- Вы что же думаете, вы уходите, а я остаюсь? - окликнул Божива
участковый. - Мы вместе проследуем к вам в кабинет.
Теперь Божив сидел за своим рабочим столом и равнодушно смотрел в
лицо Дубинину.
- Будьте добры, я подожду, - говорил тот, - напишите мне
объяснительную записочку по поводу сегодняшнего происшествия, связанного,
как вы изволили выразиться, со случайным посетителем.
Неторопливо, небрежным почерком Божив письменно объяснил участковому
недавнее событие, и Дубинин внимательно освоил их, прочитывая и
перечитывая слова, останавливаясь призадуматься на запятых и точках.
- Хорошо, - скоро сказал он, - я присовокуплю это к делу, - но я не
сомневаюсь, что вы подписали себе еще лишние годики.
- Как же вам хочется меня посадить, Василий Васильевич.
- Не посадить, а посадить на место, - сказал участковый, и тут же
внутренне возгордился и обрадовался собственной удачливой находке в
словесах. "Мы тоже не лыком шиты", - подумал он.
И тут Божив как-то хладнокровно, чисто созерцательно, в единое
мгновение, когда ненадолго прикрыл глаза ладонью, увидел необычную
картину. Участковый и Марина Ивановна, искаженные страхом, выглядывают
из-за увесистых фасадных колонн кинотеатра на площадь Лесного поселка, а у
самого кинотеатра стоит мотоцикл, объятый огнем. И Божив не успел даже
разобраться, проанализировать: то ли он это захотел увидеть сейчас, то ли
это видение пришло откуда-то само внезапно, и он всего лишь подсмотрел
его.
Почитав объяснительную и уложив ее в толстенную папку, Дубинин
распрощался с Юрием Сергеевичем. Вскоре Юра услышал страшные вопли,
душераздирающее "караул!", оно ворвалось в малое фойе с улицы и зависло в
кабинете. "Что за чертовщина?" - подумал Божив и поспешил выяснить в чем
дело.
Когда Юра вскочил на ступеньки, то происходившее на площади поразило
его: от мотора мотоцикла полыхал огонь, и уже начинал облизывать бензобак.
Справа от Юры за колонной стоял участковый, слева, тоже за колонной, -
уборщица Марина Ивановна, видимо, она и возопила только что о помощи. Оба
они, словно ожидая взрыва гранаты, которую только что бросили на площадь,
в одну секунду выкрикнули в сторону директора: "Назад!", "Сейчас
взорвется!" - наспех накладывая на себя изломанные кресты, причитала
Марина Ивановна.
Не раздумывая ни на одно движение, ни на единое замирание на месте,
Божив устремился к ящику с песком, что находился в малом фойе под
лестницей, на второй этаж кинотеатра, там он набрал полное ведро песка,
промелькнул мимо перепуганных за колоннами, подбежал к мотоциклу и
пригорошнями стал засыпать огонь. Через пару минут огненные языки обмякли
под песком и, едва просачиваясь через него, совсем угасли.
"Что же это было? - подумал Божив. - Я беззаботно увидел картину
пожара, сидя в кабинете, и скоро забыл о ней, но явь повторила увиденное,
напомнила о нем".
Все отражается в чувствах, увиденное без чувств напоминает о себе,
если о нем забыли, дабы опять же все-таки отразиться в чувствах.

КТО?
Надежды Михайловны дома не было. Вместе со своей крохотной внучкой
она ушла в гости к одной из своих многочисленных подруг.
Наташа, озадаченная пространством тишины и беззаботности, сидела в
кресле в комнате свекрови и откровенно беззвучно плакала. Так уж устроен
человек, у каждого найдется причина неожиданно опечалиться или
порадоваться на любой момент своей жизни: все зависит от того, какая
картинка его жизни вспыхнет в памяти, и даже не важно прошлое или будущее
- все помнится, и то, и другое, то, откуда мы идем, - прошлое, то, куда мы
идем, - будущее, и если повернуть обратно, то прошлое поменяется местами с
будущим, вот мы и ходим, и живем в пространстве нашей памяти. Направление
нашего движения! Будущее и прошлое разделено сущностью нашей, суть есть
единое целое...
Два электрических звонка, словно два пронзительных штриха, подытожили
Наташино одиночество на текущий момент, и откуда раздались они, эти два
звонка, из прошлого или будущего...
Наташа вышла в прихожую открыть дверь.
На пороге стоял Божив.
- Здравствуй, Наташа, - сказал он, непосредственно улыбнувшись.
- Здравствуй... Юра, - замедленно произнесла Наташа, утирая припухшие
глаза ладонями.
- К тебе можно? - робко поинтересовался Божив. - Ты одна?
- Да, заходи.
- Ты что, плакала?
- Есть немножко, но это так, навеянная печаль, до нее всегда рукой
подать. Проходи сюда, в комнату Надежды Михайловны.
Юра прошел в предложенную комнату и тут же присел на краешек
разобранной кровати, у него слегка подрагивали пальцы рук, и Наташа
заметила, что Боживу как-то неуютно: то ли он почему-то смущался, что не
замечалось ранее за ним, то ли что-то скрывал.
- Ты будешь чай или кофе? - поинтересовалась Наташа.
- Присядь, пожалуйста, рядом со мной. - И Наташа, собравшаяся было
выйти на кухню, остановилась и своим задумчивым взглядом отыскала глаза
Божива, которые он несколько мгновений прятал от нее, делая вид, что
рассматривает свои ладони.
- Присядь... пожалуйста, - повторил Божив.
Наташа села рядом с Юрой.
- Что с тобой? Ты что-то хочешь мне сказать? - заботливо сказала она.
Пронеслось несколько мгновений, и неожиданно Юра крепко обнял ее за
плечи.
- Что ты? Я не понимаю тебя, - шептала Наташа, а Юра уже
многочисленными поцелуями ласкал ее шею и вскоре уловил ее губы. Лаская
Наташины груди, он опрокинул ее на кровать, Наташа протестовала, но не
могла сопротивляться.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71