— Если пророчества гролимов, найденные вами в Рэк-Урге, говорят правду, во время заключительной встречи при ней должен быть ангараканский король. Для Зандрамас больше подошел бы послушный человек, чем такого нрава, как его величество, — какой-нибудь четвероюродный или пятиюродный брат, которого не смогли бы короновать, помазать и объявить королем. Она бы отдала приказ гролимам не спускать с него глаз и доставить его к ней в нужный момент.
— Да, это возможно, — согласился волшебник. — Хотя дело, наверное, не только в этом. Зандрамас никогда раньше не действовала так откровенно.
— Надеюсь, всем вам понятно, что я не имею ни малейшего представления, о чем вы сейчас говорите, — раздраженно вмешался Закет.
— Что ему об этом известно? — спросил Белгарат Гариона.
— Не очень много, дедушка.
— Хорошо. Возможно, если ввести его в курс происходящего, с ним легче будет поладить. — Он обратился к маллорейскому императору: — Вы когда-нибудь слышали о Мринских рукописях? — спросил он.
— Я слышал, что их написал сумасшедший, как и большинство других так называемых пророчеств.
— А про Дитя Света и Дитя Тьмы?
— Обыкновенная тарабарщина религиозных фанатиков.
— Закет, вы должны хотя бы во что-нибудь поверить. Иначе вам будет очень трудно понять, о чем идет речь.
— Можете вы на время примириться с моим скептицизмом? — возразил Закет.
— Договорились. Ну ладно, сейчас я буду говорить о сложных вещах, поэтому соберитесь, слушайте внимательно и, если чего-нибудь не поймете, прервите меня.
Старик вкратце рассказал древнюю историю о катастрофе, предшествовавшей началу мира, о двух возможных путях развития и о двух видах сознания, присущих этим путям.
— Прекрасно, — сказал Закет. — Пока что это обычная теология. Я с самого детства слышу, как гролимы проповедуют подобную чушь.
Белгарат кивнул.
— Я хотел начать с общих положений. — Затем он продолжил рассказ о событиях, происшедших за время между расколом мира и битвой при Во-Мимбре.
— У нас несколько иная точка зрения, — пробормотал Закет.
— Надо думать, — согласился Белгарат. — Итак, между Bo-Мимбром и кражей Шара Зедаром-Отступником прошло пять столетий.
— Возвращением, — поправил Закет. — Шар украл из Хтол-Мишрака Рива Железная Хватка и… — Он запнулся и с удивлением уставился на старика.
— Да, — сказал Белгарат. — Я тоже там был за две тысячи лет до того, как Торак в первый раз украл Шар у моего хозяина.
— Я еще не оправился от болезни, Белгарат, — слабым голосом произнес император, откидываясь на спинку стула. — Мои нервы не готовы к подобным потрясениям.
Белгарат озадаченно поглядел на него.
— Их величества немного поспорили, — объяснила Бархотка. — Король Белгарион продемонстрировал императору те пламенные возможности, которыми обладает меч ривского короля. На императора это произвело впечатление. Равно как и на всех, кто в это время находился рядом.
Белгарат строго взглянул на Гариона.
— Опять играем? — спросил он.
Гарион попытался возразить, но сказать ему было нечего.
— Ну ладно, поехали дальше, — продолжал Белгарат. — То, что произошло с появлением здесь Гариона, — история недавняя, и вы наверняка с ней знакомы.
— Гариона? — спросил Закет.
— Это более простая и широко употребимая форма. «Белгарион» звучит несколько вычурно, вы не находите?
— Не больше, чем Белгарат.
— Я ношу имя «Белгарат» почти семь тысячелетий, Закет, и за это время оно немного пообтесалось и пообтерлось. А Гарион получил свое «Бель» всего двенадцать лет назад, и оно еще немного поскрипывает на резких поворотах.
Гарион почувствовал себя слегка обиженным.
