От этого ведь никто не застрахован. Да и где мне, простому солдату, судить о таких вещах? Вот наш капитан, тот наперед обо всем подумал бы и нипочем не повел бы войско прямым ходом в расставленные силки, если б Рунсибел и вправду их для нас приготовил. Так что прошу прощения, сэр, за то, что наговорил тут вам всяких глупостей.
Поклонившись лейтенанту, я попятился назад и вскоре удалился от него на вполне безопасное расстояние. И стал за ним наблюдать из-за спины одного из скитальцев.
Мне не пришлось долго ждать: немного поразмыслив над моими словами, лейтенант приблизился к Гримуару и что-то горячо зашептал ему на ухо. Старик сперва нахмурился и помотал головой, затем, в свою очередь, погрузился в задумчивость. Но к королю обращаться не стал.
Что же до меня, то я только об одном и думал: как бы подобраться к Меандру и всадить ему в спину кинжал. Разумеется, все это были одни лишь неосуществимые мечтания. Во-первых, мне вряд ли удалось бы приблизиться к нему на достаточное расстояние, а во-вторых, даже если б я его сразил наповал точным и быстрым ударом, к чему бы это привело? К моей собственной немедленной гибели. Стоило ли удовлетворять чувство справедливой мести такой высокой ценой? Ответ, как вы легко догадаетесь, был для меня очевиден. Потому-то я скромно держался за спиной высокого, плечистого скитальца и не пытался сократить расстояние между собой и королем.
Наконец впереди показался форт Терракота. Меандр снова приказал своему войску остановиться и слез с трона. Расстояние до крепости его величество решил преодолеть пешком. Снегопад все не прекращался. Разумеется, везде, кроме пути следования нашей колонны. Но форт, его стены с бойницами, крепостной вал были укрыты толстым белым одеялом.
И на Рунсибела падали крупные пушистые хлопья. Он проделывал именно то, о чем с изумлением и даже некоторым страхом поведали королю Меандру двое разведчиков. Но одну деталь они все же упустили: его величество играл на лире! Довольно бездарный он был музыкант, что и говорить, к тому же инструмент держал под мышкой и струны перебирал пятерней той же самой руки — другая была занята погремушкой. Я хотя и был внутренне готов к этому зрелищу, все же невольно вытаращил глаза, узрев на стене его величество в пестром шутовском колпаке с колокольчиками и туфлях с загнутыми носами, увешанных бубенцами. Рунсибел глядел на нас невидящим взором и нетвердым баритоном, отвратительно фальшивя и вдобавок слегка подвывая в конце каждой строфы, выводил:
… Но тут эта мерзкая шлюха,
Бесстыжая Молли-толстуха
За шиворот Чарли схватила
И мигом его проглотила,
Да как завопит: «Ой, пузо болит!»
Рыгнула и дух испустила.
— Что, черт побери, здесь происходит? — сердито осведомился Гримуар.
— Не знаю, что и сказать, — усмехнулся Меандр. — Песенка-то из тех, что горланят пьяницы в трактирах. Похоже… — Он выразительно взглянул на старика. — Похоже, капитан, наш Рунсибел на самом деле тронулся умом.
— Боюсь… ваше величество, — медленно промолвил Гримуар, — что так оно и есть.
Но в тоне, каким он это произнес, Меандру почудилась какая-то неуверенность. Он испытующе воззрился на своего военного советника. А тут еще и рядовые, в чьи души я успел заронить зерна сомнения, стали подходить к своему королю и его свите и вполголоса обмениваться словами, которые не могли не насторожить Меандра.
— Ловушка… Рунсибел Сильный… Всех положили… Западня… — слышалось со всех сторон.
Я с радостью ловил все эти восклицания, мысленно поздравляя себя с успехом. Более того, как я и рассчитывал, предположение, что безумие Рунсибела могло быть всего лишь отвлекающим маневром, за которым последует атака его войск, пронеслось по рядам скитальцев со скоростью лесного пожара. Толпа воинов Меандра загомонила и заволновалась, как море, готовое выйти из берегов.
