Все материальные приобретения человека отменялись. Бывали случаи, что ученик получал от богатого тестя деньги из приданого, предназначенные на открытие своего торгового дела. Но вместо того, чтобы ехать в город покупать товары, ученик бежал в Коцк и все деньги отдавал в общую кассу, а сам ходил как и остальные в тряпье.
Коцкие хасиды не придерживались правила «не выделяйся из общества». Они отделились от других и у них был целый ряд признаков обособления. Их путь был в скромности. Они скрывали свои действия, особенно хорошие. Всё делалось скромно и скрыто. Никто внешне не проявлял тёплые чувства, и на первый взгляд казалось, что коцкие хасиды равнодушны ко всему. Никаких гримас, никакой жестикуляции. Внутри горит испепеляющий огонь, всё бурлит – а человек даже глазом не моргнёт.
Словом, у коцких хасидов служение Творцу внешне никак не проявлялось, из их уст не слышались речи из Торы (диврей Тора), их служение Творцу было глубоко запрятано в потайные уголки сердца.
Однажды рабби Мендл сказал своим ученикам: «Пророк рассказывает про жителей Ниневии, что когда на них обрушились неприятности, они громко позвали Творца. Служение жителей Ниневии было грубой работой, работой крестьян. Обращение ко Всевышнему не должно быть громким, а должно рваться изнутри, из глубин сердца, незаметно для посторонних. Посторонний не должен ничего знать о том, что у меня в душе, в сердце». Коцкие хасиды были внутренне очень серьёзны, но умели скрывать серьёзность под маской легкомысленности.
В Коцке было широко распространено выражение: «Во всём мире заповеди выполняют открыто, а проступки (грехи) совершают тайно. а у нас, в Коцке, всё наоборот, мы выполняем заповеди скрыто, а проступки совершаем открыто». Другое острое выражение добавляло: «Легче поймать другого на грехе, сделанном скрыто, чем поймать коцкого хасида при выполнении заповеди скрыто».
Коцкие хасиды умели молчать. Рабби Мендл как-то спросил их: «Что значит „молчание – ограда мудрости?“ Если молчание – это лишь ограда для мудрости, в чём же тогда сама мудрость?» Сам спросил, и он же ответил: «Человек, умеющий оставлять при себе свои мысли, не высказывающий их вслух, ещё не настоящий мудрец. Такое молчание только граничит с мудростью, но не является ею. Настоящий мудрец не обратит внимание ни на плохие чувства, ни на хорошие чувства. Обычный мудрец молчит, но истинный мудрец молчит в сердце».
Публично, днём никто не видел коцких хасидов учащими Тору, они учили Тору по ночам. Бейт-мидраш в Коцке не был погружён во тьму по ночам. Всегда в его окнах горел свет. Ученик мог всю ночь простоять возле книжного шкафа, читая в одиночестве, а потом на рассвете помолиться утреннюю молитву и лечь после этого в постель и притвориться спящим. Когда все вставали, он тоже вставал. Но когда все начинали молиться он уже начинало работать.
Коцкие хасиды хорошо умели скрывать свои намерения от посторонних. На первый взгляд они выглядели проказниками, но их озорство всегда содержало глубокий смысл. Внутри внешнего озорства была заключена внутренняя серьёзность.
Коцкие хасиды оставались такими же и в старости: умирает старый коцкий хасид, он лежит на смертном одре, окружённый близкими, такими же как и он коцкими хасидами. Вдруг он открывает глаза и говорит: "Друзья, а я ведь первый раз в жизни лежу на кровати. Согласно Закону Торы я должен сказать благословение «Шееэхияну», ведь тот кто пробует что-то в первый раз должен сказать это благословение. Исчезла серьёзная атмосфера в комнате умирающего, вместо неё засверкали улыбки.
