Они управлялись, и управлялись плохо, местными лордами, которые вымогали у простых людей налоги и постоянно воевали друг с другом.
- Но сегодня дело обстоит по-другому, - вмешалась Тералинд.
- Там по-прежнему творятся беззакония, - ответил Ситэл. - Об этом свидетельствует убийство моих пятидесяти воинов большим отрядом всадников - людей.
В воздухе повисла тишина. Эльфийские писцы, заносившие на бумагу каждое слово, застыли с перьями наготове. Дунбарт с любопытством взглянул на Тералинд.
- Ты не возражаешь, госпожа, что Пророк описывает грабителей как людей? - многозначительно произнес он, облокотившись на ручку кресла и наклонившись вперед.
Женщина пожала плечами, обтянутыми зеленым бархатом, а Ульвиссен подошел поближе к спинке ее кресла.
- Императору не подчиняется весь род людской, - согласилась Тералинд. Ситас почти что расслышал в ее фразе непроизнесенное «пока еще», - Точно так же, как король Торбардина правит не всеми гномами. Я не знаю, кто такие эти бандиты, но если они и люди, то не подданные Эргота.
- Конечно же, нет, - мягко продолжил Ситэл. - Но, тем не менее, ты не станешь отрицать, что император ничего не предпринял, чтобы остановить толпы поселенцев, которые пересекли равнину и спустились по рекам на лодках и плотах. Они сгоняют с мест и Каганести, и Сильванести, которые переселились на запад. Это нужно прекратить.
- В Эрготе не хватает жилья и работы для всех, так же как и полей, чтобы вырастить достаточно хлеба, - возразила Тералинд. - Поэтому нет ничего удивительного в том, что люди-переселенцы покидают границы империи и идут на восток, в малонаселенную область, на которую претендует Сильванести.
- В Торбардине никто не пытался поселиться, - беспомощно произнес Дунбарт.
Принц Ситас сделал знак писцу, и тот принес ему свиток пергамента, исписанный мелким, аккуратным почерком. В конце свитка виднелись две большие восковые печати.
- Это принадлежащая нам копия договора, заключенного между Пророком Ситэлом и Императором Тионом четыреста лет тому назад. По этому договору Эрготу запрещено колонизировать Вингаардин без согласия Звездного Пророка.
- Император Тион был стариком. Многие из его поступков, совершенные в последние годы жизни, оказались ошибочными, - бестактно заметила Тералинд.
Ульвиссен, задумчиво поглаживавший рыжую бороду, наклонился к ней и прошептал что-то на ухо. Она, кивнув, продолжала:
- С тех пор как скончался Тион, около шести заключенных им договоров признаны недействительными. Договор, который держит в руках принц Ситас, является сомнительным.
Престарелый претор, сидевший рядом, слегка пошевелился, но Тералинд не обратила на это внимания.
Дунбарт соскользнул со своего кресла, аккуратно подобрал складки туники вокруг бочкообразного живота и произнес:
- Насколько я припоминаю, Тион тогда планировал вторгнуться на Санкрист и захватить его, но побоялся, что эльфы отомстят ему, напав на его восточные границы. И поэтому он решил сначала договориться со Звездным Пророком.
Принц возвратил свиток писцу и с любопытством спросил:
- А почему же тогда император не завоевал Санкрист?
Дунбарт весело рассмеялся:
- Военачальники Эргота указали ему, как сложно будет управлять островом, полным гномов. Это привело бы к истощению императорской сокровищницы!
В зале послышались смешки. Ситэл постучал по полу пятифутовым посохом, и хихиканье смолкло.
- Я согласен с тобою, госпожа Тералинд, - любезно произнес Ситэл. - Его величество Тион и правда был не в себе, когда решил завоевать остров, населенный гномами, и управлять им, хотя, когда мы виделись, мне так не показалось. - Тералинд слегка вспыхнула при этом намеке на возраст Пророка. - Но это не меняет того факта, что люди - поселенцы и бандиты - отнимают мои земли и лишают жизни моих подданных.
