— Из того, что ты говорил раньше, следовало, что хафлинги гораздо более подходят для того задания, которое ты возложил на Квентина Бодо.
— Я не сомневаюсь в преданности Двавел, — ответил Энтрери на калимпортском наречии, пристально глядя при этом на Рай'ги.
Жрец непонимающе взглянул на Джарлакса, и наемник, посмеиваясь над мелочностью своих помощников, извлек из-под плаща шар, подержал его на весу и произнес какое-то слово. Теперь они стали понимать друг друга.
— Я имею в виду, в ее верности себе и своему благополучию, — уточнил Энтрери, по-прежнему пользуясь человеческим языком, хотя Рай'ги услышал его слова как бы произнесенными на языке дроу. — Она не представляет угрозы.
— А жалкий Квентин Бодо и этот маг, его прислужник, представляют? — удивился Рай'ги, и Энтрери тоже услышал его слова на родном языке.
— Не надо недооценивать силы гильдии Бодо, — предостерег Энтрери. — Они отлично вымуштрованы, и у них глаза повсюду.
— Так что ты заблаговременно заручился его преданностью, чтобы потом он не мог отговориться тем, что ничего не знал, — одобрил Джарлакс.
— А теперь что? — спросил Киммуриэль.
— Обезвредим гильдию Басадони, — стал излагать свой план убийца. — Потом они станут основой нашего могущества, а Двавел и Бодо будут следить, чтобы остальные не объединились против нас.
— А потом? — не отставал Облодра.
Энтрери улыбнулся и бросил на Джарлакса проницательный взгляд, отчего наемник сразу понял: убийца догадался, что Киммуриэль задает эти вопросы по приказу Джарлакса.
— Потом посмотрим, какие появятся возможности, — опередил Энтрери сам Джарлакс. — Возможно, что основа окажется достаточно надежной. А возможно, и нет.
Чуть позже, когда наемный убийца их оставил, Джарлакс с некоторой гордостью обратился к обоим своим приближенным:
— Ну что, разве не прекрасный выбор я сделал?
— Он мыслит как мы, — отозвался Рай'ги, и в его устах это была наивысшая похвала, которой мог добиться любой, кто по крови не был дроу. — Жаль только, что он плоховато знает наш разговорный язык и язык жестов.
Джарлакс, которому приятно было услышать такую оценку, только рассмеялся.
Глава 14. Громкая слава
Он чувствовал себя довольно странно. Алкоголь притупил все ощущения, так что он не мог ясно понять, что происходит. Он чувствовал, что стал легким и еле ступает по земле, но при этом внутренности его жжет, как огнем.
Вульфгар покрепче зажал в кулак рубашку на груди пьяного посетителя, вырывая с корнем волосы. Одной рукой он легко поднял двухсотфунтового увальня над полом, второй помог себе пробраться сквозь толпу посетителей. Через всю таверну он прошел к двери. Он терпеть не мог этот кружной путь — раньше он просто выбрасывал забулдыг в окна или проламывал их головами стену, но Арумн Гардпек быстренько нашел на него управу, пообещав, что будет высчитывать стоимость ущерба из его платы.
Одно— единственное окно стоило варвару нескольких бутылок, а если при этом вылетала и рама, то выпивки ему было не видать целую неделю.
Его жертва, тупо улыбаясь, посмотрела на Вульфгара. Наконец забулдыге удалось сфокусировать взгляд, и выражение лица его сразу изменилось. Он узнал вышибалу и понял, что ему грозит.
— Эй! — воскликнул пьяница, но в следующий миг уже летел, распластавшись и размахивая в воздухе руками и ногами. Он приземлился на грязную мостовую лицом вниз да там и остался. Его вполне могла переехать какая-нибудь телега, если бы не двое сердобольных прохожих, пожалевших беднягу и оттащивших его к сточной канаве… при этом остатки наличности перекочевали из его карманов в их.
