильник.
– Открыть самолет! – приказал Кеннер. Достал бумажник и продемонстрировал охранникам жетон.
– Слушаюсь, сэр, – хором ответили охранники. Тут подъехала еще одна машина, из нее вышли Сара и Энн Гарнер.
– Из-за чего шум, а драки не видно? – шутливо спросила Энн.
– Так, маленькое недоразумение, – ответил Кеннер. И представился даме.
– А я знаю, кто вы. – На этот раз в голосе миссис Гарнер звучала плохо скрываемая враждебность.
– Так я и думал, что знаете, – улыбнулся ей Кеннер.
– И должна сказать, – продолжила неугомонная дамочка, – что именно люди, подобные вам, хитрые, беспринципные и абсолютно аморальные, загрязняют нашу планету. И уже превратили ее в мусорную свалку! Я человек прямой, всегда говорю то, что думаю. И вы не нравитесь мне, мистер Кеннер. Не нравитесь лично вы, то, чем вы занимаетесь на этой земле, то, за что вы стоите.
– Любопытно, – протянул Кеннер в ответ. – Знаете, возможно, нам с вами стоит встретиться еще раз и подробно и спокойно выяснить, что именно не так с нашей окружающей средой, а также кто именно ответственен за ее загрязнение.
– Когда вам будет угодно, – сердито ответила она.
– Значит, договорились. У вас юридическое образование?
– Нет.
– Тогда, наверное, вы ученый?
– Нет.
– Чем же в таком случае вы занимаетесь, позвольте спросить?
– Раньше работала продюсером в документальном кино. Затем работу пришлось отставить и посвятить все время семье.
– Ага…
– Но я очень предана делу защиты окружающей среды, была такой всю свою жизнь, – сказала Энн Гарнер. – Читаю все подряд. Читаю раздел «Наука» в «Нью-Йорк Тайме» каждый вторник от корки до корки. Ну и «Нью-Йоркер», разумеется, и «Нью-Йорк Ривью». Я прекрасно обо всем информирована.
– Что ж, – заметил Кеннер, – в таком случае с особым нетерпением буду ждать нашей беседы.
К воротам подъехали пилоты; ждали, когда им откроют.
– Думаю, через несколько минут мы можем вылететь, – сказал Кеннер. И обернулся к Эвансу:
– Не мешало бы сходить и посмотреть, как там обстоят дела у мистера Ловенштейна.
– Хорошо, – кивнул Эванс. И направился к офисному зданию.
– Думаю, вы уже поняли, что мы летим с вами, – сказала Кеннеру Энн. – Я и Тед.
– Буду просто счастлив, – ответил тот.
* * *
Эванс нашел Ловенштейна в небольшой комнате отдыха для летчиков, он сидел за телефоном.
– Но я ведь уже объяснил вам, этот тип хочет видеть документацию! – почти кричал Ловенштейн в трубку. Затем после паузы добавил:
– Послушай, Ник, мне вовсе не хочется терять из-за этого лицензию. У парня диплом юриста из Гарварда.
Эванс демонстративно постучал в дверь.
– Ну, все в порядке? Мы можем вылетать?
– Минутку, – сказал в трубку Ловенштейн и прикрыл ее ладонью. – Вы собираетесь вылететь прямо сейчас?
– Да, именно. Ну разве что помешают те документы, о которых шла речь…
– Там произошла небольшая путаница. Относительно статуса имущества Мортона…
– Тогда мы летим, Херб.
– Ладно, ладно.
Он вновь заговорил по телефону.
– Они улетают, Ник, – бросил он в трубку. – И если хочешь их остановить, делай это сам.
* * *
Все уже заняли места в салоне. Вошел Кеннер, раздал каждому по листку бумаги.
– Что это? – спросил Брэдли и покосился на Энн.
– Письменное предупреждение, – ответил Кеннер.
Энн стала читать вслух:
– «…не несет ответственности в случае смерти, серьезных телесных повреждений, потери трудоспособности, расчленения…». Расчленения?
– Да, именно, – кивнул Кеннер. – Это чтоб вы поняли, в какое опасное место мы отправляемся. А потому искренне советую вам обоим отказаться от этой затеи. Но если вы склонны проигнорировать мой добрый совет и по-прежнему настаиваете, то должны подписать эту бумагу.
– А куда мы летим? – осторожно спросил Брэдли.
– Этого сказать не могу. До тех пор, пока самолет не окажется в воздухе.
– Но почему там опасно?