- Если мне дозволено будет сказать, - вмешался Дунбарт, расхаживая вокруг своего кресла, - много людей приезжает в Торбардин покупать наш металл, и мы часто слышали о безобразиях на равнинах. Мне кажется, Высочайший, что дело не просто в том, что люди изгоняют оттуда эльфов. Я так понял, что многие из разбойников сами эльфы, из народа Каганести.
Он потер широкий носок своего левого сапога о правую штанину, чтобы стереть пятно, портившее сияющую поверхность.
- И некоторые бандиты наполовину эльфы.
Хотя это не было новостью для Ситэла или Ситаса, разоблачение заставило зашуметь толпу слуг. Ситас, повернувшись к залу спиной, произнес, понизив голос:
- Что ему нужно? Он как будто защищает Эргот.
- Не обвиняй Дунбарта. Он знает, что его стране выгодна наша ссора с людьми. Он сказал эту чушь про полуэльфов, чтобы замутить воду. Это не имеет значения, - мудро объяснил Ситэл.
Принц отошел, и Ситэл снова постучал по полу, призывая к тишине.
- Давайте не будем отвлекаться на разговоры о бандитах и полукровках, - добродушно сказал Ситэл. - На самом деле существует только один вопрос: кто управляет этими землями?
- Управляет на деле или на бумаге с печатью, приложенной к куску расплавленного воска? - запальчиво спросила Тералинд.
- Закон должен существовать, госпожа, или мы сами превратимся в бандитов, - увещевающе заметил Дунбарт и улыбнулся в курчавую серебряную бороду. - В хорошо одетых, богатых бандитов, но все же в бандитов.
Послышался смех, и на этот раз Ситэл не стал прерывать его - он помогал снять возникшее напряжение.
- Без сомнения, Звездный Пророк изначально имеет право на эту землю, - продолжал Дунбарт, - но и Эргот обладает правом голоса в вопросах, касающихся большого числа его подданных.
При этом заявлении Ситас приподнял брови.
- Подданных? - быстро спросил он. - Следовательно, люди, живущие в этих трех провинциях, являются подданными императора Эргота?
- Конечно же, являются, - признала Тералинд.
Ульвиссен наклонился, желая что-то сказать ей, но она отмахнулась. На лице ее появилось озадаченное выражение, когда она с опозданием поняла, что противоречит своим словам о том, будто бандиты - не из Эргота.
- Я хочу сказать, что…
Ульвиссен предупреждающе дотронулся до ее плеча. Тералинд, обернувшись, рявкнула:
- Отойди, не перебивай меня!
Сенешаль немедленно отступил на шаг и застыл, выпрямившись, весь внимание.
Ситас обменялся взглядом с отцом, по залу пробежал шепот. Взгляд Тералинд заметался по сторонам, она понимала, что произнесла опасную вещь. Женщина попыталась спасти положение, сказав:
- На всем континенте Ансалон нет ни мужчины, ни женщины, ни ребенка, который бы не находился в зависимости от Его Императорского Величества.
Ситэл не пытался заговорить, пока шум не утих. Наконец он произнес четким, взвешенным тоном:
- Так вы намерены отнять нашу землю?
Тералинд, откинувшись на спинку кресла, нахмурилась. Рядом с ней шевелилась болезненная фигура претора Ульвена. Он слегка наклонился вперед и задрожал. Судороги сотрясали тощее тело, и Ульвиссен начал медленно подвигаться в его сторону. Сенешаль щелкнул пальцами своим слугам, топтавшимся у дверей.
- Высочайший, благородные послы, я прошу прощения, но у претора начался приступ, - озабоченно произнес он. - Ему нужно удалиться.
Дунбарт изящно взмахнул руками. Ситэл поднялся.
- Я позволяю вам покинуть нас, - разрешил Пророк. - Не послать ли мне к претору одного из наших лекарей?
Тералинд высокомерно подняла голову:
- У нас есть свой врач, благородный Пророк.