— Ну ладно, — продолжал старик, — после смерти Торака Гарион и Сенедра поженились. Через год она родила сына. Внимание Гариона в то время привлек Медвежий культ. Кто-то попытался убить Сенедру, но убил ривского сенешаля.
— Я слышал об этом, — сказал Закет.
— В то время, когда он уничтожал этот культ — а это у него хорошо получается, если он захочет, кто-то проник в ривскую цитадель и похитил младенца, его сына и моего правнука.
— Не может быть! — воскликнул Закет.
— Да, так оно и было, — мрачно подтвердил Белгарат. — Мы подумали, что во всем виновен культ, и пошли на Реон в Драснии, где находился их штаб, но оказалось, что нас провели. Зандрамас похитила принца Гэрана и направила нас по ложному следу в Реон. Главой культа оказался Харакан, один из приспешников Урвона. Я не слишком быстро говорю?
Закет выглядел ошарашенным, глаза его расширились.
— Нет, — сказал он, натужно сглотнув, — Я успеваю следить.
— Осталось немного. Обнаружив свою ошибку, мы напали на след похитительницы. Мы знаем, что она направляется в Маллорею — в Место, которого больше нет. Там находится Сардион. Мы должны ее остановить или, по крайней мере, прибыть туда одновременно с ней. Цирадис полагает: когда все мы будем в этом Месте, которого больше нет, Дитя Света и Дитя Тьмы встретятся в одной из тех схваток, что происходят постоянно с незапамятных времен, — только эта станет последней. Она выберет одного из них, и с этим будет покончено.
— Кажется, я снова становлюсь скептиком, Белгарат, — сказал Закет. — Не думаете же вы, что я поверю, будто эти доисторические тени собираются прибыть в загадочное Место, чтобы вновь сразиться друг с другом.
— Почему вы думаете, что это тени? Духи, являющие собой суть двух возможных пророчеств, вселяются в живых людей и делают их своим орудием в этих схватках. В данный момент, например, Зандрамас — Дитя Тьмы. Раньше им был Торак, пока Гарион его не убил.
— А кто же Дитя Света?
— Я думал, это и так ясно.
Закет повернулся и недоверчиво поглядел в голубые глаза Гариона.
— Вы? — выдохнул он.
— Так говорят, — ответил Гарион.
Глава 5
Каль Закет, грозный император безграничной Маллореи, посмотрел сначала на Белгарата, затем снова на Гариона и наконец на Бархотку.
— Почему мне кажется, что я теряю контроль над тем, что происходит здесь? — спросил он. — Когда вы сюда прибыли, вы были в какой-то мере моими пленниками. Теперь некоторым образом я ваш пленник.
— Мы рассказали вам нечто такое, о чем вы раньше не знали, вот и все, — ответил ему Белгарат.
— Или нечто очень умно придуманное.
— Зачем нам это нужно?
— Я могу назвать несколько причин. Допустим, я поверю в вашу историю с похищением сына Белгариона, но разве вы не видите, как это сразу выдает ваши намерения? Вам нужна моя помощь, чтобы его найти. А всю эту мистическую чепуху и эту дикую историю о рождении Ургита вы могли выдумать, чтобы хитростью заставить меня прекратить кампанию здесь, в Хтол-Мургосе, и вернуться в Маллорею. Все, что вы говорите или замышляли по прибытии сюда, ведет именно к этой цели.
— Вы действительно полагаете, что мы на это способны? — спросил его Гарион.
— Белгарион, если бы у меня был сын и его кто-то похитил, я пошел бы на все, чтобы его вернуть. Я вам очень сочувствую, но у меня свои заботы, причем здесь, а не в Маллорее. Сожалею, но чем больше я об этом размышляю, тем меньше верю. Демоны? Пророчества? Магия? Бессмертные старики? Все это очень забавно, но я не верю ни единому слову.
— Даже тому, что вам Шар поведал про Ургита? — спросил Гарион.
