Ходит за компанию с Дарником и потому, что любит бывать на свежем воздухе. — Она остановилась и в упор посмотрела на него. И, как это уже часто бывало, его до глубины души поразила ее красота. — А как себя чувствует Сенедра? — спросила она его.
— Ухитрилась окружить себя толпой юных дам, — ответил он. — Где бы мы ни были, она всегда находит себе компанию.
— Женщины любят общество других женщин, мой дорогой. Мужчины это хорошо, но женщинам необходимо поболтать друг с дружкой. На свете есть столько важных вещей, в которых мужчины ничего не смыслят. — Ее лицо стало серьезным. — То, что произошло в Хтол-Мургосе, больше не повторялось?
— Нет, насколько я знаю. Она выглядит совершенно нормально. Пожалуй, единственная перемена, которую я в ней заметил, — она больше не говорит о Гэране.
— Возможно, это способ защиты, Гарион. Она, наверное, не может выразить это словами, но боится меланхолии, овладевшей ею в Пролгу, и понимает, что если поддастся этому чувству, то потеряет способность действовать. Я уверена, что она продолжает думать о Гэране — возможно, постоянно, — но не хочет о нем говорить. А как обстоит дело с физической стороной вашего брака? — спросила она напрямик.
Гарион покраснел до ушей и закашлялся.
— M-м… у нас для этого было мало возможностей, тетушка Пол, и, по-моему, голова у нее забита другими вещами.
Она задумалась.
— Не стоит это игнорировать, Гарион, — сказала Полгара. — Обычно, если супруги не поддерживают интимных отношений, это отчуждает их друг от друга.
Он снова закашлялся.
— По-моему, ее это не очень интересует, тетушка Пол.
— Ты сам в этом виноват, мой дорогой. Тебе нужно действовать с умом и быть внимательным к мелочам.
— То есть быть расчетливым и хладнокровным?
— Непосредственность — это очень мило, Гарион, но иногда следует продумать все детали.
— Тетушка! — вскричал он, шокированный ее откровенностью.
— Ты уже взрослый, — напомнила она ему, — а это входит в обязанности взрослого мужчины. Подумай об этом. Ты можешь быть очень изобретательным. Я уверена, что ты что-нибудь придумаешь. — Она посмотрела в сторону дворца. — Ну что, пойдем обратно? — предложила она. — По-моему, уже пора обедать.
После обеда Гариону пришлось еще раз погулять по парку, на этот раз вместе с Шелком и Сади.
— Белгарату нужен отвлекающий маневр, — объяснял он.
— Мне кажется, у него есть план, как вывести нас из города, но он не может его осуществить, пока мы не избавимся от всех шпионов. — Произнося это, Сади постоянно теребил себя за нос, прикрывая ладонью рот.
— У тебя сенная лихорадка? — спросил его Шелк.
— Нет. Бархотка сказала, что у Брадора есть глухие шпионы, которые умеют читать по губам. Необыкновенный дар, — произнес Сади. — Интересно, может ли нормальный человек этому научиться?
— Мне это умение было бы очень кстати, — согласился Шелк, прикрывая рот и изображая кашель. — Он взглянул на Сади. — Ты ответишь честно на мой вопрос? — спросил он.
— Смотря на какой, Хелдар.
— Ты знаешь о нашем секретном языке?
— Разумеется.
— И ты его понимаешь?
— Боюсь, что нет. Ни один драсниец не доверял мне настолько, чтобы меня ему обучить.
— Я думаю, что нам просто нужно прикрывать рот во время разговора, — сказал Гарион.
— Не станет ли это вскоре слишком очевидным? — возразил Шелк.
— Так что прикажешь делать? Замолчать?
— Нет, конечно, но нам может понадобиться передавать дезинформацию, а если они узнают, что нам известно об этом способе подслушивания, то ничего сделать не удастся. — Евнух вздохнул, сожалея об упущенной возможности.
Гарион взглянул на Шелка.
— Ты можешь что-то предложить, чтобы сбить со следа полицию?
— Нет, ничего такого я не знаю, — ответил маленький человечек. — Сейчас мельсенский консорциум, по-видимому, больше всего озабочен одним: как сохранить в тайне цены этого года и убедить барона Васку ограничить нашу сферу деятельности западным побережьем. Но пока Васку можно подкупить, он будет на нашей стороне. Сейчас строятся бесчисленные козни и плетутся заговоры, но пока все это нераскрывшиеся бутоны. А если они раскроются и зацветут, то секретная полиция, привлеченная их ароматом, не оставит нас в покое.
— Почему бы не начать с верхушки? — предложил Сади. — Я могу поговорить с Брадором и выяснить, можно ли его подкупить.