— Пятнадцать футов, — присвистнул Лягушачий Джози, прикинув расстояние, которое пролетел пьяный. — И притом одной рукой!
— Я тебе говорил, этот малый силен, — отозвался Арумн, протирая стойку и делая вид, что не особенно изумлен. В течение той пары недель, что Вульфгар работал в баре, он произвел множество подобных бросков.
— На улице Полумесяца его обсуждают все и каждый, — добавил Джози немного угрюмо. — Я приметил, что на этой неделе у тебя с каждым днем все больше народу.
Арумн понял, к чему он клонит. В подпольном мире Лускана существовал определенный порядок, который жестко сопротивлялся вмешательству извне. Если слава Вульфгара и дальше будет расти, некоторые из вышестоящих решат, что их репутация поставлена под угрозу, и непременно проникнут сюда, чтобы предотвратить опасность.
— Тебе этот варвар нравится, — утвердительным тоном произнес Джози.
Арумн, не сводя глаз с Вульфгара, протискивавшегося сквозь толпу обратно, со смиренным видом кивнул. Он нанял великана не из расположения, а руководствуясь чисто деловым расчетом. Обычно Арумн старался избегать каких-либо личных взаимоотношений со своими вышибалами, поскольку большинство из них никогда не задерживалось долго на одном месте. Одни перемещались из заведения в заведение по своей собственной воле, а другие могли разозлить не того человека и заканчивали тем, что внезапно умирали. Однако с Вульфгаром хозяин несколько пересмотрел свои взгляды. Их посиделки до глубокой ночи, когда в баре становилось тихо и Вульфгар пил у стойки, а Арумн готовил заведение для приема посетителей на следующий день, стали для него приятной привычкой* Арумн действительно наслаждался обществом громадного варвара, вся холодность и замкнутость которого, когда он напивался, на удивление быстро исчезали. Они просиживали много ночей напролет, до самого рассвета, и Арумн увлеченно внимал рассказам Вульфгара о его суровой северной родине, Долине Ледяного Ветра, о его друзьях и врагах, отчего у хозяина мурашки пробегали по коже. Арумн слышал историю об Акаре Кесселе и хрустальном осколке столько раз, что как наяву представлял себе ту лавину на Пирамиде Кельвина, которая унесла чародея и погребла под собой реликт древней злой магии.
А всякий раз, как Вульфгар упоминал о темных туннелях под дворфским королевством Мифрил Халл и нашествии темных эльфов, Арумн потом дрожал под одеялом, как когда-то в детстве после похожих страшных историй, которые рассказывал ему отец.
Что правда, то правда, Арумн Гардпек привязался к своему новому работнику гораздо больше, чем следовало бы.
— Тогда утихомирь его, — закончил свою мысль Джози. — А то сюда вскоре пожалуют Морик Бродяга и Громила.
Арумн вздрогнул, но мысленно согласился с Джози. Особенно насчет Громилы. Он знал, что Морик Бродяга гораздо более осмотрителен (правда, поэтому и более опасен), и подождет несколько недель, а то и месяцев, и все как следует взвесит, прежде чем что-то предпринимать. Зато дерзкий Громила, считавшийся самым сильным человеком в Лускане, — многие даже поговаривали, что он не совсем человек и вроде в нем есть примесь крови орков, а то и огров, — вот он бы вряд ли стал проявлять терпение.
— Вульфгар! — окликнул хозяин.
Великан протолкался к стойке и встал перед хозяином.
— Разве обязательно было вышвыривать его на улицу? — спросил Арумн.
— Он руки распускал, — бесстрастно ответил варвар. — Делли хотела, чтобы его выгнали.
