- Что удвоить, сэр?
- Все.
Начальник его штаба повел бровями и в точности выполнил приказ.
Количество артиллерии, ракет и бомб, доставляемых в Пограничные Миры, было
удвоено. А потом Махони удвоил и это количество.
Он боялся, что будет мало. Это и понятно - по мнению Махони, никогда
не надо рисковать людьми там, где дело может решить бомба или десяток
снарядов.
Он бы с удовольствием просто отутюжил бомбами и ракетами планеты,
которые предстояло завоевать, - превратил бы их в пустыни с кратерами. То
есть сделал бы то же самое, что он сотворил с планетами Эрибуса. Однако в
Пограничных Мирах было слишком много мирного населения. Хотя Махони и
задавался вопросом, много ли этого мирного населения осталось после
таанских активных военных действий по завоеванию этих миров, а затем и
оккупации.
Да будь его воля... Но его воля была ограничена.
Шли дни - и наконец бомбардировки дали результат. Уже ни одна из
планет Пограничных Миров, выбранная для десанта, не огрызалась ответным
огнем.
Махони отдал приказ начать высадку - зная, что таанские защитники
выберутся из-под руин и встретят десантников шквалом огня, как будто все
эти бомбардировки для таанцев все равно что праздничные фейерверки.
Он оказался прав. Вот почему маршал Махони решил в итоге приказам не
подчиняться.
По мнению Вечного Императора и его спецов из военно-психологической
службы, возвращение Махони в Пограничные Миры должно было иметь крупный
пропагандистский эффект. И пропагандистская машина заработала на полных
оборотах.
Перед тем, как маршальский корабль направился во главе флота к
Пограничным Мирам, несколько артиллерийских отсеков было освобождено от
пушек и наспех переоборудовано в пресс-центр. На борт взяли предельно
возможное количество журналистов и телерепортеров.
Флагманский корабль должен был приземлиться на Кавите с четвертой
волной наступающих. Предполагалось, что десант первой волны будет
уничтожен полностью, вторая волна понесет огромные потери, но закрепится
на планете, третья волна разовьет успех, после чего уже не страшно
совершить посадку с телеоператорами и включить камеры. Кругом, разумеется,
еще гремят взрывы, но риска для жизни не будет никакого.
Особенно для жизни Яна Махони, когда он - после посадки на Кавите -
выйдет на переднюю платформу своего флагманского корабля и произнесет
перед солдатами энергичную и возвышенную речь. Дескать, я открываю новый
прекрасный мир или еще что-нибудь в этом роде. Специалисты по энергичным и
возвышенным речам были включены в состав экипажа.
Да вот незадача - в час отлета Махони ни внутри флагманского корабля,
ни рядом не оказалось. Он сидел, привязанный ремнями безопасности к
креслу, в капсуле десантного космического корабля - рядом со старшим
сержантом Первой гвардейской дивизии, славным ветераном, по слухам среди
десантников, получившим столько ранений, что на протяжении нескольких
десятилетий все его члены и органы непрестанно заменялись новыми и в итоге
он полностью обновил свое тело шестнадцать раз - неизменным оставался
только мозг, который не менялся с тех пор, как лет сто или больше назад
медики констатировали его клиническую смерть.
Махони успел забыть, какие неприятные перегрузки приходится
испытывать, когда транспортный корабль, войдя в атмосферу, выстреливает
капсулы с десантниками.
Незадолго до приземления они со старшим сержантом обменялись веселыми
улыбками: дескать, нам, ветеранам, эти трудности до одного места! Ни тот,
ни другой не осознавали, до какой степени их улыбки напоминали
предсмертную лицевую судорогу повешенного. Им некогда было разбираться в
качестве своих улыбок, потому что в следующее мгновение капсула коснулась
земли - как обычно, приземление было полумягким. Полумягким оно называлось
потому, что при такой не полностью контролируемой посадке статистика
допускала тяжелые последствия примерно в каждом десятом случае - вплоть до
гибели десантников.
Мини-капсюли взорвались, и стенки капсулы разлетелись в разные
стороны. Ремни автоматически отстегнулись. Махони схватил свой виллиган и
выскочил на каменистую поверхность Кавите.