— Не думаю, — сказал Гарион. — Его люди наблюдают за нами по особому распоряжению Закета. Сомневаюсь, чтобы он рисковал головой из-за денег, как бы ни была велика сумма.
— Подкупить можно и по-другому, Белгарион, — хитро улыбнулся Сади. — У меня в коробе есть нечто такое, от чего люди чувствуют себя на седьмом небе. А попробовав зелье пару раз, уже не остановишься. Иначе испытываешь непереносимую боль. Я мог бы овладеть сознанием Брадора в течение недели и заставить его делать все, что я ему прикажу.
— Я бы не стал к этому прибегать, — сказал Гарион, — или только как к крайней мере.
— У вас, алорийцев, интересное понятие о морали, — сказал евнух, почесывая бритый череп. — Вы без содрогания разрубаете людей пополам, но при одной мысли о яде или наркотиках вам становится дурно.
— Это вопрос воспитания, Сади, — объяснил ему Шелк.
Сади задумался.
— Однако здешних бюрократов очень легко подкупить. И некоторые маллорейцы этим пользуются. Караваны часто подвергаются нападениям в Далазийских горах или на дороге из Мейг-Ренна. Караванам требуется разрешение от министерства торговли, и Васка часто пользуется случаем и продает информацию о времени их отправления и маршруте разбойничьим атаманам. Если ему достаточно заплатят, продает свое молчание мельсенским купцам. — Евнух хихикнул. — Однажды он продал информацию об одном и том же караване трем разным шайкам разбойников. Как мне доложили, на равнине в Дельчине была большая драчка.
Гарион прикрыл глаза.
— У меня такое чувство, — раздумчиво проговорил он, — что нам нужно уделить внимание этому барону Васке. Бархотка сообщила нам, что он, кроме всего прочего, хочет вывести отдел военных поставок из распоряжения армии.
— Я этого не знал, — с удивлением произнес Шелк. — Маленькая Лизелль быстро делает успехи, правда?
— Все дело в ямочках, принц Хелдар, — сказал Сади. — Я не поддаюсь никаким женским чарам, но должен признаться, когда она мне улыбается, у меня дрожат коленки. Она на редкость очаровательна и, разумеется, совершенно бесстыдна.
Шелк кивнул.
— Да, — произнес он. — Это наша гордость.
— Тогда идите и разыщите ее, — предложил Гарион. — И распространите повсюду информацию о том, какой подлец барон Васка. Может быть, начнется большая шумиха. Открытая грызня в дворцовых коридорах — как раз то, что нам нужно, чтобы незаметно исчезнуть.
— Из вас вышел бы гениальный политик, Белгарион! — восхищенно воскликнул Сади.
— Я хороший ученик, — согласился Гарион, — и к тому же поддерживаю дружбу с особами сомнительной репутации.
— Благодарю, ваше величество, — с насмешкой ответил евнух.
Вскоре после ужина Гарион отправился на ежедневную вечернюю беседу с императором. Как всегда, за ним на некотором расстоянии, бесшумно ступая, следовал соглядатай.
Закет в тот вечер впал в задумчивость, граничащую с той леденящей меланхолией, в которой он пребывал, будучи в Рэк-Хагге.
— Плохой день? — спросил его Гарион, убирая спящего котенка с покрытой ковром подставки для ног. Затем он уселся на стул, водрузив на нее ноги.
Закет скорчил кислую мину.
— Пытался разобраться с делами, которые накопились за время моего отсутствия, — ворчливо сообщил он, — но их становится все больше и больше.
— Мне это знакомо, — сочувственно вздохнул Гарион. — Когда я вернусь в Риву, мне, возможно, понадобится год, чтобы расчистить ящики моего стола. Вы готовы выслушать предложение?
— Давайте предлагайте, Гарион. Я готов выслушать все, что угодно. — Он укоризненно взглянул на черного котенка, терзающего зубами его пальцы. — Нельзя ли поосторожнее? — произнес он, щелкнув по носу разыгравшегося малыша.
Котенок прижал уши к головке и тихонько мяукнул.
— Я ни в коем случае не хочу вас обидеть, — осторожно начал Гарион, — но мне кажется, вы совершаете ту же ошибку, что и Ургит.
— Интересно. Продолжайте.
— Мне кажется, вам нужно реорганизовать правительство.
Закет часто заморгал.
— Да, глобальное предложение, — сказал он. — Хотя я и не вижу связи. Ургит был абсолютно некомпетентным — по крайней мере, пока не явились вы и не научили его основам правления. Так в чем же наша общая ошибка?