Арумн вслед за Вульфгаром взглянул в другой конец зала, где стояла Делли, Деления Керти. Хотя ей не было еще и двадцати, она уже несколько лет работала в «Кортике». Девушка была очень миниатюрной, едва пяти футов роста, и такой изящной, что многие считали, что в ней есть что-то от эльфов, хотя Арумн знал, что своей стройностью она была обязана скорее потреблению эльфских напитков. У нее были длинные светлые волосы, свисавшие в беспорядке и частенько немытые. Карие глаза давно уже утратили доверчивый невинный взгляд, зато в них появился жесткий блеск, а бледная кожа, годами не видевшая солнца, стала сухой и шершавой. Когда-то упругий девичий шаг превратился в торопкую и осторожную походку женщины, которую часто преследуют. Но все же она обладала очарованием, особой порочной чувственностью, перед которой не могли устоять многие посетители, особенно после нескольких стаканов.
— Если ты станешь убивать всякого, кто хватает Делли за задницу, мы через неделю останемся без клиентов, — хмуро заметил Арумн. — Просто выводи их отсюда, — продолжал он, так и не дождавшись ответа от Вульфгара. — Незачем швырять их почти до самого Глубоководья. — И он махнул рукой, давая понять, что разговор с варваром окончен.
Вульфгар вернулся в шумную, крикливую толпу, к своим обязанностям.
Примерно через час еще один бедолага с лицом, измазанным кровью, сочившейся изо рта и носа, отправился в полет. На этот раз Вульфгар бросил его двумя руками, и он долетел до противоположной стороны улицы.
Вульфгар задрал рубашку и показал зубчатую линию глубоких шрамов.
— Я был у нее в пасти, — угрюмо пояснил он, невнятно выговаривая слова. Он немало выпил, прежде чем смог спокойно рассказать о той роковой схватке с йоклол, после которой он оказался у Ллос, на долгие годы отправившей его затем к Эррту. — Как мышь в пасти у кошки. — Он невесело усмехнулся. — Но мышка тоже умела кусаться.
Он перевел мутный взгляд на Клык Защитника, лежавший на стойке неподалеку от него.
— В жизни не видел молота лучше, — вставил Лягушачий Джози. Он нерешительно протянул к нему руку, вопросительно глядя на Вульфгара, поскольку у него, как и у других, не было ни малейшего желания разозлить скорого на расправу варвара.
Но Вульфгар, обычно очень ревниво относившийся в своему оружию, как к единственной ниточке, связывавшей его с прошлой жизнью, даже не смотрел в его сторону. После рассказа о йоклол он унесся мыслями в прошлое, к тем событиям, что привели его на годы в сущий ад.
— Такая была боль, — негромко произнес он, бессознательно поглаживая пальцами шрам.
Арумн Гардпек стоял прямо перед варваром и слушал, но взор Вульфгара, вроде обращенный на него, блуждал где-то очень далеко. Арумн придвинул к нему новый стакан, но варвар даже не заметил. Глубоко вздохнув, он зарылся лицом в ладони, словно желая защититься от света.
Кто— то легонько коснулся его голой руки, он повернул голову и увидел Делли. Она кивнула Арумну, потом мягко потянула Вульфгара за собой.
Вульфгар проснулся среди ночи. Бледный лунный свет струился в комнату через западное окно. Он не сразу пришел в себя и сообразил, что он не у себя, поскольку в его комнате не было окон.
Он огляделся, посмотрел на скомканную постель и на гибкое тело Делли среди простыней, чья кожа в снисходительном свете луны казалась нежной и мягкой.
Потом он вспомнил, что случилось, как Делли привела его сюда — к себе, а не к нему — из бара, и вспомнил, чем они здесь занимались.
В страхе, вспомнив свое расставание с Кэтти-бри, которое никак нельзя было назвать нежным, Вульфгар потянулся, легонько коснулся шеи девушки и облегченно выдохнул, нащупав пульс. Потом перевернул ее и внимательно осмотрел обнаженное тело без всякой тени сладострастия, просто чтобы удостовериться в отсутствии синяков или иных признаков того, что он обошелся с нею грубо.
Она спала тихо и безмятежно.