Носильщики подхватили кресло Ульвена за ручки и унесли его. Делегация Эргота последовала за ним. Когда они ушли, Дунбарт поклонился и увел своих гномов. Ситэл отпустил слуг и, наконец, остался в башне вдвоем с сыном.
- Дипломатия так утомляет, - устало вымолвил Пророк. Поднявшись, он положил свой серебряный скипетр поперек трона. - Дай мне руку, Сит. Мне кажется, я должен немного отдохнуть.
Таманьер Амбродель шагал по дворцу рядом с госпожой Ниракиной. Они только что вернулись из здания гильдии Каменщиков, где супруга Пророка просматривала планы нового Рынка. Это был тщательно спланированный, красиво оформленный квартал, но его местоположение и предназначение огорчали ее.
- Это просто неправильно, - говорила Ниракина Таманьеру. - Мы первородная раса, мы первыми пришли в этот мир и пользуемся благосклонностью богов. И поэтому справедливо будет, если мы поделимся нашими дарованиями с другими народами, вместо того чтобы смотреть на них сверху вниз, как на низшие существа.
- От всей души согласен с тобой, госпожа, - кивнул Таманьер. - Когда я жил в глуши, я встречал представителей многих народов - Сильванести, Каганести, людей, гномов, кендеров, - и каждый из них пользовался только теми благами, которые добывал трудом рук своих. Земле все равно, вспахивает ли ее человек или эльф. Дождь одинаково проливается на каждое поле.
Они подошли к дверям личных покоев Ниракины. Прежде чем оставить ее, Таманьер сообщил:
- Я навещал Мирителисину по твоему приказу.
- Она хорошо себя чувствует? - живо спросила госпожа. - Жрица такого почтенного возраста и такой мудрости не должна сидеть в обыкновенной темнице.
- С ней все хорошо, - ответил Таманьер. - Хотя она и не думает раскаиваться. Она так и не признала свою вину.
- Я не считаю, что она совершила преступление, - горячо воскликнула Ниракина. - Мирителисина действовала под влиянием чувств. Она лишь хотела предупредить несчастных беженцев о том, что их хотят изгнать. Я уверена, что у нее и в мыслях не было, что вспыхнет мятеж.
Таманьер поклонился:
- Я не желаю зла святой госпоже. Но все же отмечу, что она не раскается - даже для того, чтобы получить свободу. Мирителисина считает, что, оставаясь в тюрьме, она воодушевит других помочь беженцам.
Ниракина сжала руку молодого придворного:
- А ты как думаешь, Там? На чьей ты стороне?
- И ты еще спрашиваешь? Еще совсем недавно я был одним из несчастных изгнанников - бездомных, нищих, презираемых всеми. Они имеют право на заступничество Пророка.
- Мы еще посмотрим, что можно сделать, чтобы завоевать его, - с жаром ответила Ниракина.
Она удалилась в свои покои, а Таманьер, бесшумно ступая, направился своей дорогой. Если жена Пророка будет бороться за них, бездомные поселенцы скоро почувствуют милость Ситэла. И кто знает, может, и Мирителисина выйдет из тюрьмы, чтобы продолжать помогать бедным.
Покинув главную башню, Таманьер широкими шагами направился по пустому коридору восточного крыла, идущему вдоль балкона.
Внезапно он услышал голоса. Голоса чужеземцев. Таманьер достаточно долго жил среди людей, чтобы узнать их язык.
- …Играть в эти глупые игры? - жаловался женский голос, напряженный от волнения.
- Так долго, как понадобится. Такова воля императора, - отвечал низкий мужской голос.
- Чего только я ни делаю ради отца! Надеюсь, он это ценит!
- Он ведь платит твои карточные долги, верно? - сухо заметил мужчина.
Таманьер знал, что подслушивать некрасиво, но он был заинтригован. Он застыл на месте. Так как люди находились на балконе этажом ниже, их слова ясно доносились до него по центральному атриуму.
