— Да? — сказал он. — Что-то я раньше этого не замечал.
— Ну, не ворчи, — сказала она, с возгласом удовольствия погружаясь в воду.
Женщина с упоением один за другим открывала хрустальные пузырьки, стоявшие на полочке ванной, где, как догадался Гарион, содержались различные благовония, которые добавляют в воду при купании. Одни она с неодобрением снова закрывала, а содержимое других выплескивала в ванну. Некоторые из благовоний втирала в кожу.
— А что, если кто-нибудь войдет? — резко спросил Гарион. — Официальный посланник, или слуга, или еще кто-нибудь?
— Гарион, дорогой, — продолжала она все тем же тоном рассудительного ребенка, приводившим его в бешенство, — ванна предназначена для того, чтобы ее использовали, иначе бы они ее не приготовили, правда?
Ну что на это ответить?
Она окунула голову в воду, и волосы ее веером расплылись по поверхности.
— Не потрешь ли мне спинку? — попросила женщина.
Час спустя, после того как расторопные слуги подали великолепный обед, к ним зашел Шелк. Он тоже успел принять ванну и переодеться. На нем был элегантный камзол жемчужно-серого цвета, богато украшенный драгоценностями. От его короткой жиденькой бороды, аккуратно подстриженной, исходил слабый аромат изысканных духов.
— Да, я очень забочусь о своей внешности, — сказал он, уловив вопросительный взгляд Гариона.
— Да, конечно, — сухо заметил Гарион.
— Белгарат попросил меня заглянуть к вам, — продолжал маленький человечек. — Мы собираемся на военный совет. Это наверху, в зале.
— На военный?
— Фигурально выражаясь, разумеется.
Поднявшись на один этаж по мраморным ступенькам, они вошли в большой зал, у противоположной стены которого на возвышении стояло кресло, весьма похожее на трон.
— Это что, Тронный зал? — спросил Гарион, разглядывая роскошную мебель и тяжелые пурпурные драпировки на окнах.
— Нет, — отвечал Шелк. — Во всяком случае, не Тронный зал Закета. Эта комната предназначена для приезжающих с визитом королевских особ, чтобы они чувствовали себя как дома. Некоторые просто не могут без этих декораций.
Белгарат сидел, положив ноги в сапогах на полированный стол. Его влажные волосы и подстриженная борода свидетельствовали о том, что, несмотря на равнодушие к гигиене, он все-таки последовал совету Полгары.
Полгара и Дарник мирно беседовали, стоя рядом, тут же находились Эрионд и Тоф. Бархотка и Сади стояли у окна, разглядывая парк, разбитый к востоку от дворца Закета.
— Прекрасно, — произнес старый волшебник. — Теперь вроде бы все в сборе. Можно начинать.
— Я бы не стал говорить о важных делах. — Шелк пошевелил пальцами, используя жесты тайного драснийского языка. — Кругом куча шпионов.
Белгарат перевел взгляд дальше, к противоположной стене, и, прищурившись, стал внимательно, дюйм за дюймом, осматривать ее в поисках ниши. Усмехнувшись, он взглянул на Полгару.
— Я займусь этим, отец, — прошептала она.
Взгляд сделался отрешенным, и Гарион почувствовал знакомый ток энергии. Через минуту Полгара кивнула и подняла вверх три пальца. На мгновение она сосредоточилась, и поток энергии стал тяжелым. Затем она выпрямилась и расслабилась.
— Все в порядке, они заснули.
— Здорово сработано, Пол, — восхищенно произнес Дарник.
— Спасибо, милый, — улыбнулась она, взяв его руку в свою.
Белгарат спустил ноги на пол и склонился над столом.
— Вот еще о чем мы не должны забывать, — сказал он, посерьезнев. — Пока мы здесь, в Мал-Зэте, за нами постоянно будут следить, приготовьтесь к этому. Закет — скептик, и нельзя быть уверенным, будто он поверил всему, что мы ему рассказали. Возможно, у него на нас совсем другие виды. Сейчас ему нужна наша помощь, чтобы справиться с Менхом, но он еще не выбросил из головы кампанию в Хтол-Мургосе и, возможно, захочет использовать нас, чтобы привлечь алорийцев и другие народы на свою сторону в этой войне. У него серьезные проблемы с Урвоном и Зандрамас. У нас нет времени, чтобы вмешиваться во внутреннюю политику Маллореи. Но сейчас мы, так или иначе, в его власти.
— Но ведь мы в любой момент можем уехать отсюда, Белгарат, — уверенно произнес Дарник.