— Пожалуйста, Белгарион, не надо со мной как с ребенком. — Губы Закета скривились в горделивой улыбке. — Вы не допускаете, что к тому времени яд уже успел проникнуть в мой мозг? И не допускаете ли вы, что, как и все другие шарлатаны, которыми кишат деревенские ярмарки, могли, используя таинственный свет и внушение, заставить меня увидеть все, что хотели мне показать?
— Чему же вы верите, Каль Закет? — спросила его Бархотка.
— Тому, что я могу увидеть и потрогать, и еще разным милым пустякам.
— Какой скептицизм, — прошептала она. — Значит, вы не допускаете необычных явлений.
— Нет, ничего такого я не приемлю.
— Даже необычайный дар келльской прорицательницы? Как вам известно, все было очень подробно задокументировано.
Он слегка нахмурился и признался:
— Да, это действительно так.
— Как можно задокументировать видение? — с любопытством спросил Гарион.
— Гролимы хотели дискредитировать прорицательницу, — ответил Закет. — Они решили, что проще всего проверить пророчество ходом истинных событий. И всем чиновникам дали приказ вести соответствующие записи. И не было случая, чтобы ее предсказания не сбылись.
— Значит, вы верите, что предсказательница обладает способностью знать истину о прошлом, настоящем и будущем? — настаивала Бархотка.
Закет поджал губы.
— Хорошо, ваше высочество, — с неохотой произнес он, — признаюсь, что предсказательница обладает определенными способностями, объяснение которым пока еще не найдено.
— Вы допускаете, что прорицательница может вам солгать?
— Умница, — одобрительно прошептал Белгарат.
— Нет, — ответил Закет, на мгновение задумавшись. — Прорицательницы не способны лгать. Их правдивость вошла в поговорку.
— В таком случае, — сказала она, улыбаясь, — все, что вам нужно сделать, чтобы выяснить, не лжем ли мы, — это послать за прорицательницей, так ведь?
— Лизелль, — возразил Гарион, — на это потребуются недели. Мы не можем так долго ждать.
— Нет, — сказала она, — я не думаю, что это займет так много времени. Если я не ошибаюсь, госпожа Полгара попросила Андель вызвать Цирадис, когда его величество лежал при смерти. Я уверена, что она согласится пророчествовать еще раз.
— Ну, Закет, — произнес Белгарат, — вы согласны верить словам Цирадис?
Император заморгал, ища какую-нибудь отговорку.
— Вы загнали меня в угол, — признался он и на минуту задумался. — Хорошо, Белгарат, — сказал он наконец. — Я признаю непогрешимость Цирадис, если вы сделаете то же самое.
— Договорились, — ответил Белгарат.
— Теперь давайте пошлем за Андель и приступим к делу.
Бархотка вышла в коридор поговорить с одним из охранников, всегда следовавших по пятам за императором. Закет тем временем откинулся на спинку стула.
— Не могу поверить, что я вообще собираюсь выяснять, правдивы ли те невероятные вещи, о которых вы мне рассказали.
Гарион и Белгарат, переглянувшись, рассмеялись.
— Что тут смешного, господа?
— Так, семейная шутка, Закет, — ответил ему Белгарат. — Мы с Гарионом обсуждаем возможное и невозможное с тех пор, как ему исполнилось девять лет. Тогда он был еще упрямее, чем вы сейчас.
— После того как проходит первый шок, гораздо легче становится изменить свою точку зрения, — добавил Гарион. — Это похоже на купание в ледяной воде. Когда окоченеешь, уже не так холодно.
В комнату вновь вошла Бархотка, следом за ней Андель с накидкой на голове.
— Насколько я припоминаю, ты сказала, что келльская прорицательница — твоя госпожа, Андель, — обратился к ней Закет.
— Да, ваше величество.
— Ты можешь ее вызвать?
— Ее образ, ваше величество, если это необходимо и если она согласится явиться.
