- Если тебе действительно
захотелось поделиться воспоминаниями, то лучшее время, чем это,
действительно, трудно выбрать".
- Все это произошло так давно, что даже странно подумать, будто это
происходило со мной.
Ларекка помолчал. Костер рассыпал искры. Звезды своими лучами,
казалось, касались дыма, который длинными полосами поднимался им
навстречу. Откуда-то из-за леса донесся звериный вой.
- Вы знаете, что родился я в Хаэлене, - начал Ларекка. - И свои
первые пятьдесят лет провел там. Песня, которую пела Джиль, пробудила во
мне воспоминания, потому что Хаэлен похож на Шотландию, но только в
Хаэлене холоднее. Там частые туманы, холодные ветры, морские волны бьются
о скалистые берега...
Неудивительно, что в этой стране много мужественных людей, из которых
рождаются прекрасные моряки, воины, рыбаки...
Клан Керази, к которому принадлежал и я, был очень богат. Вы знаете,
что хаэленцы живут кланами. Керази владели обширными охотничьими и
рыболовными промыслами, большими участками земли на материке. Отцу
принадлежал большой участок побережья, и у него была еще доля в трех
других участках. Мы жили в большом доме на берегу, куда течением приносило
много плавучего леса, так что в угле мы даже не нуждались. И мы могли
тратить деньги на другие нужды. Да, мы жили хорошо.
Хаэленцы женятся рано, года в двадцать четыре, едва выйдя из
юношеского возраста. Это обусловлено тем, что в таком суровом климате
велика детская смертность, и хаэленцы должны использовать период
деторождения насколько это возможно. Свадьбы устраиваются родителями, но
при этом учитывается и мнение детей: ведь если приходится жить с кем-то
всю жизнь, партнер не должен быть тебе противен.
Ларекка долго молча курил. Когда он заговорил снова, взгляд его был
устремлен в ночь, в далекое прошлое.
Саррон и я были счастливы. Мы могли бы попросить, чтобы нам построили
дом поблизости от нашего, и тогда я мог бы работать вместе с отцом. Но мы
хотели независимости. Поэтому Керази выделили нам участок в Нортвайд Вэй.
Это был дикий участок, но в нем таились большие потенциальные возможности.
Там была неплохая рыбная ловля, хотя и сопряженная с некоторой опасностью.
В скором времени мы открыли на берегу для моряков, приходящих в гавань,
небольшую таверну. Саррон прекрасно готовила, а я добывал пищу. И к этому
времени у нас было уже четверо детей. Я относился к нашим богам довольно
спокойно. Не приносил им жертв и не считал, что они единовластно правят
Вселенной. Более того, я считал их выдумкой. Однако они не очень досаждали
моей семье за это. Хотя почтение к богам, как я теперь считаю, вещь
обязательная. Почему бы не выполнять освященные веками ритуалы?
Время шло своим чередом, и через двадцать три года мы переехали в
Дэйстед.
Ларекка замолчал и Джиль ласково погладила его по спине. Он улыбнулся
ей.
- Дэйстед, сэр? - переспросил один из воинов.
- Да. Это полуостров на северной оконечности Хаэлена. Там гораздо
теплее и чаще бывает солнце. Мы поехали туда на лодке. Но по пути
разразился ужасающий шторм. Сломало мачты, нас захлестнуло и бросило в
бушующий прибой. Живым на берег удалось выбраться лишь мне одному. Я
собрал то, что выбросило море, и отправился в Дэйстед, я основном затем,
чтобы обо всем рассказать родным.
Он снова затянулся, глядя на костер. Тьма подступала все ближе, и
хитрая Урания медленно поднималась над верхушками деревьев, окрашивая их в
серебристый цвет - и этот цвет был единственным в этой ночи, что
напоминало ему холод зим родного Хаэлена.
- Я рассказываю вам это, - продолжил он, - не для того, чтобы вы
видели меня, а для того, чтобы показать ситуацию. Вспомните, у разных
наций разные ситуации для того, чтобы утешить в горе товарища. У нас
считалось, что потерявший близких не должен оставаться один. С ним днем и
ночью должны находиться родные. И так продолжается до тех пор, пока рана
не залечивается. Для большинства это действительно трудно. Во всяком
случае, это лучше, чем грустить одному в холодной пустынной стране. Но что
касается меня... Последние двадцать четыре года я с семьей жил отдельно.
