— Вы хотите сказать, что это тот самый меч?
Гарион кивнул.
— Я некоторым образом обязан его охранять. Большую часть времени это обуза, но в некоторых случаях я бывал рад, что он при мне.
— Что же на самом деле произошло в Хтол-Мишраке? — внезапно спросил Закет. — Чего мне только об этом не рассказывали…
Гарион криво усмехнулся.
— Мне тоже. Во всех этих россказнях только имена соответствовали действительности, да и то не всегда. Ни я, ни Торак ситуацией не владели. Мы сражались, и я вонзил меч ему в грудь.
— И он умер? — спросил Закет.
— В конце концов, да.
— В конце концов?
— Сначала он изверг огонь и заплакал языками пламени. Затем закричал.
— И что же он выкрикнул?
— Мамочка, — коротко ответил Гарион.
У него не было никакого желания об этом говорить.
— Как это на него не похоже. А что же все-таки случилось с его телом? Мои люди полностью прочесали развалины Хтол-Мишрака, чтобы найти его.
— За ним явились другие боги и забрали его. Вам не кажется, что мы могли бы поговорить о чем-нибудь ином? Эти воспоминания причиняют мне боль.
— Но ведь это был ваш враг.
Гарион вздохнул.
— Это был еще и бог, Закет, а когда приходится убивать бога — это ужасно.
— Вы до странности мягкий человек, Белгарион. Мне кажется, я уважаю вас за это еще больше, чем за ваше несокрушимое мужество.
— Вряд ли несокрушимое. Мне было все время страшно, и Тораку, я думаю, тоже. О чем же вы хотели со мной поговорить?
Закет откинулся на спинку стула и задумчиво постучал пальцами по плотно сомкнутым губам.
— Вы знаете, что рано или поздно нам придется стать противниками, так ведь?
— Нет, — возразил Гарион. — Это не обязательно.
— У мира может быть только один король.
Взгляд Гариона исказился мукой.
— Я управляю одним маленьким островом, и мне хватает проблем. Я никогда не хотел быть королем мира.
— Но я хотел — и хочу.
Гарион вздохнул.
— Тогда, возможно, рано или поздно нам предстоит борьба. Я думаю, мир создан не для того, чтобы им управлял один человек. Если вы попытаетесь это сделать, мне придется вас остановить.
— Меня нельзя остановить, Белгарион.
— Торак тоже так думал!
— Сказано недвусмысленно.
— Это поможет избежать непонимания в дальнейшем. Вы пока не пытались завоевать мое королевство — или королевства моих друзей, — вам хватает своих забот. Не говоря уже о том, что здесь, в Хтол-Мургосе, вы зашли в тупик.
— Вы хорошо проинформированы.
— Королева Поренн — мой близкий друг. Они держит меня в курсе, к тому же Шелк тоже собирает информацию, занимаясь своими делами.
— Шелк?
— Извините. Я хотел сказать — принц Хелдар. Шелк — это нечто вроде прозвища.
Закет пристально посмотрел на него.
— В чем-то мы очень схожи, Белгарион, а в чем-то очень различны. Но тем не менее мы оба делаем то, к чему нас принуждает необходимость. Часто мы полагаемся на волю событий, над которыми не властны.
— Как я понял, вы говорите о двух пророчествах?
Закет усмехнулся.
— Я не верю в пророчества, я верю только в силу. Однако забавно, что в последнее время мы оба занимались одинаковыми проблемами. Недавно вам пришлось подавлять мятеж в Алории — кажется, восстала кучка религиозных фанатиков. У меня сейчас нечто очень похожее происходит в Даршиве. Религия — это бельмо в глазу любого правителя, согласны?
— Мне почти всегда удавалось обходить эту проблему.
— Тогда вы счастливчик. Торак не был ни хорошим, ни добрым богом, а его гролимское духовенство просто отвратительно. Если бы я не был занят делами здесь, в Хтол-Мургосе, я заслужил бы, думаю, любовь и уважение тысячи-другой последующих поколений тем, что стер бы каждого гролима с лица земли.
Гарион усмехнулся.
— Я бы охотно к вам присоединился. Может, заключим союз? — предложил он.
Последовал короткий смешок, затем лицо Закета снова помрачнело.
— Имя Зандрамас о чем-нибудь вам говорит? — спросил он.
Гарион не знал, что было известно Закету о настоящей цели их пребывания в Хтол-Мургосе, поэтому ответил очень осторожно.
— До меня дошли кое-какие слухи, — сказал он.
— А Ктраг-Сардиус?
— Слышал.
— Вы не слишком разговорчивы, Белгарион. — Закет пристально поглядел на него, затем устало провел рукой по глазам.
— Мне кажется, вам нужно немного поспать, — сказал ему Гарион.