— Я думаю, это необходимо, Андель. Белгарат рассказал мне нечто такое, чему я хочу найти подтверждение. Я знаю, что Цирадис говорит только правду. Белгарат же такой безупречной репутацией не пользуется. — Он покосился на старика. Тот усмехнулся в ответ и подмигнул.
— Я поговорю с моей госпожой, ваше величество, — сказала Андель, — и попрошу ее явить нам свой образ. Если она согласится, то я прошу вас задавать ваши вопросы очень быстро. Путешествие на другой конец света весьма утомительно, а здоровье у нее не такое уж крепкое.
Сказав это, далазийка почтительно опустилась на колени, склонив голову, и до Гариона снова донесся странный многоголосый шепот, за которым последовало молчание. В воздухе появилось мерцание. Когда оно рассеялось, присутствующим предстала Цирадис с накидкой на голове и завязанными глазами.
— Мы благодарим вас за то, что вы согласились прийти, — обратился к ней Закет с необычайным почтением в голосе. — Мои гости рассказали мне кое-что, чему я отказываюсь верить, но я согласился признать то, что вы подтвердите.
— Я сообщу тебе все, что в моих силах, Закет, — ответила она. — Кое-что скрыто от меня, а кое-что еще не обнаружено.
— Я понимаю, что ваши возможности ограничены, Цирадис. Белгарион утверждает, что в жилах Ургита, короля мургов, не течет кровь Таур-Ургаса. Это правда?
— Да, правда, — коротко ответила она. — Отцом короля Ургита был алориец.
— Кто-нибудь из сыновей Таур-Ургаса еще жив?
— Нет, Закет. Потомству Таур-Ургаса пришел конец двенадцать лет назад, когда его последнего сына задушили в подвале Рэк-Госку по приказанию Оскатата, сенешаля короля Ургита.
Закет печально вздохнул и покачал головой.
— Так вот, значит, каков был конец, — произнес он. — Последний потомок моего врага незаметно исчез с лица земли в темном подвале — так незаметно, что я не мог ни возрадоваться его исчезновению, ни предать проклятию тех, кто не дал мне с ним расправиться.
— Месть не приносит счастья, Закет.
— Последние тридцать лет я жил только мыслью о мести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
— Да, это возможно, — согласился волшебник. — Хотя дело, наверное, не только в этом. Зандрамас никогда раньше не действовала так откровенно.
— Надеюсь, всем вам понятно, что я не имею ни малейшего представления, о чем вы сейчас говорите, — раздраженно вмешался Закет.
— Что ему об этом известно? — спросил Белгарат Гариона.
— Не очень много, дедушка.
— Хорошо. Возможно, если ввести его в курс происходящего, с ним легче будет поладить. — Он обратился к маллорейскому императору: — Вы когда-нибудь слышали о Мринских рукописях? — спросил он.
— Я слышал, что их написал сумасшедший, как и большинство других так называемых пророчеств.
— А про Дитя Света и Дитя Тьмы?
— Обыкновенная тарабарщина религиозных фанатиков.
— Закет, вы должны хотя бы во что-нибудь поверить. Иначе вам будет очень трудно понять, о чем идет речь.
— Можете вы на время примириться с моим скептицизмом? — возразил Закет.
— Договорились. Ну ладно, сейчас я буду говорить о сложных вещах, поэтому соберитесь, слушайте внимательно и, если чего-нибудь не поймете, прервите меня.
Старик вкратце рассказал древнюю историю о катастрофе, предшествовавшей началу мира, о двух возможных путях развития и о двух видах сознания, присущих этим путям.
— Прекрасно, — сказал Закет. — Пока что это обычная теология. Я с самого детства слышу, как гролимы проповедуют подобную чушь.
Белгарат кивнул.
— Я хотел начать с общих положений. — Затем он продолжил рассказ о событиях, происшедших за время между расколом мира и битвой при Во-Мимбре.
— У нас несколько иная точка зрения, — пробормотал Закет.