28.33 Стопка водки в Йом Кипур
Очень разнообразны рассказы о силе притяжения Коцка, о силе, которая заставляла людей, выросших в достатке, бросить родное спокойное гнездо и отправиться в Коцк. Расскажем одну из самых странных и интересных историй о том, как попал в Коцк рабби Лейбеле Эйгер, представитель очень знатной династии мудрецов Торы, сын известного противника хасидизма и признанного знатока Торы рабби Шломо Эйгера из Варшавы и внук рабби Акивы Эйгера из Позна, руководителя еврейского мира того времени.
Рабби Лейбеле женился на девушке из очень богатой и знатной семьи знатоков Торы, жившей в Люблине. Там они и поселились. Его тесть, рабби Эзриэль Меир Герчин, тоже был большим противником хасидизма. Во время сватовства рабби Лейбеле с его дочерью он настоял на внесении в ктубу (свадебный контракт) специального пунка, запрещавшего любые контакты с «членами секты», т.е. хасидами вообще, и с хасидами Коцка в особенности.
В тоже время рабби Мендл в разговоре с одним из своих учеников, жившем в Люблине, намекнул, что хорошо бы, чтобы этот талантлевейший парень, внук рабби Акивы Эйгера, Лейбеле, присоединился к ним. Человеку с такой великой душой, как рабби Лейбеле, место в Коцке. Этого намёка было достаточно для того чтобы заставить коцких хасидов, живших в Люблине, серьёзно задуматься над тем, как привлечь рабби Лейбеле к себе.
Эта задача была совсем не простой. Зная о привязавнности рабби Лейбеле к Торе, они решили попробовать с её помощью привлечь рабби Лейбеле. В том же бейт-мидраше, в котором рабби Лейбеле просиживал дни и ночи над Талмудом были и коцкие хасиды. Двое из них, большие знатоки Торы, имевшие, как и все коцкие хасиды, острейший ум, садились недалеко от рабби Лейбеле и начинали ввести дискуссию между собой в надежде, что рабби Лейбеле не выдержит и вступит в спор. Но ничего не получалось: чем ближе подсаживались коцкие хасиды к нему, тем старательнее он отворачивался от них. Запрет тестя, противника хасидизма, и специальный пункт в ктубе побеждали. Он не слушал их дискуссию и не вступал в беседу. Но коцкие хасиды не были бы коцкими хасидами, если бы они сдались. Они продолжали своё дело, надеясь, что рано или поздно они добьются успеха.
И вот настала ночь Йом-Кипура. Вечерняя молитва давно окончилась, все отдыхают в своих домах, собираясь с силами для дневных молитв. Только рабби Лейбеле сидит в бейт-мидраше возле горящих свечей. Он сидит в одиночестве за столом и учит Рамбама. Потихоньку в бейт-мидраш входит некто в будничной одежде, он приближается к столу за которым сидит рабби Лейбеле. Тот на мгновение отрывает глаза от книги, чтобы посмотреть на подошедшего и узнает его – это рабби Элазар из Белостока – один из самых непреклонных коцких хасидов. Рабби Элазар берёт одну из книг, лежавших на столе, открывает её и начинает читать, потом он кладёт на открытую страницу свой красный платок…и ложится на скамейку спать!
Звук храпа в пустом бейт-мидраше злит рабби Лейбеле. Разве так должен вести себя еврей в Йом-Кипур?! Пока он размышлял о смысле такого странного поведения рабби Элазара, дверь с шумом распахнулась и в бейт-мидраш ввалились ещё несколько молодых коцких хасидов. Все они были какие-то подозрительно весёлые. Они тоже подошли к столу, за которым сидел рабби Лейбеле, недалеко от скамьи, где храпел развалившись их товарищ Элазар.
Рабби Лейбеле сделал вид, что он не обращает на них никакого внимания. Коцкие хасиды начинают вполголоса напевать коцкую мелодию. Рабби Элазар вроде бы просыпается, трёт глаза, потирает руки, и обращаясь к одному из парней, приказывает принести ему немного водки. Тот вытаскивает из кармана бутылку водки и ставит её на стол, из другого кармана он достаёт стакан и наливает в него немного водки.
