Обычно у рабби Мендла разум был холоден и беспристрастен: «Холод царил в чертоге его мозга». Его логика была острой, как бритва. Но рабби Мендл, развивший логику до максимума, сначала согрел одну из стен «чертога» – веру. Он разжёг в мозге пламя души. Страстно стремиться понять, познать то, во что веришь – не только не вредно, но и полезно для веры!
Сомнение росло из того же корня, что и вера, поэтому оно поглощалось верой, как звено в цепочке. С одной стороны – пламенная решительность, потому что нет места в мире, которое бы Творец не заполнил бы Собой. С другой стороны – желание всеми силами ощутить Его внутри себя, в своей душе. Человек Истины не может согласиться с мыслью о том, что человек не сможет постичь чего-либо, даже того, что всеми считается «непознаваемым». Он всегда стремится познать это самое «непознаваемое».
Однажды, ещё будучи в Пшиске, рабби Мендл увидел одного ученика, читающего книгу Рамбама «Море невухим» («Руководитель запутавшихся»). Он подошёл к нему и сказал: «Знай, для того, кто уже полон Торой, эта книга – „Море“ („Учитель“), а для того, кто ещё нет – „невухим“ („растерявшиеся“). Исследование, если оно не связано с верой только увеличивает растерянность. Но если сомнение переплетено с верой, идёт с ней рука об руку – сомнение становится учителем…»
28.42 Начало и конец
Рабби Мендл не удовлетворялся поверхностным исследованием первопричины существования мира. Зная «первичное» звено, на которое подвешена причинно следственная цепочка творения мира, он начал все более углубляться в исследование, стремясь постичь «последнее» звено – Цель всего Творения и его смысл. Он не удовлетворился знанием ответа на вопрос "Кто создал это?", он хотел знать "Почему создано это?" и этот вопрос «Почему?» всю жизнь будоражил его душу.
Однажды рабби Мендл обратился к своему лучшему ученику, рабби Ицхаку Меиру: «Если бы я знал как открыть вход в грядущий мир, я бы начал плясать посреди города». В этих словах скрыт источник всей внутренней борьбы рабби Мендла, его страданий, которые он перенёс со дней молодости до самой смерти, источник его священного бунта и душевной бури.
Рабби Мендл был не из тех цадиков, которые призывали к спокойствию. Он был из тех гигантов духа «которым нет покоя в этом мире и не будет в грядущем мире». Удел таких – вечные духовные страдания. Есть те, которые несут в себе всю мировую скорбь в спокойствии, а есть, которые несут её с болью.
28.43 Освободиться от пут
Образ рабби Мендла воплощал собой идею, которая вдохновляла великих духа. Это идея осознания зла в человеке и в мире, ведущая к освобождению мира. Как и все великие искатели Правды, рабби Мендл впитал в себя всю мировую скорбь. Подобно им, рабби Мендл ощущал её как свою личную боль. Но он отличался от них определением причин отрицательных явлений в человеке и обществе.
Как личность совершенно духовная, рабби Мендл полагал, что материальные условия не являются причиной всех несправедливостей в обществе. Он считал, что корнем зла являетсялюбовь к себе, эгоизм. Человек порабощён не обществом, а самим собой, своим эгоизмом, желанием получить наслаждения, ничего не отдавая взамен них. Эгоизм сковыает человека, привязывает его к земле.
Человек сам накладывает на себя эти путы. Мир не будет исправлен, пока не будет исправлен человек. Исправление человека – это поиск Творца в себе, стремление узнать в чём смысл жизни. Только человек, который найдёт ответ на этот вопрос, то есть который сможет исправить себя, сможет исправить и весь мир.
В бейт-мидраше рабби Мендла больше чем в других местах уделялось внимание развитию личности каждого человека. Освобождённый человек – это человек, который смог освободить свою личность, свою душу от эгоизма.
Существуют и другие дороги, ведущие к освобождению человека от эгоизма, проложенные другими каббалистами, но дорога, которую предлагал рабби Мендл была особенно тяжела, усеяна рытвинами, полна препятствий.
Великие гиганты духа возносятся на крыльях орлов, достигая духовные миры, срывают там звёзды и приносят их всем остальным людям. Есть и такие, кто входит в сады высших миров и приносят оттуда цветы. Но рабби Мендл не был таким как они. Воображение рисует его спуск из духовного мира как возвращение с поля битвы и приносит он оттуда не звёзды или цветы, а мечи и стрелы.