— Надо думать, — согласился Белгарат. — Итак, между Bo-Мимбром и кражей Шара Зедаром-Отступником прошло пять столетий.
— Возвращением, — поправил Закет. — Шар украл из Хтол-Мишрака Рива Железная Хватка и… — Он запнулся и с удивлением уставился на старика.
— Да, — сказал Белгарат. — Я тоже там был за две тысячи лет до того, как Торак в первый раз украл Шар у моего хозяина.
— Я еще не оправился от болезни, Белгарат, — слабым голосом произнес император, откидываясь на спинку стула. — Мои нервы не готовы к подобным потрясениям.
Белгарат озадаченно поглядел на него.
— Их величества немного поспорили, — объяснила Бархотка. — Король Белгарион продемонстрировал императору те пламенные возможности, которыми обладает меч ривского короля. На императора это произвело впечатление. Равно как и на всех, кто в это время находился рядом.
Белгарат строго взглянул на Гариона.
— Опять играем? — спросил он.
Гарион попытался возразить, но сказать ему было нечего.
— Ну ладно, поехали дальше, — продолжал Белгарат. — То, что произошло с появлением здесь Гариона, — история недавняя, и вы наверняка с ней знакомы.
— Гариона? — спросил Закет.
— Это более простая и широко употребимая форма. «Белгарион» звучит несколько вычурно, вы не находите?
— Не больше, чем Белгарат.
— Я ношу имя «Белгарат» почти семь тысячелетий, Закет, и за это время оно немного пообтесалось и пообтерлось. А Гарион получил свое «Бель» всего двенадцать лет назад, и оно еще немного поскрипывает на резких поворотах.
Гарион почувствовал себя слегка обиженным.
— Ну ладно, — продолжал старик, — после смерти Торака Гарион и Сенедра поженились. Через год она родила сына. Внимание Гариона в то время привлек Медвежий культ. Кто-то попытался убить Сенедру, но убил ривского сенешаля.
— Я слышал об этом, — сказал Закет.
— В то время, когда он уничтожал этот культ — а это у него хорошо получается, если он захочет, кто-то проник в ривскую цитадель и похитил младенца, его сына и моего правнука.
— Не может быть! — воскликнул Закет.
— Да, так оно и было, — мрачно подтвердил Белгарат. — Мы подумали, что во всем виновен культ, и пошли на Реон в Драснии, где находился их штаб, но оказалось, что нас провели. Зандрамас похитила принца Гэрана и направила нас по ложному следу в Реон. Главой культа оказался Харакан, один из приспешников Урвона. Я не слишком быстро говорю?
Закет выглядел ошарашенным, глаза его расширились.
— Нет, — сказал он, натужно сглотнув, — Я успеваю следить.
— Осталось немного. Обнаружив свою ошибку, мы напали на след похитительницы. Мы знаем, что она направляется в Маллорею — в Место, которого больше нет. Там находится Сардион. Мы должны ее остановить или, по крайней мере, прибыть туда одновременно с ней. Цирадис полагает: когда все мы будем в этом Месте, которого больше нет, Дитя Света и Дитя Тьмы встретятся в одной из тех схваток, что происходят постоянно с незапамятных времен, — только эта станет последней. Она выберет одного из них, и с этим будет покончено.
— Кажется, я снова становлюсь скептиком, Белгарат, — сказал Закет. — Не думаете же вы, что я поверю, будто эти доисторические тени собираются прибыть в загадочное Место, чтобы вновь сразиться друг с другом.
— Почему вы думаете, что это тени? Духи, являющие собой суть двух возможных пророчеств, вселяются в живых людей и делают их своим орудием в этих схватках. В данный момент, например, Зандрамас — Дитя Тьмы. Раньше им был Торак, пока Гарион его не убил.
— А кто же Дитя Света?
— Я думал, это и так ясно.
Закет повернулся и недоверчиво поглядел в голубые глаза Гариона.