Не знаю, имел ли Безумец обыкновение окриком усмирять волнение в своих войсках. Во всяком случае, ничего подобного он, против моего ожидания, не сделал, а лишь выразил любопытство в связи с этим явным оживлением огромной массы скитальцев.
— Капитан, — изогнув кустистую бровь, обратился он к Гримуару. — Что происходит с солдатами?
— Простите, сир, — бледнея, ответил старик, — могу я поговорить с вами приватно?
— Нет! — отрезал король. — Если у нас возникли сложности, то это не может не касаться всего войска, каждого воина. А потому говорить ты будешь прилюдно. Слушаем тебя.
Гримуар, помявшись под суровым взглядом своего господина, с большой неохотой произнес:
— Видите ли, сир, некоторые из воинов… они полагают… они склонны считать, что, дескать, Рунсибел приготовил для нас какую-то ловушку… Что нам грозит угодить в западню, которую он соорудил…
— В западню, говоришь? — Меандр перевел взгляд на Рунсибела, который воспевал теперь достоинства шлюхи по кличке Пышнозадая. Мне стало любопытно, откуда его величество всего этого поднабрался. Ведь по трактирам он точно не шляется… Разве что шут стоит внизу, за стеной, и подсказывает ему строфы всех этих куплетов. — С чего им такое в головы взбрело, скажи на милость?
— Дело в том, сир, — Гримуар облизнул пересохшие губы, — что все это представление кажется им каким-то нарочитым. — Он выразительно кивнул в сторону Рунсибела. — А учитывая, что король Истерийский снискал себе славу сильного, а отнюдь не помешанного властителя…
— В отличие от меня, — задумчиво вставил Меандр.
— Ну-у… это вам судить, — осторожно заметил Гримуар. — Так вот, учитывая это, войско, ваше величество, пребывает в сомнениях. Вправду ли могучий и сильный Рунсибел внезапно помешался или он просто замыслил против нас какую-то хитрость? Какую-то уловку из числа тех, с помощью которых он уже не раз одерживал победы над своими противниками.
— И вы считаете, что я могу угодить в расставленную им западню, капитан?
В голосе Меандра слышалась угроза, но Гримуар, к чести его будь сказано, не дрогнул под пристальным взглядом короля и с неожиданной твердостью ответил:
— Любой смертный, в том числе и монарх, и даже такой могущественный властитель, как ваше величество, принимает решения на основе той информации, которой располагает. И если информация сомнительная или, что еще хуже, ложная… — Старик многозначительно смолк.
— Хм-м, — озадаченно произнес Меандр. — Ты хочешь сказать, — тут он снова искоса взглянул на поющего Рунсибела, — что сведения, которые мне предоставили… насчет полной беспомощности и сумасшествия короля Истерийского… вполне могут оказаться недостоверными.
— Нельзя исключать такой возможности, сир.
— И Рунсибел, вполне вероятно, ожидает сейчас подхода своих войск, чтобы бросить их на нас в атаку. И тогда западня захлопнется.
— Как вы сами изволили выразиться, это вполне вероятно.
— В таком случае, стоит моим людям войти в крепость, как на них набросятся отборные отряды Рунсибела, а подошедшее подкрепление отрежет от форта оставшуюся часть наших войск. И в лучшем случае оттеснит их от крепости, а в худшем перебьет при поддержке крепостных лучников.
Гримуар мрачно кивнул:
— Боюсь, король Истерийский вполне способен все это осуществить, ваше величество.