Вульфгар перекатился к краю кровати и спустил ноги. Он хотел встать, но тут же опрокинулся назад — так сильно застучало в висках. Пошатываясь, он поднялся на ноги, тихо прошел к окну и стал смотреть на луну.
Он подумал, что Кэтти-бри, должно быть, тоже смотрит на нее, и внезапно у него появилась уверенность, что так оно и есть. Чуть позже он повернулся и снова посмотрел на Делли, такую уютную и беззащитную среди кучи одеял. Ведь он занимался с ней любовью и не вспомнил о суккубе, не впал в ярость, не сжал кулаки. На мгновение он решил, что снова свободен, что надо срочно бежать отсюда, из этого дома, из Лускана, спешить в путь, чтобы снова разыскать своих старых друзей. Он еще раз взглянул на луну и подумал о Кэтти-бри, о том, какое счастье будет снова заключить ее в объятия.
Но потом сразу сообразил, в чем тут дело.
Именно выпивка позволила ему отстраниться от тягостных воспоминаний, именно в этом спасительном мороке он мог жить настоящим, забыв о прошлом.
— Иди ко мне, — раздался за его спиной негромкий голос Делли, в котором слышалось обещание новых удовольствий. — И не беспокойся за свой молот, — добавила она. Вульфгар повернулся и увидел, что Клык Защитника стоит прислоненный к противоположной стене.
Вульфгар некоторое время молча смотрел на эту женщину, которой были небезразличны его чувства и его вещи. Она сидела, укрытая покрывалами только до пояса, совершенно не стесняясь собственной наготы. Несколько вызывающе выставляя свое тело, она стремилась вновь увлечь варвара в постель.
Ему очень хотелось пойти к ней. Но он сопротивлялся этому желанию, вполне отдавая себе отчет в том, какая опасность может его подстерегать, потому что хмель уже почти выветрился. Ведь если гнев обуяет его в порыве страсти, он переломит ее птичью шейку, как соломинку.
— Позже, — пообещал он и пошел собирать свою одежду. — Перед работой сегодня вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Я не сомневаюсь в преданности Двавел, — ответил Энтрери на калимпортском наречии, пристально глядя при этом на Рай'ги.
Жрец непонимающе взглянул на Джарлакса, и наемник, посмеиваясь над мелочностью своих помощников, извлек из-под плаща шар, подержал его на весу и произнес какое-то слово. Теперь они стали понимать друг друга.
— Я имею в виду, в ее верности себе и своему благополучию, — уточнил Энтрери, по-прежнему пользуясь человеческим языком, хотя Рай'ги услышал его слова как бы произнесенными на языке дроу. — Она не представляет угрозы.
— А жалкий Квентин Бодо и этот маг, его прислужник, представляют? — удивился Рай'ги, и Энтрери тоже услышал его слова на родном языке.
— Не надо недооценивать силы гильдии Бодо, — предостерег Энтрери. — Они отлично вымуштрованы, и у них глаза повсюду.
— Так что ты заблаговременно заручился его преданностью, чтобы потом он не мог отговориться тем, что ничего не знал, — одобрил Джарлакс.
— А теперь что? — спросил Киммуриэль.
— Обезвредим гильдию Басадони, — стал излагать свой план убийца. — Потом они станут основой нашего могущества, а Двавел и Бодо будут следить, чтобы остальные не объединились против нас.
— А потом? — не отставал Облодра.
Энтрери улыбнулся и бросил на Джарлакса проницательный взгляд, отчего наемник сразу понял: убийца догадался, что Киммуриэль задает эти вопросы по приказу Джарлакса.
— Потом посмотрим, какие появятся возможности, — опередил Энтрери сам Джарлакс. — Возможно, что основа окажется достаточно надежной. А возможно, и нет.
Чуть позже, когда наемный убийца их оставил, Джарлакс с некоторой гордостью обратился к обоим своим приближенным:
— Ну что, разве не прекрасный выбор я сделал?