— Вы? — выдохнул он.
— Так говорят, — ответил Гарион.
Глава 5
Каль Закет, грозный император безграничной Маллореи, посмотрел сначала на Белгарата, затем снова на Гариона и наконец на Бархотку.
— Почему мне кажется, что я теряю контроль над тем, что происходит здесь? — спросил он. — Когда вы сюда прибыли, вы были в какой-то мере моими пленниками. Теперь некоторым образом я ваш пленник.
— Мы рассказали вам нечто такое, о чем вы раньше не знали, вот и все, — ответил ему Белгарат.
— Или нечто очень умно придуманное.
— Зачем нам это нужно?
— Я могу назвать несколько причин. Допустим, я поверю в вашу историю с похищением сына Белгариона, но разве вы не видите, как это сразу выдает ваши намерения? Вам нужна моя помощь, чтобы его найти. А всю эту мистическую чепуху и эту дикую историю о рождении Ургита вы могли выдумать, чтобы хитростью заставить меня прекратить кампанию здесь, в Хтол-Мургосе, и вернуться в Маллорею. Все, что вы говорите или замышляли по прибытии сюда, ведет именно к этой цели.
— Вы действительно полагаете, что мы на это способны? — спросил его Гарион.
— Белгарион, если бы у меня был сын и его кто-то похитил, я пошел бы на все, чтобы его вернуть. Я вам очень сочувствую, но у меня свои заботы, причем здесь, а не в Маллорее. Сожалею, но чем больше я об этом размышляю, тем меньше верю. Демоны? Пророчества? Магия? Бессмертные старики? Все это очень забавно, но я не верю ни единому слову.
— Даже тому, что вам Шар поведал про Ургита? — спросил Гарион.
— Пожалуйста, Белгарион, не надо со мной как с ребенком. — Губы Закета скривились в горделивой улыбке. — Вы не допускаете, что к тому времени яд уже успел проникнуть в мой мозг? И не допускаете ли вы, что, как и все другие шарлатаны, которыми кишат деревенские ярмарки, могли, используя таинственный свет и внушение, заставить меня увидеть все, что хотели мне показать?
— Чему же вы верите, Каль Закет? — спросила его Бархотка.
— Тому, что я могу увидеть и потрогать, и еще разным милым пустякам.
— Какой скептицизм, — прошептала она. — Значит, вы не допускаете необычных явлений.
— Нет, ничего такого я не приемлю.
— Даже необычайный дар келльской прорицательницы? Как вам известно, все было очень подробно задокументировано.
Он слегка нахмурился и признался:
— Да, это действительно так.
— Как можно задокументировать видение? — с любопытством спросил Гарион.
— Гролимы хотели дискредитировать прорицательницу, — ответил Закет. — Они решили, что проще всего проверить пророчество ходом истинных событий. И всем чиновникам дали приказ вести соответствующие записи. И не было случая, чтобы ее предсказания не сбылись.
— Значит, вы верите, что предсказательница обладает способностью знать истину о прошлом, настоящем и будущем? — настаивала Бархотка.
Закет поджал губы.
— Хорошо, ваше высочество, — с неохотой произнес он, — признаюсь, что предсказательница обладает определенными способностями, объяснение которым пока еще не найдено.
— Вы допускаете, что прорицательница может вам солгать?
— Умница, — одобрительно прошептал Белгарат.
— Нет, — ответил Закет, на мгновение задумавшись. — Прорицательницы не способны лгать. Их правдивость вошла в поговорку.
— В таком случае, — сказала она, улыбаясь, — все, что вам нужно сделать, чтобы выяснить, не лжем ли мы, — это послать за прорицательницей, так ведь?
— Лизелль, — возразил Гарион, — на это потребуются недели. Мы не можем так долго ждать.
— Нет, — сказала она, — я не думаю, что это займет так много времени. Если я не ошибаюсь, госпожа Полгара попросила Андель вызвать Цирадис, когда его величество лежал при смерти. Я уверена, что она согласится пророчествовать еще раз.
