"Не исключено, что за мною
следят", - предупредил он. Коротко я посоветовал Юре успокоиться и
объяснил недоказуемость его вины, ибо и в самом деле, алиби директора
кинотеатра, его присутствие на рабочем месте в злополучное мгновение
убийства неопровержимо, и потому, как бы ни старалось соответствующее
следствие, ему никак не удастся логически состыковать одновременно
нахождение так называемого подозреваемого в двух местах, разделенных между
собой сотнями километров, но все-таки подтверждаемых абсолютно
здравомыслящими, психически нормальными свидетелями. Итак - я и Юра
договорились встретиться...
- Молодой человек, вы к Екатерине Васильевне? - окликнула меня
уборщица кинотеатра Марина Ивановна, а я уже намеревался открыть дверь
кабинета Божива, но приостановился и оглянулся.
- Нет, мне нужен директор, он здесь? - спросил я в свою очередь.
- Туточки он, Юрий Сергеевич, - отзывчиво сообщила старушка, - а я
думала, вы к Екатерине Васильевне, ее нет. - Я это знаю.
- А вы ей кто приходитесь?
- А вы, - спросил я Марину Ивановну, - вы кем ей приходитесь?
На мгновение старушонка опешенно задумалась.
- Х-м... Как же это... - подыскивала выражение она, - ну-у... я ее
знаю, - выпалила Марина Ивановна и обрадовалась тому, что нашлась, что
ответить.
- Это хорошо, - подтвердил я, - я тоже ее знаю, - и с этими словами я
скрылся в кабинете Божива.
Божив нетерпеливо ожидал моего прихода, и потому, как только я вошел
в кабинет, он, окинувши беглым взглядом Гришино земное тело, тут же
спросил:
- Сережа?
- Да, это я, - не замедлил с ответом я. Юра едва улыбнулся, он встал
и вышел из-за стола мне навстречу, но в двух шагах остановился в
нерешительности; трудно ему было поверить в такую трансформацию
человеческой сущности.
Я сам преодолел расстояние между другом и обнял Божива. Я
почувствовал, как он пугливо вздрогнул всем телом, но продолжал
настороженно молчать и лишь через несколько секунд, будто очнувшись от
утомительного размышления, тоже обнял кооператорщика.
- У нас не так уж и много времени, Юра, - убедительно сказал я другу
на ухо.
- Я закрою дверь на ключ, - предложил Божив.
- Хорошо, так будет спокойнее, - согласился я.
Медленно наши руки опустились, и наше объятие распалось. Юра пошел и
запер дверь в кабинет, сразу же вернулся к себе на рабочее место, а я
присел рядом, на стул возле сейфа, и облокотился на знакомый полированный
стол.
- Что будем делать? - заговорил Божив.
- В общем так, слушай меня внимательно, Юра, как ты уже понял, я не
бездействовал и кое-что мне уже удалось: астральная воля Остапа Моисеевича
усечена в некоторой степени, больше того, его подручный Купсик, ты с ним
знаком?
- Васильев? Знаю лично.
- Так вот, Купсик сидит в тюрьме.
- Божья Мать, - медленно проговорил Божив, - все осуществилось, как я
увидел.
- Астральное видение? - поинтересовался я.
- Нет, этот мерзавец, Остап Моисеевич, попросил меня погадать на
кофейной гуще Васильеву.
- Понятно... Так вот, я продолжу, заключение Купсика само собой
неожиданно предложило мне выход, я совсем было уже зашел в тупик в
размышлениях об этом моем сегодняшнем земном теле... как с ним поступить.
Но все в порядке, есть кому понаходиться в этом земном воплощении
председателя кооператива. Долго объяснять не буду, да это пока и не суть
важно, короче, некий арестант, в земном теле которого сейчас присутствует
Купсик в сорок пятой камере городской тюрьмы, согласился мне помочь: он
займет мое место.
- А что же будет с тобой? - заволновался Юра. - Снова астральное
заключение?
- В немалой степени пока да, но, если ты будешь не против облегчить
мою последующую жизнь, то иногда я буду пользоваться твоим телом.
- Господи! - воскликнул Божив. - Да кто же против?! Мое тело
полностью к твоим услугам.
- Спасибо, друг. А о своем существовании на то время, когда я буду
овладевать твоим телом, можешь не беспокоиться, есть одна астральная
библиотека, моя библиотека, в который ты неплохо проведешь часы
дальнейшего совершенствования по энергетике и Космическому Сознанию. Да и
потом, я не думаю, чтобы тебе пришлось скучать: в большинстве случаев, мне
думается, все-таки, что ты будешь помогать мне работать здесь, на
физическом плане из Астрала. Вдвоем-то мы быстрее поставим на место
астральную шайку.