Потом разные источники утверждали, что, ступив на землю противника.
Махони произнес благородную лаконичную фразу типа "Я все же вернулся" или
"Сорок веков таращатся на нас". Все это пошлое вранье.
Его первыми словами был горестный вопль:
- О Боже! Я совсем позабыл, какая вонючая здесь атмосфера - смердит,
словно подмышка дешевой проститутки!
Но тут он ничком бросился на гравий, потому что в нескольких метрах
от него жахнула ракета.

"Честь" высадиться на Кавите первыми Махони поручил Первой
гвардейской дивизии. Несколько лет назад, в начале Таанской войны, эта
дивизия была практически полностью истреблена во время защиты Кавите. По
личному приказу Вечного Императора при отступлении позаботились о том,
чтобы забрать с планеты горстку оставшихся в живых солдат и офицеров
Первой гвардейской. Герои образовали ядро новосформированной дивизии,
обучили новичков и заработали честь вернуться в ад с первой волной
наступающих.
Махони полагал, что эти чудом выжившие заслуживают привилегии -
возможности лично отомстить врагу. Тут он был, пожалуй, неисправимым
идеалистом. "Стариков" в Первой дивизии осталось не больше дюжины - таанцы
в свое время всерьез перемололи противника, а пополнение взамен погибших
при штурме Нахи не успели как следует обучить.
Единственная "честь", о которой мечтали все потрепанные в боях
десантники всех участвовавших в боях дивизий, - так это вернуться на
Прайм-Уорлд, пройтись парадным строем лад одобрительные крики толпы и
следующие пятьдесят лет провести в каком-нибудь спокойном гарнизоне у
черта на рогах. После того, как первый многотонный снаряд разрывался
совсем рядышком от десантника или десантницы, даже самые ярые вояки
внезапно для себя начинали мечтать о нудной-пренудной гарнизонной жизни на
тихих задворках Вселенной.
Как бы то ни было, десантники Первой гвардейской, неся ежедневно
огромные потери, с боями продвигались по Кавите в сторону столицы. Битва
была как бы зеркальным отражение той, в которой они некогда потерпели
поражение. Теперь наступали они - превосходя противника и в вооружении, и
в живой силе, имея неограниченные возможности пополнять запасы боеприпасов
и безраздельно владея воздушным пространством планеты.
Но защитники планеты отнюдь на собирались сдаваться. В таанском языке
выражение "К'акомит'р" обозначает одновременно "Я сдаюсь" и "Я больше не
существую".
Большинство таанских солдат и офицеров избирали именно это - биться
до последнего, цепляться за каждую пядь земли, а потом - при полной
безвыходности - кончать самоубийством, унося с собой по возможности и
жизни врагов. Махони лично видел, как один таанский рядовой, окруженный
имперскими десантниками, сорвал кольцо мощной гранаты и сунул ее себе под
шлем. Десантники не успели вовремя отбежать и полегли рядом с врагом.
Через час после этого случая к Махони подбежал один из его
адъютантов, только что прилетевший на том самом флагманском корабле,
который ждал и не дождался маршала. Адъютант имел при себе секретный пакет
от Вечного Императора. Внутри оказалось закодированное послание - Вечный
Император использовал старый код, который Махони мог мгновенно
расшифровать со слуха и под ураганным вражеским огнем.
Вечный Император писал:
"ХВАТИТ ИГРАТЬ В ИГРЫ, ВОЗВРАЩАЙСЯ К РАБОТЕ".
Махони горестно застонал, смял свой бронежилет, пояс с гранатами и
запасными обоймами, швырнул все это ближайшему десантнику и направился
обратно к картам, компьютерам и военным советам.

Леди Этего выполнила свою клятву.
Все боеспособные корабли таанцев были сгруппированы и брошены в битву
за Пограничные Миры. Она не задумываясь забирала резервы и снимала части
из спокойных районов, оставляя их беззащитными.
Народ тряс плакатами, распевал патриотические песни, теленовости
показывали, как все новые и новые грозные корабли уходят громить врага.
Уверенность в разгроме ненавистной Империи крепла с каждым днем.