– У вас что, проблемы с подписанием? – спросил Кеннер.
– Черт… Нет, конечно, – пробормотал Брэдли. И нацарапал свою подпись в нижней части листа.
– Энн?
Та явно колебалась. Потом закусила нижнюю губку и тоже черкнула свою подпись.
* * *
Пилот закрыл двери. Взревели моторы, и самолет вырулил на взлетную полосу. Стюардесса спросила, не желают ли они выпить.
– Мне, пожалуйста, «Пулиньи-Монтраше», – сказал Эванс.
– Куда мы летим? – нервно осведомилась Энн.
– На один островок у берегов Новой Гвинеи.
– С какой целью?
– Там у нас возникла одна проблема, – ответил Кеннер. – И мы должны ее решить.
– Нельзя ли поподробней?
– Не сейчас.
Самолет набрал уже достаточную высоту, пробил толщу облаков над Лос-Анджелесом и, взяв курс на запад, полетел над Тихим океаном.
В ПУТИ
Среда, 13 октября
4.10 дня
Сара ощутила облегчение, когда Дженифер Хейнс поднялась и прошла в переднюю часть салона передохнуть, где тут же крепко уснула. Но Сару продолжало беспокоить присутствие на борту этой парочки, Теда и Энн. Разговоры постепенно прекратились, Кеннер вообще всегда был немногословен. Брэдли мною пил. Потом наклонился к Энн и прошептал:
– Надеюсь, ты уже поняла, что мистер Кеннер не верит в то, во что верят все нормальные люди. Даже в глобальное потепление не верит. И в Киотский протокол.
– Ну, ясное дело, что он не верит в Киотский протокол! – сказала Энн. – Ведь он защищает интересы крупных промышленников. Нефтяных и угольных компаний.
Кеннер спорить не стал. Молча протянул ей свою визитку.
– «Институт анализа рисков», – прочла вслух Энн. – Это что-то новенькое. Что ж, добавлю к списку всех этих крайне правых фронтов и организаций.
Кеннер снова промолчал.
– Потому что все это – чистой воды дезинформация, – сказала Энн. – Все эти исследования, пресс-релизы, плакаты, веб-сайты, организованные кампании. За всем этим стоят большие деньги. И еще позвольте донести до вашего сведения следующее: промышленники были потрясены, когда США не подписали Киотский протокол.
Кеннер лишь потер подбородок и опять промолчал.
– Наша страна больше других загрязняет среду, а правительству на это плевать.
Кеннер невозмутимо улыбался.
– И вот теперь Соединенные Штаты стали международной парией, изолировались от всего остального мира. И заслуженно презираемы за то, что отказались подписать Киотский протокол, отказавшись тем самым от решения проблемы глобального, мирового масштаба.
Она еще довольно долго продолжала в том же духе, обвиняя Кеннера и ему подобных во всех мыслимых и немыслимых грехах. И в конце концов это ему надоело.
– Расскажите-ка мне об этом Киотском протоколе, Энн. Почему мы должны были его подписать?
– Почему? Да потому, что у нас есть моральные обязательства присоединиться ко всему остальному миру в борьбе с выбросами в атмосферу углекислого газа. С целью довести их до уровня 1990 года и даже ниже.
– Ну и что толку было бы от подписания этого договора?
– Весь мир сразу бы почувствовал это. Это помогло бы снизить глобальные температуры в 2000 году.
– На сколько?
– Не понимаю, о чем это вы?
– Не понимаете? А ведь цифры эти хорошо известны. Соблюдение условий протокола позволило бы снизить средние глобальные температуры на 0,04 градуса Цельсия к 2100 году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Он также основал фонд имени В. Аллена Уилли, и деньги, вложенные в него, шли в основном на поддержку судебных исков от природоохранных организаций, в том числе и НФПР. Словом, он был достаточно важной персоной, чтоб его мог навестить такой человек, как Хенли.
– Так он богатый борец за экологию? – спросил паренек Кеннера.
– Да, именно, – ответил тот. Агент кивнул.
– Ладно, – сказал он. – И все равно не понимаю, С чего это вы вдруг решили, что богач бросит свой дом без присмотра?
– Пока не могу тебе сказать, – ответил Кеннер. – Но так оно и случится, вот увидишь. И я хочу быть здесь и видеть, как это случится. Даже способствовать этому. – Он протянул агенту карточку. – Вот, позвони по этому номеру.
Паренек уставился на карточку.
– Вот по этому?
– По этому, – ответил Кеннер.
