Кит-Канан направился по тропе, ведущей к ручью. Что бы ни влекло его туда, но когда он пришел к пруду, вокруг, казалось, было пустынно. Он омочил ладонь в прохладной воде и провел по лицу.
Взглянув на свое отражение в воде, он увидел, что рядом возникла вторая смутная тень. Кит-Канан подскочил на месте и обернулся, схватившись за кинжал. В нескольких футах от него стояла Анайя.
- Анайя! - вырвался у него вздох облегчения. - С тобой все в порядке! Где ты пропадала?
- Ты звал меня, - просто ответила она. Казалось, глаза ее светились каким-то внутренним светом. - Твой зов был очень настойчивым. Я не могла сопротивляться, как бы мне ни хотелось.
Кит-Канан покачал головой.
- Не понимаю, - искренне признался он.
Она приблизилась и заглянула ему прямо в глаза. В сиянии алой луны ее лицо, с которого были смыты узоры, казалось прекрасным.
- Твое сердце призывало меня. Кит, и я не смогла отказать тебе. Нас влекло друг к другу.
В это мгновение Кит-Канану показалось, что он понял. Когда-то он слышал, что сердца любящих могут разговаривать друг с другом. Говорили, что его сородичи могут общаться на расстоянии при помощи некоего таинственного Зова, который преодолевает огромные пространства и сопротивляться которому невозможно. Однако Кит-Канан никогда не видел эльфов, способных на это.
Он шагнул к ней и прикоснулся рукой к ее щеке. Анайя дрожала всем телом.
- Ты боишься? - ласково спросил он.
- Я никогда не испытывала ничего подобного, - прошептала она.
- Что же ты чувствуешь?
- Я хочу сбежать отсюда! - громко воскликнула женщина, но не сдвинулась с места ни на дюйм.
- Ты тоже звала меня, ты это знаешь. Сейчас я спал на поляне, как вдруг что-то разбудило меня, что-то притягивало меня сюда, к источнику. Я не мог сопротивляться.
Щека ее была горячей, несмотря на холодную ночь. Он взял ее лицо в ладони.
- Анайя, я о тебе так беспокоился. Когда ты не вернулась, я подумал, что с тобой что-то произошло.
- Да, произошло, - мягко ответила она, - Все эти недели я размышляла, и мысли мои были посвящены тебе. У меня внутри бурлило столько чувств.
- Я тоже не находил себе места, - признался принц. - Я ночами не спал, пытаясь разобраться в себе. - Он улыбнулся женщине. - Ты не давала мне покоя даже во сне, Анайя.
- Это неправильно. - Лицо ее исказилось, словно от боли.
- Почему же? Неужели я так непривлекателен?
- Я рождена в лесу! Я всю жизнь, что в десять раз длиннее твоей жизни, провела в Диком Лесу без чьей-либо заботы, сама не заботясь ни о ком. И только недавно я взяла к себе Макели.
- Взяла к себе? Так он не брат тебе, не родня тебе по крови?
Анайя в отчаянии взглянула на Кит-Канана:
- Нет. Я похитила его из дома одного крестьянина. Я была одинока. Мне не с кем было поговорить…
Пустота в ее глазах, боль в голосе тронули сердце Кит-Канана. Он обнял ее за плечи, и она в ответ обхватила его талию и страстно прижалась к нему.
Через мгновение Анайя отпрянула и мягко произнесла:
- Я хочу тебе кое-что показать. - И с этими словами она вошла в воду.
- Куда мы идем? - изумился Кит-Канан, следуя за ней.
- В мое тайное укрытие. - Она взяла его за руку и предупредила: - Не отпускай.
Они скользнули в пруд. Черная вода оказалась ледяной, словно сердце Такхизис, но Анайя, оттолкнувшись ногами, погрузилась в ее глубины. Что-то сильно царапнуло Кит-Канана по плечу; он вытянул руку и нащупал скалу. Они плыли по туннелю. В следующий миг Анайя, упершись ногами в дно, оттолкнулась и рванулась вверх, потянув за собой Кит-Канана, и внезапно они вынырнули на поверхность.
Держась на воде, Кит-Канан в изумлении огляделся. На высоте около пятнадцати футов над поверхностью водоема поднимался гладкий белый сводчатый потолок, освещенный мягким сиянием. Свод обрамляли самые прекрасные фрески, которые когда-либо видел Кит-Канан. Они изображали картины леса: туманные озера, ревущие водопады, темные, глухие чащобы.
- Заходи, - пригласила его Анайя, потянув за руку.
Он поплыл вперед, пока ногами не коснулся каменного дна. Но дно не повышалось постепенно, как в естественных водоемах, - в скале были выдолблены округлые ступени, и Анайя поднялась по ним.
Ступени и пол пещеры были вырезаны из того же камня, что и потолок, - белого, блестящего как стекло, незнакомой Кит-Канану породы.
