Принц молча наблюдал, как стражники открывают перед ним тяжелые створки.
Зал был тускло освещен светильником, стоявшим на овальном пиршественном столе. Однако эльф, сидевший за столом, был не его отец, Ситэл.
- Ситас!
С кресла поднялся высокий молодой эльф с белыми волосами. Кит-Канан, обогнув стол, прижал к сердцу своего брата-близнеца. Хотя братья жили в одном городе, виделись они редко. Ситас проводил большую часть времени в храме Матери, где он с самого детства находился в обучении у жрецов. Кит-Канан часто покидал дом, летая на грифоне или охотясь верхом. Братья прожили на свете по девяносто лет, но, по меркам эльфийского народа, они едва вышли из детского возраста. Время и обстоятельства жизни сделали близнецов разными - они больше не были похожи друг на друга как две капли воды. Ситас, который родился раньше на несколько минут, был бледен и хрупок вследствие своей уединенной, посвященной наукам жизни. Лицо его освещали огромные карие глаза, глаза его отца и деда. Его белую мантию украшала узкая алая полоса - это был цвет жреца Матери.
Кит-Канан, проводивший много времени на воздухе, стал смуглым, кожа его была почти, такой же темной, как глаза. Бродячая жизнь закалила его, сделала широкоплечим и мускулистым.
- Меня ждут неприятности, - уныло сообщил Кит-Канан.
- Что же ты натворил на этот раз? - усмехнулся Ситас, выпуская брата из объятий.
- Я летел на Аркубаллисе…
- Ты опять пугал фермеров?
- Нет, дело не в этом. Я пролетал над городом, ну и сделал круг над Звездной Башней…
- И без сомнения, дул в свой рог.
Кит-Канан вздохнул:
- Ты дашь мне закончить? Я облетел башню, очень осторожно, но на балконе оказался не кто иной, как Отец! Он заметил меня и взглянул так, будто…
Ситас сложил руки.
- Я тоже был там, внутри. Он был не очень-то доволен.
Брат понизил голос до заговорщического шепота:
- Что тут у вас происходит? Он позвал меня не для того, чтобы отругать, так ведь? Ты для этого не нужен.
- Нет, не для этого. И все же отец вызвал меня из храма, потому что ты вернулся. Он пошел наверх за матерью. Он хочет тебе кое-что сообщить.
Кит-Канан вздохнул с облегчением, поняв, что головомойка отменяется.
- В чем дело, Сит?
- Я женюсь, - ответил брат.
Кит-Канан, широко раскрыв глаза, прислонился к столу.
- Клянусь Эли! И это все, что ты можешь мне сказать? «Я женюсь»?
- А что еще здесь можно сказать? Отец решил, что пришло мое время, так что я вступаю в брак.
- Он уже нашел тебе невесту? - ухмыльнулся Кит-Канан.
- Я думаю, он послал за тобой и матерью, чтобы мы все одновременно узнали, кто она.
- Ты хочешь сказать, что все еще не знаешь имя своей нареченной?
- Нет. В Священном Доме четырнадцать достаточно благородных кланов, и в них множество перспективных невест. Отец выбрал одну из них, с наиболее богатым приданым, происходящую из семьи, достойной породниться с Королевским Домом.
- Она наверняка окажется уродиной, да и мегерой к тому же, - весело заметил брат.
- Это не имеет значения. Важно лишь то, чтобы она была здорова, из хорошей семьи и поклонялась богам, - невозмутимо отвечал Ситас.
- Ну, я не знаю. Мне кажется, ум и красота тоже кое-что значат в этом деле, - возразил Кит-Канан. - И любовь. А как же любовь, Сит? Как ты можешь жениться на незнакомке?
- Так всегда делается.
Это было очень похоже на него. Самый верный способ уговорить Ситаса что-то сделать - напомнить ему о традициях. Кит-Канан прищелкнул языком и медленно прошелся рядом с неподвижно стоящим братом. Слова его отдавались эхом среди полированных каменных стен.
- Но разве это справедливо? - спросил он с едва различимой насмешкой в голосе. - Я хочу сказать, что любой писец или кузнец в городе имеет право сам выбрать себе в невесты ту, которую он любит и которая любит его. И разве дикие лесные эльфы или зеленые морские эльфы женятся по принуждению? Нет, они берут в жены любящих женщин, которые рожают им детей и поддерживают их в старости!