— Он мыслит как мы, — отозвался Рай'ги, и в его устах это была наивысшая похвала, которой мог добиться любой, кто по крови не был дроу. — Жаль только, что он плоховато знает наш разговорный язык и язык жестов.
Джарлакс, которому приятно было услышать такую оценку, только рассмеялся.
Глава 14. Громкая слава
Он чувствовал себя довольно странно. Алкоголь притупил все ощущения, так что он не мог ясно понять, что происходит. Он чувствовал, что стал легким и еле ступает по земле, но при этом внутренности его жжет, как огнем.
Вульфгар покрепче зажал в кулак рубашку на груди пьяного посетителя, вырывая с корнем волосы. Одной рукой он легко поднял двухсотфунтового увальня над полом, второй помог себе пробраться сквозь толпу посетителей. Через всю таверну он прошел к двери. Он терпеть не мог этот кружной путь — раньше он просто выбрасывал забулдыг в окна или проламывал их головами стену, но Арумн Гардпек быстренько нашел на него управу, пообещав, что будет высчитывать стоимость ущерба из его платы.
Одно— единственное окно стоило варвару нескольких бутылок, а если при этом вылетала и рама, то выпивки ему было не видать целую неделю.
Его жертва, тупо улыбаясь, посмотрела на Вульфгара. Наконец забулдыге удалось сфокусировать взгляд, и выражение лица его сразу изменилось. Он узнал вышибалу и понял, что ему грозит.
— Эй! — воскликнул пьяница, но в следующий миг уже летел, распластавшись и размахивая в воздухе руками и ногами. Он приземлился на грязную мостовую лицом вниз да там и остался. Его вполне могла переехать какая-нибудь телега, если бы не двое сердобольных прохожих, пожалевших беднягу и оттащивших его к сточной канаве… при этом остатки наличности перекочевали из его карманов в их.
— Пятнадцать футов, — присвистнул Лягушачий Джози, прикинув расстояние, которое пролетел пьяный. — И притом одной рукой!
— Я тебе говорил, этот малый силен, — отозвался Арумн, протирая стойку и делая вид, что не особенно изумлен. В течение той пары недель, что Вульфгар работал в баре, он произвел множество подобных бросков.
— На улице Полумесяца его обсуждают все и каждый, — добавил Джози немного угрюмо. — Я приметил, что на этой неделе у тебя с каждым днем все больше народу.
Арумн понял, к чему он клонит. В подпольном мире Лускана существовал определенный порядок, который жестко сопротивлялся вмешательству извне. Если слава Вульфгара и дальше будет расти, некоторые из вышестоящих решат, что их репутация поставлена под угрозу, и непременно проникнут сюда, чтобы предотвратить опасность.
— Тебе этот варвар нравится, — утвердительным тоном произнес Джози.
Арумн, не сводя глаз с Вульфгара, протискивавшегося сквозь толпу обратно, со смиренным видом кивнул. Он нанял великана не из расположения, а руководствуясь чисто деловым расчетом. Обычно Арумн старался избегать каких-либо личных взаимоотношений со своими вышибалами, поскольку большинство из них никогда не задерживалось долго на одном месте. Одни перемещались из заведения в заведение по своей собственной воле, а другие могли разозлить не того человека и заканчивали тем, что внезапно умирали. Однако с Вульфгаром хозяин несколько пересмотрел свои взгляды. Их посиделки до глубокой ночи, когда в баре становилось тихо и Вульфгар пил у стойки, а Арумн готовил заведение для приема посетителей на следующий день, стали для него приятной привычкой* Арумн действительно наслаждался обществом громадного варвара, вся холодность и замкнутость которого, когда он напивался, на удивление быстро исчезали. Они просиживали много ночей напролет, до самого рассвета, и Арумн увлеченно внимал рассказам Вульфгара о его суровой северной родине, Долине Ледяного Ветра, о его друзьях и врагах, отчего у хозяина мурашки пробегали по коже. Арумн слышал историю об Акаре Кесселе и хрустальном осколке столько раз, что как наяву представлял себе ту лавину на Пирамиде Кельвина, которая унесла чародея и погребла под собой реликт древней злой магии.