Но этой уверенности не испытывал безымянный таанский офицер из службы
снабжения, который сидел в тесной душной комнатке устарелого космического
крейсера. Он в сердцах выключил внутреннее радиовещание, передававшее
бравурные сообщения, и заработал с экраном компьютера.
Итогом работы были следующие выводы:
КОМАНДА: укомплектована на 50%. 11% теоретически обученного состава.
4% имеет боевой опыт.
МАТЕРИАЛЬНОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ: 71% потребного для успешного выполнения
задачи.
ВООРУЖЕНИЕ: 11% действующих орудий; 34% ракет готовы к бою.
КОРАБЕЛЬНЫЕ СИСТЕМЫ: 61% в исправном состоянии.
Посмотрев на последнюю строчку, он исправил цифру на 58, ибо где-то
во чреве корабля уже произошла новая авария в связи с общим износом всех
систем.

Предполагалось, что взлеты всех военных кораблей, направляющихся в
Пограничные Миры, транслируются по телевидению "живьем". На самом же деле
Этего была слишком умна, чтобы позволить прямую трансляцию.
Вполне возможны несчастные случаи при взлете. А даже незначительные
инциденты и небольшие сбои отрицательно действуют на моральный дух.
Поэтому в новостях преимущественно показывали записанный на пленку взлет
тех самых трех исполинских новых боевых кораблей, которые так поразили
воображение Стэна во время парада. Правда, комментаторы провожали их в
небо под все новыми названиями.
Что касается действительности, то лишь два из суперкораблей
предназначались для боев в Пограничных Мирах. С третьим, который был
призван заменить устаревший и покореженный в боях "Форез", бывший под
командованием Этего, связывали иные планы.
Но ни один из двух суперкораблей до Пограничных Миров не добрался.
Первый, "Панипат", при повторном взлете поднялся на двадцать метров и
вдруг пошел резко вниз - отказали два драйва Юкавы. Только искусство
пилотов спасло корабль от непоправимых разрушений. При тщательном осмотре
выяснилось, что не просто два драйва Юкавы вышли из строя - все эти драйвы
в будущем грозили выйти из строя. Заодно выяснилось, что основной
двигатель, работающий на АМ-2, способен давать лишь 50% проектной
мощности.
Никаких объяснений этому не нашли - кроме того, что строили в
лихорадочной спешке, заменяя многие стратегически важные материалы тем,
что было проще достать. В результате технических и технологических
компромиссов корабль нужно было ставить на доработку.
У второго суперкорабля, "Горги", никаких проблем со взлетом не
возникло. Выйдя за пределы хизской атмосферы в сопровождении четырех
кораблей эскорта, командир приказал включить основной двигатель.
Произошла какая-то странная ошибка.
"Горга" врезался в один из кораблей эскорта. На бесконечных просторах
космоса случайные столкновения - дело небывалое.
Однако немыслимое - произошло.
Оба корабля взорвались, экипажи погибли полностью.

Прежде чем выйти на оперативный простор в Пограничных Мирах, таанский
флот перегруппировался, чтобы вести нападение тремя последовательными
волнами. В прежние времена - до того, как разгорелась война с Империей, -
подобная перестройка стала бы огромным событием. Ее провели бы с помпой,
четко и эффектно, чтобы командующий мог наблюдать, как синхронно двигаются
корабли, образуя новые фигуры, и так далее. Не обошлось бы без взысканий
провинившимся командирам - не так и не там вставшим в строй, не вовремя
повернувшим. И обязательно раздались бы басистые разносы: вы роняете честь
нашего флота, и так далее и тому подобное.
Однако строгих довоенных адмиралов, не говоря уже о командирах
отдельных кораблей, не было в живых - их останки или носились по космосу
рядом с остатками взорванных таанских кораблей, или были рассеяны в виде
атомов по всей Галактике. И никаких красот при перестроении флота уже
никто не требовал - лишь бы не потерялись или не развалились в пути.
Война и впрямь является искусством действовать с тем, что есть в
наличии.
Ну и, разумеется, судьба была на стороне таанского оружия. А судьба,
как известно, на той же стороне, что и Бог.
И вдохновленные подобными мыслями командиры таанских боевых кораблей
атаковали превосходящие силы противника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62