- Я не писец и не кузнец, и уж тем более не дикий эльф, - отозвался Ситас. Он говорил тихо, но слова его были слышны не хуже, чем громкая речь Кит-Канана. - Я первенец Звездного Пророка, и у меня есть обязательства, которые нужно выполнять.
Кит-Канан, прекратив расхаживать вокруг брата, тяжело оперся о стол.
- Старая история, верно? Мудрый Ситас и необузданный Кит-Канан, - произнес он. - Не обращай внимания на мои слова, я и вправду рад за тебя. И за себя тоже. По крайней мере, я буду вправе сам выбрать себе жену, когда придет время.
- У тебя уже есть кто-то на примете? - улыбнулся Ситас.
«А почему бы и не сказать Ситасу»- подумал он. Брат никогда не выдаст его.
- Ну, вообще-то, - начал Кит-Канан, - есть одна девушка.
Задняя дверь зала открылась, И вошел Ситэл в сопровождении Ниракины.
- Приветствуем тебя, отец, - в один голос поздоровались братья.
Пророк жестом приказал сыновьям сесть и, пододвинув кресло жене, сел сам. Корона Сильванести, тяжелая диадема из золотых и серебряных звезд, венчала его чело. Возраст уже начал сказываться на внешности монарха. Волосы Ситэла всегда были белоснежными, но теперь их серебристая белизна приобрела сероватый оттенок, они сделались хрупкими. Вокруг рта и глаз пролегли едва заметные линии, и его глаза орехового оттенка, родовая черта потомков Сильваноса, выдавали малейшие изменения в его настроении. Все эти едва заметные внешние признаки говорили о тяжком бремени прожитых лет. С того дня, как Ситэл появился на свет, миновало полторы тысячи лет.
Госпожа Ниракина, несмотря на тысячелетний возраст, по-прежнему сохранила стройную, гибкую фигуру. Даже по эльфийским меркам она была невысокой, маленькой, словно кукла, с глазами и волосами медово-золотистого оттенка. Это были черты членов ее семьи, клана Серебряной Луны. Она словно излучала нежность, усмирявшую мужа во время его нередких вспышек раздражения. Во дворце говорили, что Ситасу достались внешность отца и характер матери. Кит-Канан же унаследовал материнские глаза и отцовскую энергию.
- Ты хорошо выглядишь, - обратилась Ниракина к Кит-Канану. - Удачно поохотился?
- Да, госпожа. Мне так нравится летать, - ответил он, поцеловав ее в щеку.
Ситэл бросил быстрый взгляд на сына. Тот кашлянул и вежливо поприветствовал отца.
- Рад, что ты вернулся именно сейчас, - промолвил Ситэл. - Ситас рассказал тебе о своем браке?
Кит-Канан подтвердил это.
- Тебе отводится важная роль в бракосочетании, Кит. Как брат жениха, ты должен будешь сопровождать невесту в Звездную Башню…
- Да, разумеется, но скажи же нам, кто она, - нетерпеливо перебил его принц.
- Мне говорили, что это девушка исключительной красоты и прекрасного нрава, - ответил Ситэл. - Весьма образованная, хорошего рода…
- Отец! - взмолился Кит-Канан.
Ситас, напротив, сидел молча, сложив руки на коленях. Годы обучения в храме Матери привили ему огромное терпение.
- Сын мой, - обратился к Ситасу правитель, - имя твоей будущей жены - Герматия, дочь лорда Шенбарруса из клана Дубовых Листьев.
Ситас одобрительно поднял брови. Даже ему была знакома Герматия. Он согласно кивнул, не произнеся ни слова.
- С тобой все в порядке, Кит? - встревожилась Ниракина. - Ты что-то побледнел.
К ее удивлению, Кит-Канан выглядел так, будто бы отец ударил его по лицу. Принц проглотил ком в горле и кивнул матери, будучи не в силах произнести ни слова. Из всех невест страны отец выбрал в жены Ситасу Герматию. Это было непостижимо. Этого не могло произойти!