— Я лягу спать, как только закончу работу.
— Как вам будет угодно.
— Что вам известно о Маллорее, Белгарион?
— Я получаю информацию — иногда несколько хаотичную, но достаточно свежую.
— Нет, я имею в виду прошлое.
— Боюсь, что немногое. Западные историки попытались обойти даже сам факт существования Маллореи.
Закет криво усмехнулся.
— Мельсенский университет так же близорук по отношению к Западу, — заметил Закет. — Но как бы то ни было, за последние несколько веков — после происшествия под Bo-Мимбром — маллорейское общество стало почти светским. Торак лежал без сознания, Ктучик претворял в жизнь свои извращенные идеи здесь, в Хтол-Мургосе, а Зедар скитался по свету как бродяга без роду и племени, кстати, что с ним случилось? Мне казалось, что он был в Хтол-Мишраке.
— Да, он там был.
— Но мы не нашли его тела.
— Он не умер.
— Не умер? — ошеломленно спросил Закет. — Где же он тогда?
— Под городом. Белгарат разверз землю и замуровал его в скалу под руинами.
— Живьем? — От изумления Закет чуть не поперхнулся.
— Это было оправдано, — сказал Гарион.
По телу Закета пробежала дрожь. Придя в себя, он продолжил:
— Итак, в Маллорее оставался один Урвон, все остальные были устранены. А его занимали лишь заботы о том, чтобы его дворец в Мал-Яске превзошел в роскоши императорский дворец в Мал-Зэте. Он изредка читал проповеди, где нес всякую чушь о поклонении богу, но в остальное время о Тораке, казалось, и не вспоминал. Ни самого бога, ни его учеников поблизости не было, и гролимская церковь потеряла влияние. Ну, конечно, священники болтали о возвращении Торака, пустозвонили о том, что однажды спящий бог проснется, однако воспоминания о нем все больше стирались у людей из памяти. Власть церкви все слабела, а власть армии — а значит, и императорского трона — крепла.
— В маллорейской политике много темного, — заметил Гарион. Закет кивнул.
— Я думаю, так уж мы устроены. Во всяком случае, наше государство развивалось, и темные времена для него стали уходить в прошлое — медленно, но верно. Затем неизвестно откуда появились вы и пробудили Торака и тут же снова усыпили его навеки. С этого и начались наши проблемы.
— Я всегда считал, что на этом они вроде бы должны закончиться.
— Мне кажется, вы плохо разбираетесь в природе религиозного сознания, Белгарион. Пока Торак — пусть спящий — существовал, гролимы и все остальные фанатики чувствовали себя спокойно, уютно и уверенно, так как верили в то, что однажды он проснется, накажет всех их врагов и вновь установит полное господство грязного и разлагающегося духовенства. Но, убив Торака, вы сокрушили это чувство уверенности. Они должны были признать тот факт, что без Торака они ничто. Некоторые из них сошли с ума от огорчения. Другие впали в полное отчаяние. А кое-кто и принялся создавать новую мифологию — взамен той, что вы разрушили одним взмахом меча.
— Я этого совсем не хотел, — заметил Гарион.
— Важны не намерения, Белгарион, а результат. А результат был таков, что Урвону пришлось оторваться от погони за роскошью и вместо того, чтобы купаться в лучах лести и подхалимства, снова взяться за дело. Какое-то время его захлестнул приступ активности. Он откопал все быльем поросшие пророчества и исказил их до такой степени, что они приняли нужный ему вид.
— Какой именно?
— Он пытается убедить людей, что явится новый бог и будет править Ангараком, или сам Торак воскреснет, или его дух вселится в новое божество. У него уже есть кандидат на должность этого нового ангараканского бога.
— Да? И кто же это?
— Он видит своего нового бога каждый раз, когда смотрится в зеркало, — ответил Закет, усмехнувшись.
— Не может быть!
— Еще как может. Урвон пытается убедить самого себя, что он по крайней мере уже несколько веков полубог, возможно, он проехался бы по всей Маллорее в золотой колеснице, если бы не боялся покинуть Мал-Яск. Насколько я понимаю, за ним уже тысячелетия охотится какой-то отвратительный горбун, чтобы убить его, вроде бы один из учеников Алдура.
Гарион кивнул.
— Белдин, — сказал он. — Я с ним встречался.
— И он действительно так ужасен, как о нем рассказывают?
— Возможно, даже ужаснее. Если он когда-нибудь настигнет Урвона, я не пожелал бы оказаться рядом и увидеть, что он с ним сделает.
— Я желаю ему удачной охоты, но Урвон — не единственная моя проблема. Вскоре после смерти Торака из Даршивы стали поступать новые сведения. Гролимская жрица — по имени Зандрамас — также стала пророчествовать появление нового бога.