А всякий раз, как Вульфгар упоминал о темных туннелях под дворфским королевством Мифрил Халл и нашествии темных эльфов, Арумн потом дрожал под одеялом, как когда-то в детстве после похожих страшных историй, которые рассказывал ему отец.
Что правда, то правда, Арумн Гардпек привязался к своему новому работнику гораздо больше, чем следовало бы.
— Тогда утихомирь его, — закончил свою мысль Джози. — А то сюда вскоре пожалуют Морик Бродяга и Громила.
Арумн вздрогнул, но мысленно согласился с Джози. Особенно насчет Громилы. Он знал, что Морик Бродяга гораздо более осмотрителен (правда, поэтому и более опасен), и подождет несколько недель, а то и месяцев, и все как следует взвесит, прежде чем что-то предпринимать. Зато дерзкий Громила, считавшийся самым сильным человеком в Лускане, — многие даже поговаривали, что он не совсем человек и вроде в нем есть примесь крови орков, а то и огров, — вот он бы вряд ли стал проявлять терпение.
— Вульфгар! — окликнул хозяин.
Великан протолкался к стойке и встал перед хозяином.
— Разве обязательно было вышвыривать его на улицу? — спросил Арумн.
— Он руки распускал, — бесстрастно ответил варвар. — Делли хотела, чтобы его выгнали.
Арумн вслед за Вульфгаром взглянул в другой конец зала, где стояла Делли, Деления Керти. Хотя ей не было еще и двадцати, она уже несколько лет работала в «Кортике». Девушка была очень миниатюрной, едва пяти футов роста, и такой изящной, что многие считали, что в ней есть что-то от эльфов, хотя Арумн знал, что своей стройностью она была обязана скорее потреблению эльфских напитков. У нее были длинные светлые волосы, свисавшие в беспорядке и частенько немытые. Карие глаза давно уже утратили доверчивый невинный взгляд, зато в них появился жесткий блеск, а бледная кожа, годами не видевшая солнца, стала сухой и шершавой. Когда-то упругий девичий шаг превратился в торопкую и осторожную походку женщины, которую часто преследуют. Но все же она обладала очарованием, особой порочной чувственностью, перед которой не могли устоять многие посетители, особенно после нескольких стаканов.
— Если ты станешь убивать всякого, кто хватает Делли за задницу, мы через неделю останемся без клиентов, — хмуро заметил Арумн. — Просто выводи их отсюда, — продолжал он, так и не дождавшись ответа от Вульфгара. — Незачем швырять их почти до самого Глубоководья. — И он махнул рукой, давая понять, что разговор с варваром окончен.
Вульфгар вернулся в шумную, крикливую толпу, к своим обязанностям.
Примерно через час еще один бедолага с лицом, измазанным кровью, сочившейся изо рта и носа, отправился в полет. На этот раз Вульфгар бросил его двумя руками, и он долетел до противоположной стороны улицы.
Вульфгар задрал рубашку и показал зубчатую линию глубоких шрамов.
— Я был у нее в пасти, — угрюмо пояснил он, невнятно выговаривая слова. Он немало выпил, прежде чем смог спокойно рассказать о той роковой схватке с йоклол, после которой он оказался у Ллос, на долгие годы отправившей его затем к Эррту. — Как мышь в пасти у кошки. — Он невесело усмехнулся. — Но мышка тоже умела кусаться.
Он перевел мутный взгляд на Клык Защитника, лежавший на стойке неподалеку от него.
— В жизни не видел молота лучше, — вставил Лягушачий Джози. Он нерешительно протянул к нему руку, вопросительно глядя на Вульфгара, поскольку у него, как и у других, не было ни малейшего желания разозлить скорого на расправу варвара.
