Арнанак специально прибыл на место
сбора раньше всех, чтобы занять это место. Он не хотел забираться в темную
прохладную пещеру. Напротив, он решил остаться на жгучей равнине под
солнцем. Это ему нужно было для того спектакля, который он хотел разыграть
перед воинами.
Он обвел их всех глазами, набрал побольше воздуха в грудь, и его
голос прокатился над равниной.
- Тассуи! Я, Арнанак, правитель Улу, говорю перед вами! Слушайте!
Мои посланцы, которые несли кинжалы войны от селения к селению, не
могли сказать вам больше, чем назвать место, где мы должны встретиться,
когда Луна будет находиться в определенном месте на небе. Вы знаете, что
долгие годы я вербовал себе союзников на западе. Вы слышали, что я хочу
сбросить всех врагов в море и освободить путь на юг до того, как Время
Огня начнет все сжигать здесь. Вы понимаете, что мой первый удар должен
быть нанесен по Тархане.
Все это вы слышали и знали, понимали, но большего я не мог сказать,
так как не хотел рисковать, ведь шпионы и предатели могли раскрыть все мои
планы врагам.
Откровенно говоря, я не ожидал увидеть так много воинов. Одни боятся
меня, другие боятся моего поражения, а главное, сейчас время делать
запасы, чтобы было что есть в наступающем трудном году и в последующие еще
более трудные годы. И в том, что вас собралось так много, Я вижу доброе
предзнаменование. Мы двинемся на запад. Я расскажу вам свой план.
Теперь я объясню вам, почему я выбрал для похода войну. Легион не
ждет от нас ничего, кроме небольших разбойничьих нападений. И уж конечно,
не нападения на главную крепость Газеринга. Я знаю, о чем они думают там,
за морем. С помощью двойных агентов я внушил им мысль, что мы сможем
начать военные действия только летом, когда в наших домах все будет
подготовлено к трудному времени, и когда наступят длинные ночи, в течение
которых мы сможем скрытно совершать длинные марши.
А сейчас ночи наполовину короче, чем летом. Но этого времени хватит,
чтобы достичь Тарханы - я дважды совершал этот путь и могу говорить об
этом со всей ответственностью. Кроме того, я знаю, что сейчас в крепости
лишь небольшой гарнизон. Большая часть воинов ушла на побережье Экур,
чтобы сражаться с пиратами... которых я сам же направил на корабли
Газеринга прошлой зимой.
Шепот пробежал по рядам воинов. Арнанак снова заговорил:
- Сегодня с вашими вождями я обсуждал план нападения. Двумя отрядами
мы нападем на южные и северные ворота. Затем, когда солдаты противника
будут заняты обороной, возьмем штурмом стены со стороны реки. Это трудно,
но мои воины много тренировались в Улу, где я приказал выстроить точно
такую же стену. Они прорвутся к воротам, где сопротивление будет слабее, и
откроют их. И город будет взят.
Воин, помни, что если в твоем доме голод, то на свои трофеи ты
сможешь надолго обеспечить свою семью и свой род. И помни: мы начинаем
поход на Газеринг. Ваши дети будут жить в стране, которую любят боги.
При его последних словах солнце скользнуло за горизонт. Сумрак темной
волной опустился на мир. На небе вспыхнули звезды. Из-за западного хребта
поднялась Килызу. Холодный призрачный свет залил равнину, вызывая
тревожные чувства. Где-то завыл провлер. Шум воды, казалось, стал громче.
Хотя земля и камни еще дышали жаром, дышать сразу стало легче.
Арнанак просигналил своим хвостом Даури. Они выскользнули из-за
дерева как тени, и лунный свет осветил семь фигур. Издалека было видно,
что их предводитель держал в руке Вещь.
Страх прошелестел по темной массе собравшихся воинов. Их головы
опустились вниз. Арнанак взял в руки Вещь, поднял ее, сверкающую зловещей
чернотой, над головой.
- Скачите быстро! - крикнул он. - Сражайтесь отважно! Вещь с нами!
Немного погодя, когда воины успокоились, он смог говорить более тихо.
- Многие из вас знают, что я стал другом Даури. Вы знаете, что я
совершил путешествие в Старкландию, откуда ушли все смертные, и взять из
мертвого города эту Вещь Могущества не представляло труда. Вот она! Она
принесет нам победу! Сегодня ночью мы начинаем! Я сказал, и вы слышали!