— Но с другой стороны, — рассуждая, Меандр принялся прохаживаться взад-вперед, — все может обстоять и по-другому. Что, если Рунсибел пытается внушить нам, что мы, войдя в крепость, окажемся в ловушке, а на деле он совершенно беспомощен и предан своими воинами, брошен ими на нашу милость? Разве нельзя предположить, что он только того и ждет, чтобы мы, опасаясь очутиться в западне, ушли прочь? В подобном случае он одержал бы победу над нами не силой оружия, а хитростью, упованием на свою репутацию.
— В ваших словах, безусловно, есть резон, сир, — с поклоном отвечал Гримуар.
— Так к чему же мы в итоге склонимся, капитан? Является ли данное представление с песнями и музыкой отчаянной попыткой Рунсибела нас перехитрить и заставить уйти, несмотря на его полную беззащитность, или мы все же нешуточно рискуем, пойдя в атаку, очутиться в ловушке, которую он коварно для нас расставил?
— Право, не знаю, сир. Вероятно, одно из двух… Или то, или другое, — промямлил старик.
— Но есть и третье, — мрачно изрек Меандр, — а именно: Рунсибел, возможно, рассчитывает, что мы все как один, глядя на него, помрем со смеху.
— Вот это предположение вряд ли достойно рассмотрения, ваше величество, — с серьезной миной возразил Гримуар.
— Напротив, — хмуро буркнул король, — следует учесть все возможные ходы противника. Все до единого. — Помедлив, он отрывисто выкрикнул: — Лучники!
Трое воинов с такими огромными луками, каких я прежде никогда не видел, выступили вперед. Меандр бросил быстрый взгляд в сторону форта, мысленно определяя расстояние, которое всех нас от него отделяло, и пробормотал:
— Двести… от силы двести пятьдесят футов. Изрядно. Как полагаете, джентльмены, под силу вам снять этого ненормального со стены?
— Справимся, сир, — последовал ответ. И все трое дружно закивали головами.
У меня сердце в пятки ушло.
— Вот и славно. Значит, готовьте стрелы…
Я сделал шаг вперед, совершенно не представляя себе, что стану делать, что скажу Безумцу.
— … и пустите их в его сторону, но так, чтобы Рунсибела не задеть, — приказал Меандр, и я облегченно вздохнул.
Лучники выступили вперед, натянули тетивы и послали свои стрелы к крепостной стене. Я взмолился, чтобы какой-нибудь случайный порыв ветра не подхватил одну из них и не направил прямо в грудь его величеству. И молитва моя была услышана: две стрелы ударились о камни футах в трех от ног короля, третья перелетела через стену справа от него. Рунсибел не мог их не заметить. Но, представьте себе, даже глазом не моргнул. Орал во всю глотку свои похабные куплеты как ни в чем не бывало. Я про себя подивился его выдержке.
— Проклятье, — пробормотал Меандр. — Ничего мы этим не добились. Если б он убрался со стены или хоть в сторону отпрянул, нам сразу стало бы ясно, что он не умалишенный. А так… Его поведение по-прежнему остается для нас загадкой. Или он и впрямь спятил… или решил держаться до последнего, только бы не открыть свои карты. Надеется вынудить нас пойти в атаку…
— И, возможно, завлечь в западню, — услужливо подсказал Гримуар.
Меандр принялся напряженно о чем-то размышлять. Потом он медленно повернулся к старику:
— Капитан, не в обиду вам будь сказано… Но я не отнес бы вас к числу людей с богатым воображением. Вы беспрекословно повинуетесь приказам и блестяще их выполняете. Вы неутомимы и неустрашимы. У вас бездна достоинств, благодаря которым вы заняли столь высокое положение при моей особе. — Гримуар поклонился, прижав ладонь к сердцу. — Но в данной ситуации… мне представляется маловероятным, чтобы вы сами пришли к заключению о возможности подвоха со стороны короля Истерийского. Подобные предположения… как бы это сказать… совершенно не в вашем духе. Повторяю, я ценю вас за ваши блестящие качества, и отсутствие воображения вовсе не склонен вменять вам в вину. Но я отказываюсь верить, что догадка о возможной ловушке, куда мы все можем угодить, пришла вам в голову без посторонней подсказки. Итак… кто вам внушил эту мысль?