- Я не доверяю этому Дунбарту, - заявила женщина. - Он перепрыгивает с одной стороны на другую, словно кузнечик.
- Он находится только на одной стороне - на своей собственной. Сейчас Торбардин не готов к войне, и он надеется натравить нас на эльфов. Он умен, но я вижу его насквозь.
- Он меня раздражает. И принц Ситас тоже. Как он смотрит на меня! Говорят, что эльфы обладают вторым зрением. - Женщина повысила голос. - Как ты думаешь, он может читать мои мысли?
- Успокойся, - ответил ее собеседник. - Не думаю, что это возможно. Но, если это тебя беспокоит, я поговорю с нашим другом.
Шаги удалялись по балкону через атриум от того места, где находился Таманьер. Он напряженно замер, боясь быть обнаруженным. Секретный разговор внизу прекратился.
В дальней стороне балкона, в тени, Таманьер разглядел молодого жреца Голубого Феникса, Камина Олуваи, прятавшегося от лучей вечернего солнца. Таманьер изумился: что здесь делает жрец? Однако Камин не заметил его, и Таманьер поспешил прочь с балкона. Разговаривавшие люди, несомненно, были госпожа Тералинд и Ульвиссен, но что означала их странная беседа?
Он был новичком в дворцовых интригах. Кто такая на самом деле Тералинд? Что она скрывает? Что это за «друг», о котором упоминал Ульвиссен? Может, это предатель, о котором рассказал Ситэл в тот вечер за обедом?
Таманьер поспешил прочь. Нужно было кому-то сообщить, и ближе всех находилась комната Ситаса. Придворный почувствовал облегчение; конечно же, принц знает, что делать.
Глава 20
Превращение
Люди сворачивали лагерь и готовились к возвращению на корабль. Враги торопились, и Кит-Канану стало ясно, что они хотели только одного: покинуть это проклятое место. Пока они работали, Вольторно подошел к эльфийскому принцу. Он приказал своим людям вырвать из земли кол, к которому тот был привязан, затем схватил его и поволок на цепи к краю поляны.
- Эй, вы там!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
- Но сегодня дело обстоит по-другому, - вмешалась Тералинд.
- Там по-прежнему творятся беззакония, - ответил Ситэл. - Об этом свидетельствует убийство моих пятидесяти воинов большим отрядом всадников - людей.
В воздухе повисла тишина. Эльфийские писцы, заносившие на бумагу каждое слово, застыли с перьями наготове. Дунбарт с любопытством взглянул на Тералинд.
- Ты не возражаешь, госпожа, что Пророк описывает грабителей как людей? - многозначительно произнес он, облокотившись на ручку кресла и наклонившись вперед.
Женщина пожала плечами, обтянутыми зеленым бархатом, а Ульвиссен подошел поближе к спинке ее кресла.
- Императору не подчиняется весь род людской, - согласилась Тералинд. Ситас почти что расслышал в ее фразе непроизнесенное «пока еще», - Точно так же, как король Торбардина правит не всеми гномами. Я не знаю, кто такие эти бандиты, но если они и люди, то не подданные Эргота.
- Конечно же, нет, - мягко продолжил Ситэл. - Но, тем не менее, ты не станешь отрицать, что император ничего не предпринял, чтобы остановить толпы поселенцев, которые пересекли равнину и спустились по рекам на лодках и плотах. Они сгоняют с мест и Каганести, и Сильванести, которые переселились на запад. Это нужно прекратить.
- В Эрготе не хватает жилья и работы для всех, так же как и полей, чтобы вырастить достаточно хлеба, - возразила Тералинд. - Поэтому нет ничего удивительного в том, что люди-переселенцы покидают границы империи и идут на восток, в малонаселенную область, на которую претендует Сильванести.
- В Торбардине никто не пытался поселиться, - беспомощно произнес Дунбарт.
Принц Ситас сделал знак писцу, и тот принес ему свиток пергамента, исписанный мелким, аккуратным почерком. В конце свитка виднелись две большие восковые печати.