Никто из его семьи не знал об их любви. Если бы они знали, если бы отец знал, он бы выбрал другую девушку.
- Ах, - с трудом выдавил Кит-Канан. - Кто… кто еще знает об этом?
- Только семья невесты, - отвечал Ситэл. - Сегодня утром я послал Шенбаррусу письмо, в котором уведомил его о своем согласии.
Кит-Канану показалось, что он проваливается в пропасть, вниз, вниз, в бездну. Семья Герматии уже знает. Пророк дал согласие на брак. И теперь он не может изменить своего решения - это будет кровная обида для клана Дубовых Листьев.
Родители и брат стали обсуждать детали предстоящего бракосочетания. Кит-Канан дрожал всем телом. Он решил встать и объявить о своей любви к Герматии, объявить, что она принадлежит ему, и только ему. Ситас был его братом, братом-близнецом, но он не знал своей невесты. Он не любил ее. Он может найти себе другую жену. А Кит-Канан никогда не найдет себе другой возлюбленной. Принц неуверенно поднялся на ноги.
- Я… - начал он.
Все взгляды обратились в его сторону. «Ну, давай же, хоть раз в жизни! - уговаривал он себя. - Что они могут сделать тебе?»
- В чем дело? - спросил отец. - Ты нездоров, сын мой? На тебе лица нет.
- Да, мне что-то нехорошо, - хрипло произнес Кит-Канан. Ему хотелось кричать, бежать отсюда, крушить все вокруг, но безмятежное спокойствие матери, отца и брата сдерживало его, как смирительная рубашка. Прокашлявшись, он добавил: - Наверное, все эти полеты доконали меня.
Ниракина подошла к сыну и положила руку ему на лоб:
- У тебя и правда жар. Тебе лучше отдохнуть.
- Да-да, - бормотал Кит-Канан. - Именно это мне и нужно. Отдых.
Он оперся о край стола, чтобы не упасть.
- Сегодня, когда взойдет луна, я официально объявлю о помолвке. У башни соберутся жрецы и знатные эльфы, - сказал Ситэл. - Тебе тоже нужно присутствовать. Кит.
- Я… я приду, отец, - проговорил Кит-Канан. - Мне только нужно немного отдохнуть.
Ситас проводил брата до дверей. Когда они оказались у выхода, Ситэл окликнул сына:
- Да, и оставь свой рог во дворце, Кит. Хватит и одной непристойной выходки на сегодня. - Пророк улыбался, и Кит-Канану удалось изобразить на лице слабую усмешку.
- Может, прислать тебе лекаря? - спросила Ниракина.
- Нет, со мной все будет в порядке, матушка, - выдавил Кит-Канан.
В коридоре Ситас обнял брата за плечи и произнес:
- Похоже, мне повезло - моя жена и умна, и красива.
- Да, повезло, - согласился Кит-Канан.
Ситас бросил на него озабоченный взгляд. Кит-Канан с усилием продолжал:
- Что бы ни случилось, Сит, не думай обо мне слишком плохо.
- Что ты имеешь в виду? - нахмурился Ситас.
Кит-Канан глубоко вздохнул и повернулся к лестнице, ведущей в его комнату.
- Просто знай - ничто никогда не сможет нас разлучить. Мы две стороны одной монеты.
- Две ветви одного дерева, - отозвался Ситас. Этот ритуальный диалог близнецы придумали еще в детстве.
Когда он увидел, как медленно Кит-Канан поднимается по ступеням, его беспокойство усилилось.
Кит-Канан не позволил брату увидеть свое лицо, искаженное болью. У него было всего два кратких часа до того, как Солинари, белая луна, покажется над верхушками деревьев. Что бы он ни собирался предпринять, это следовало сделать до ее восхода.
Зал Звездной башни заполняла толпа знатных и могущественных эльфов Сильванести. Шумели голоса придворных и жрецов, предводителей кланов и скромных прислужников. Подобные собрания в башне были редкостью и обычно происходили только по случаю событий государственной важности.
В зал, печатая шаг, вошли два молодых герольда в ярко-зеленых плащах и венках из дубовых и лавровых листьев, развернулись и застыли по обе стороны от дверей. Поднеся к губам изящные трубы, они проиграли резкий сигнал. Когда смолкли горны, в зал вступил третий герольд.