— Я не знал, что она из гролимов, — с удивлением сказал Гарион.
Закет кивнул.
— В прошлом она пользовалась в Даршиве очень плохой репутацией. Затем у нее открылся так называемый дар провидения, который ее внезапно изменил. Теперь, когда она говорит, никто не может противиться ее словам. Она проповедует миллионам и зажигает их огнем непобедимого пыла. Ее пророчество о приходе нового бога с невероятной быстротой распространилось по Даршиве и достигло также Ренгеля, Воресебо и Замада. Ей принадлежит практически все северо-восточное побережье Маллореи.
— А какое отношение имеет к этому Сардион? — спросил Гарион.
— Я думаю, что это ключ ко всему, — ответил Закет. — И Зандрамас, и Урвон, по-моему, полагают, что тот, кто найдет его и завладеет им, победит.
— Агахак — иерарх Рэк-Урги — тоже так считает.
Закет угрюмо кивнул.
— Я должен был это понять. Гролимы есть гролимы — и в Маллорее, и в Хтол-Мургосе.
— Мне кажется, вам, может быть, следовало бы вернуться в Маллорею и навести там порядок.
— Нет, Белгарион, я не могу прекратить кампанию здесь, в Хтол-Мургосе.
— И все ради личной мести?
Закет был поражен.
— Я знаю, почему вы ненавидели Таур-Ургаса, но он умер, а Ургит совсем на него не похож. Не могу поверить, что вы готовы пожертвовать всей империей только ради того, чтобы отомстить человеку, который этого даже не почувствует.
— Вы знаете? — ошеломленно спросил Закет. — Кто рассказал вам?
— Ургит. Он поведал мне все, что произошло.
— Наверное, с гордостью. — Закет сжал зубы, лицо его побледнело.
— Вовсе нет. С сожалением и с презрением к Таур-Ургасу. Он ненавидел его еще больше вашего.
— Это невозможно, Белгарион. Я отвечу на ваш вопрос: да. Я готов принести в жертву мою империю, а если понадобится, то и весь мир, чтобы пролилась последняя капля крови Таур-Ургаса. Я не буду знать ни сна, ни покоя, пока не сокрушу все, что станет у меня на пути.
«Скажи ему», — приказал вдруг Гариону внутренний голос.
«Что?»
«Скажи ему правду об Ургите».
«Но…»
«Сделай это, Гарион. Он должен знать. Он не сделает того, что должен сделать, пока одержим этой мыслью».
Закет с любопытством взглянул на него.
— Извините, я получил указания, — не очень убедительно объяснил Гарион.
— Указания? От кого?
— Вы все равно не поверите. Мне было приказано кое-что вам сообщить. — Он глубоко вздохнул и быстро произнес: — Ургит — не мург.
— О чем вы?
— Я сказал, что Ургит — не мург, по крайней мере не полностью. По матери — да, но отец его — не Таур-Ургас.
— Вы лжете!
— Нет. Мы обнаружили это, когда были во дворце Дроим в Рэк-Урге. Ургит сам об этом не знал.
— Я не верю вам, Белгарион! — почти прокричал мертвенно побледневший Закет.
— Таур-Ургас мертв, — устало произнес Гарион. — Ургит имел возможность в этом убедиться, так как самолично перерезал ему глотку и засыпал землей. Он также утверждает, что убил всех своих братьев — настоящих сыновей Таур-Ургаса, — чтобы обеспечить безопасность своего трона. Теперь, думаю, в мире не осталось ни капли ургасской крови.
Закет зло сощурился.
— Это подвох. Вы в союзе с Ургитом и несете эту чушь для того, чтобы спасти ему жизнь.
«Используй Шар, Гарион», — подсказал голос.
«Как?»
«Сними его с рукояти меча и возьми в правую руку. Камень покажет Закету ту правду, которую он должен знать».
Гарион поднялся.
— Я хочу показать вам правду. Вы будете смотреть? — обратился он к взволнованному маллорейскому императору.
— Смотреть? На что смотреть?
Гарион подошел к мечу и снял кожаный футляр, прикрывавший рукоять. Он протянул руку к Шару, и тот, издав сильный щелчок, отделился от меча. Затем Гарион повернулся к сидящему за столом Закету.
— Я точно не знаю, как это происходит, — сказал он. — Мне говорили, что у Алдура это получалось, но сам я никогда не пробовал. По-моему, вы должны смотреть сюда. — На вытянутой вперед правой руке он поднес Шар к лицу Закета.
— Что это?
— Люди называют его Ктраг-Яской, — ответил Гарион.
Закет в ужасе отпрянул.
— Он не причинит вам зла, если вы до него не дотронетесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51