Рабби Мендл как-то сказал: «Я сжимаю в руке бич мира». И этот бич больно хлестал его учеников, оставляя глубокие чувствительные раны. Жёсткими были требования рабби Мендла к ученикам, – ведь они должны вырвать с корнем свой эгоизм. Великими были испытания перед которыми рабби Мендл ставил своих учеников.
28.44 Слова, проникающие в душу
В Коцке возникла уникальная манера выражения мыслей. Рабби Мендл не пользовался заимствованными выражениями. Ход его мысли и способ её выражения – всё было уникальным, присущим только ему, рабби Мендлу. Его высказывания были испепеляющими, все они основывались только на правде. Эти высказывания были порождены острым умом и пламенной душой. Мысли рабби Мендла превращались в короткие, жёсткие, без прикрас, высказывания, содержащие глубочайший смысл. Это были высказывания– молнии, сопровождающиеся громом. Каждое высказывание несло на себе личную печать рабби Мендла.
Слова рабби Мендла не содержали тайн Торы, которые были бы непонятны другим людям. В них нет загадок. Слова рабби Мендла проникали прямо в сердце слушающим, вызывая душевную боль.
Однажды хасид рабби Мендла встретился с хасидом Любавического Ребе. Они разговорились о путях, по которым идёт каждый из них. Хабадник восхвалял систему своего Ребе, которая полна высказываний и полна страстного желания постичь Творца. Коцкий хасид сказал коротко и остро: «Ученик твоего Ребе взмывает до Небес, а ученик нашего Ребе спускается до самого низа».
В высказываниях рабби Мендла делалось ударение на Правду, а не на красоту. Рабби Мендл делал упор на внутреннее содержание того, что говорил, а не на внешнюю форму. Каждое его высказывание исходило из глубин его души. Пламенная душа рабби Мендла зажигала костёр в сердцах других. Его высказывание было угольком, искрой, зажигающей этот костёр. Речь рабби Мендла была лишена прикрас. Эта речь была шероховатой, так как слова выходили из головы и сердца напрямую, без всякого фильтрования. Красота выражения его мысли была похожа на бурю, вырывающую деревья с корнем.
28.45 Намёк, или даже меньше чем намёк
Рабби Мендл избегал пользоваться сладким языком, в котором есть позорная лесть. Он видел в возвышенных словах, отточенных предложениях некую разновидность лжи, некое желание что-то скрыть. Подобно мудрецам прошлых поколений он выражал свои мысли очень малым количеством слов. Рабби Мендл никогда не говорил «вокруг да около». Всё что он говорил было конкретным и лаконичным. Рабби Мендл выражал свою мысль с помощью намёка, а иногда ещё меньше чем намёк. Часто рабби Мендлу было достаточно вскинуть свои длинные чёрные брови – и сердце слушавшего мгновенно «уходило в пятки».
Рассказывает один коцкий хасид, рабби Яков Ицхак из Влацлавка: "Когда я в первый раз пришёл в Коцк и увидел рабби Мендла в его комнате, он предстал перед мной будто стоящий напротив меня и кричащий: «Знай откуда ты пришёл, знай куда ты идёшь, знай перед Кем ты предстанешь в будущем, чтобы отчитаться!» Это видение врезалось мне в сердце на всю оставшуюся жизнь. Когда я вернулся домой, после того как пробыл в Коцке восемь недель, все страсти и наслаждения были мне противны.
А сам рабби Мендл не сказал ни слова своему ученику. Но он излучал невидимые лучи Правды, которые проникали в любого, переступившего порог его комнаты. Он излучал также и страх, излучал всей своей сущностью, своим молчанием, своим взглядом.
Однажды рабби Мендл вошёл в бейт-мидраш и увидел, что один из учеников носится из угла в угол, приговаривая: «Властелин всего Мира! Владыка!». Рабби Мендл подошёл к своим лучшим ученикам и сказал: «Видите того парня? Можно подумать, и конечно, он и сам такого же мнения, что ему открылся Творец, но на самом деле внутри него бродит мысль о доме, о жене и детях».
Рабби Мендл презирал людей, если видел, что они не отдаются полностью служению Творцу: «Всякий, у кого есть мысль о суете этого мира – пусть идёт к чёрту. Кому он нужен такой?»