Потолок пещеры поддерживали изящные колонны, украшенные глубокой резьбой и сужающиеся кверху. Казалось, они составляют одно целое с полом и потолком пещеры.
Анайя выпустила руку принца, позволив ему идти, куда он пожелает. Он приблизился к источнику неяркого белого света - свет исходил из третьей по счету от берега колонны. Кит-Канан, поколебавшись, протянул руку и дотронулся до полупрозрачного камня.
- Она как будто живая! - с улыбкой обернулся он к Каганести.
- Это верно, - просияла она.
Стены справа от колоннады украшали замечательные барельефы, выступающие из стены статуи, изображавшие эльфийских женщин. Их было четыре, в натуральную величину, и между ними были вырезаны изображения разных деревьев.
Анайя подошла к принцу, и он обнял ее за талию.
- Кто это? - спросил он, указывая на статуи.
- Они были Хранительницами Леса, - с гордостью отвечала она. - Те, что пришли до меня. Они жили здесь, как живу сейчас я, оберегая лес от зла, - Анайя подошла к самой дальней статуе. - Это Камирене. Она была Хранительницей до меня. - Перейдя к следующей статуе, она продолжала: - Это Улианта. - Скользнув дальше, указала на третью. - Это Деларин. Она погибла, сражаясь с драконом.
Анайя легко касалась пальцами теплых каменных статуй. Кит-Канан разглядывал изображения в священном ужасе.
- А это, - закончила она, остановившись у самой ближней к пруду статуи, - Зиатия, первая Хранительница Леса.
Сложив руки, она поклонилась каменной женщине. Кит-Канан переводил взгляд с одной фигуры на другую.
- Здесь красиво, - произнес он, содрогаясь.
- Когда мне плохо, я прихожу сюда, чтобы отдохнуть и поразмыслить, - сказала Анайя, обведя жестом пещеру.
- И эти несколько недель ты провела здесь? - спросил он.
- Да. Иногда я выходила в лес. Я часто смотрела, как ты спишь. - Она взглянула ему прямо в глаза.
Кит-Канан с трудом мог поверить в происходящее. Эта прекрасная пещера, дающая ответы на многие вопросы и все же содержащая столько загадок. Она была подобна красивой эльфийской женщине, стоящей перед ним. Этой ночью она ответила на его вопросы, но в ее бездонных глазах он увидел еще столько тайн? Но сейчас Кит-Канан дал волю переполнявшей его радости, радости найти кого-то, кому он небезразличен, о ком он думал сам. И она действительно была небезразлична ему.
- Мне кажется, я полюбил тебя, Анайя, - с нежностью произнес он, погладив ее по щеке. Она положила голову ему на грудь.
- Я умоляла Хозяина Леса отослать тебя прочь, но он отказался, сказал, что я сама должна принять решение, - она с пугающей силой сжала Кит-Канана в объятиях.
Он притянул ее к себе и склонился, чтобы поцеловать. Анайя не походила на мягких, покорных эльфийских девушек. Трудная жизнь в лесах закалила ее, сделала сильной, крепкой, но, целуя ее, Кит-Канан ощутил дрожь, пронизавшую все её существо. Внезапно она отстранилась.
- Это не просто интрижка, - промолвила Анайя, пронизывая его взглядом. - Если ты станешь моим возлюбленным, ты должен поклясться, что будешь принадлежать мне вечно.
Кит-Канан вспомнил, как тосковал по ней в своих снах, каким испуганным и одиноким почувствовал себя, когда не смог найти ее.
- Да, Анайя. Вечно. Как бы я хотел, чтобы мой звездный камень был со мной, но Вольторно похитил его вместе с остальными моими вещами. Я хотел бы подарить его тебе.
Она не поняла, и Кит-Канан объяснил ей значение этого обряда.
Анайя кивнула:
- У нас в лесу нет драгоценностей. Мы скрепляем клятвы кровью.
Она взяла его руку и опустилась на колени у воды, потянув его за собой. Прижав свою ладонь к острому выступу скалы, она изо всех сил надавила, и, когда она отняла руку, в воду закапала кровь. После минутного замешательства Кит-Канан также порезал себе руку о твердую, блестящую скалу. Они снова соединили руки, прижав раны друг к другу. Кровь Королевского Дома Сильванести смешалась с кровью дикарки, рожденной в лесах.
Анайя опустила их руки в пруд:
- Клянусь кровью и водой, землей и небом, листьями и ветвями любить и оберегать тебя, Кит, пока я могу ходить, пока я могу дышать.
- Клянусь Астарином и Эли любить и оберегать тебя, Анайя, до самой моей смерти. - Кит-Канан почувствовал небывалое облегчение, словно гигантская тяжесть спала с его плеч. Может, это была тяжесть его гнева, давившая на сердце с тех пор, как он в ярости покинул Сильваност.