- Свободные и верные эльфы! Приветствуйте его величество Ситэла, Звездного Пророка!
Присутствующие склонили головы; в наступившей тишине в дверях появился Ситэл и прошествовал к изумрудному трону. Из толпы знати раздались крики: «Да здравствует Пророк!» В зале зазвенели эльфийские голоса. Пророк, взойдя по ступеням, обернулся к собравшимся, затем сел на трон, и крики смолкли.
- Ситас, сын Ситэла, наследный принц! - снова воскликнул герольд.
Ситас показался в дверном проеме, поклонился отцу и приблизился к трону. Когда сын поднялся по семи ступеням, ведущим к пьедесталу, Ситэл жестом приказал ему встать слева от него, и Ситас занял свое место. Снова запели трубы.
- Госпожа Ниракина, супруга, и принц Кит-Канан, сын Ситэла!
Вошел Кит-Канан под руку с матерью. Он переоделся в придворные одежды, тунику из небесно-голубого льна, которую ему редко приходилось надевать. На негнущихся ногах принц приблизился к центральному проходу; рука матери покоилась на его левом локте.
- Улыбайся, - прошептала Ниракина.
- Мне незнакома большая часть из них, - пробормотал сын.
- Все равно улыбнись. Они-то тебя знают.
Когда они достигли трона, из-под церемониального пояса Кит-Канана показалась рукоять меча, Ниракина взглянула на оружие, скрытое пышными складками одежды.
- Зачем ты взял это? - шепотом спросила она.
- Это часть моего облачения, - оправдывался принц. - Я имею право его носить.
- Ты невыносим, - строго сказала мать. - Ты же знаешь, что это мирное собрание.
Для супруги Пророка слева от принца Ситаса было поставлено большое деревянное кресло, обитое алым бархатом. Кит-Канану, так же как и его брату, полагалось стоять в присутствии их отца - монарха.
Когда королевская семья заняла свои места, собравшиеся знатные эльфы выстроились в ряд, чтобы выразить свое почтение Пророку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Зал был тускло освещен светильником, стоявшим на овальном пиршественном столе. Однако эльф, сидевший за столом, был не его отец, Ситэл.
- Ситас!
С кресла поднялся высокий молодой эльф с белыми волосами. Кит-Канан, обогнув стол, прижал к сердцу своего брата-близнеца. Хотя братья жили в одном городе, виделись они редко. Ситас проводил большую часть времени в храме Матери, где он с самого детства находился в обучении у жрецов. Кит-Канан часто покидал дом, летая на грифоне или охотясь верхом. Братья прожили на свете по девяносто лет, но, по меркам эльфийского народа, они едва вышли из детского возраста. Время и обстоятельства жизни сделали близнецов разными - они больше не были похожи друг на друга как две капли воды. Ситас, который родился раньше на несколько минут, был бледен и хрупок вследствие своей уединенной, посвященной наукам жизни. Лицо его освещали огромные карие глаза, глаза его отца и деда. Его белую мантию украшала узкая алая полоса - это был цвет жреца Матери.
Кит-Канан, проводивший много времени на воздухе, стал смуглым, кожа его была почти, такой же темной, как глаза. Бродячая жизнь закалила его, сделала широкоплечим и мускулистым.
- Меня ждут неприятности, - уныло сообщил Кит-Канан.
- Что же ты натворил на этот раз? - усмехнулся Ситас, выпуская брата из объятий.
- Я летел на Аркубаллисе…
- Ты опять пугал фермеров?
- Нет, дело не в этом. Я пролетал над городом, ну и сделал круг над Звездной Башней…
- И без сомнения, дул в свой рог.
Кит-Канан вздохнул:
- Ты дашь мне закончить? Я облетел башню, очень осторожно, но на балконе оказался не кто иной, как Отец! Он заметил меня и взглянул так, будто…
Ситас сложил руки.
- Я тоже был там, внутри. Он был не очень-то доволен.
Брат понизил голос до заговорщического шепота:
- Что тут у вас происходит? Он позвал меня не для того, чтобы отругать, так ведь? Ты для этого не нужен.
