Центр Демократического Воспитания представлял собой оппозиционную
силу особого рода. Это общественное движение сплотилось вокруг убеждения,
что Вечный Император слишком жестко реагирует на происки Таанской империи
и надо было решать конфликт мирным путем. До самой войны Центр даже
лоббировал выделение государственных бюджетных фондов на создание таких же
центров на территории Таанского Союза - для роста взаимопонимания и дружбы
между населением двух государств. Собственно говоря, добрые люди,
затеявший этот Центр, верили в то, что достаточно оказаться на территории
таанцев и начать открывать местному населению глаза на кастовость их
общества и жестокость эксплуатации низших классов, как таанцы или
потребуют реформ, или немедленно восстанут. К счастью, фонды так и не были
выделены и, образно выражаясь, ни один из новых миссионеров не закончил
жизнь в котле у туземных людоедов.
Таанские власти - будучи тем, чем они были, - бурно приветствовали
создание Центров Демократического Воспитания до тех пор, пока они
находятся на территории Империи. И старались максимально использовать в
своих целях простаков из этих центров.
К этому времени остался один Центр - в Соуарде. Вокруг него,
разумеется, роились таанские агенты. Но Центр, тем не менее, не закрывали,
ибо Вечный Император приказал его не трогать - правда, скрипнув при этом
зубами. Ведь, с другой стороны, в Центре, который притягивал всех
подлинных диссидентов, было легко наблюдать за ними и просто держать до
времени под колпаком, прослеживая связи. Поэтому Центр кишел также и
агентами имперской разведслужбы. Имперская контрразведка никак не могла
сообразить, что если бы не активная работа ее агентов и не ее тайная
подпитка деньгами диссидентской организации, то Центр закрылся бы еще
несколько лет назад - хотя бы потому, что его членов считали политически
ненадежными субъектами, которых даже на место полотеров следует принимать
с оглядкой.
Чаппель прослышал о Центре совсем недавно. Впрочем, сам он не помнил,
каким именно образом. А информация об этой организации была включена в
передачи через проекторы направленного гипнотического вещания. Не то чтобы
Сулламора желал видеть Чаппеля в рядах этой организации - просто, когда
человек дозревал для прихода в Центр, можно было начинать четвертый этап
его обучения "демократии".
Беда заключалась в том, что на поверку Чаппель оказался более
смышленым парнем, чем следовало из его досье, где он рисовался мрачным
идиотом, помешанным на работе. Даже при всей его наивности в голове
Чаппеля мелькнула мысль, что в Центр могли проникнуть вражеские агенты. И
если он войдет в эту роковую дверь, то выйдет прямиком к эшафоту.
Зловредный Вечный Император воспользуется этим как предлогом, чтобы
схватить Чаппеля, предать пыткам и уничтожить в одной из газовых камер,
где, согласно голосам, он уже истребил миллионы людей.
Но иного выхода нет, решил Чаппель.
Ощутив, что рядом кто-то остановился, Чаппель подался назад на стуле
и испуганно выставил кулаки. Не то чтобы он постоянно ожидал нападения со
стороны кого-нибудь из посетителей "свинюшника" - нет, завсегдатаи быстро
смекнули, что у этого странного парнишки много не украдешь. Впрочем, в его
глазах опытные спорщики и драчуны сразу усматривали опасные искорки,
которые подсказывали, что этого психа лучше не задирать.
Быстро подаваясь назад, Чаппель краем глаза отметил, что незнакомец
тоже не из местных, такой же чужой в этом заведении, как и сам Чаппель.
Возраста среднего. Седовласый. Костюм строгий и дорогой. Хотя Чаппель и
выставил кулаки, незнакомец не смутился, не отступил. Оно и понятно - на
вид он был мускулистый, а на шее выделялся длинный шрам. Бывалый человек.
Такого с первого удара не положишь.
Незнакомец оглядел Чаппеля пристальным изучающим взглядом.
- А вы нездешний, - произнес он сухим тоном.
Чаппель не сразу нашелся, что ответить. А незнакомец неожиданно
улыбнулся - вполне дружелюбно.
- Да и я ведь нездешний. Судя по всему, я попал в затруднительное
положение.
И он без приглашения сел за столик - напротив Чаппеля.