Анайя вытащила их руки из воды - раны затянулись. Принц в изумлении разглядывал рубец, когда она позвала его:
- Идем.
Вместе они прошли вглубь пещеры, прочь от пруда. Здесь сверкающие каменные стены заканчивались, их место заняли жесткие древесные корни.
Скручиваясь и сплетаясь, они образовывали сплошную стену. В полу виднелось овальное углубление, устланное мягкими мехами. Медленно, очень медленно, она опустилась на постель, глядя на него взглядом, исполненным любви. Кит-Канан с бешено бьющимся сердцем лег рядом с возлюбленной и, взяв ее руки в свои, поднес к губам, прошептав:
- Я не знал…
- Что?
- Я и не знал, что такое настоящая любовь. - Кит-Канан улыбнулся и прижался к ней, ощутив на своем лице ее горячее дыхание. - И не знал, - добавил он, - что ты не просто дикая женщина, которой нравится жить в лесу.
- Но ведь так и есть, - возразила Анайя.
За ночь и день, проведенные в пещере, Анайя с Кит-Кананом успели поговорить о многом. Он рассказал ей о Герматии и Ситасе и, поведав ей все, почувствовал облегчение. Гнев и разочарование исчезли, будто их и не было вовсе. Глубокая любовь, которую он чувствовал к Анайе, совершенно не походила на детскую привязанность к Герматии. Принц знал, что в Сильваносте не поймут его чувств к Каганести, что даже его семья будет потрясена.
Но Кит-Канан долго об этом не задумывался. Его мысли были полны только картинами счастья.
Кит-Канан настаивал только на одном - и, в конце концов, Анайя согласилась на это, - Макели должен узнать о своем истинном происхождении. Когда они, покинув пещеру, вернулись к дубу, то обнаружили мальчика сидящим на нижней ветви - он был занят ужином.
Увидев взрослых, Макели спрыгнул с дерева и легко приземлился прямо перед ними. Взглянув на их счастливые лица, видя, что они возвратились вместе, мальчик пытливо спросил:
- Так вы, наконец, подружились?
Мужчина и женщина переглянулись, и произошла удивительная вещь - лицо Анайи осветилось улыбкой.
- Мы больше чем друзья, - ласково ответила она.
Все трое уселись у подножия дуба, прислонившись к стволу. Анайя начала рассказывать Макели правду о его прошлом, и солнце мелькало в кружеве облаков, а деревья роняли к их ногам алые осенние листья.
- Так я тебе не брат? - повторил Макели, когда Анайя закончила.
- Ты мой брат, - твердо возразила она, - хоть ты и не родня по крови.
- Но если ты отняла меня у родителей, - медленно продолжал он, - то откуда же появилась ты сама, Най?
- Я этого не знаю и никогда не узнаю. Камирене похитила меня у моих отца и матери, так же как я похитила тебя. - Анайя смущенно уставилась в землю. - Мне нужна была девочка, которая стала бы следующей Хранительницей Леса. Но я так торопилась, что не заметила, что со мной мальчик.
Кит-Канан положил руку на плечо Макели:
- Ты не будешь сильно сердиться?
Макели поднялся и медленно отошел в сторону, Его неизменный капюшон соскользнул, открыв белые волосы - признак народа Сильванести.
- Все это так странно, - в смятении произнес он. - Я не знаю другой жизни, кроме жизни в лесах.
Он посмотрел на Анайю.
- Нет, я думаю, что я не сержусь. Я… - Он ошеломленно умолк. - Я хотел бы знать, кем бы я был, если бы Анайя.
- Крестьянином, - прервала она. - Твои родители были крестьянами и выращивали овощи.
Она продолжила рассказ о том, как, обнаружив, что похитила мальчика, попыталась вернуть ребенка родным, но, когда она пришла обратно, дом оказался пуст. И женщина вырастила Макели как собственного брата.
Макели, казалось, не мог прийти в себя от услышанного. Наконец он с сомнением спросил:
- Теперь тебе нужно найти девочку, чтобы воспитать из нее будущую Хранительницу?
Анайя посмотрела на Кит-Канана поверх головы Макели.
- Нет. На этот раз Хранительница Леса сама подарит жизнь своей наследнице.
Кит-Канан потянулся к ней, и, когда руки их сомкнулись, Макели сжал их в своих маленьких ладонях.
Глава 15
День Трех Лун, год Ястреба
Посол Торбардина прибыл в Сильваност в день Трех Лун, который приходится на середину между днями осеннего равноденствия и зимнего солнцестояния. Гнома звали Дунбарт, но называли его Железная Рука. В юности он был знаменитым борцом, а теперь, на склоне лет, стал одним из самых мудрых советников короля Торбардина.
Дунбарт путешествовал с небольшой свитой: в нее входили его секретарь, четыре писца, четыре курьера, ящик с почтовыми голубями и личная гвардия из шестнадцати воинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45