Он никогда ни с кем не считался. В гневе он мог не сдержаться и приказать выгнать палками ограниченных умом и слабых в вере. Иногда он кричал в гневе: «Скоты! Что вы хотите от меня?!»
Его преданный ученик рабби Ицхак Меир так объяснял эту черту, присущую его раву: "Среди трёх патриархов, от которых пошёл еврейский народ, только Якову присущ гнев. Причина этого в том, что Яков символизирует голую правду. Человек, чья сущность правда, не может дышать в атмосфере, которая кажется ему лживой. Злость, раздражение против лжи и несправедливости в мире прорываются у такого человека наружу. Только человеку, имеющему чувство правды в такой степени как рабби Мендл, позволено гневаться. Он знал когда и как пользоваться гневом.
28.46 Рабби Мендл уничтожает рукописи
Рабби Мендл чувствовал огромнейшую ответственность, доходящую до страха, за каждое слово, вышедшее у него из-под пера. Причиной этой ответственности была вся та же правдивость, столь присущая рабби Мендлу. Он не оставил после себя ни строчки: когда его душа не могла больше терпеть, он изливал свои мысли и чувства на бумаге, но затем всё тщательно уничтожал.
Перед каждым праздником Песах, во время поисков квасного, рабби Мендл искал по всем закоулкам любой кусочек бумаги, где было бы им что-нибудь написано. Если он такой обрывок находил, то сжигал его вместе с квасным. Он не хотел показывать свои рукописи другим, так как боялся, что недостойные смогут их прочитать.
Но ещё больше он боялся, что достойные люди прочтут, неправильно поймут или истолкуют его слова и навредят этим себе. Поэтому он не хотел писать книги. В духовном мире царит молчание. В том мире ещё не созданы словесные одеяния, в которые это молчание могло бы облачиться. Слово – это материальное одеяние мысли, но оно не может выразить чистую духовность, заключённую в нём. Слово дотрагивается к мысли, но не содержит её. Духовный мир – это мир чувств, а чувства нельзя передать словами.
Но возможно есть ещё более скрытый смысл в сжигании рукописей рабби Мендлом. Рабби Мендл, будучи человеком правды, не мог удовлетвориться тем, что он написал. В глубине души он всегда считал – это написано недостаточно хорошо, это не правда. Точнее, это не та правда, которая сидит в глубине его души, а её передать, записать невозможно. Чувства передать нельзя. Буквы могут передать логику мысли, но не душевную бурю. Человек может перенести на бумагу своё учение, своё знание, но ни свою душу, ни те душевные страдания, которые породили ту или другую мысль. Получается, что Правда в написанном ущербна, и поэтому рабби Мендл приговаривал её к огню. Он предпочитал, чтобы его слова оставались в сердцах учеников, а не на бумаге.
Согласно одной из версий, рабби Мендл десять лет писал книгу, которая содержала бы лишь одну страницу и называлась бы она «Книга человека». На этой единственной странице рабби Мендл хотел выразить мысль о цели существования человека в мире, с его страданиями, о цели Творца при создании человека. Но и эту книгу рабби Мендл не пощадил. Огнь пожрал эту единственную страницу, как и все другие его рукописи.
28.47 Достижение внутренней точки
Жажда правды толкала рабби Мендла проникнуть в глубины каждого явления в жизни и переосмыслить любые привычные штампы и стереотипы. Зрение человека, ищущего Истину, не притупляется со временем, привычка не может повредить его. Взгляд такого человека всегда хранит самостоятельность и оригинальность идеи. Человек Правды проникает сквозь оболочки, которые время пытается набросить на идею.
Рабби Мендл никогда не придерживался общепринятых мнений. У него были силы сбросить с любой идеи оболочку рутины и представить её во всём великолепии. Он нередко говорил: «Они замарали хасидизм!»
Он проник в корень хасидизма – Каббалу. Он стремился вернуть хасидизму его первозданную суть, суть основанную на Каббале, без внешних прикрас, которые были добавлены потом.
В тот период, первый период Коцка, рабби Мендл требовал от своих учеников хранить внутреннюю точку хасидизма, его главную сущность – Каббалу и не делать из внешних атрибутов хасидизма культа.