– Но когда это произойдет?
– Скоро, – ответил Кеннер.
У него зазвонил мобильник. Он надавил на кнопку. Пришло послание от Санджонга:
«ОНИ НАШЛИ АV СКОРПИОН».
– Мне надо ехать, – сказал Кеннер.
АВТОМАГИСТРАЛЬ 405
Среда, 13 октября
12.22 дня
– Ерунда, – заметил Тед Брэдли и откинулся на спинку сиденья. За рулем был Эванс, они ехали в Ван-Найс. – Нельзя же, чтоб все развлечения доставались исключительно тебе, Пьетро. Знаю, последнюю неделю ты выполнял какие-то секретные задания. Я тоже хочу.
– Тебе нельзя со мной, Тед, – сказал Эванс. – Они не позволят.
– Это уж моя забота, – усмехнулся в ответ Брэдли. «Что происходит?» – размышлял меж тем Эванс.
Брэдли не отстает, чуть ли не за рукав его держит. Категорически отказывается оставить его.
Тут вдруг у него зазвонил мобильник. И он услышал голос Сары.
– Где ты? – спросила она.
– Почти доехал до аэропорта. Со мной Тед.
– Вон оно что… – протянула Сара. Она поняла, что говорить открыто он не может. – Мы только что приехали в аэропорт, и тут вдруг возникла проблема.
– Какая проблема?
– С законом.
– Что это означает? – спросил Эванс. Он не успел получить ответа, свернул с дороги к воротам, за которыми открывалась взлетная полоса, и увидел все сам.
Увидел Херба Ловенштейна, тот стоял в окружении восьми охранников. И, похоже, они опечатывали самолет Мортона.
Эванс проехал в ворота, затормозил, вышел из машины.
– Что происходит, Херб?
– Самолет опечатан, – ответил Ловенштейн. – Как того требует закон.
– Какой еще закон?
– Вся собственность Джорджа Мортона должна быть опечатана до оглашения завещания, тебе следовало бы это знать. И вся эта собственность, включая банковские счета, а также движимое и недвижимое имущество, должна оставаться опечатанной до тех пор, пока федеральными властями не будет произведена его оценка с вычетом налогов. Вот и этот самолет тоже останется опечатанным до произведения такой оценки. От шести до девяти месяцев считая от сегодняшнего дня.
Тут подъехал Кеннер в такси. Представился, пожал Ловенштейну руку.
– Стало быть, самолет опечатан до оглашения завещания? – спросил он.
– Совершенно верно, – ответил Ловенштейн.
– Удивлен, – коротко заметил Кеннер.
– Почему же? Ведь Джордж Мортон скончался.
– Разве? Что-то я не слышал.
– Вчера обнаружили тело. Эванс и Брэдли ездили на опознание.
– И они сошлись во мнении с медэкспертом?
Ловенштейн немного растерялся.
– Ну, полагаю, что да.
– Полагаете? Как прикажете понимать? Ведь вы должны были получить письменное заключение от этого патологоанатома. Вскрытие проводилось, если не ошибаюсь, вчера вечером?
– Да, кажется. И думаю, мы получили это самое заключение.
– Могу я на него взглянуть?
– Но оно… э-э… в офисе.
– Могу я взглянуть на него? – уже строже спросил Кеннер.
– К чему нам все эти осложнения и задержки? – пробормотал Ловенштейн. И обернулся к Эвансу:
– Так ты произвел опознание тела Джорджа Мортона? Позитивное, я имею в виду?
– Произвел, – ответил Эванс.
– А ты, Тед?
– Ага, – ответил Брэдли. – Произвел. Это он. Точно он. Это Джордж. Бедняга Джордж…
– И все же мне хотелось бы видеть официальное подтверждение патологоанатома, – продолжал стоять на своем Кеннер.
Ловенштейн раздраженно фыркнул.
– Послушайте, у вас нет никаких оснований для этой просьбы. А потому я ее категорически отвергаю. Я старший поверенный в деле о наследстве. На эту должность был назначен еще самим Джорджем. И я уже говорил вам, что все документы находятся у меня в офисе.
– Я это слышал, – невозмутимо заметил Кеннер. – Но помнится мне, за незаконный арест и опечатывание имущества положены очень строгие санкции. И все это может обернуться для вас как для юриста самыми серьезными последствиями.