— Ну, Закет, — произнес Белгарат, — вы согласны верить словам Цирадис?
Император заморгал, ища какую-нибудь отговорку.
— Вы загнали меня в угол, — признался он и на минуту задумался. — Хорошо, Белгарат, — сказал он наконец. — Я признаю непогрешимость Цирадис, если вы сделаете то же самое.
— Договорились, — ответил Белгарат.
— Теперь давайте пошлем за Андель и приступим к делу.
Бархотка вышла в коридор поговорить с одним из охранников, всегда следовавших по пятам за императором. Закет тем временем откинулся на спинку стула.
— Не могу поверить, что я вообще собираюсь выяснять, правдивы ли те невероятные вещи, о которых вы мне рассказали.
Гарион и Белгарат, переглянувшись, рассмеялись.
— Что тут смешного, господа?
— Так, семейная шутка, Закет, — ответил ему Белгарат. — Мы с Гарионом обсуждаем возможное и невозможное с тех пор, как ему исполнилось девять лет. Тогда он был еще упрямее, чем вы сейчас.
— После того как проходит первый шок, гораздо легче становится изменить свою точку зрения, — добавил Гарион. — Это похоже на купание в ледяной воде. Когда окоченеешь, уже не так холодно.
В комнату вновь вошла Бархотка, следом за ней Андель с накидкой на голове.
— Насколько я припоминаю, ты сказала, что келльская прорицательница — твоя госпожа, Андель, — обратился к ней Закет.
— Да, ваше величество.
— Ты можешь ее вызвать?
— Ее образ, ваше величество, если это необходимо и если она согласится явиться.
— Я думаю, это необходимо, Андель. Белгарат рассказал мне нечто такое, чему я хочу найти подтверждение. Я знаю, что Цирадис говорит только правду. Белгарат же такой безупречной репутацией не пользуется. — Он покосился на старика. Тот усмехнулся в ответ и подмигнул.
— Я поговорю с моей госпожой, ваше величество, — сказала Андель, — и попрошу ее явить нам свой образ. Если она согласится, то я прошу вас задавать ваши вопросы очень быстро. Путешествие на другой конец света весьма утомительно, а здоровье у нее не такое уж крепкое.
Сказав это, далазийка почтительно опустилась на колени, склонив голову, и до Гариона снова донесся странный многоголосый шепот, за которым последовало молчание. В воздухе появилось мерцание. Когда оно рассеялось, присутствующим предстала Цирадис с накидкой на голове и завязанными глазами.
— Мы благодарим вас за то, что вы согласились прийти, — обратился к ней Закет с необычайным почтением в голосе. — Мои гости рассказали мне кое-что, чему я отказываюсь верить, но я согласился признать то, что вы подтвердите.
— Я сообщу тебе все, что в моих силах, Закет, — ответила она. — Кое-что скрыто от меня, а кое-что еще не обнаружено.
— Я понимаю, что ваши возможности ограничены, Цирадис. Белгарион утверждает, что в жилах Ургита, короля мургов, не течет кровь Таур-Ургаса. Это правда?
— Да, правда, — коротко ответила она. — Отцом короля Ургита был алориец.
— Кто-нибудь из сыновей Таур-Ургаса еще жив?
— Нет, Закет. Потомству Таур-Ургаса пришел конец двенадцать лет назад, когда его последнего сына задушили в подвале Рэк-Госку по приказанию Оскатата, сенешаля короля Ургита.
Закет печально вздохнул и покачал головой.
— Так вот, значит, каков был конец, — произнес он. — Последний потомок моего врага незаметно исчез с лица земли в темном подвале — так незаметно, что я не мог ни возрадоваться его исчезновению, ни предать проклятию тех, кто не дал мне с ним расправиться.
— Месть не приносит счастья, Закет.
— Последние тридцать лет я жил только мыслью о мести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51