— Сир, я…
— Кто?
Гримуар, вероятно, слишком хорошо знал нрав своего властителя, чтобы попытаться его обмануть. Вздохнув, он молча указал на лейтенанта, и тот с поклоном выступил вперед.
Меандр внимательно оглядел его с ног до головы.
— Знаю, на что ты способен. Чурбан чурбаном. И отец твой был в точности таким же. И дед, и отец деда. Не обижайся, это я так, любя.
— Рад служить вашему величеству, — отчеканил лейтенант, вспыхнув от едва сдерживаемой досады.
— Так кто тебе все это напел в уши, а?
Не могу вам передать, какой ужас меня обуял при этих словах короля. Чувствуя, как мои детородные органы сжались и подобрались, сделавшись размером с фасолины, я попятился назад в надежде скрыться с глаз лейтенанта, пробраться в задние ряды войска и там затаиться. Но было слишком поздно: лейтенант, каким бы чурбаном он ни был, зрение имел острое и приказаний своего короля слушался беспрекословно.
— Вон тот. Рыжий, — сказал он, ткнув пальцем в мою сторону.
— Эй, пехотинец, сюда! — скомандовал Меандр.
Я медленно приблизился, стараясь скрыть посох полой плаща и выровнять походку так, чтобы моя хромота не бросилась Безумцу в глаза. Поклонившись ему, я пробормотал:
— Ваш покорный слуга, сир.
— Так это ты сказал лейтенанту, что Рунсибел мог пойти на хитрость и приготовить для нас ловушку?
Я скромно потупился.
— Я… вроде что-то такое ему говорил, да, ваше величество.
— Ну и богатое же у тебя воображение, парень!
— Я… просто не мог допустить, чтобы вы угодили в тенета, сир. И решил… на всякий случай предупредить старшего по званию… о такой возможности. Но ведь я ничего не знаю наверняка, ваше величество. Это все только догадки… Я могу быть не прав, и тогда…
— А с другими ты, часом, не поделился своими догадками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Поклонившись лейтенанту, я попятился назад и вскоре удалился от него на вполне безопасное расстояние. И стал за ним наблюдать из-за спины одного из скитальцев.
Мне не пришлось долго ждать: немного поразмыслив над моими словами, лейтенант приблизился к Гримуару и что-то горячо зашептал ему на ухо. Старик сперва нахмурился и помотал головой, затем, в свою очередь, погрузился в задумчивость. Но к королю обращаться не стал.
Что же до меня, то я только об одном и думал: как бы подобраться к Меандру и всадить ему в спину кинжал. Разумеется, все это были одни лишь неосуществимые мечтания. Во-первых, мне вряд ли удалось бы приблизиться к нему на достаточное расстояние, а во-вторых, даже если б я его сразил наповал точным и быстрым ударом, к чему бы это привело? К моей собственной немедленной гибели. Стоило ли удовлетворять чувство справедливой мести такой высокой ценой? Ответ, как вы легко догадаетесь, был для меня очевиден. Потому-то я скромно держался за спиной высокого, плечистого скитальца и не пытался сократить расстояние между собой и королем.
Наконец впереди показался форт Терракота. Меандр снова приказал своему войску остановиться и слез с трона. Расстояние до крепости его величество решил преодолеть пешком. Снегопад все не прекращался. Разумеется, везде, кроме пути следования нашей колонны. Но форт, его стены с бойницами, крепостной вал были укрыты толстым белым одеялом.