– Послушайте, – взвизгнул Ловенштейн, – не знаю, что за игру вы затеяли…
– Я просто хочу видеть этот документ, – спокойно произнес Кеннер. – Здесь, в центре управления приемом и посадкой воздушных судов, имеется факс. Вон там. – Он указал на небольшое офисное здание неподалеку от самолета. – И мы уже через несколько секунд можем получить копию этого документа, и все проблемы будут решены. Или же можем позвонить в Сан-Франциско, в отдел судебно-медицинской экспертизы, и получить подтверждение о положительном опознании тела.
– Но здесь присутствуют два свидетеля, которые…
– Мы живем в век новых достижений, когда анализ с использованием ДНК стал почти обыденностью, – сказал Кеннер и посмотрел на часы. – Так что рекомендую вам позвонить. – Он обернулся к охранникам:
– Можете снять пломбы с самолета.
Те растерянно переглянулись.
– Мистер Ловенштейн?..
– Минутку, черт побери. Одну минуту! – пробормотал Ловенштейн и зашагал к офисному зданию, прижимая к уху мобильник.
– Открыть самолет! – приказал Кеннер. Достал бумажник и продемонстрировал охранникам жетон.
– Слушаюсь, сэр, – хором ответили охранники. Тут подъехала еще одна машина, из нее вышли Сара и Энн Гарнер.
– Из-за чего шум, а драки не видно? – шутливо спросила Энн.
– Так, маленькое недоразумение, – ответил Кеннер. И представился даме.
– А я знаю, кто вы. – На этот раз в голосе миссис Гарнер звучала плохо скрываемая враждебность.
– Так я и думал, что знаете, – улыбнулся ей Кеннер.
– И должна сказать, – продолжила неугомонная дамочка, – что именно люди, подобные вам, хитрые, беспринципные и абсолютно аморальные, загрязняют нашу планету. И уже превратили ее в мусорную свалку! Я человек прямой, всегда говорю то, что думаю. И вы не нравитесь мне, мистер Кеннер. Не нравитесь лично вы, то, чем вы занимаетесь на этой земле, то, за что вы стоите.
– Любопытно, – протянул Кеннер в ответ. – Знаете, возможно, нам с вами стоит встретиться еще раз и подробно и спокойно выяснить, что именно не так с нашей окружающей средой, а также кто именно ответственен за ее загрязнение.
– Когда вам будет угодно, – сердито ответила она.
– Значит, договорились. У вас юридическое образование?
– Нет.
– Тогда, наверное, вы ученый?
– Нет.
– Чем же в таком случае вы занимаетесь, позвольте спросить?
– Раньше работала продюсером в документальном кино. Затем работу пришлось отставить и посвятить все время семье.
– Ага…
– Но я очень предана делу защиты окружающей среды, была такой всю свою жизнь, – сказала Энн Гарнер. – Читаю все подряд. Читаю раздел «Наука» в «Нью-Йорк Тайме» каждый вторник от корки до корки. Ну и «Нью-Йоркер», разумеется, и «Нью-Йорк Ривью». Я прекрасно обо всем информирована.
– Что ж, – заметил Кеннер, – в таком случае с особым нетерпением буду ждать нашей беседы.
К воротам подъехали пилоты; ждали, когда им откроют.
– Думаю, через несколько минут мы можем вылететь, – сказал Кеннер. И обернулся к Эвансу:
– Не мешало бы сходить и посмотреть, как там обстоят дела у мистера Ловенштейна.
– Хорошо, – кивнул Эванс. И направился к офисному зданию.
– Думаю, вы уже поняли, что мы летим с вами, – сказала Кеннеру Энн. – Я и Тед.
– Буду просто счастлив, – ответил тот.
* * *
Эванс нашел Ловенштейна в небольшой комнате отдыха для летчиков, он сидел за телефоном.
– Но я ведь уже объяснил вам, этот тип хочет видеть документацию! – почти кричал Ловенштейн в трубку. Затем после паузы добавил:
– Послушай, Ник, мне вовсе не хочется терять из-за этого лицензию. У парня диплом юриста из Гарварда.
Эванс демонстративно постучал в дверь.
– Ну, все в порядке? Мы можем вылетать?
– Минутку, – сказал в трубку Ловенштейн и прикрыл ее ладонью. – Вы собираетесь вылететь прямо сейчас?
– Да, именно. Ну разве что помешают те документы, о которых шла речь…
– Там произошла небольшая путаница. Относительно статуса имущества Мортона…
– Тогда мы летим, Херб.
– Ладно, ладно.
Он вновь заговорил по телефону.
– Они улетают, Ник, – бросил он в трубку. – И если хочешь их остановить, делай это сам.