- Это принадлежащая нам копия договора, заключенного между Пророком Ситэлом и Императором Тионом четыреста лет тому назад. По этому договору Эрготу запрещено колонизировать Вингаардин без согласия Звездного Пророка.
- Император Тион был стариком. Многие из его поступков, совершенные в последние годы жизни, оказались ошибочными, - бестактно заметила Тералинд.
Ульвиссен, задумчиво поглаживавший рыжую бороду, наклонился к ней и прошептал что-то на ухо. Она, кивнув, продолжала:
- С тех пор как скончался Тион, около шести заключенных им договоров признаны недействительными. Договор, который держит в руках принц Ситас, является сомнительным.
Престарелый претор, сидевший рядом, слегка пошевелился, но Тералинд не обратила на это внимания.
Дунбарт соскользнул со своего кресла, аккуратно подобрал складки туники вокруг бочкообразного живота и произнес:
- Насколько я припоминаю, Тион тогда планировал вторгнуться на Санкрист и захватить его, но побоялся, что эльфы отомстят ему, напав на его восточные границы. И поэтому он решил сначала договориться со Звездным Пророком.
Принц возвратил свиток писцу и с любопытством спросил:
- А почему же тогда император не завоевал Санкрист?
Дунбарт весело рассмеялся:
- Военачальники Эргота указали ему, как сложно будет управлять островом, полным гномов. Это привело бы к истощению императорской сокровищницы!
В зале послышались смешки. Ситэл постучал по полу пятифутовым посохом, и хихиканье смолкло.
- Я согласен с тобою, госпожа Тералинд, - любезно произнес Ситэл. - Его величество Тион и правда был не в себе, когда решил завоевать остров, населенный гномами, и управлять им, хотя, когда мы виделись, мне так не показалось. - Тералинд слегка вспыхнула при этом намеке на возраст Пророка. - Но это не меняет того факта, что люди - поселенцы и бандиты - отнимают мои земли и лишают жизни моих подданных.
- Если мне дозволено будет сказать, - вмешался Дунбарт, расхаживая вокруг своего кресла, - много людей приезжает в Торбардин покупать наш металл, и мы часто слышали о безобразиях на равнинах. Мне кажется, Высочайший, что дело не просто в том, что люди изгоняют оттуда эльфов. Я так понял, что многие из разбойников сами эльфы, из народа Каганести.
Он потер широкий носок своего левого сапога о правую штанину, чтобы стереть пятно, портившее сияющую поверхность.
- И некоторые бандиты наполовину эльфы.
Хотя это не было новостью для Ситэла или Ситаса, разоблачение заставило зашуметь толпу слуг. Ситас, повернувшись к залу спиной, произнес, понизив голос:
- Что ему нужно? Он как будто защищает Эргот.
- Не обвиняй Дунбарта. Он знает, что его стране выгодна наша ссора с людьми. Он сказал эту чушь про полуэльфов, чтобы замутить воду. Это не имеет значения, - мудро объяснил Ситэл.
Принц отошел, и Ситэл снова постучал по полу, призывая к тишине.
- Давайте не будем отвлекаться на разговоры о бандитах и полукровках, - добродушно сказал Ситэл. - На самом деле существует только один вопрос: кто управляет этими землями?
- Управляет на деле или на бумаге с печатью, приложенной к куску расплавленного воска? - запальчиво спросила Тералинд.
- Закон должен существовать, госпожа, или мы сами превратимся в бандитов, - увещевающе заметил Дунбарт и улыбнулся в курчавую серебряную бороду. - В хорошо одетых, богатых бандитов, но все же в бандитов.
Послышался смех, и на этот раз Ситэл не стал прерывать его - он помогал снять возникшее напряжение.
- Без сомнения, Звездный Пророк изначально имеет право на эту землю, - продолжал Дунбарт, - но и Эргот обладает правом голоса в вопросах, касающихся большого числа его подданных.
При этом заявлении Ситас приподнял брови.