Но Вульфгар, обычно очень ревниво относившийся в своему оружию, как к единственной ниточке, связывавшей его с прошлой жизнью, даже не смотрел в его сторону. После рассказа о йоклол он унесся мыслями в прошлое, к тем событиям, что привели его на годы в сущий ад.
— Такая была боль, — негромко произнес он, бессознательно поглаживая пальцами шрам.
Арумн Гардпек стоял прямо перед варваром и слушал, но взор Вульфгара, вроде обращенный на него, блуждал где-то очень далеко. Арумн придвинул к нему новый стакан, но варвар даже не заметил. Глубоко вздохнув, он зарылся лицом в ладони, словно желая защититься от света.
Кто— то легонько коснулся его голой руки, он повернул голову и увидел Делли. Она кивнула Арумну, потом мягко потянула Вульфгара за собой.
Вульфгар проснулся среди ночи. Бледный лунный свет струился в комнату через западное окно. Он не сразу пришел в себя и сообразил, что он не у себя, поскольку в его комнате не было окон.
Он огляделся, посмотрел на скомканную постель и на гибкое тело Делли среди простыней, чья кожа в снисходительном свете луны казалась нежной и мягкой.
Потом он вспомнил, что случилось, как Делли привела его сюда — к себе, а не к нему — из бара, и вспомнил, чем они здесь занимались.
В страхе, вспомнив свое расставание с Кэтти-бри, которое никак нельзя было назвать нежным, Вульфгар потянулся, легонько коснулся шеи девушки и облегченно выдохнул, нащупав пульс. Потом перевернул ее и внимательно осмотрел обнаженное тело без всякой тени сладострастия, просто чтобы удостовериться в отсутствии синяков или иных признаков того, что он обошелся с нею грубо.
Она спала тихо и безмятежно.
Вульфгар перекатился к краю кровати и спустил ноги. Он хотел встать, но тут же опрокинулся назад — так сильно застучало в висках. Пошатываясь, он поднялся на ноги, тихо прошел к окну и стал смотреть на луну.
Он подумал, что Кэтти-бри, должно быть, тоже смотрит на нее, и внезапно у него появилась уверенность, что так оно и есть. Чуть позже он повернулся и снова посмотрел на Делли, такую уютную и беззащитную среди кучи одеял. Ведь он занимался с ней любовью и не вспомнил о суккубе, не впал в ярость, не сжал кулаки. На мгновение он решил, что снова свободен, что надо срочно бежать отсюда, из этого дома, из Лускана, спешить в путь, чтобы снова разыскать своих старых друзей. Он еще раз взглянул на луну и подумал о Кэтти-бри, о том, какое счастье будет снова заключить ее в объятия.
Но потом сразу сообразил, в чем тут дело.
Именно выпивка позволила ему отстраниться от тягостных воспоминаний, именно в этом спасительном мороке он мог жить настоящим, забыв о прошлом.
— Иди ко мне, — раздался за его спиной негромкий голос Делли, в котором слышалось обещание новых удовольствий. — И не беспокойся за свой молот, — добавила она. Вульфгар повернулся и увидел, что Клык Защитника стоит прислоненный к противоположной стене.
Вульфгар некоторое время молча смотрел на эту женщину, которой были небезразличны его чувства и его вещи. Она сидела, укрытая покрывалами только до пояса, совершенно не стесняясь собственной наготы. Несколько вызывающе выставляя свое тело, она стремилась вновь увлечь варвара в постель.
Ему очень хотелось пойти к ней. Но он сопротивлялся этому желанию, вполне отдавая себе отчет в том, какая опасность может его подстерегать, потому что хмель уже почти выветрился. Ведь если гнев обуяет его в порыве страсти, он переломит ее птичью шейку, как соломинку.
— Позже, — пообещал он и пошел собирать свою одежду. — Перед работой сегодня вечером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46