- Нет, не для этого. И все же отец вызвал меня из храма, потому что ты вернулся. Он пошел наверх за матерью. Он хочет тебе кое-что сообщить.
Кит-Канан вздохнул с облегчением, поняв, что головомойка отменяется.
- В чем дело, Сит?
- Я женюсь, - ответил брат.
Кит-Канан, широко раскрыв глаза, прислонился к столу.
- Клянусь Эли! И это все, что ты можешь мне сказать? «Я женюсь»?
- А что еще здесь можно сказать? Отец решил, что пришло мое время, так что я вступаю в брак.
- Он уже нашел тебе невесту? - ухмыльнулся Кит-Канан.
- Я думаю, он послал за тобой и матерью, чтобы мы все одновременно узнали, кто она.
- Ты хочешь сказать, что все еще не знаешь имя своей нареченной?
- Нет. В Священном Доме четырнадцать достаточно благородных кланов, и в них множество перспективных невест. Отец выбрал одну из них, с наиболее богатым приданым, происходящую из семьи, достойной породниться с Королевским Домом.
- Она наверняка окажется уродиной, да и мегерой к тому же, - весело заметил брат.
- Это не имеет значения. Важно лишь то, чтобы она была здорова, из хорошей семьи и поклонялась богам, - невозмутимо отвечал Ситас.
- Ну, я не знаю. Мне кажется, ум и красота тоже кое-что значат в этом деле, - возразил Кит-Канан. - И любовь. А как же любовь, Сит? Как ты можешь жениться на незнакомке?
- Так всегда делается.
Это было очень похоже на него. Самый верный способ уговорить Ситаса что-то сделать - напомнить ему о традициях. Кит-Канан прищелкнул языком и медленно прошелся рядом с неподвижно стоящим братом. Слова его отдавались эхом среди полированных каменных стен.
- Но разве это справедливо? - спросил он с едва различимой насмешкой в голосе. - Я хочу сказать, что любой писец или кузнец в городе имеет право сам выбрать себе в невесты ту, которую он любит и которая любит его. И разве дикие лесные эльфы или зеленые морские эльфы женятся по принуждению? Нет, они берут в жены любящих женщин, которые рожают им детей и поддерживают их в старости!
- Я не писец и не кузнец, и уж тем более не дикий эльф, - отозвался Ситас. Он говорил тихо, но слова его были слышны не хуже, чем громкая речь Кит-Канана. - Я первенец Звездного Пророка, и у меня есть обязательства, которые нужно выполнять.
Кит-Канан, прекратив расхаживать вокруг брата, тяжело оперся о стол.
- Старая история, верно? Мудрый Ситас и необузданный Кит-Канан, - произнес он. - Не обращай внимания на мои слова, я и вправду рад за тебя. И за себя тоже. По крайней мере, я буду вправе сам выбрать себе жену, когда придет время.
- У тебя уже есть кто-то на примете? - улыбнулся Ситас.
«А почему бы и не сказать Ситасу»- подумал он. Брат никогда не выдаст его.
- Ну, вообще-то, - начал Кит-Канан, - есть одна девушка.
Задняя дверь зала открылась, И вошел Ситэл в сопровождении Ниракины.
- Приветствуем тебя, отец, - в один голос поздоровались братья.
Пророк жестом приказал сыновьям сесть и, пододвинув кресло жене, сел сам. Корона Сильванести, тяжелая диадема из золотых и серебряных звезд, венчала его чело. Возраст уже начал сказываться на внешности монарха. Волосы Ситэла всегда были белоснежными, но теперь их серебристая белизна приобрела сероватый оттенок, они сделались хрупкими. Вокруг рта и глаз пролегли едва заметные линии, и его глаза орехового оттенка, родовая черта потомков Сильваноса, выдавали малейшие изменения в его настроении. Все эти едва заметные внешние признаки говорили о тяжком бремени прожитых лет. С того дня, как Ситэл появился на свет, миновало полторы тысячи лет.