Еще до того, как выступило войско, на востоке взошла Нарау,
маленькая, тусклая, медленно плывущая по небу. Свет двух лун, звезд, Моста
Приведений хорошо освещал путь Тассуи.
Тем не менее спуск в долину был труден. Арнанаку часто приходилось
цепляться за почву всеми четырьмя пальцами всех четырех ног. Сердце его
билось от напряжения. Колючие кусты цеплялись за шерсть и за гриву.
Он оставил свои драгоценности и Вещь под охраной Даури. Ни Тассуи, ни
легионеры не будут даже надеяться попытаться украсть то, что охраняют эти
существа. Более того, любой, если только он не сумасшедший, будет
держаться от них подальше. Сейчас на Арнанаке было военное снаряжение. Оно
было изготовлено в Веронене, когда он там служил, и было гораздо более
тяжелым, чем на его воинах.
Он слышал, как они скачут за ним, слышал топот ног, звон металла,
хриплое дыхание, отрывистые ругательства. Он скакал впереди, зная, что
если он заставит их повиноваться себе, то всегда будет их вождем.
"Глупо, - подумал он. - Цивилизация мудрее варварства. Его командир,
еще в те времена, когда он был солдатом Газеринга, был стар и весь
изранен, но он оставался на своей должности, потому что не было
администратора и тактика лучше его. Варвары... Да, варвары могут выиграть
битву у цивилизованного народа только случайно".
Арнанак был рад, что легион, который он собирался сбросить в море,
был легион Зера, а не его старого Тембуру Стайдера.
Конечно, он мог подойти сюда для подкрепления, но это маловероятно.
Одну за другой Газеринг терял свои территории, как это было каждое
тысячелетие, когда возвращался Штормкиндлер. Теперь они потеряют Валленен
и не будут пытаться забрать его обратно, даже если при этом они потеряют
острова, и потом...
Если только люди не... Что можно знать о существах более хитрых, чем
Даури, существах, которые прилетели сюда издалека. Да, их родная планета
так далеко, что их солнца даже не видно. Разумеется, если верить тому, что
они рассказывают...
Арнанак стиснул рукоять меча, который был в ножнах, висящих на поясе.
Если то, что он слышал, верно, то люди будут слишком заняты делом в
окрестностях Сехалы и им будет не до того, чтобы вмешиваться в дела,
которые происходят здесь, на самой дальней границе. Они не поймут значения
выступления валлененцев, пока не будет слишком поздно. А затем... Почему
бы им не вступить в деловые отношения с Высшим Правителем? Он будет
обладать большим могуществом, он сможет больше предложить людям, чем
осколки Газеринга.
Если, конечно, он, Арнанак, все правильно рассчитал и спланировал.
Если нет, то он умрет. И большинство его народа вместе с ним. Но
Время Огня все равно убьет их - и это гораздо более мучительно, чем
умереть в бою. Арнанак снял руку с рукояти меча и быстрее поскакал по
каменистым склонам...
Скакать по равнине было легче. По приказу вождя воины бежали в
стороне от торгового пути. Только дважды они вышли на него, чтобы
спуститься к реке, утолить жажду и смочить шкуру. На торговом пути всегда
могли встретиться патрули. Кто-нибудь из них мог избежать смерти и поднять
тревогу. Поэтому Арнанак вел свой отряд напрямик.
На здешних полях не было колючих кустов. Жители города научили
здешних жителей возделывать поля. Зерно, злаки, прирученные животные - да,
они жили богато. Но приближалось Время Огня и фермы с их богатыми запасами
уже подвергались нападениям грабителей. Возделыватели земли уже оставили
свои дома. Отряд Арнанака не встретил на своем пути никого. Однако
пастбища не выгорели еще полностью, и воины неплохо подкрепились.
На востоке уже начало светать, когда они снова вернулись к реке.
Перед ними на фоне неба возвышались стены и караульные башни Тарханы.
Командиры тихо отдали приказы остановиться и вооружиться. Нужно было
торопиться, чтобы солнце не выдало их появления.
А сейчас было почти холодно. Индевер не мог нагреть атмосферу. Хотя
он и был больше солнца по величине, его излучающая способность была в
пятьдесят раз меньше. Так сказал Арнанаку в Сехале один философ. Однако,
когда взойдет солнце, настанет нестерпимая жара, а ведь была еще весна, и
самое худшее время года еще не настало. Арнанак надеялся попасть в город
до того, как солнце начнет жечь землю. Снимет ли он свои доспехи, или нет,
зависело от поведения гарнизона. Арнанак был уверен, что гарнизон сдастся,
если ему пообещают, что всех их выпустят, только без оружия.