И на Рунсибела падали крупные пушистые хлопья. Он проделывал именно то, о чем с изумлением и даже некоторым страхом поведали королю Меандру двое разведчиков. Но одну деталь они все же упустили: его величество играл на лире! Довольно бездарный он был музыкант, что и говорить, к тому же инструмент держал под мышкой и струны перебирал пятерней той же самой руки — другая была занята погремушкой. Я хотя и был внутренне готов к этому зрелищу, все же невольно вытаращил глаза, узрев на стене его величество в пестром шутовском колпаке с колокольчиками и туфлях с загнутыми носами, увешанных бубенцами. Рунсибел глядел на нас невидящим взором и нетвердым баритоном, отвратительно фальшивя и вдобавок слегка подвывая в конце каждой строфы, выводил:
… Но тут эта мерзкая шлюха,
Бесстыжая Молли-толстуха
За шиворот Чарли схватила
И мигом его проглотила,
Да как завопит: «Ой, пузо болит!»
Рыгнула и дух испустила.
— Что, черт побери, здесь происходит? — сердито осведомился Гримуар.
— Не знаю, что и сказать, — усмехнулся Меандр. — Песенка-то из тех, что горланят пьяницы в трактирах. Похоже… — Он выразительно взглянул на старика. — Похоже, капитан, наш Рунсибел на самом деле тронулся умом.
— Боюсь… ваше величество, — медленно промолвил Гримуар, — что так оно и есть.
Но в тоне, каким он это произнес, Меандру почудилась какая-то неуверенность. Он испытующе воззрился на своего военного советника. А тут еще и рядовые, в чьи души я успел заронить зерна сомнения, стали подходить к своему королю и его свите и вполголоса обмениваться словами, которые не могли не насторожить Меандра.
— Ловушка… Рунсибел Сильный… Всех положили… Западня… — слышалось со всех сторон.
Я с радостью ловил все эти восклицания, мысленно поздравляя себя с успехом. Более того, как я и рассчитывал, предположение, что безумие Рунсибела могло быть всего лишь отвлекающим маневром, за которым последует атака его войск, пронеслось по рядам скитальцев со скоростью лесного пожара. Толпа воинов Меандра загомонила и заволновалась, как море, готовое выйти из берегов.
Не знаю, имел ли Безумец обыкновение окриком усмирять волнение в своих войсках. Во всяком случае, ничего подобного он, против моего ожидания, не сделал, а лишь выразил любопытство в связи с этим явным оживлением огромной массы скитальцев.
— Капитан, — изогнув кустистую бровь, обратился он к Гримуару. — Что происходит с солдатами?
— Простите, сир, — бледнея, ответил старик, — могу я поговорить с вами приватно?
— Нет! — отрезал король. — Если у нас возникли сложности, то это не может не касаться всего войска, каждого воина. А потому говорить ты будешь прилюдно. Слушаем тебя.
Гримуар, помявшись под суровым взглядом своего господина, с большой неохотой произнес:
— Видите ли, сир, некоторые из воинов… они полагают… они склонны считать, что, дескать, Рунсибел приготовил для нас какую-то ловушку… Что нам грозит угодить в западню, которую он соорудил…
— В западню, говоришь? — Меандр перевел взгляд на Рунсибела, который воспевал теперь достоинства шлюхи по кличке Пышнозадая. Мне стало любопытно, откуда его величество всего этого поднабрался. Ведь по трактирам он точно не шляется… Разве что шут стоит внизу, за стеной, и подсказывает ему строфы всех этих куплетов. — С чего им такое в головы взбрело, скажи на милость?
— Дело в том, сир, — Гримуар облизнул пересохшие губы, — что все это представление кажется им каким-то нарочитым. — Он выразительно кивнул в сторону Рунсибела. — А учитывая, что король Истерийский снискал себе славу сильного, а отнюдь не помешанного властителя…
— В отличие от меня, — задумчиво вставил Меандр.
— Ну-у… это вам судить, — осторожно заметил Гримуар. — Так вот, учитывая это, войско, ваше величество, пребывает в сомнениях. Вправду ли могучий и сильный Рунсибел внезапно помешался или он просто замыслил против нас какую-то хитрость? Какую-то уловку из числа тех, с помощью которых он уже не раз одерживал победы над своими противниками.