- Как это ни смешно, я заблудился. - При этом незнакомец рассмеялся
густым басистым смехом бонвивана, который знает, что жизнь полна всякого
рода неожиданностей, но в основном неожиданностей приятных. - Я вообразил,
что внутренний компас поможет мне сориентироваться в чужом городе. Увы,
генерал-полковник Суворов, вы в который раз ошибаетесь!
Чаппель тихо ахнул:
- Вы генерал?
- Уже сорок лет. Служил в инженерно-строительных войсках - сооружал
военные базы у черта на куличках, в отдаленных мирах. Теперь в отставке.
Так что звание сохраняю как славное воспоминание. Слава Богу, чертова
Империя не догадалась отнять у меня и звание. Но с нее станется. Глядишь,
и отнимут.
Так или иначе, я новичок на Прайм-Уорлде. И возомнил, что могу
разгуливать без карты. Вот и заблудился. Хотел спросить у кого-нибудь
дорогу, но тут все такая публика, что мигом затащат в темный переулок и
покажут дорогу на небеса. Вы первый порядочным человек, которого я вижу за
последние два часа.
Чаппель несколько смутился.
- Я был бы искренне благодарен вам, - продолжал человек, назвавшийся
генералом Суворовым, - если бы вы проводили меня до ближайшей станции
пневмопоездов. Мне хочется побыстрее убраться подальше от этих трущоб.
Чаппель с удовольствие откликнулся на просьбу.
На станции Суворов посмотрел расписание и разочарованно протянул:
- О-хо-хо, как это характерно для здешнего бардака!
Судя по расписанию, в тот район, где Суворов снимал квартиру, поезд
отправлялся только через час.
- Вот, полюбуйтесь на этих чинуш. Им не приходит в голову пустить
побольше поездов в районы, где живут приличные люди. И это во время, когда
экономят топливо и не улицах нет ни одного такси!
- Трудности военного времени.
- Знаете, Чаппель, конечно, негоже такое говорить совсем незнакомому
человеку, но все же налицо типичный пример недальновидности нашего
Императора.
Чаппель горячо кивнул.
- Впрочем, вам не с чем сравнивать здешний бардак, - продолжал
Суворов. - Вот если бы вы глотнули воздуха свободы, которая царит на
планетах Фронтира! О, там люди сами устанавливают законы, поэтому и законы
у них - людские.
Однако и там сволочей хватает. Меня угораздило слишком громко
высказать свое "фу" по поводу какого-то очередного глупейшего решения
Императора, ну и пошло-поехало...
Считай, мне повезло. Только попросили уволиться в отставку по
состоянию здоровья. И конфисковали в пользу армии агроферму, которую я
построил на собственные денежки. Вот так я и очутился на Прайм-Уорлде.
Воображал, что с моим послужным списком и доброй профессиональной
репутацией мне будут все двери открыты. Хренушки. Я в черном списке и
хорошей работы найти не могу. Сломали жизнь, душу вынули... А впрочем,
извините, никому не интересно выслушивать чужой скулеж.
Поскольку Чаппель остался с Суворовым ждать поезда, то генерал самым
естественным образом пригласил его отужинать в привокзальном дорогом
ресторане. За столиком выяснилось, что Чаппель - бывший диспетчер самого
лучшего космопорта. Суворов был приятно удивлен.
Я в жизни много чему научился. Когда застраиваешь необитаемые миры,
приходится многому учиться. Но работа диспетчеров меня всегда поражала -
это ж каким умницей надо быть, сколько всего разом в голове держать и как
быстро реагировать! - Суворов сделал паузу, потом спросил: - Не люблю
лезть в чужие дела... Однако разрешите полюбопытствовать, что вы делаете в
этом убогом районе? Если не хотите - не отвечайте.
Чаппель, разумеется, ответил. И поведал свою историю во всех
подробностях.
Суворов пришел в ужас.
- Да-а, - протянул он, - ноешь, что у тебя нечего на ноги надеть,
только до тех пор, пока не встретишь человека на протезах... С вами
поступили действительно по-скотски.
И он заказал еще бутылку вина.
Чаппель, бывший трезвенником еще тогда, когда у него водились деньги,
не очень налегал на вино. Суворов тоже.
- Знаете, - сказал Суворов за десертом, - я в жизни только об одном
сожалею - что не было у меня сына. Вот умру - и имени некому передать...