Госпожа Ниракина, несмотря на тысячелетний возраст, по-прежнему сохранила стройную, гибкую фигуру. Даже по эльфийским меркам она была невысокой, маленькой, словно кукла, с глазами и волосами медово-золотистого оттенка. Это были черты членов ее семьи, клана Серебряной Луны. Она словно излучала нежность, усмирявшую мужа во время его нередких вспышек раздражения. Во дворце говорили, что Ситасу достались внешность отца и характер матери. Кит-Канан же унаследовал материнские глаза и отцовскую энергию.
- Ты хорошо выглядишь, - обратилась Ниракина к Кит-Канану. - Удачно поохотился?
- Да, госпожа. Мне так нравится летать, - ответил он, поцеловав ее в щеку.
Ситэл бросил быстрый взгляд на сына. Тот кашлянул и вежливо поприветствовал отца.
- Рад, что ты вернулся именно сейчас, - промолвил Ситэл. - Ситас рассказал тебе о своем браке?
Кит-Канан подтвердил это.
- Тебе отводится важная роль в бракосочетании, Кит. Как брат жениха, ты должен будешь сопровождать невесту в Звездную Башню…
- Да, разумеется, но скажи же нам, кто она, - нетерпеливо перебил его принц.
- Мне говорили, что это девушка исключительной красоты и прекрасного нрава, - ответил Ситэл. - Весьма образованная, хорошего рода…
- Отец! - взмолился Кит-Канан.
Ситас, напротив, сидел молча, сложив руки на коленях. Годы обучения в храме Матери привили ему огромное терпение.
- Сын мой, - обратился к Ситасу правитель, - имя твоей будущей жены - Герматия, дочь лорда Шенбарруса из клана Дубовых Листьев.
Ситас одобрительно поднял брови. Даже ему была знакома Герматия. Он согласно кивнул, не произнеся ни слова.
- С тобой все в порядке, Кит? - встревожилась Ниракина. - Ты что-то побледнел.
К ее удивлению, Кит-Канан выглядел так, будто бы отец ударил его по лицу. Принц проглотил ком в горле и кивнул матери, будучи не в силах произнести ни слова. Из всех невест страны отец выбрал в жены Ситасу Герматию. Это было непостижимо. Этого не могло произойти!
Никто из его семьи не знал об их любви. Если бы они знали, если бы отец знал, он бы выбрал другую девушку.
- Ах, - с трудом выдавил Кит-Канан. - Кто… кто еще знает об этом?
- Только семья невесты, - отвечал Ситэл. - Сегодня утром я послал Шенбаррусу письмо, в котором уведомил его о своем согласии.
Кит-Канану показалось, что он проваливается в пропасть, вниз, вниз, в бездну. Семья Герматии уже знает. Пророк дал согласие на брак. И теперь он не может изменить своего решения - это будет кровная обида для клана Дубовых Листьев.
Родители и брат стали обсуждать детали предстоящего бракосочетания. Кит-Канан дрожал всем телом. Он решил встать и объявить о своей любви к Герматии, объявить, что она принадлежит ему, и только ему. Ситас был его братом, братом-близнецом, но он не знал своей невесты. Он не любил ее. Он может найти себе другую жену. А Кит-Канан никогда не найдет себе другой возлюбленной. Принц неуверенно поднялся на ноги.
- Я… - начал он.
Все взгляды обратились в его сторону. «Ну, давай же, хоть раз в жизни! - уговаривал он себя. - Что они могут сделать тебе?»
- В чем дело? - спросил отец. - Ты нездоров, сын мой? На тебе лица нет.
- Да, мне что-то нехорошо, - хрипло произнес Кит-Канан. Ему хотелось кричать, бежать отсюда, крушить все вокруг, но безмятежное спокойствие матери, отца и брата сдерживало его, как смирительная рубашка. Прокашлявшись, он добавил: - Наверное, все эти полеты доконали меня.
Ниракина подошла к сыну и положила руку ему на лоб:
- У тебя и правда жар. Тебе лучше отдохнуть.
- Да-да, - бормотал Кит-Канан. - Именно это мне и нужно. Отдых.
Он оперся о край стола, чтобы не упасть.
- Сегодня, когда взойдет луна, я официально объявлю о помолвке. У башни соберутся жрецы и знатные эльфы, - сказал Ситэл. - Тебе тоже нужно присутствовать. Кит.