- Да, конечно, же, Сережа, ты прав, я обязательно согласен, только
вот не пришлось бы и мне оказаться в земных застенках...
- Ты все-таки беспокоишься о гибели художника?
- Вика родила, она уже дома, - задумчиво сказал Божив.
- Я понимаю тебя, но еще раз гарантирую самым крепким образом:
недоказуемо! Твое алиби совершенно, улики его не смогут преодолеть, нет на
Земле еще уголовных законов по энергетике и Космическому Сознанию.
- Я верю тебе, Сережа, и все-таки знобит меня от моего воображения.
- У страха глаза велики, не будем больше об этом.
- Да, верно, достаточно. Значит, говоришь, Купсик в тюрьме, а
заключенный из сорок пятой согласился тебя заменить?
- Именно так, но здесь есть один не очень приятный нюанс, в котором
ты мне сегодня должен помочь.
- И что же это? Что мне необходимо сделать? Я согласен на любую
грязную работу.
- Твои действия скорее будут деликатными, Юра. Правда, придется
сыграть роль, но иначе нельзя.
- Хорошо, объясни в чем дело, сценарий.
- Ты знаешь, Божив, это от нас не уйдет, это мы обязательно выполним
в конце моего посещения.
- Как скажешь.
Мы немного помолчали...
- Сергей, - первым заговорил Божив, - я тебе должен кое-что сказать о
твоем учителе.
- О Корщикове? - переспросил я.
- Иване, - определился Юра.
- И что же?
- Совершенно случайно я узнал, что он тебе помогал.
- Та-ак, - задумался я, - а что тебя в этом обеспокоило?
- Насколько я понял из твоих дневников, Иван обладает не меньшей
астральной силой, нежели Магистр, Остап Моисеевич.
- Это верно, и я начинаю понимать, что ты хочешь этим сказать, ты
имеешь в виду, почему он мне не поможет освободиться от летаргии?
- Разве для него сложно?
- Для него труда нет, но это сложность моя, я ее сложил. А вот насчет
того, что я был под постоянным присмотром Ивана, я не ожидал узнать.
- Так ты ничего не знал? - удивился Божив.
- Нет, я в самом деле ничего не знал, - сказал я и немного
призадумался, проговорил вслух, словно для самого себя, - это нехорошо,
Иван... получается неправда... Да-а... Но почему?
- Сергей!
- Что? - тут же опомнился я.
- Не исключено, что тело этого кооператорщика скоро начнут
разыскивать.
- Я в этом не сомневаюсь... Его семья, товарищи по фирме, вскорости
они и в самом деле заподозрят исчезновение, потому я сегодня и здесь.
- Нет. И это тоже, но... есть еще и другие обстоятельства.
- Какие же?
- Скажи, ты был у Наташи?
- А ты откуда знаешь?
- "Сказка о любви".
- Вот оно что... Наташа догадалась?
- Нет, совершенно случайно ее прочел один товарищ твоей мамы, друг ее
детства, он криминалист, Алексей Константинович...
- Понятно.
- Свеженаписанная рукопись была датирована прошедшими годами.
Заострилось молчание...
- Наташа тоже знает? - обратился я к другу.
- Она не знает... С ней вообще творятся непонятности.
- В каком смысле?
- Если бы не обстоятельства времени, я бы вообще мог сказать, что она
бредит одержимо печалью разлуки с тобою.
Меня это заинтересовало.
- Что ты имеешь в виду под обстоятельствами времени? - осведомился я.
- Небольшая загвоздка вышла, и, честно говоря, я сам виноват;
поспешил, необдуманно поступил: Наташа приходила сюда, в кинотеатр, совсем
недавно, и в это же самое время, как выяснилось, она была дома. Здесь, в
кабинете, она почему-то ожидала встретить тебя и выглядела, мягко говоря,
в растерянном ужасе, если не сказать безумно, и эти обстоятельства уже
известны твоей маме.
- Спасибо, Юра, я постараюсь со всем этим разобраться. Конечно же,
тебе было бы лучше не выставлять Наташу перед мамой...
- Извини, но я сам испугался и потому поспешил.
Теперь снова на некоторое время мы замолчали...
- Кое-что я у тебя хотел уточнить, Сережа, - сказал Божив. Я
отзывчиво посмотрел другу в глаза. - Скажи, Созерцатель... кто это?