Рабби Лейбеле содрогнулся, он ошеломлён и напуган, его сердце тревожно стучит от страха. Неужели они совсем забыли о святости этой ночи, ночи Судного Дня. Он уже был готов вмешаться, прикрикнуть на них, но тут он вспомнил о своём обещании тестю не разговаривать с «членами секты». Рабби Элазар недолго думая подносит стакан к губам. Тут рабби Лейбеле не выдержал. Предотвращение страшного нарушения, ведущего к духовной смерти, перевешивает любое обещание. Он вскочил с места и закричал рабби Элазару: «Ты что, совсем с ума сошёл?!»
Лёд тронулся. Рабби Элазар не очень-то впечатлился от этого окрика. Он отодвинул стакан от рта и продолжая держать его в руке «наивно» спросил:
– Что за шум?
– Так ведь сегодня Йом-Кипур! – ответил рабби Лейбеле.
– Ну и что? Что будет если я выпью немного водки в Йом-Кипур? Где написано, что это запрещено?
– Что за вопрос «где?». Тора повелевает нам поститься в этот день!
– Ну и что, что Тора запрещает – продолжает притворяться наивным рабби Элазар.
– Но ведь Тора дана нам Всевышним!
– Ну и что? Кто этот Всевышний, которого я должен бояться?
–?!!!
– Парень! если ты хочешь узнать кто Творец – поезжай с нами в Коцк! перед началом Йом-Кипура все обеты были отменены. Запрет, который твой тесть написал в ктубе, уже потерял свою силу.
Замысел хасидов удался. Рабби Лейбеле присаоединился к ним. Позже он стал главой большой хасидской общины в Люблине и руководил ею 34 года.
28.34 Разговор в молчании
«В Коцке живёт поколение знания. Там ничего не видят и ничего не слышат. Тем не менее, тот у кого есть глаз, тот видит, а тот у кого есть ухо – слышит». – Это высказывание было широко распространено среди хасидов рабби Мендла.
В Коцке ничего не видели и ничего не слышали. Там говорили на языке намёков. У них не было свободного времени, чтобы читать лекции. Каждую свободную минкуту старались использовать для того, чтобы углубиться в свои мысли. Человек должен был пройти много испытаний, прежде чем его принимали в группу учеников в Коцке. После того, как он проходил их всех, к нему подходил один из членов группы, хлопал его по плечу и говорил: «Теперь ты один из нас, ты поймёшь начало тайны…»
Посредственность не могла проникнуть в Коцк. Ученик рабби Мендла должен был быть выдающимся. В те дни каждый день в комнате у рабби Мендла собиралась маленькая группа для совместного изучения Торы. Ученику, не участвовавшему в обсуждениях в течении 3-х дней, намекалось, что он может вернуться домой к жене и магазинчику.
Но кроме учёбы коцкий ученик должен был понимать тайный смысл Торы. В Коцке нет бесед и нет рассказов. Музыка тоже не занимает важное место – вместо всего этого царит тайный, каббалистический смысл всех деяний Творца в мироздании, во всем, происходящем. Несказанное ценится выше, чем сказанное. Целые миры заключены в краткое, как молния, как удар грома, высказывания, состоящие из считанных слов.
28.35 Умному достаточно намёка
Коцкие хасиды, в отличие от других, не рассказывали истории о величии своего Ребе, и тем более истории о «сотворённых» им чудесах. Они скупились даже на передачу слов рабби Мендла о Торе. Там царило стржайшее ограничение на разговоры. В Коцке выражали мысль словом – намёком, а иногда даже лишь выражением лица. Это касалось и рава, и хасидов. К разговору в стиле «умному достаточно намёка» рабби Мендл был привычен ещё со времён юности.