- Я… я приду, отец, - проговорил Кит-Канан. - Мне только нужно немного отдохнуть.
Ситас проводил брата до дверей. Когда они оказались у выхода, Ситэл окликнул сына:
- Да, и оставь свой рог во дворце, Кит. Хватит и одной непристойной выходки на сегодня. - Пророк улыбался, и Кит-Канану удалось изобразить на лице слабую усмешку.
- Может, прислать тебе лекаря? - спросила Ниракина.
- Нет, со мной все будет в порядке, матушка, - выдавил Кит-Канан.
В коридоре Ситас обнял брата за плечи и произнес:
- Похоже, мне повезло - моя жена и умна, и красива.
- Да, повезло, - согласился Кит-Канан.
Ситас бросил на него озабоченный взгляд. Кит-Канан с усилием продолжал:
- Что бы ни случилось, Сит, не думай обо мне слишком плохо.
- Что ты имеешь в виду? - нахмурился Ситас.
Кит-Канан глубоко вздохнул и повернулся к лестнице, ведущей в его комнату.
- Просто знай - ничто никогда не сможет нас разлучить. Мы две стороны одной монеты.
- Две ветви одного дерева, - отозвался Ситас. Этот ритуальный диалог близнецы придумали еще в детстве.
Когда он увидел, как медленно Кит-Канан поднимается по ступеням, его беспокойство усилилось.
Кит-Канан не позволил брату увидеть свое лицо, искаженное болью. У него было всего два кратких часа до того, как Солинари, белая луна, покажется над верхушками деревьев. Что бы он ни собирался предпринять, это следовало сделать до ее восхода.
Зал Звездной башни заполняла толпа знатных и могущественных эльфов Сильванести. Шумели голоса придворных и жрецов, предводителей кланов и скромных прислужников. Подобные собрания в башне были редкостью и обычно происходили только по случаю событий государственной важности.
В зал, печатая шаг, вошли два молодых герольда в ярко-зеленых плащах и венках из дубовых и лавровых листьев, развернулись и застыли по обе стороны от дверей. Поднеся к губам изящные трубы, они проиграли резкий сигнал. Когда смолкли горны, в зал вступил третий герольд.
- Свободные и верные эльфы! Приветствуйте его величество Ситэла, Звездного Пророка!
Присутствующие склонили головы; в наступившей тишине в дверях появился Ситэл и прошествовал к изумрудному трону. Из толпы знати раздались крики: «Да здравствует Пророк!» В зале зазвенели эльфийские голоса. Пророк, взойдя по ступеням, обернулся к собравшимся, затем сел на трон, и крики смолкли.
- Ситас, сын Ситэла, наследный принц! - снова воскликнул герольд.
Ситас показался в дверном проеме, поклонился отцу и приблизился к трону. Когда сын поднялся по семи ступеням, ведущим к пьедесталу, Ситэл жестом приказал ему встать слева от него, и Ситас занял свое место. Снова запели трубы.
- Госпожа Ниракина, супруга, и принц Кит-Канан, сын Ситэла!
Вошел Кит-Канан под руку с матерью. Он переоделся в придворные одежды, тунику из небесно-голубого льна, которую ему редко приходилось надевать. На негнущихся ногах принц приблизился к центральному проходу; рука матери покоилась на его левом локте.
- Улыбайся, - прошептала Ниракина.
- Мне незнакома большая часть из них, - пробормотал сын.
- Все равно улыбнись. Они-то тебя знают.
Когда они достигли трона, из-под церемониального пояса Кит-Канана показалась рукоять меча, Ниракина взглянула на оружие, скрытое пышными складками одежды.
- Зачем ты взял это? - шепотом спросила она.
- Это часть моего облачения, - оправдывался принц. - Я имею право его носить.
- Ты невыносим, - строго сказала мать. - Ты же знаешь, что это мирное собрание.
Для супруги Пророка слева от принца Ситаса было поставлено большое деревянное кресло, обитое алым бархатом. Кит-Канану, так же как и его брату, полагалось стоять в присутствии их отца - монарха.
Когда королевская семья заняла свои места, собравшиеся знатные эльфы выстроились в ряд, чтобы выразить свое почтение Пророку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45