И дилеру, естественно, это не нравилось. Однако Эвансу показалось, что дело вовсе не в том, приложенные к заявлению рекламные проспекты говорили, что цены на «БМВ» стали в этом году значительно выше. Эванс сделал для себя еще одну памятку: позвонить дилеру.
Затем он проверил сообщения по электронной почте. Увидел там около двадцати предложений по увеличению его пениса, десять предложений по транквилизаторам и около десяти – о выгоде получения новых закладных, прежде чем цены на эти услуги начнут расти. Там оказалось всего с полдюжины важных сообщений. И первое – от Херба Ловенштейна, с просьбой о незамедлительной встрече. Херб был одним из главных партнеров Мортона, занимался в основном вопросами недвижимости, но в его обязанности входили и некоторые аспекты инвестиций Мортона. Тот же придавал огромное значение вопросам недвижимости.
Эванс вышел из кабинета и направился по коридору к офису Херба.
* * *
Лиза, секретарша Ловенштейна, сидела и слушала, что говорят по телефону. Увидев Эванса, быстро и с виноватым видом повесила трубку.
– Он говорит с Джеком Николсоном.
– Как старина Джек?
– Он прелесть! Заканчивает картину с Мерил! Там возникли какие-то проблемы.
Двадцатисемилетняя Лиза Рей, девушка с живыми глазками, была завзятой сплетницей; Эванс уже давно научился пользоваться ее болтливостью для получения нужной ему информации.
– А чего Херб от меня хотел, случайно не знаешь?
– Что-то связанное с Ником Дрейком.
– А что за конференция должна состояться завтра в девять?
– Не знаю! – В голосе ее слышалось недоумение. – Ничегошеньки не могу выяснить, представляешь? Правда, узнала о ней всего лишь час назад, так что…
– А кто созывает?
– Аудиторы Мортона. – Она взглянула на телефон. – Ой, он уже повесил трубку. Так что можешь зайти.
Херб Ловенштейн поднялся ему навстречу и пожал руку. Это был лысеющий мужчина с приятным лицом и мягкими манерами, кабинет его украшали дюжины семейных фотографий. Три или четыре стояли на письменном столе. С Эвансом у него сложились самые дружеские отношения, возможно потому, что, когда тридцатилетнюю дочь Мортона арестовали за хранение кокаина, именно Эванс помчался среди ночи в полицейский участок внести за нее залог. Прежде на протяжении многих лет этим занимался Херб, и он был рад, что той ночью его не побеспокоили.
– Ну-с, – спросил он, – как тебе Исландия?
– Красиво. Но холодно.
– Все прошло нормально?
– Конечно. – Я имею в виду… между Ником и Джорджем?
– Вроде бы да. А почему вы спрашиваете?
– Ник обеспокоен. За последний час звонил мне уже два раза.
– А в чем дело?
– Что там происходит с пожертвованиями Джорджа в НФПР?
– Ника интересовало именно это?
– Там какие-то проблемы, да?
– Просто Джордж хочет придержать выплату на некоторое время.
– Почему?
– Мне он не сказал.
– Так дело, наверное, в Кеннере?..
– Джордж не сказал. Просто попросил придержать. – Эванс удивился: откуда, интересно, Ловенштейн узнал о Кеннере?
– И что же мне теперь говорить Нику?
– Скажите, что мы работаем над бумагами. И что определенной даты пока что еще не назначили.
– Но ведь проблем с этим не возникнет, верно? – спросил Херб.
– Мне о них неизвестно, – ответил Эванс.
– Хорошо, – сказал Ловенштейн. И после паузы добавил:
– Мы здесь одни. Можешь мне сказать, есть проблемы или нет?
– Возможно. – Тут Эванс вдруг вспомнил, что Мортон чрезвычайно редко задерживал благотворительные выплаты. И что последний раз в его голосе по телефону чувствовалось плохо сдерживаемое волнение.
– А по поводу чего завтрашняя конференция? – осведомился Херб. – В большом зале?
– Сам голову ломаю.
– Разве Джордж тебе не сказал?
– Нет.
– Ник страшно огорчен.
– Ну, ничего удивительного. Он вечно чем-то недоволен.
– Ник тоже слышал об этом Кеннере. И считает, что вся причина в нем. Он известный интриган. Считается противником его активистов.
– Сомневаюсь. Он профессор Массачусетского технологического.
– Однако Ник считает, все неприятности от него.
– Чего не знаю, того не знаю.
– Он слышал, как вы с Мортоном говорили в самолете об этом Кеннере.
– Нику пора бы избавиться от привычки подслушивать и подглядывать.
– Но он встревожен тем, как складываются у него отношения с Джорджем.