Как-то, в молодые годы, рабби Мендл ехал вместе с рабби Ицхаком из Верки в Пшиску, к своему раву – рабби Буниму. Уже прошло изрядно времени и они проголодались. Когда телега приблизилась к местечку, они увидели женщину несущую корзину с бубликами. Рабби Ицхак слез с телеги, а рабби Мендл остался в ней. Рабби Ицхак подошёл к женщине и начал торговаться – та хотела пять монет, а рабби Ицхак предлагал ей четыре. Рабби Мендл не выдержал, высунулся из телеги и сказал:
– Ицхак, разве: «Не разговаривай, не стоит монеты?» – он имел ввиду заповедь: «Не разговаривай с женщиной чрезмерно».
На языке Каббалы под «женщиной» подразумевается эгоизм человека, его эгоистическое желание наслаждаться, ничего не отдавая взамен. Следовательно, на языке Каббалы эта заповедь звучит так: «Не прислушивайся к эгоистическим желаниям».
Однажды в бейт-мидраш рабби Бунима в Пшиске приехал один большой знаток Торы из Литвы. Поговорив с ним о Торе, рабби Буним посоветовал ему подойти к рабби Мендлу из Гураи. В ходе беседы с рабби Мендлом, литвакский мудрец заявил, что он сможет разрешить любой трудный вопрос из Талмуда, какую только ему предложит хасидский мудрец, т.е. рабби Мендл.
Рабби Мендл, который ненавидел хвастовство такого рода, спрсил его: "Объясни мне вопрос о «капитане».
Литвакский мудрец не понял о чём идёт речь и рабби Мендл пошёл своей дорогой. Один из хасидов Пшиски объяснил ему, что речь шла о капитане корабля, на котором плыл пророк Йона. Вопрос заключался в том, что же спросил капитан Йону, в тот момент когда разбушевавшаяся пучина могла поглотить корабль. А спросил он: «Ты что? Уснул? Встань и обратись к Богу твоему…»
28.36 Вся Тора в одном слове
Рабби Мендл передавал своим ученикам знание как выразить глубокие мысли с помощью мудрости намёков. Часто огромный смысл был заключён в одном единственном слове.
Ещё более характерным для рабби Мендла была способность выражать свои мысли с помощью интонации и пауз. Однажды в субботу, в которую читали недельную главу из Торы «Святыми вы будете», один из старейших коцких хасидов не выдержал и спрятался возле двери в комнату рабби Мендла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Коцкие хасиды не придерживались правила «не выделяйся из общества». Они отделились от других и у них был целый ряд признаков обособления. Их путь был в скромности. Они скрывали свои действия, особенно хорошие. Всё делалось скромно и скрыто. Никто внешне не проявлял тёплые чувства, и на первый взгляд казалось, что коцкие хасиды равнодушны ко всему. Никаких гримас, никакой жестикуляции. Внутри горит испепеляющий огонь, всё бурлит – а человек даже глазом не моргнёт.
Словом, у коцких хасидов служение Творцу внешне никак не проявлялось, из их уст не слышались речи из Торы (диврей Тора), их служение Творцу было глубоко запрятано в потайные уголки сердца.
Однажды рабби Мендл сказал своим ученикам: «Пророк рассказывает про жителей Ниневии, что когда на них обрушились неприятности, они громко позвали Творца. Служение жителей Ниневии было грубой работой, работой крестьян. Обращение ко Всевышнему не должно быть громким, а должно рваться изнутри, из глубин сердца, незаметно для посторонних. Посторонний не должен ничего знать о том, что у меня в душе, в сердце». Коцкие хасиды были внутренне очень серьёзны, но умели скрывать серьёзность под маской легкомысленности.
В Коцке было широко распространено выражение: «Во всём мире заповеди выполняют открыто, а проступки (грехи) совершают тайно. а у нас, в Коцке, всё наоборот, мы выполняем заповеди скрыто, а проступки совершаем открыто». Другое острое выражение добавляло: «Легче поймать другого на грехе, сделанном скрыто, чем поймать коцкого хасида при выполнении заповеди скрыто».