Однажды, когда рабби Мендл стоял в кругу своих учеников завязалась беседа о получении Торы на горе Синай. Рабби Мендл намекнул: «Об этом событии сказано: „И весь народ видел голос“. Большинство народа видит только внешнее, то, что может увидеть обычный, „физический“ глаз. Поэтому большинство народа впечатлилось от голоса, молний и т.д., то есть от внешнего, не связанного с сущностью дарования Торы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Сомнение росло из того же корня, что и вера, поэтому оно поглощалось верой, как звено в цепочке. С одной стороны – пламенная решительность, потому что нет места в мире, которое бы Творец не заполнил бы Собой. С другой стороны – желание всеми силами ощутить Его внутри себя, в своей душе. Человек Истины не может согласиться с мыслью о том, что человек не сможет постичь чего-либо, даже того, что всеми считается «непознаваемым». Он всегда стремится познать это самое «непознаваемое».
Однажды, ещё будучи в Пшиске, рабби Мендл увидел одного ученика, читающего книгу Рамбама «Море невухим» («Руководитель запутавшихся»). Он подошёл к нему и сказал: «Знай, для того, кто уже полон Торой, эта книга – „Море“ („Учитель“), а для того, кто ещё нет – „невухим“ („растерявшиеся“). Исследование, если оно не связано с верой только увеличивает растерянность. Но если сомнение переплетено с верой, идёт с ней рука об руку – сомнение становится учителем…»
28.42 Начало и конец
Рабби Мендл не удовлетворялся поверхностным исследованием первопричины существования мира. Зная «первичное» звено, на которое подвешена причинно следственная цепочка творения мира, он начал все более углубляться в исследование, стремясь постичь «последнее» звено – Цель всего Творения и его смысл. Он не удовлетворился знанием ответа на вопрос "Кто создал это?", он хотел знать "Почему создано это?" и этот вопрос «Почему?» всю жизнь будоражил его душу.
Однажды рабби Мендл обратился к своему лучшему ученику, рабби Ицхаку Меиру: «Если бы я знал как открыть вход в грядущий мир, я бы начал плясать посреди города». В этих словах скрыт источник всей внутренней борьбы рабби Мендла, его страданий, которые он перенёс со дней молодости до самой смерти, источник его священного бунта и душевной бури.
Рабби Мендл был не из тех цадиков, которые призывали к спокойствию. Он был из тех гигантов духа «которым нет покоя в этом мире и не будет в грядущем мире». Удел таких – вечные духовные страдания. Есть те, которые несут в себе всю мировую скорбь в спокойствии, а есть, которые несут её с болью.
28.43 Освободиться от пут
Образ рабби Мендла воплощал собой идею, которая вдохновляла великих духа. Это идея осознания зла в человеке и в мире, ведущая к освобождению мира. Как и все великие искатели Правды, рабби Мендл впитал в себя всю мировую скорбь. Подобно им, рабби Мендл ощущал её как свою личную боль. Но он отличался от них определением причин отрицательных явлений в человеке и обществе.
Как личность совершенно духовная, рабби Мендл полагал, что материальные условия не являются причиной всех несправедливостей в обществе. Он считал, что корнем зла являетсялюбовь к себе, эгоизм. Человек порабощён не обществом, а самим собой, своим эгоизмом, желанием получить наслаждения, ничего не отдавая взамен них. Эгоизм сковыает человека, привязывает его к земле.
Человек сам накладывает на себя эти путы. Мир не будет исправлен, пока не будет исправлен человек. Исправление человека – это поиск Творца в себе, стремление узнать в чём смысл жизни. Только человек, который найдёт ответ на этот вопрос, то есть который сможет исправить себя, сможет исправить и весь мир.
В бейт-мидраше рабби Мендла больше чем в других местах уделялось внимание развитию личности каждого человека. Освобождённый человек – это человек, который смог освободить свою личность, свою душу от эгоизма.
Существуют и другие дороги, ведущие к освобождению человека от эгоизма, проложенные другими каббалистами, но дорога, которую предлагал рабби Мендл была особенно тяжела, усеяна рытвинами, полна препятствий.
Великие гиганты духа возносятся на крыльях орлов, достигая духовные миры, срывают там звёзды и приносят их всем остальным людям. Есть и такие, кто входит в сады высших миров и приносят оттуда цветы. Но рабби Мендл не был таким как они. Воображение рисует его спуск из духовного мира как возвращение с поля битвы и приносит он оттуда не звёзды или цветы, а мечи и стрелы.