– Неудивительно, – заметил Эванс. – Ник допустил промашку с чеком на крупную сумму. Деньги каким-то образом попали не на тот счет.
– Да, я слышал. Но это какая-то ошибка, допущенная волонтером. Ник ни в чем не виноват.
– На простое совпадение как-то не похоже.
– Он попал на счет Международного общества охраны дикой природы. Очень крупная организация. Правда, деньги почти тут же переправили обратно.
– Значит, все закончилось хорошо.
– Не пойму, ты-то какое имеешь к этому отношение?
– Никакого. Просто исполняю просьбу своего клиента.
– Но ты же и советы ему даешь.
– Да, если он их просит. А он не просил.
– Похоже, ты сам не слишком уверен в этом. Эванс покачал головой.
– Я, Херб, эти проблемы не решаю, – сказал он. – Я занимаюсь отсрочкой, вот и все.
– Ладно, – проронил Ловенштейн и потянулся к телефону. – Сейчас позвоню и успокою Ника.
* * *
Эванс вернулся к себе в кабинет. На столе громко звонил телефон. Он снял трубку.
– Чем сегодня занимаешься? – спросил Мортон. – Да ничем особенным. Бумажной работой.
– Она подождет. Хочу, чтоб ты подъехал и проследил за тем, как вануату готовят свой иск.
– Господи, Джордж, но до этого еще далеко. Думаю, его примут к рассмотрению не раньше чем через несколько месяцев.
– И все же хочу, чтоб ты их навестил, – сказал Мортон.
– Ладно. Они обитают в Калвер-Сити. Сейчас позвоню туда и…
– Не надо звонить. Просто поезжай.
– Но вряд ли они ожидают…
– Вот именно, Питер, именно. Хочу, чтобы твой визит стал для них неожиданным. А потом дай мне знать, что выяснил. Договорились?
И Мортон повесил трубку.
КАЛВЕР-СИТИ

Вторник, 24 августа
10.30 утра
Группа поддержки вануату, занимающаяся судебной тяжбой, арендовала помещение старого склада в южной части Калвер-Сити. Это был промышленный район, улицы сплошь в канавах и рытвинах. С тротуара ничего видно не было, лишь сплошная кирпичная стена да дверь с номером дома, сложенным из металлических цифр. Эванс надавил на кнопку звонка, и его впустили в маленькую приемную. За стеной слышался шум голосов, но он не мог разобрать ни слова.
По обе стороны дальней двери, ведущей в главное здание склада, стояли два вооруженных охранника. За маленьким столиком в приемной сидела секретарша. Она окинула Эванса недружелюбным взглядом.
– Вы кто?
– Питер Эванс из «Хассл и Блэк».
– Кого желаете видеть?
– Мистера Болдера.
– Вам назначено?
– Нет.
Секретарша смотрела недоуменно. Потом сказала:
– Сейчас позвоню его помощнице.
– Спасибо.
По телефону она говорила тихо, но Эвансу удалось расслышать название его фирмы. Он покосился на охранников. По всей вероятности, парни из какой-то частной охранной фирмы. Они ответили ему пустыми, ничего не выражающими взглядами.
Но вот наконец секретарша повесила трубку и сказала:
– Мисс Хейнс сейчас к вам выйдет. – И она кивнула охранникам.
Один из них подошел и сказал Эвансу:
– Простая формальность, сэр. Нельзя ли взглянуть на ваши документы?
Питер продемонстрировал им водительские права.
– Имеете при себе камеры или записывающие устройства?
– Нет.
– Дискеты, жесткие диски, какие-либо иные компоненты компьютера?
– Нет.
– Оружие, сэр?
– Нет.
– Будьте любезны, поднимите руки. – Эванс окинул охранника возмущенным взглядом, и тот пояснил:
– Меры безопасности здесь примерно такие же, как в аэропортах. – И он начал обхлопывать его тело. Было очевидно, что он ищет вовсе не оружие, а какие-либо вписывающие устройства с проводами. Провел пальцами под воротником рубашки Эванса, прощупал каждый шов его пиджака, проверил за поясом. А затем попросил снять туфли. И уже в самом конце проверил его с помощью металлоискателя.
– А вы, как я погляжу, ребята серьезные, – заметил Эванс.
– А как же. Благодарю вас, сэр. Охранники отошли и заняли свои прежние места у двери. Сесть было негде, и Эванс просто стоял и ждал. Прошло минуты дне, и вот дверь отворилась. В приемной появилась довольно привлекательная женщина лет под тридцать с жестким лицом, в джинсах и белой блузке.