- В двух словах будет сложно объяснить даже то, что мне известно о
нем, поверь, не все пока доступно и мне, но прежде... откуда ты об этом
узнал?
- Магистр сказал, что по разрешению Созерцателя было не допущено
помешать Ивану тебе помочь.
- Так, еще одно то, о чем я не знал. Хорошо, с этим я тоже сам
разберусь... - сказал я, немного подумал и повторил: - Созерцатель, - и я
оживился, - это некое существо, насколько я понимаю, обладающее мощным
источником Космического Сознания, ему подчинены все и все, но, в отличие
от Бога, он является как личность... Пожалуй, больше сказать я пока не
могу, разве что добавить последнее: Созерцатель ни на чьей стороне.
- Знаешь, Сережа, - резко вдруг поменял тему разговора Божив, - мне
кажется, хорошо было бы, если бы ты навестил Наташу и постарался
объясниться. Думаю, что я смогу тебе в этом помочь.
Это меня тоже мучило и озадачивало, и потому в несколько минут я и
Юра оговорили вопрос и некоторые детали моего посещения Наташи.
Вскоре приблизилось самое главное, наступило время прощаться.
- Теперь, - сказал я, и в моем голосе прозвучали нотки итога,
интонация окончания, - нам пора завершать, ты сейчас, Юра, снимешь
телефонную трубку и вызовешь "скорую помощь", - Божив слушал меня
внимательно, - объяснишь врачу, что с посетителем кинотеатра, то бишь со
мной, случилась неприятность, подозрение на помешательство. Остальное беру
я на себя, постараюсь оправдать предполагаемое директором кинотеатра.
- Ясно, - печально отозвался Божив.

ПОЖАР
Только что спеленутого в рубашку для буйных сумасшедших председателя
кооператива утащили из кинотеатра на носилках в машину "скорой помощи":
огрызнулась захлопнутая дверца медицинского автомобиля, на секунду
буксанув на месте от резкого газа, взвились колеса на своих осях и,
перешептываясь с асфальтом, унесли в кузове здравоохранения очередную
жертву на лечение.
Божив еще оставался стоять на ступеньках, прочно задумчивый с виду, а
внутри его сосредоточенность суетилась, и ей трудно было остановиться,
каждое мгновение все новые чувства Юрия Сергеевича отказывали ей в приеме.
Молниеносное изменение произошло в болевых точках психики Божива,
ущемленные случившимся, они наперебой напоминали о себе.
Солнце уже отвисало на небе за полдень, но его откровенная жара
продолжалась, и жесткий свет его впивался в глаза...
Неожиданно из-за кинотеатра стремительно подрулил к Юрию Сергеевичу
мотоцикл с коляской, в седле сидел Дубинин, он тут же умертвил мотор,
отключив зажигание, и Божив не видел, как из-за того же угла, откуда
только что объявился участковый милиционер, пришпоривая три колеса,
выглядывала в пол-лица Марина Ивановна.
- Так, Юрий Сергеевич, что здесь происходит? - бойко заговорил
Василий Васильевич, спрыгивая с подножки мотоцикла на асфальт. - От
сообщников избавляемся или как? Что молчите?
- Извините, но вы еще не уступили мне место для ответа, -
определилися Божив.
- Кого забрали, почему?
- А я откуда знаю.
- Как же так, не знаете?
- Нет, не знаю.
- А разве этот толстячок, которого увезли, не ваш товарищ?
Взбунтовался, хотел вас выдать?
- Ну вот, видите, вы сами все знаете...
- У меня служба такая: глаза и уши по всему поселку расставлены, и
каждый шорох таких, как вы, Юрий Сергеевич, в особую тетрадку записан.
- Ну ладно, хватит театральных подмостков. Во-первых, толстячка в
товарищах никогда не имел - для меня он случайный посетитель, а во-вторых,
мне уже начинает надоедать ваша назойливая подозрительность, а в третьих,
вам знакомо такое понятие, как "презумпция невиновности".
Дубинин немного помолчал, словно припоминая, что же такое
"презумпция".
- Я же все равно выясню, кто это был и зачем, - сказал он, -
чистосердечное признание смягчит обстоятельства вашего дела.
- Постойте, какого дела?
- Вашего, товарищ Божив.
- Ошибаетесь, Василий Васильевич, пока ничего не доказано, это ваше
дело, а не мое.
Участковый злобно запнулся, подыскивая необходимые слова, а Божив тем
временем было собрался возвратиться к себе в кабинет и сделал уже пару
шагов по направлению к входной двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71