- Подданных? - быстро спросил он. - Следовательно, люди, живущие в этих трех провинциях, являются подданными императора Эргота?
- Конечно же, являются, - признала Тералинд.
Ульвиссен наклонился, желая что-то сказать ей, но она отмахнулась. На лице ее появилось озадаченное выражение, когда она с опозданием поняла, что противоречит своим словам о том, будто бандиты - не из Эргота.
- Я хочу сказать, что…
Ульвиссен предупреждающе дотронулся до ее плеча. Тералинд, обернувшись, рявкнула:
- Отойди, не перебивай меня!
Сенешаль немедленно отступил на шаг и застыл, выпрямившись, весь внимание.
Ситас обменялся взглядом с отцом, по залу пробежал шепот. Взгляд Тералинд заметался по сторонам, она понимала, что произнесла опасную вещь. Женщина попыталась спасти положение, сказав:
- На всем континенте Ансалон нет ни мужчины, ни женщины, ни ребенка, который бы не находился в зависимости от Его Императорского Величества.
Ситэл не пытался заговорить, пока шум не утих. Наконец он произнес четким, взвешенным тоном:
- Так вы намерены отнять нашу землю?
Тералинд, откинувшись на спинку кресла, нахмурилась. Рядом с ней шевелилась болезненная фигура претора Ульвена. Он слегка наклонился вперед и задрожал. Судороги сотрясали тощее тело, и Ульвиссен начал медленно подвигаться в его сторону. Сенешаль щелкнул пальцами своим слугам, топтавшимся у дверей.
- Высочайший, благородные послы, я прошу прощения, но у претора начался приступ, - озабоченно произнес он. - Ему нужно удалиться.
Дунбарт изящно взмахнул руками. Ситэл поднялся.
- Я позволяю вам покинуть нас, - разрешил Пророк. - Не послать ли мне к претору одного из наших лекарей?
Тералинд высокомерно подняла голову:
- У нас есть свой врач, благородный Пророк.
Носильщики подхватили кресло Ульвена за ручки и унесли его. Делегация Эргота последовала за ним. Когда они ушли, Дунбарт поклонился и увел своих гномов. Ситэл отпустил слуг и, наконец, остался в башне вдвоем с сыном.
- Дипломатия так утомляет, - устало вымолвил Пророк. Поднявшись, он положил свой серебряный скипетр поперек трона. - Дай мне руку, Сит. Мне кажется, я должен немного отдохнуть.
Таманьер Амбродель шагал по дворцу рядом с госпожой Ниракиной. Они только что вернулись из здания гильдии Каменщиков, где супруга Пророка просматривала планы нового Рынка. Это был тщательно спланированный, красиво оформленный квартал, но его местоположение и предназначение огорчали ее.
- Это просто неправильно, - говорила Ниракина Таманьеру. - Мы первородная раса, мы первыми пришли в этот мир и пользуемся благосклонностью богов. И поэтому справедливо будет, если мы поделимся нашими дарованиями с другими народами, вместо того чтобы смотреть на них сверху вниз, как на низшие существа.
- От всей души согласен с тобой, госпожа, - кивнул Таманьер. - Когда я жил в глуши, я встречал представителей многих народов - Сильванести, Каганести, людей, гномов, кендеров, - и каждый из них пользовался только теми благами, которые добывал трудом рук своих. Земле все равно, вспахивает ли ее человек или эльф. Дождь одинаково проливается на каждое поле.
Они подошли к дверям личных покоев Ниракины. Прежде чем оставить ее, Таманьер сообщил:
- Я навещал Мирителисину по твоему приказу.
- Она хорошо себя чувствует? - живо спросила госпожа. - Жрица такого почтенного возраста и такой мудрости не должна сидеть в обыкновенной темнице.
- С ней все хорошо, - ответил Таманьер. - Хотя она и не думает раскаиваться. Она так и не признала свою вину.