Но ничего, проклятый Император позаботится, чтоб я недолго по свету
бродил.
Они выпили по стопке бренди, и Суворов расплатился.

Когда они вышли из ресторана, генерал рассыпался в извинениях перед
Чаппелем. И как это его угораздило напоить своего проводника и нового
друга! Да как же молодой человек вернется к себе домой в столь поздний
час, и в таком состоянии и по такому опасному району! Нет, Чаппелю лучше
переночевать у него. Да в квартире, которую генерал снимает, можно целый
взвод на ночлег устроить!
Отяжелевший от еды и выпивки, Чаппель недолго спорил. И на следующий
день вышло как-то так, что он не стал спорить, когда Суворов предложил
своему новому знакомому пожить у него.
- Я думаю, мне еще не раз понадобится проводник на этой планете - а
ты ее знаешь вдоль и поперек. К тому же с тобой приятно поболтать, сынок.
И все, что ты открыл мне про Императора, - это чертовски интересно. Как
говорится, век живи, век учись.
Через шесть недель Суворов подарил Чаппелю виллиган - и показал
прежде опечатанный тир в подвале особняка, где можно было потренироваться
в стрельбе.

49
Одномерному сознанию леди Этего соответствовали и ее спартанские
апартаменты, они же и штаб-квартира. Мебели было мало, и вся она была
неудобной. Тут не расслабишься, не отдохнешь, медленно не побеседуешь.
Обстановка располагала к стремительному обсуждению и быстрому принятию
решений. Адъютанты являлись с докладами, переминались с ноги на ногу или,
если получали позволение, садились на краешек жесткого стула и, нервно
ерзая, выслушивали приказы и короткие комментарии, а затем поспешно
удалялись, пропуская других посетителей, которые тоже не задерживались.
Единственным украшением ее стола был вставленный в рамку небольшой
листок факса от Вечного Императора - с уже поблекшим текстом. Она держала
это не как реликвию, а для того, чтобы постоянно иметь в фокусе зрения
объект своей ненависти. Этего была бы, очевидно, несколько удивлена,
узнав, что и ее противник сделал нечто подобное: ее фотография недавно
сменила фотографию лорда Ферле на рабочем столе Вечного Императора.
На черном стеклянной стене позади Этего имелась огромная, постоянно
изменяющаяся электронная карта Галактики с указанием успехов и неудач на
фронтах. Позиции имперских войск были отмечены красным, таанских -
зеленым. В последнее время зеленый цвет кое-где существенно потеснился -
красный выдавливал его преимущественно в районе Пограничных Миров. Даже
Эрибус, который находился у черта на рогах и был превращен, благодаря
личным усилиям леди Этего, в совершенно неприступную секретную крепость,
теперь целиком находился под надежным контролем вражеских войск.
В любую эпоху леди Этего была бы причислена к числу виднейших
полководцев, если не к числу военных гениев. И после гибели лорда Ферле
она снова и снова рассматривала звездные карты, отчаянно ища место для
нанесения мощного и неожиданного удара, который повернет ситуацию вспять.
Хотя Этего никогда не слышала о Наполеоне, она бы горячо одобрила его
решение высадиться в Египте, имея при себе тридцать пять тысяч солдат, -
казалось бы, несуразно далеко от основного театра военных действий. И была
бы искренне огорчена, узнав, каким фиаско закончились его попытки
опрокинуть Великобританию с помощью десанта в Ирландии. Сами замыслы были
блистательны, да вот исполнение подвело. И, как многих великих
полководцев, ее угнетали детали - как все повернется в реальности, не
подведут ли исполнители? Единственное, что было для нее яснее ясного, так
это то, что потребуется серьезная подготовка перед ударом, где бы он ни
был нанесен. Ибо ей нужна только победа. Лишь победа поможет нации
воспрянуть духом.
Усугубляя подавленное состояние леди Этего, вокруг шныряли адъютанты,
что-то тявкали, обращали ее внимание то на одно, то на другое и все время
настоятельно призывали ее подумать о расходах, связанных с каждым
проектом. А по утрам наседали, среди прочих, и финансовые советники,
которые скулили, что денег в казне нет, время очередных выплат союзникам и
нейтралам снова пропущено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62