Рабби Мендл как-то сказал: «Я сжимаю в руке бич мира». И этот бич больно хлестал его учеников, оставляя глубокие чувствительные раны. Жёсткими были требования рабби Мендла к ученикам, – ведь они должны вырвать с корнем свой эгоизм. Великими были испытания перед которыми рабби Мендл ставил своих учеников.
28.44 Слова, проникающие в душу
В Коцке возникла уникальная манера выражения мыслей. Рабби Мендл не пользовался заимствованными выражениями. Ход его мысли и способ её выражения – всё было уникальным, присущим только ему, рабби Мендлу. Его высказывания были испепеляющими, все они основывались только на правде. Эти высказывания были порождены острым умом и пламенной душой. Мысли рабби Мендла превращались в короткие, жёсткие, без прикрас, высказывания, содержащие глубочайший смысл. Это были высказывания– молнии, сопровождающиеся громом. Каждое высказывание несло на себе личную печать рабби Мендла.
Слова рабби Мендла не содержали тайн Торы, которые были бы непонятны другим людям. В них нет загадок. Слова рабби Мендла проникали прямо в сердце слушающим, вызывая душевную боль.
Однажды хасид рабби Мендла встретился с хасидом Любавического Ребе. Они разговорились о путях, по которым идёт каждый из них. Хабадник восхвалял систему своего Ребе, которая полна высказываний и полна страстного желания постичь Творца. Коцкий хасид сказал коротко и остро: «Ученик твоего Ребе взмывает до Небес, а ученик нашего Ребе спускается до самого низа».
В высказываниях рабби Мендла делалось ударение на Правду, а не на красоту. Рабби Мендл делал упор на внутреннее содержание того, что говорил, а не на внешнюю форму. Каждое его высказывание исходило из глубин его души. Пламенная душа рабби Мендла зажигала костёр в сердцах других. Его высказывание было угольком, искрой, зажигающей этот костёр. Речь рабби Мендла была лишена прикрас. Эта речь была шероховатой, так как слова выходили из головы и сердца напрямую, без всякого фильтрования. Красота выражения его мысли была похожа на бурю, вырывающую деревья с корнем.
28.45 Намёк, или даже меньше чем намёк
Рабби Мендл избегал пользоваться сладким языком, в котором есть позорная лесть. Он видел в возвышенных словах, отточенных предложениях некую разновидность лжи, некое желание что-то скрыть. Подобно мудрецам прошлых поколений он выражал свои мысли очень малым количеством слов. Рабби Мендл никогда не говорил «вокруг да около». Всё что он говорил было конкретным и лаконичным. Рабби Мендл выражал свою мысль с помощью намёка, а иногда ещё меньше чем намёк. Часто рабби Мендлу было достаточно вскинуть свои длинные чёрные брови – и сердце слушавшего мгновенно «уходило в пятки».
Рассказывает один коцкий хасид, рабби Яков Ицхак из Влацлавка: "Когда я в первый раз пришёл в Коцк и увидел рабби Мендла в его комнате, он предстал перед мной будто стоящий напротив меня и кричащий: «Знай откуда ты пришёл, знай куда ты идёшь, знай перед Кем ты предстанешь в будущем, чтобы отчитаться!» Это видение врезалось мне в сердце на всю оставшуюся жизнь. Когда я вернулся домой, после того как пробыл в Коцке восемь недель, все страсти и наслаждения были мне противны.
А сам рабби Мендл не сказал ни слова своему ученику. Но он излучал невидимые лучи Правды, которые проникали в любого, переступившего порог его комнаты. Он излучал также и страх, излучал всей своей сущностью, своим молчанием, своим взглядом.
Однажды рабби Мендл вошёл в бейт-мидраш и увидел, что один из учеников носится из угла в угол, приговаривая: «Властелин всего Мира! Владыка!». Рабби Мендл подошёл к своим лучшим ученикам и сказал: «Видите того парня? Можно подумать, и конечно, он и сам такого же мнения, что ему открылся Творец, но на самом деле внутри него бродит мысль о доме, о жене и детях».
Рабби Мендл презирал людей, если видел, что они не отдаются полностью служению Творцу: «Всякий, у кого есть мысль о суете этого мира – пусть идёт к чёрту. Кому он нужен такой?»
Он никогда ни с кем не считался. В гневе он мог не сдержаться и приказать выгнать палками ограниченных умом и слабых в вере. Иногда он кричал в гневе: «Скоты! Что вы хотите от меня?!»