* * *
Все уже заняли места в салоне. Вошел Кеннер, раздал каждому по листку бумаги.
– Что это? – спросил Брэдли и покосился на Энн.
– Письменное предупреждение, – ответил Кеннер.
Энн стала читать вслух:
– «…не несет ответственности в случае смерти, серьезных телесных повреждений, потери трудоспособности, расчленения…». Расчленения?
– Да, именно, – кивнул Кеннер. – Это чтоб вы поняли, в какое опасное место мы отправляемся. А потому искренне советую вам обоим отказаться от этой затеи. Но если вы склонны проигнорировать мой добрый совет и по-прежнему настаиваете, то должны подписать эту бумагу.
– А куда мы летим? – осторожно спросил Брэдли.
– Этого сказать не могу. До тех пор, пока самолет не окажется в воздухе.
– Но почему там опасно?
– У вас что, проблемы с подписанием? – спросил Кеннер.
– Черт… Нет, конечно, – пробормотал Брэдли. И нацарапал свою подпись в нижней части листа.
– Энн?
Та явно колебалась. Потом закусила нижнюю губку и тоже черкнула свою подпись.
* * *
Пилот закрыл двери. Взревели моторы, и самолет вырулил на взлетную полосу. Стюардесса спросила, не желают ли они выпить.
– Мне, пожалуйста, «Пулиньи-Монтраше», – сказал Эванс.
– Куда мы летим? – нервно осведомилась Энн.
– На один островок у берегов Новой Гвинеи.
– С какой целью?
– Там у нас возникла одна проблема, – ответил Кеннер. – И мы должны ее решить.
– Нельзя ли поподробней?
– Не сейчас.
Самолет набрал уже достаточную высоту, пробил толщу облаков над Лос-Анджелесом и, взяв курс на запад, полетел над Тихим океаном.
В ПУТИ
Среда, 13 октября
4.10 дня
Сара ощутила облегчение, когда Дженифер Хейнс поднялась и прошла в переднюю часть салона передохнуть, где тут же крепко уснула. Но Сару продолжало беспокоить присутствие на борту этой парочки, Теда и Энн. Разговоры постепенно прекратились, Кеннер вообще всегда был немногословен. Брэдли мною пил. Потом наклонился к Энн и прошептал:
– Надеюсь, ты уже поняла, что мистер Кеннер не верит в то, во что верят все нормальные люди. Даже в глобальное потепление не верит. И в Киотский протокол.
– Ну, ясное дело, что он не верит в Киотский протокол! – сказала Энн. – Ведь он защищает интересы крупных промышленников. Нефтяных и угольных компаний.
Кеннер спорить не стал. Молча протянул ей свою визитку.
– «Институт анализа рисков», – прочла вслух Энн. – Это что-то новенькое. Что ж, добавлю к списку всех этих крайне правых фронтов и организаций.
Кеннер снова промолчал.
– Потому что все это – чистой воды дезинформация, – сказала Энн. – Все эти исследования, пресс-релизы, плакаты, веб-сайты, организованные кампании. За всем этим стоят большие деньги. И еще позвольте донести до вашего сведения следующее: промышленники были потрясены, когда США не подписали Киотский протокол.
Кеннер лишь потер подбородок и опять промолчал.
– Наша страна больше других загрязняет среду, а правительству на это плевать.
Кеннер невозмутимо улыбался.
– И вот теперь Соединенные Штаты стали международной парией, изолировались от всего остального мира. И заслуженно презираемы за то, что отказались подписать Киотский протокол, отказавшись тем самым от решения проблемы глобального, мирового масштаба.
Она еще довольно долго продолжала в том же духе, обвиняя Кеннера и ему подобных во всех мыслимых и немыслимых грехах. И в конце концов это ему надоело.
– Расскажите-ка мне об этом Киотском протоколе, Энн. Почему мы должны были его подписать?
– Почему? Да потому, что у нас есть моральные обязательства присоединиться ко всему остальному миру в борьбе с выбросами в атмосферу углекислого газа. С целью довести их до уровня 1990 года и даже ниже.
– Ну и что толку было бы от подписания этого договора?
– Весь мир сразу бы почувствовал это. Это помогло бы снизить глобальные температуры в 2000 году.
– На сколько?
– Не понимаю, о чем это вы?
– Не понимаете? А ведь цифры эти хорошо известны. Соблюдение условий протокола позволило бы снизить средние глобальные температуры на 0,04 градуса Цельсия к 2100 году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76