Коцкие хасиды умели молчать. Рабби Мендл как-то спросил их: «Что значит „молчание – ограда мудрости?“ Если молчание – это лишь ограда для мудрости, в чём же тогда сама мудрость?» Сам спросил, и он же ответил: «Человек, умеющий оставлять при себе свои мысли, не высказывающий их вслух, ещё не настоящий мудрец. Такое молчание только граничит с мудростью, но не является ею. Настоящий мудрец не обратит внимание ни на плохие чувства, ни на хорошие чувства. Обычный мудрец молчит, но истинный мудрец молчит в сердце».
Публично, днём никто не видел коцких хасидов учащими Тору, они учили Тору по ночам. Бейт-мидраш в Коцке не был погружён во тьму по ночам. Всегда в его окнах горел свет. Ученик мог всю ночь простоять возле книжного шкафа, читая в одиночестве, а потом на рассвете помолиться утреннюю молитву и лечь после этого в постель и притвориться спящим. Когда все вставали, он тоже вставал. Но когда все начинали молиться он уже начинало работать.
Коцкие хасиды хорошо умели скрывать свои намерения от посторонних. На первый взгляд они выглядели проказниками, но их озорство всегда содержало глубокий смысл. Внутри внешнего озорства была заключена внутренняя серьёзность.
Коцкие хасиды оставались такими же и в старости: умирает старый коцкий хасид, он лежит на смертном одре, окружённый близкими, такими же как и он коцкими хасидами. Вдруг он открывает глаза и говорит: "Друзья, а я ведь первый раз в жизни лежу на кровати. Согласно Закону Торы я должен сказать благословение «Шееэхияну», ведь тот кто пробует что-то в первый раз должен сказать это благословение. Исчезла серьёзная атмосфера в комнате умирающего, вместо неё засверкали улыбки.
28.33 Стопка водки в Йом Кипур
Очень разнообразны рассказы о силе притяжения Коцка, о силе, которая заставляла людей, выросших в достатке, бросить родное спокойное гнездо и отправиться в Коцк. Расскажем одну из самых странных и интересных историй о том, как попал в Коцк рабби Лейбеле Эйгер, представитель очень знатной династии мудрецов Торы, сын известного противника хасидизма и признанного знатока Торы рабби Шломо Эйгера из Варшавы и внук рабби Акивы Эйгера из Позна, руководителя еврейского мира того времени.
Рабби Лейбеле женился на девушке из очень богатой и знатной семьи знатоков Торы, жившей в Люблине. Там они и поселились. Его тесть, рабби Эзриэль Меир Герчин, тоже был большим противником хасидизма. Во время сватовства рабби Лейбеле с его дочерью он настоял на внесении в ктубу (свадебный контракт) специального пунка, запрещавшего любые контакты с «членами секты», т.е. хасидами вообще, и с хасидами Коцка в особенности.
В тоже время рабби Мендл в разговоре с одним из своих учеников, жившем в Люблине, намекнул, что хорошо бы, чтобы этот талантлевейший парень, внук рабби Акивы Эйгера, Лейбеле, присоединился к ним. Человеку с такой великой душой, как рабби Лейбеле, место в Коцке. Этого намёка было достаточно для того чтобы заставить коцких хасидов, живших в Люблине, серьёзно задуматься над тем, как привлечь рабби Лейбеле к себе.
Эта задача была совсем не простой. Зная о привязавнности рабби Лейбеле к Торе, они решили попробовать с её помощью привлечь рабби Лейбеле. В том же бейт-мидраше, в котором рабби Лейбеле просиживал дни и ночи над Талмудом были и коцкие хасиды. Двое из них, большие знатоки Торы, имевшие, как и все коцкие хасиды, острейший ум, садились недалеко от рабби Лейбеле и начинали ввести дискуссию между собой в надежде, что рабби Лейбеле не выдержит и вступит в спор. Но ничего не получалось: чем ближе подсаживались коцкие хасиды к нему, тем старательнее он отворачивался от них. Запрет тестя, противника хасидизма, и специальный пункт в ктубе побеждали. Он не слушал их дискуссию и не вступал в беседу. Но коцкие хасиды не были бы коцкими хасидами, если бы они сдались. Они продолжали своё дело, надеясь, что рано или поздно они добьются успеха.