— Я бы не стал этого делать без крайней нужды, — ответил старик. — Закет относится к тем людям, которые раздражаются, если им противоречат, а я не хочу, чтобы нам пришлось ломать голову, как скрыться от его солдат. Мне гораздо больше по душе отъезд из Мал-Зэта с его благословения или, по крайней мере, с его согласия.
— А я хотел бы попасть в Ашабу, пока Зандрамас не ускользнула оттуда, — вставил Гарион.
— Я тоже, Гарион, — согласился его дед, — но ведь мы не знаем о ней ничего — что она там делает, как долго собирается там пробыть.
— Зандрамас что-то ищет, отец, — вмешалась Полгара. — Я прочла это, когда мне удалось проникнуть в ее мозг в Рэк-Хагге.
— Как ты думаешь, что бы это могло быть, Пол?
— Точно не знаю. Думаю, какая-то информация. Она не может двигаться дальше, пока не найдет искомое.
— Знать бы, что она все еще там с моим ребенком! — взволнованно сказала Сенедра.
— Знать этого мы не можем, — ответила Полгара. — Ей удалось скрыть от меня свои мысли.
— Даже если она покинула Ашабу, мы сможем проследить за ней с помощью Шара, — сказал Белгарат. — Но скорее всего она не нашла того, что ищет, и это удерживает ее в Ашабе.
— Значит, мы направляемся в Ашабу? — спросил Сади. — Получается, что наши опасения по поводу Менха — всего лишь предлог, чтобы попасть в Маллорею, не так ли?
— Я еще ничего не решил, мне нужна информация. Конечно, обстановка в северной Каранде очень серьезная, но не надо забывать, что наша главная цель — Зандрамас, а она сейчас в Ашабе. Но прежде чем я приму какое-либо решение, мне нужно выяснить, что происходит здесь, в Маллорее.
— Я возьмусь за это, — вызвался Шелк.
— И я, — добавила Бархотка.
— Может быть, и я смогу быть полезным, — заметил с улыбкой Сади. — Однако, Белгарат, вы и ваша семья представляете здесь власть. Не думаю, что нам удастся убедить Каль Закета добровольно отпустить нас, каким бы сердечным он ни казался.
Старик угрюмо кивнул.
— Может случиться, что и так, — согласился он. Затем посмотрел на Шелка, Бархотку и Сади. — Будьте осторожны, — в который раз предупредил он. — Не поддавайтесь инстинктам. Мне нужна информация, но не вздумайте ворошить осиные гнезда, чтобы добыть ее для меня. — И он в упор посмотрел на Шелка. — Надеюсь, я достаточно ясно выразился, — сказал он. — Не надо усложнять ситуацию, чтобы просто позабавиться.
— Можешь мне доверять, Белгарат, — ответил Шелк, прижав руку к груди.
— Конечно, он доверяет тебе, принц Хелдар, — заверила Бархотка маленького человечка.
Белгарат взглянул на свою только что созданную разведывательную группу и покачал головой.
— И все же у меня такое чувство, что я об этом еще пожалею, — пробормотал он.
— Я присмотрю за ними, Белгарат, — пообещал Сади.
— Конечно, но кто присмотрит за тобой?
Глава 7
В тот вечер их с почестями провели по гулким коридорам дворца в банкетный зал — покои размером чуть меньше площади для военных парадов. В зал вела широкая лестница, по обеим сторонам которой горели канделябры и стояли трубачи в ливреях. О прибытии каждого нового гостя возвещал звук фанфар и громкий голос седовласого глашатая, такого худого, что казалось, будто от постоянного крика он так устал, что превратился в немощную тень.
Гарион и его друзья ждали в небольшой прихожей, пока не было названо имя последней из местных знаменитостей. Суетливый церемониймейстер, маленького роста мельсенец с искусно подстриженной каштановой бородкой, предложил гостям построиться в соответствии со своими заслугами, но, не зная, какими званиями наградить членов этой странной группы, пришел в полное замешательство. Он мужественно пытался решить проблему, не зная, кого поставить выше — волшебника, короля или его супругу, пока Гарион попросту не вышел на лестницу, взяв под руку Сенедру.
— Их королевские величества король Белгарион и королева Сенедра Ривские, — торжественно провозгласил глашатай, и вслед за этим грянули фанфары.
Гарион, одетый во все голубое, ведя под руку Сенедру в платье кремового цвета, остановился в верху лестницы, чтобы дать возможность столпившимся внизу пестро разодетым людям поглазеть на них. Но это вышло не совсем по доброй воле: Сенедра, вонзив ноготки в его ладонь, мертвой хваткой сжала ее и прошипела: «Стой смирно!»