— И вы считаете, что я могу угодить в расставленную им западню, капитан?
В голосе Меандра слышалась угроза, но Гримуар, к чести его будь сказано, не дрогнул под пристальным взглядом короля и с неожиданной твердостью ответил:
— Любой смертный, в том числе и монарх, и даже такой могущественный властитель, как ваше величество, принимает решения на основе той информации, которой располагает. И если информация сомнительная или, что еще хуже, ложная… — Старик многозначительно смолк.
— Хм-м, — озадаченно произнес Меандр. — Ты хочешь сказать, — тут он снова искоса взглянул на поющего Рунсибела, — что сведения, которые мне предоставили… насчет полной беспомощности и сумасшествия короля Истерийского… вполне могут оказаться недостоверными.
— Нельзя исключать такой возможности, сир.
— И Рунсибел, вполне вероятно, ожидает сейчас подхода своих войск, чтобы бросить их на нас в атаку. И тогда западня захлопнется.
— Как вы сами изволили выразиться, это вполне вероятно.
— В таком случае, стоит моим людям войти в крепость, как на них набросятся отборные отряды Рунсибела, а подошедшее подкрепление отрежет от форта оставшуюся часть наших войск. И в лучшем случае оттеснит их от крепости, а в худшем перебьет при поддержке крепостных лучников.
Гримуар мрачно кивнул:
— Боюсь, король Истерийский вполне способен все это осуществить, ваше величество.
— Но с другой стороны, — рассуждая, Меандр принялся прохаживаться взад-вперед, — все может обстоять и по-другому. Что, если Рунсибел пытается внушить нам, что мы, войдя в крепость, окажемся в ловушке, а на деле он совершенно беспомощен и предан своими воинами, брошен ими на нашу милость? Разве нельзя предположить, что он только того и ждет, чтобы мы, опасаясь очутиться в западне, ушли прочь? В подобном случае он одержал бы победу над нами не силой оружия, а хитростью, упованием на свою репутацию.
— В ваших словах, безусловно, есть резон, сир, — с поклоном отвечал Гримуар.
— Так к чему же мы в итоге склонимся, капитан? Является ли данное представление с песнями и музыкой отчаянной попыткой Рунсибела нас перехитрить и заставить уйти, несмотря на его полную беззащитность, или мы все же нешуточно рискуем, пойдя в атаку, очутиться в ловушке, которую он коварно для нас расставил?
— Право, не знаю, сир. Вероятно, одно из двух… Или то, или другое, — промямлил старик.
— Но есть и третье, — мрачно изрек Меандр, — а именно: Рунсибел, возможно, рассчитывает, что мы все как один, глядя на него, помрем со смеху.
— Вот это предположение вряд ли достойно рассмотрения, ваше величество, — с серьезной миной возразил Гримуар.
— Напротив, — хмуро буркнул король, — следует учесть все возможные ходы противника. Все до единого. — Помедлив, он отрывисто выкрикнул: — Лучники!
Трое воинов с такими огромными луками, каких я прежде никогда не видел, выступили вперед. Меандр бросил быстрый взгляд в сторону форта, мысленно определяя расстояние, которое всех нас от него отделяло, и пробормотал:
— Двести… от силы двести пятьдесят футов. Изрядно. Как полагаете, джентльмены, под силу вам снять этого ненормального со стены?
— Справимся, сир, — последовал ответ. И все трое дружно закивали головами.
У меня сердце в пятки ушло.
— Вот и славно. Значит, готовьте стрелы…
Я сделал шаг вперед, совершенно не представляя себе, что стану делать, что скажу Безумцу.
— … и пустите их в его сторону, но так, чтобы Рунсибела не задеть, — приказал Меандр, и я облегченно вздохнул.