И вот настала ночь Йом-Кипура. Вечерняя молитва давно окончилась, все отдыхают в своих домах, собираясь с силами для дневных молитв. Только рабби Лейбеле сидит в бейт-мидраше возле горящих свечей. Он сидит в одиночестве за столом и учит Рамбама. Потихоньку в бейт-мидраш входит некто в будничной одежде, он приближается к столу за которым сидит рабби Лейбеле. Тот на мгновение отрывает глаза от книги, чтобы посмотреть на подошедшего и узнает его – это рабби Элазар из Белостока – один из самых непреклонных коцких хасидов. Рабби Элазар берёт одну из книг, лежавших на столе, открывает её и начинает читать, потом он кладёт на открытую страницу свой красный платок…и ложится на скамейку спать!
Звук храпа в пустом бейт-мидраше злит рабби Лейбеле. Разве так должен вести себя еврей в Йом-Кипур?! Пока он размышлял о смысле такого странного поведения рабби Элазара, дверь с шумом распахнулась и в бейт-мидраш ввалились ещё несколько молодых коцких хасидов. Все они были какие-то подозрительно весёлые. Они тоже подошли к столу, за которым сидел рабби Лейбеле, недалеко от скамьи, где храпел развалившись их товарищ Элазар.
Рабби Лейбеле сделал вид, что он не обращает на них никакого внимания. Коцкие хасиды начинают вполголоса напевать коцкую мелодию. Рабби Элазар вроде бы просыпается, трёт глаза, потирает руки, и обращаясь к одному из парней, приказывает принести ему немного водки. Тот вытаскивает из кармана бутылку водки и ставит её на стол, из другого кармана он достаёт стакан и наливает в него немного водки.
Рабби Лейбеле содрогнулся, он ошеломлён и напуган, его сердце тревожно стучит от страха. Неужели они совсем забыли о святости этой ночи, ночи Судного Дня. Он уже был готов вмешаться, прикрикнуть на них, но тут он вспомнил о своём обещании тестю не разговаривать с «членами секты». Рабби Элазар недолго думая подносит стакан к губам. Тут рабби Лейбеле не выдержал. Предотвращение страшного нарушения, ведущего к духовной смерти, перевешивает любое обещание. Он вскочил с места и закричал рабби Элазару: «Ты что, совсем с ума сошёл?!»
Лёд тронулся. Рабби Элазар не очень-то впечатлился от этого окрика. Он отодвинул стакан от рта и продолжая держать его в руке «наивно» спросил:
– Что за шум?
– Так ведь сегодня Йом-Кипур! – ответил рабби Лейбеле.
– Ну и что? Что будет если я выпью немного водки в Йом-Кипур? Где написано, что это запрещено?
– Что за вопрос «где?». Тора повелевает нам поститься в этот день!
– Ну и что, что Тора запрещает – продолжает притворяться наивным рабби Элазар.
– Но ведь Тора дана нам Всевышним!
– Ну и что? Кто этот Всевышний, которого я должен бояться?
–?!!!
– Парень! если ты хочешь узнать кто Творец – поезжай с нами в Коцк! перед началом Йом-Кипура все обеты были отменены. Запрет, который твой тесть написал в ктубе, уже потерял свою силу.
Замысел хасидов удался. Рабби Лейбеле присаоединился к ним. Позже он стал главой большой хасидской общины в Люблине и руководил ею 34 года.
28.34 Разговор в молчании
«В Коцке живёт поколение знания. Там ничего не видят и ничего не слышат. Тем не менее, тот у кого есть глаз, тот видит, а тот у кого есть ухо – слышит». – Это высказывание было широко распространено среди хасидов рабби Мендла.