Оказалось, что Закет тоже был склонен к театральности, так как внезапное молчание, последовавшее за словами глашатая, говорило о том, что император до самого последнего момента держал имена гостей в строгом секрете. Гарион был достаточно честен, чтобы признаться самому себе, что изумленное перешептывание, пробежавшее по толпе, не было ему неприятно.
Сделав первый шаг по лестнице, он почувствовал себя как норовистая лошадь, которую осадили на галопе.
— Не беги! — прошипела Сенедра.
Да его жена обладала поистине удивительным талантом — она умела говорить, не двигая губами! Она улыбнулась любезно и немного надменно, и эта улыбка выжимала из нее чуть слышные приказания.
Взволнованный шепот, наполнивший банкетный зал, когда объявили их имена, сменился почтительным молчанием, пока королевская чета спускалась по лестнице, и волной поклонов и реверансов, пробежавшей по толпе, когда они проследовали по ковровой дорожке к стоящему на небольшом возвышении столу, предназначенному для императора и его особо почетных гостей — своих и иностранных.
Сам Закет, одетый, как всегда, в белое, но, уступая торжественности случая, украсивший голову венцом из искусно сделанных золотых листьев, поднялся со своего места и пошел им навстречу, чтобы избежать неловкости, которая возникает, когда два высокопоставленных лица встречаются на глазах у людей.
— Очень мило, что вы пришли, — произнес он, целуя Сенедру.
Со стороны император выглядел как деревенский помещик или мелкий аристократ, приветствующий своего соседа.
— Очень мило, что вы нас пригласили, — ответила Сенедра, любезно улыбаясь.
— Вы хорошо выглядите, Гарион, — произнес маллореец все тем же протокольным тоном, протягивая руку. — Не согласитесь ли присесть за мой стол? Мы поболтаем, пока не все еще собрались.
— С удовольствием, — согласился Гарион деланно небрежным голосом.
Однако, когда они подошли к столу, Гарион не мог больше сдерживать любопытства.
— Почему мы играем в «простой народ»? — спросил он Закета, подавая Сенедре стул. — Прием, сдается мне, слишком серьезный, чтобы разговаривать о погоде и отвешивать комплименты, вы так не считаете?
— Это сбивает их с толку, — с апломбом ответил Закет. — Никогда не делайте того, чего от вас ожидают, Гарион. Надо дать им понять, что мы очень старые друзья, это разжигает любопытство, а те, кто думает, что им известно все, делаются менее самоуверенными. — Он улыбнулся Сенедре. — Вы сегодня просто восхитительны, моя дорогая.
Сенедра зарделась и лукаво взглянула на Гариона.
— Почему бы тебе не взять кое-что на заметку, мой дорогой? — предложила она. — У его величества есть чему поучиться. — Затем снова обернулась к Закету. — Вы очень любезны, — сказала она, — но моя прическа — сплошное безобразие. — Со слегка трагическим выражением лица Сенедра потрогала пальчиками свои кудряшки. На самом деле она была великолепна: на голове — сооружение из кос с вплетенными в них нитями жемчуга, а на левое плечо падали кольцами медно-красные локоны.
Пока происходил этот обмен любезностями, глашатай представлял всех остальных гостей.
Шелк и Бархотка произвели сущий фурор: он — своим расшитым драгоценностями камзолом, а она бледно-лиловым парчовым платьем.
Сенедра с завистью вздохнула.
— Ах, если бы я могла носить этот цвет, — прошептала она.
— Ты можешь носить все, что пожелаешь, — сказал ей Гарион.
— Ты что, ослеп? — возразила она. — Как может девушка с рыжими волосами носить лиловый цвет?
— Если тебя только это беспокоит, я могу изменить цвет твоих волос, как только ты пожелаешь.
— Только посмей! — шепнула она, прикрывая рукой медно-красные локоны у плеча, как бы пытаясь защитить их.
Глашатай на верхней площадке объявил Сади, Эрионда и Тофа — всех вместе, явно затрудняясь приписать мальчику и великану какое-либо звание. Однако при представлении следующего гостя голос его наполнился почтительным восторгом, а по тощему телу пробежала дрожь.
— Ее высочество, герцогиня Эратская, — провозгласил он. — Волшебница госпожа Полгара. — И последовало ошеломленное молчание. — Дарник Сендарийский, — добавил глашатай. — Человек с двумя жизнями.
Сопровождаемые гробовым молчанием, Полгара и кузнец спустились вниз.
Легендарную пару приветствовали глубокими поклонами и реверансами, больше походившими на коленопреклонение перед алтарем. Полгара в своем обычном, расшитом серебром голубом платье прошествовала через зал с величием императрицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51