Конечно, у меня бывали гости: рыбаки, моряки, охотники, шахтеры... Но это
были просто знакомые, а не близкие друзья. Мы жили сами по себе. Так что я
незаметно привык к тому, что живу наедине со своими мыслями и желаниями. А
после того, что случилось, я вдруг понял, что с этого момента мне не
позволят оставаться одному. И Джиль поймет меня: мне не по душе было
навязчивое участие. Со мной вели себя так, как будто я потерял тех, кто
жил со мной двести-триста лет... И еще они ждали, что я начну возносит
богам хвалу за мое личное спасение. Я отказался, и все мои родные были
шокированы этим поступком. Ведь шла зима, и жизнь каждого висела на
ниточке. А я бросил вызов богам, будто имел дело с простыми смертными. Нет
смысла рассказывать дальше. Вы уже понимаете, что конфликт между мной и
кланом день ото дня углублялся.
"Они совершенно не считали, что Ларекка сошел с ума, - подумала
Джиль. - Ведь иштарианцы не знают, что такое безумие".
- В конце концов я ушел, - продолжал Ларекка. - Зима уже шла к концу
и я мог жить на природе. Питался я водорослями, которые собирал на берегу,
и случайными мелкими животными. И все же судьба была благосклонна ко мне.
Вскоре после моего ухода на Дэйстед обрушился свирепый ураган, и многие
жители погибли. Остальным тоже пришлось плохо, так как ветер унес все
запасы топлива. После этого гнев сородичей уже напрямую обратился ко мне.
Конечно, не все думали, будто это мое отношение к богам послужило причиной
урагана, но все же... Я не порицаю их за суеверие, но вы, уроженцы земель
с более теплым климатом, не знаете, как холод и мрак действуют на душу. В
общем вы понимаете, как теперь все стали относиться ко мне. Мне не
предложили другой жены. И мне не оставалось другого способа существования,
как стать грабителем. И я уже всерьез рассматривал эту возможность. Но
оставался еще Газеринг. Весной оттуда приходили торговые корабли,
привозившие товары в обмен на меха, минералы и прочее. К тому времени я
был уже в весьма плохой форме, но меня все же взяли в палубную команду.
И за следующие сорок восемь лет я исколесил полсвета. Я даже не
представлял, как велик и прекрасен мир. Со временем я вступил в легион
Зера и приобрел себе жену, которая до сих пор со мной. Газеринг дал мне
все. Ребята, посмотрите вокруг себя. Кем бы вы были без цивилизации, без
Газеринга? И какие бы шансы на приличную жизнь имели бы ваши дети?
Ларекка сложил передние ноги и устроился поудобнее. Слушатели поняли
это как знак, что он собирается больше рассказывать, и начали понемногу
расходиться. Джиль опустилась возле него на колени, запустила пальцы в
гриву. Его тепло, острый запах самца и табачного дыма, ощущение железа его
мышц под гладкой кожей захватило ее.
- Дядюшка, ты никогда раньше не рассказывал об этом.
- Просто не представлялся случай, - ответил он и подумал: "Что можно
рассказать тебе о жизни, которая теперь уже в четыре раза превышает ту,
что отпущена тебе?"
- Что ты скажешь на то, если мы немного поспим? Скоро взойдет Ану,
копье ему в разбухший живот, а перед нами трудная дорога. Воин никогда не
должен упускать возможности поспать.
- Да, сэр. Спокойной ночи. - Она тронула его шелковистую кожу.
Кошачьи усы пощекотали ее.
Растянувшись на мешке, она закрыла глаза рукой. Интересно, какой сон
он хочет увидеть сегодня ночью? И что приснится ей? Или кто? Если бы она
могла выбирать сон, кого бы

14
Наступила середина лета. Истинное солнце шло по пятам за Красным, а
Жестокая Звезда становилась все больше. Она уже приблизилась в своих
размерах к своему сопернику. Валленен сжигала засуха, а Море Файери все
сотрясалось от ужасающих штормов.
А Тассуи занимались грабежами. За последнюю октаву вожди кланов
построили флот, чтобы безбоязненно грабить острова, с которых ушли
легионы. Арнанак был слишком занят на берегу, чтобы сейчас заниматься еще
и пиратством. Однако он тоже послал несколько кораблей, чтобы грабить
города побережья и архипелага Эхур. Они отвлекали внимание и силы
противника в том направлении, а он в это время готовил планы главной
кампании на материке. В резерве его было достаточно сил, и близился
момент, когда он полностью замкнет кольцо.