– Мистер Эванс? – сказала она. – Я Дженифер Хейнс. – Рукопожатие у нее было крепкое. – Работаю с Джоном Болдером. Прошу за мной. – И Эванс последовал за ней.
* * *
Они оказались в узком коридоре, в конце виднелась еще одна закрытая дверь. Эванс понял, что меры предосторожности здесь предпринимают нешуточные.
– Из-за чего такие строгости? – спросил он.
– У нас небольшие неприятности.
– Что за неприятности?
– Люди проявляют чрезмерное любопытство. Хотят знать, что здесь происходит.
– Ага…
– Приходится принимать меры предосторожности.
Она поднесла к двери карточку, щелкнул замок, дверь отворилась.
И они оказались в здании старого склада с высокими потолками и стеклянными перегородками, отделяющими одно помещение от другого. Слева, за стеклом, Эванс увидел комнату, где стояли компьютеры. На них работал молодой человек, рядом, на столе, высилась стоика бумаг. На стекле у двери крупными буквами было выведено: «ДАННЫЕ. НЕОБРАБОТАННЫЕ».
Справа находилось нечто вроде конференц-зала, здесь надпись гласила: «СПУТНИКИ/РАДИОЗОНДЫ». Там Эванс увидел сразу четырех человек, они жарко о чем-то спорили, стоя перед огромным графиком на стене.
Чуть поодаль находилось еще одно помещение под названием «МОДЕЛИ ГЛОБАЛЬНОЙ ЦИРКУЛЯЦИИ (МГЦ)». Здесь все стены были завешаны картами мира, а также разноцветными графиками.
– Ого, – заметил Эванс. – Работа так и кипит.
– Иск большой и сложный, – сказала она. – Здесь работают сразу несколько команд по отдельным проблемам. В основном студенты-выпускники с факультетов естественных наук, не юристы. И каждая команда проводит исследование по отдельному пункту иска. – Она указала влево. – Первая группа обрабатывает свежие данные, поступающие из Космического Центра Годдарда Колумбийского университета, из Национального центра климатических данных в Оук-Ридж, штат Теннеси, а также из Аналитического центра углеводорода имени Хэдли. Именно туда стекаются все температурные данные от метеорологических служб мира.
– Понятно, – кивнул Эванс.
– Затем есть еще группа, работающая по данным со спутников. Спутники, летающие по околоземной орбите, фиксируют температуру в верхних слоях атмосферы с 1979 года, так что накоплены данные более чем за двадцать лет. И мы пытаемся решить, что с ними делать.
– В каком смысле делать?
– Спутниковые данные – большая проблема, – сказала она.
– Почему?
Она, словно не слыша вопроса, указала на соседнюю комнату:
– Там работает группа, проводящая сравнительный анализ ККМ, компьютерных климатических моделей, собранных с 1970-го по настоящий день. Это невероятно сложные модели, одновременно приходится манипулировать миллионами переменных величин. Пожалуй, на настоящий момент это самые сложные компьютерные модели, созданные человеком. В основном здесь мы сотрудничаем с американцами, англичанами и немцами.
– Понимаю… – Эванс все больше приходил в замешательство.
– А команда, занимающая вон то помещение, работает над проблемами изменения уровня моря. Есть еще и отдел палеоклимата. Ну и, наконец, еще одна команда занимается солнечным излучением и аэрозолями. В Калифорнийском университете Лос-Анджелеса на нас работает еще одна группа. Они изучают механизмы обратной связи в атмосфере, в основном тех ее слоев, где образуются облака, следят также за температурными изменениями. Вот, собственно, и все. – Заметив замешательство на лице Эванса, она умолкла. – Простите. Я полагала, что поскольку вы работаете с Джорджем Мортоном, то должны знать все эти подробности.
– Кто это вам сказал, что я работаю с Джорджем Мортоном?
Она улыбнулась.
– Мы свое дело знаем, мистер Эванс.
Они прошли в последний отсек помещения, где на стеклянных дверях не было ни надписи, ни таблички. Все стены были завешаны картами и огромными снимками, а столы заставлены трехмерными моделями земного шара внутри пластиковых кубов.
– Что это? – спросил Эванс.
– Наша бутафорская команда. Они изготовляют наглядные пособия для жюри присяжных. Данные так сложны, поэтому мы стараемся найти самые простые и убедительные способы представить их для восприятия.
Они двинулись дальше.
– Все действительно настолько сложно? – спросил Эванс.
– О да, – ответила она. – Островное население вануату обитает на четырех коралловых атоллах в южной части Тихого океана, где максимальная высота над уровнем моря составляет всего двадцать футов. И восемь тысяч обитателей этих островов рискуют быть затопленными, если с глобальным потеплением климата уровень лот будет повышаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76