Лучники выступили вперед, натянули тетивы и послали свои стрелы к крепостной стене. Я взмолился, чтобы какой-нибудь случайный порыв ветра не подхватил одну из них и не направил прямо в грудь его величеству. И молитва моя была услышана: две стрелы ударились о камни футах в трех от ног короля, третья перелетела через стену справа от него. Рунсибел не мог их не заметить. Но, представьте себе, даже глазом не моргнул. Орал во всю глотку свои похабные куплеты как ни в чем не бывало. Я про себя подивился его выдержке.
— Проклятье, — пробормотал Меандр. — Ничего мы этим не добились. Если б он убрался со стены или хоть в сторону отпрянул, нам сразу стало бы ясно, что он не умалишенный. А так… Его поведение по-прежнему остается для нас загадкой. Или он и впрямь спятил… или решил держаться до последнего, только бы не открыть свои карты. Надеется вынудить нас пойти в атаку…
— И, возможно, завлечь в западню, — услужливо подсказал Гримуар.
Меандр принялся напряженно о чем-то размышлять. Потом он медленно повернулся к старику:
— Капитан, не в обиду вам будь сказано… Но я не отнес бы вас к числу людей с богатым воображением. Вы беспрекословно повинуетесь приказам и блестяще их выполняете. Вы неутомимы и неустрашимы. У вас бездна достоинств, благодаря которым вы заняли столь высокое положение при моей особе. — Гримуар поклонился, прижав ладонь к сердцу. — Но в данной ситуации… мне представляется маловероятным, чтобы вы сами пришли к заключению о возможности подвоха со стороны короля Истерийского. Подобные предположения… как бы это сказать… совершенно не в вашем духе. Повторяю, я ценю вас за ваши блестящие качества, и отсутствие воображения вовсе не склонен вменять вам в вину. Но я отказываюсь верить, что догадка о возможной ловушке, куда мы все можем угодить, пришла вам в голову без посторонней подсказки. Итак… кто вам внушил эту мысль?
— Сир, я…
— Кто?
Гримуар, вероятно, слишком хорошо знал нрав своего властителя, чтобы попытаться его обмануть. Вздохнув, он молча указал на лейтенанта, и тот с поклоном выступил вперед.
Меандр внимательно оглядел его с ног до головы.
— Знаю, на что ты способен. Чурбан чурбаном. И отец твой был в точности таким же. И дед, и отец деда. Не обижайся, это я так, любя.
— Рад служить вашему величеству, — отчеканил лейтенант, вспыхнув от едва сдерживаемой досады.
— Так кто тебе все это напел в уши, а?
Не могу вам передать, какой ужас меня обуял при этих словах короля. Чувствуя, как мои детородные органы сжались и подобрались, сделавшись размером с фасолины, я попятился назад в надежде скрыться с глаз лейтенанта, пробраться в задние ряды войска и там затаиться. Но было слишком поздно: лейтенант, каким бы чурбаном он ни был, зрение имел острое и приказаний своего короля слушался беспрекословно.
— Вон тот. Рыжий, — сказал он, ткнув пальцем в мою сторону.
— Эй, пехотинец, сюда! — скомандовал Меандр.
Я медленно приблизился, стараясь скрыть посох полой плаща и выровнять походку так, чтобы моя хромота не бросилась Безумцу в глаза. Поклонившись ему, я пробормотал:
— Ваш покорный слуга, сир.
— Так это ты сказал лейтенанту, что Рунсибел мог пойти на хитрость и приготовить для нас ловушку?
Я скромно потупился.
— Я… вроде что-то такое ему говорил, да, ваше величество.
— Ну и богатое же у тебя воображение, парень!
— Я… просто не мог допустить, чтобы вы угодили в тенета, сир. И решил… на всякий случай предупредить старшего по званию… о такой возможности. Но ведь я ничего не знаю наверняка, ваше величество. Это все только догадки… Я могу быть не прав, и тогда…
— А с другими ты, часом, не поделился своими догадками?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100