Ведь легион Зера занимал только Порт Руа. Легионы были повсеместно
вытеснены с тех территорий, которые еще год назад казались вечными
форпостами цивилизации. Объединенные войска варваров уничтожали небольшие
отряды легионеров, но сразу же скрывались, если против них выступали
значительные силы.
Арнанак был недоволен, что Порт Руа еще держится. Пока Газеринг имеет
свою базу на Валленене, он никогда не может быть спокоен за свои фланги и
тылы. Нужно было решать эту проблему. Хотя все пока говорило за то, что в
Порт Руа не дадут подкреплений, но это могло измениться в любой момент.
Пока этого не случилось, нужно блокировать Порт Руа с моря и начать
непрерывный штурм с суши. И не один воин не должен уйти домой, чтобы потом
выступить против его орд.
И он встал во главе флотилии, которую повел к Касти Айленду.
Преодолев незначительное сопротивление, они захватили остров, разграбив и
предав разрушению его каменные строения, которые были воздвигнуты здесь
агентами Газеринга. Арнанак хотел, чтобы жители острова признали его
законным правителем и предоставили в его распоряжение воинов. Кроме того,
он лишний раз хотел проверить боеготовность своей армии и дать опыт
молодым самцам.
Но по пути назад тайфун разметал его корабли. И все же он был уверен,
что корабли не погибнут, так как большинство воинов имели опыт плавания в
плохую погоду. Но все же у него было только два судна, когда он заметил
парус корабля, плывущего из Веронена.
- Поднять паруса!
Арнанак взглянул вокруг и взлетел на мостик. Могучие волны
накатывались на корабль. Над головой неслись облака. Двойные лучи солнц
прорывались через их завесу, чтобы еще больше усилить ощущение чего-то
жуткого. Завывал холодный ветер. Волны окатывали уходящую из-под ног
палубу.
Чужой корабль вдали казался не более чем точкой. За ним в небо
вонзалась черная игла вулкана на Блэк Айленд. Из нее валил дым. Арнанак
прямо туда навел подзорную трубу. Теперь сомнений не было: это был
вражеский корабль.
- Транспорт из Газеринга в Порт Руа, - сказал он и предложил
посмотреть в трубу Усаюку... - Видимо, один. Идем наперерез. Просигналь
Лазуреру, чтобы шел вдогонку за нами.
- Я бы вам сказал, что это все же военный, а не торговый корабль, -
осторожно сказал Усаюк. - На борту, вероятно, солдаты и баллиста, готовая
к стрельбе.
- Тем более стоит подойти поближе. НЕ бойся. Мы сумеем уйти в случае
опасности.
Усаюк застыл.
- Я не говорил, что боюсь.
Арнанак улыбнулся.
- Я тоже. И все же должен признаться, что немного обеспокоен целью их
плавания. Ведь если Газеринг решил закрепиться так далеко на севере от
экватора... Нет, что пользы в одном корабле? Правда, возможно, конвой тоже
расшвыряло штормом, как и нас... или на корабле везут то, что люди дали
легиону для войны...
Арнанак прогнал эти мысли прочь. Что пользы беспокоиться понапрасну,
если он не знает планов врагов. В священном танце Троих родилась его
судьба. Могучие ритмы Истинного Солнца и Угольной звезды, хаос, который
несет с собой разрушитель Ровер - все это означает новый цикл возрождения.
Громкие команды разнеслись по палубе Лицера. Чтобы догнать корабль
Газеринга, нужно было идти с максимальной скоростью. С треском развернулся
парус главной мачты. Матросы разбежались по местам. Арнанак с одобрением
наблюдал за их действиями. Оба корабля устремились вперед.
Воины готовились к бою. Палубная команда приготовила абордажные
крюки. На верхней палубе выстроились лучники. Все приготовились к штурму.
Арнанак был в передовом отряде. На нем были только шлем и наплечники. Все
доспехи он скинул, так как если бы он упал за борт, тяжесть металла
моментально утащила бы его на дно.
Он стоял на краю палубы и смотрел вперед. Ветер трепал его гриву.
Море пахло солью и дикой свободой. К нему подошел его сын Игани.
- Можно я буду первым? - попросил он.
- Нет, - ответил Арнанак, - эта привилегия - моя. Но ты можешь идти
за мной.
Старые мысли промелькнули у него в голове:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25