Цивилизованные воины считали большой глупостью, пустой бравадой драться
тогда, когда надежды уже нет. Но их командир может решить, что нужно
драться до конца, чтобы убить как можно больше варваров.
Ну что же, тогда к Арнанаку присоединится много воинов, родственники
которых погибли. Их поведет на войну жажда мести.
Он распаковал мешок, с помощью знаменосца надел шлем и кольчугу.
Затем взял щит. Наступило утро. Все окрасилось в алый цвет.
Арнанак вскинул меч и тот полыхнул алой молнией.
- Вперед! - крикнул он! - Нападение и победа!
И он поскакал вперед, слыша, как сзади гудит земля от топота тысяч
ног его воинов.

2
Прозвенел звонок.
- Входите! - крикнул Юрий Джерин. Он встал и выключил плейер. Если бы
он слушал что-нибудь классическое из их фонотеки, например, Моцарта или
что-то легкое, Юрий просто бы уменьшил громкость. Но большинство людей не
любили Геанскую музыку, хотя это была музыка планеты с цивилизацией такой
же старой, как и земная. Чтобы понимать музыку, необходим интерес, который
рождает терпение, и плюс хороший слух.
Дверь открылась и вошел молодой человек в форме эскадрона воздушного
преследования. Его новенькие эмблемы ослепительно блестели. Вошедший
отсалютовал изысканно небрежно. Он хорошо приспособился к местной силе
тяжести, хотя он и не смог бы получить должность в эскадроне, не обладая
быстрой приспособляемостью. Он был высокий, крепкий, с красивым лицом
кавказского типа. Джерин подумал, можно ли заметить на его лице признаки
того, что он был рожден вне Солнечной системы.
Юрий обратился к молодому человеку, мучительно борясь со своим
ужасным испанским, мысленно переводя каждое слово на английский:
- Энсинь Конвей? Успокойся. Расслабься. Хорошо, что ты пришел.
- Капитан вызывал меня.
Да, Конвей говорил на той старой версии языка, которая очень
отличалась от паневропейской версии, на которой говорил Джерин. И у него
был акцент. Странный акцент. Мягкий и с примесью чего-то...
негуманоидного?
- Я просил, чтобы ты зашел ко мне. Только просил.
Дверь закрылась. Джерин удивил юношу, протянув ему руку для пожатия.
После мгновенного колебания пожатие состоялось.
- Вы сделаете мне личное одолжение, да к тому же послужите и Земле.
Вскоре мы улетаем, и я хочу, чтобы ты хорошо отдохнул с девушками, или как
ты там еще привык. А сейчас я хочу предложить тебе выпить.
Джерин взял за локоть Конвея и повел его к креслу, непрерывно
разговаривая:
- Поэтому я и попросил тебя придти сюда. В клубе слишком шумно, а в
кабинете слишком официально... Так что ты предпочитаешь пить?
Дональд Конвей опустился в кресло, уступая нажатию руки.
- Я... Что желает капитан. Благодарю, сэр.
Джерин встал над ним и улыбнулся.
- Держись свободнее. Забудем о рангах. Мы здесь одни и я ненамного
старше тебя. Сколько тебе лет?
- Девятнадцать... Я имею в виду двадцать один, сэр.
- Ты все еще говоришь о иштарианском возрасте? Ну а я в прошлом
месяце отпраздновал свое тридцатилетие по земному счету. Не слишком
большая разница?
Конвей немного расслабился. Взгляд его стал менее нервозным, скорее -
задумчивым. Он рассматривал своего хозяина. Джерин был среднего роста с
маленькими руками и ногами, кошачьими движениями. Черты его лица были
правильными. Лицо оливково-желтого цвета с коротким носом и полными
губами. Глаза коричневого цвета, как и волосы.
Одет он был в свободную блузу и облегающие брюки из блестящей ткани,
таби и сори. Его кольцо, определяющее общественное положение, было
стандартным, но в мочке правого уха поблескивало еще колечко.
- Я стал кадетом в шестнадцать лет, - продолжал Джерин. - И остался
на службе. Ты прибыл на Землю два года назад и был призван на службу,
когда началась война. И, естественно, не успел пройти настоящей
подготовки, - он пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25