Его преданный ученик рабби Ицхак Меир так объяснял эту черту, присущую его раву: "Среди трёх патриархов, от которых пошёл еврейский народ, только Якову присущ гнев. Причина этого в том, что Яков символизирует голую правду. Человек, чья сущность правда, не может дышать в атмосфере, которая кажется ему лживой. Злость, раздражение против лжи и несправедливости в мире прорываются у такого человека наружу. Только человеку, имеющему чувство правды в такой степени как рабби Мендл, позволено гневаться. Он знал когда и как пользоваться гневом.
28.46 Рабби Мендл уничтожает рукописи
Рабби Мендл чувствовал огромнейшую ответственность, доходящую до страха, за каждое слово, вышедшее у него из-под пера. Причиной этой ответственности была вся та же правдивость, столь присущая рабби Мендлу. Он не оставил после себя ни строчки: когда его душа не могла больше терпеть, он изливал свои мысли и чувства на бумаге, но затем всё тщательно уничтожал.
Перед каждым праздником Песах, во время поисков квасного, рабби Мендл искал по всем закоулкам любой кусочек бумаги, где было бы им что-нибудь написано. Если он такой обрывок находил, то сжигал его вместе с квасным. Он не хотел показывать свои рукописи другим, так как боялся, что недостойные смогут их прочитать.
Но ещё больше он боялся, что достойные люди прочтут, неправильно поймут или истолкуют его слова и навредят этим себе. Поэтому он не хотел писать книги. В духовном мире царит молчание. В том мире ещё не созданы словесные одеяния, в которые это молчание могло бы облачиться. Слово – это материальное одеяние мысли, но оно не может выразить чистую духовность, заключённую в нём. Слово дотрагивается к мысли, но не содержит её. Духовный мир – это мир чувств, а чувства нельзя передать словами.
Но возможно есть ещё более скрытый смысл в сжигании рукописей рабби Мендлом. Рабби Мендл, будучи человеком правды, не мог удовлетвориться тем, что он написал. В глубине души он всегда считал – это написано недостаточно хорошо, это не правда. Точнее, это не та правда, которая сидит в глубине его души, а её передать, записать невозможно. Чувства передать нельзя. Буквы могут передать логику мысли, но не душевную бурю. Человек может перенести на бумагу своё учение, своё знание, но ни свою душу, ни те душевные страдания, которые породили ту или другую мысль. Получается, что Правда в написанном ущербна, и поэтому рабби Мендл приговаривал её к огню. Он предпочитал, чтобы его слова оставались в сердцах учеников, а не на бумаге.
Согласно одной из версий, рабби Мендл десять лет писал книгу, которая содержала бы лишь одну страницу и называлась бы она «Книга человека». На этой единственной странице рабби Мендл хотел выразить мысль о цели существования человека в мире, с его страданиями, о цели Творца при создании человека. Но и эту книгу рабби Мендл не пощадил. Огнь пожрал эту единственную страницу, как и все другие его рукописи.
28.47 Достижение внутренней точки
Жажда правды толкала рабби Мендла проникнуть в глубины каждого явления в жизни и переосмыслить любые привычные штампы и стереотипы. Зрение человека, ищущего Истину, не притупляется со временем, привычка не может повредить его. Взгляд такого человека всегда хранит самостоятельность и оригинальность идеи. Человек Правды проникает сквозь оболочки, которые время пытается набросить на идею.
Рабби Мендл никогда не придерживался общепринятых мнений. У него были силы сбросить с любой идеи оболочку рутины и представить её во всём великолепии. Он нередко говорил: «Они замарали хасидизм!»
Он проник в корень хасидизма – Каббалу. Он стремился вернуть хасидизму его первозданную суть, суть основанную на Каббале, без внешних прикрас, которые были добавлены потом.
В тот период, первый период Коцка, рабби Мендл требовал от своих учеников хранить внутреннюю точку хасидизма, его главную сущность – Каббалу и не делать из внешних атрибутов хасидизма культа.
Однажды, когда рабби Мендл стоял в кругу своих учеников завязалась беседа о получении Торы на горе Синай. Рабби Мендл намекнул: «Об этом событии сказано: „И весь народ видел голос“. Большинство народа видит только внешнее, то, что может увидеть обычный, „физический“ глаз. Поэтому большинство народа впечатлилось от голоса, молний и т.д., то есть от внешнего, не связанного с сущностью дарования Торы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79