В Коцке ничего не видели и ничего не слышали. Там говорили на языке намёков. У них не было свободного времени, чтобы читать лекции. Каждую свободную минкуту старались использовать для того, чтобы углубиться в свои мысли. Человек должен был пройти много испытаний, прежде чем его принимали в группу учеников в Коцке. После того, как он проходил их всех, к нему подходил один из членов группы, хлопал его по плечу и говорил: «Теперь ты один из нас, ты поймёшь начало тайны…»
Посредственность не могла проникнуть в Коцк. Ученик рабби Мендла должен был быть выдающимся. В те дни каждый день в комнате у рабби Мендла собиралась маленькая группа для совместного изучения Торы. Ученику, не участвовавшему в обсуждениях в течении 3-х дней, намекалось, что он может вернуться домой к жене и магазинчику.
Но кроме учёбы коцкий ученик должен был понимать тайный смысл Торы. В Коцке нет бесед и нет рассказов. Музыка тоже не занимает важное место – вместо всего этого царит тайный, каббалистический смысл всех деяний Творца в мироздании, во всем, происходящем. Несказанное ценится выше, чем сказанное. Целые миры заключены в краткое, как молния, как удар грома, высказывания, состоящие из считанных слов.
28.35 Умному достаточно намёка
Коцкие хасиды, в отличие от других, не рассказывали истории о величии своего Ребе, и тем более истории о «сотворённых» им чудесах. Они скупились даже на передачу слов рабби Мендла о Торе. Там царило стржайшее ограничение на разговоры. В Коцке выражали мысль словом – намёком, а иногда даже лишь выражением лица. Это касалось и рава, и хасидов. К разговору в стиле «умному достаточно намёка» рабби Мендл был привычен ещё со времён юности.
Как-то, в молодые годы, рабби Мендл ехал вместе с рабби Ицхаком из Верки в Пшиску, к своему раву – рабби Буниму. Уже прошло изрядно времени и они проголодались. Когда телега приблизилась к местечку, они увидели женщину несущую корзину с бубликами. Рабби Ицхак слез с телеги, а рабби Мендл остался в ней. Рабби Ицхак подошёл к женщине и начал торговаться – та хотела пять монет, а рабби Ицхак предлагал ей четыре. Рабби Мендл не выдержал, высунулся из телеги и сказал:
– Ицхак, разве: «Не разговаривай, не стоит монеты?» – он имел ввиду заповедь: «Не разговаривай с женщиной чрезмерно».
На языке Каббалы под «женщиной» подразумевается эгоизм человека, его эгоистическое желание наслаждаться, ничего не отдавая взамен. Следовательно, на языке Каббалы эта заповедь звучит так: «Не прислушивайся к эгоистическим желаниям».
Однажды в бейт-мидраш рабби Бунима в Пшиске приехал один большой знаток Торы из Литвы. Поговорив с ним о Торе, рабби Буним посоветовал ему подойти к рабби Мендлу из Гураи. В ходе беседы с рабби Мендлом, литвакский мудрец заявил, что он сможет разрешить любой трудный вопрос из Талмуда, какую только ему предложит хасидский мудрец, т.е. рабби Мендл.
Рабби Мендл, который ненавидел хвастовство такого рода, спрсил его: "Объясни мне вопрос о «капитане».
Литвакский мудрец не понял о чём идёт речь и рабби Мендл пошёл своей дорогой. Один из хасидов Пшиски объяснил ему, что речь шла о капитане корабля, на котором плыл пророк Йона. Вопрос заключался в том, что же спросил капитан Йону, в тот момент когда разбушевавшаяся пучина могла поглотить корабль. А спросил он: «Ты что? Уснул? Встань и обратись к Богу твоему…»
28.36 Вся Тора в одном слове
Рабби Мендл передавал своим ученикам знание как выразить глубокие мысли с помощью мудрости намёков. Часто огромный смысл был заключён в одном единственном слове.
Ещё более характерным для рабби Мендла была способность выражать свои мысли с помощью интонации и пауз. Однажды в субботу, в которую читали недельную главу из Торы «Святыми вы будете», один из старейших коцких хасидов не выдержал и спрятался возле двери в комнату рабби Мендла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79