— Ургит — трус, — сказал Гарион, — и скорее всего навсегда им останется. О вас же этого не скажешь. Вы разве что несколько эксцентричны. Но ваша общая ошибка в том, что вы пытаетесь все решения принимать сами — даже самые незначительные. Но время-то не резиновое, и если вы вовсе откажетесь от сна, вам все равно его не хватит.
— Согласен. И в чем же выход?
— Распределить ответственность. Да, ваши начальники отделов и генералы мздоимцы, но дело свое знают. Вот пусть и трудятся, а вы будете принимать только основные решения. Или же пригрозите, что в случае чего вы их сместите.
— Так в Ангараке не принято, Гарион. Правитель — в данном случае император — всегда решал все сам. Так повелось со времени раскола мира. Раньше все решения принимал Торак, и императоры Маллореи следуют его примеру — независимо от того, что мы думаем о нем лично.
— Вы оба забываете, что Торак был богом и возможности его ума и воли безграничны. Ни один смертный не может ему подражать, — возразил Гарион.
— Но никому из моих начальников отделов нельзя доверить ничего серьезного, — произнес Закет, качая головой. — Их почти невозможно проконтролировать.
— Они быстро научатся соблюдать меру, — заверил его Гарион. — Стоит только понизить в должности или уволить одного-двух, остальные все сообразят.
Закет печально улыбнулся.
— Так в Ангараке тоже не делают, Гарион. Если я хочу наказать кого-то в пример другим, в дело обычно вмешивается палач.
— Я воспитывался в Сендарии, Закет, — продолжал Гарион. — Управлять королевством меня научил человек по имени Фалдор. На самом деле любое королевство очень похоже на ферму. Но если говорить серьезно, главная задача любого правителя — следить, чтобы все не разошлось по швам, поэтому талантливыми подчиненными нужно дорожить. Может быть, вы немного над этим подумаете?
— Да, подумаю. — Закет выпрямился в своем кресле. — Кстати, — произнес он, — что касается мздоимства правительства…
— Как? Разве мы об этом говорили?
— Сейчас поговорим. Конечно, ни один из моих министров честностью не отличается, но трое ваших друзей поднимают их примитивный обман и козни на такой уровень, к которому мы здесь, во дворце, просто не готовы.
— Как так?
— Ваша очаровательная Лизелль ухитрилась убедить и короля Паллии, и принца-регента Дельчинского, что будет ходатайствовать за них перед вами.
— Я поговорю с ней, — пообещал Гарион.
— А принц Хелдар пролез в торговое ведомство и черпает оттуда больше информации, чем я сам. Мельсенские торговцы собираются каждый год, чтобы установить цены почти на все товары, продающиеся в Маллорее. Это один из наиболее тщательно охраняемых секретов в империи, а Хелдар просто взял и купил его. А теперь намеренно сбивает цены и подрывает тем самым всю нашу экономику.
Гарион нахмурился.
— Он об этом не говорил…
— Я ничего не имею против того, чтобы он получал прибыль в разумных пределах — пусть только платит налоги, — но не могу же я допустить, чтобы он взял под свой контроль всю маллорейскую торговлю? Он, в конце концов, алориец, и мне не совсем ясны его политические пристрастия.
— Я предложу ему немного охладить свой пыл. Но вы должны понять Шелка. Ему ведь не деньги нужны. Его интересует сама игра.
— Но больше всего меня беспокоит Сади.
— Что же Сади?
— Он слишком увлекся сельским хозяйством.
— Сади? Сельским хозяйством?
— На болотах Камата произрастает одна дикая культура. Сади заплатил огромные деньги, и один из разбойничьих атаманов бросил всех своих людей на выращивание этой культуры и, разумеется, на охрану урожая. Насколько я понимаю, из-за этого уже были стычки.
— Разбойник, собирающий урожай, — это ведь неплохо. Он слишком занят, чтобы нападать на путешественников, — заметил Гарион.
— Путешественники, возможно, действительно в выигрыше, но он завозит эту траву в город в огромных количествах и распространяет среди рабочих и в армии. Это недопустимо.
— Я постараюсь что-нибудь сделать, — пообещал Гарион. — Но поймите, если я попытаюсь обуздать эту троицу, они займутся чем-нибудь другим, не менее вредным для вашего государства. Не лучше ли попросту выслать их из Мал-Зэта?
Закет улыбнулся.
— Неплохо придумано, Гарион, — сказал он, — но я не согласен. По-моему, нужно дождаться, пока из Хтол-Мургоса не вернется моя армия. Тогда мы все вместе покинем Мал-Зэт.
— В жизни не встречал такого упрямца!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51