- Я не считаю, что она совершила преступление, - горячо воскликнула Ниракина. - Мирителисина действовала под влиянием чувств. Она лишь хотела предупредить несчастных беженцев о том, что их хотят изгнать. Я уверена, что у нее и в мыслях не было, что вспыхнет мятеж.
Таманьер поклонился:
- Я не желаю зла святой госпоже. Но все же отмечу, что она не раскается - даже для того, чтобы получить свободу. Мирителисина считает, что, оставаясь в тюрьме, она воодушевит других помочь беженцам.
Ниракина сжала руку молодого придворного:
- А ты как думаешь, Там? На чьей ты стороне?
- И ты еще спрашиваешь? Еще совсем недавно я был одним из несчастных изгнанников - бездомных, нищих, презираемых всеми. Они имеют право на заступничество Пророка.
- Мы еще посмотрим, что можно сделать, чтобы завоевать его, - с жаром ответила Ниракина.
Она удалилась в свои покои, а Таманьер, бесшумно ступая, направился своей дорогой. Если жена Пророка будет бороться за них, бездомные поселенцы скоро почувствуют милость Ситэла. И кто знает, может, и Мирителисина выйдет из тюрьмы, чтобы продолжать помогать бедным.
Покинув главную башню, Таманьер широкими шагами направился по пустому коридору восточного крыла, идущему вдоль балкона.
Внезапно он услышал голоса. Голоса чужеземцев. Таманьер достаточно долго жил среди людей, чтобы узнать их язык.
- …Играть в эти глупые игры? - жаловался женский голос, напряженный от волнения.
- Так долго, как понадобится. Такова воля императора, - отвечал низкий мужской голос.
- Чего только я ни делаю ради отца! Надеюсь, он это ценит!
- Он ведь платит твои карточные долги, верно? - сухо заметил мужчина.
Таманьер знал, что подслушивать некрасиво, но он был заинтригован. Он застыл на месте. Так как люди находились на балконе этажом ниже, их слова ясно доносились до него по центральному атриуму.
- Я не доверяю этому Дунбарту, - заявила женщина. - Он перепрыгивает с одной стороны на другую, словно кузнечик.
- Он находится только на одной стороне - на своей собственной. Сейчас Торбардин не готов к войне, и он надеется натравить нас на эльфов. Он умен, но я вижу его насквозь.
- Он меня раздражает. И принц Ситас тоже. Как он смотрит на меня! Говорят, что эльфы обладают вторым зрением. - Женщина повысила голос. - Как ты думаешь, он может читать мои мысли?
- Успокойся, - ответил ее собеседник. - Не думаю, что это возможно. Но, если это тебя беспокоит, я поговорю с нашим другом.
Шаги удалялись по балкону через атриум от того места, где находился Таманьер. Он напряженно замер, боясь быть обнаруженным. Секретный разговор внизу прекратился.
В дальней стороне балкона, в тени, Таманьер разглядел молодого жреца Голубого Феникса, Камина Олуваи, прятавшегося от лучей вечернего солнца. Таманьер изумился: что здесь делает жрец? Однако Камин не заметил его, и Таманьер поспешил прочь с балкона. Разговаривавшие люди, несомненно, были госпожа Тералинд и Ульвиссен, но что означала их странная беседа?
Он был новичком в дворцовых интригах. Кто такая на самом деле Тералинд? Что она скрывает? Что это за «друг», о котором упоминал Ульвиссен? Может, это предатель, о котором рассказал Ситэл в тот вечер за обедом?
Таманьер поспешил прочь. Нужно было кому-то сообщить, и ближе всех находилась комната Ситаса. Придворный почувствовал облегчение; конечно же, принц знает, что делать.
Глава 20
Превращение
Люди сворачивали лагерь и готовились к возвращению на корабль. Враги торопились, и Кит-Канану стало ясно, что они хотели только одного: покинуть это проклятое место. Пока они работали, Вольторно подошел к эльфийскому принцу. Он приказал своим людям вырвать из земли кол, к которому тот был привязан, затем схватил его и поволок на цепи к краю поляны.
- Эй, вы там!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45