Медленно подойдя к Белдину, они окружили его, и Гарион заметил, что Эрионд тоже стоит рядом с ними.
— Ну, демон, — мертвенным голосом произнесла Полгара, — готов ли ты сразиться со всеми нами?
Гарион поднял меч — он тут же воспламенился.
— И с этой штукой тоже? — добавил он, освобождая Шар.
Демон на мгновение отступил, но тут же снова выпрямился, и его страшная маска осветилась зловещим зеленым огнем. Из-под своего сотканного из тени плаща он вынул нечто, горящее ярко-зеленым светом, похожее на жезл или скипетр. Но, поднимая этот жезл, он заметил нечто, ранее ускользнувшее от его внимания. На его отвратительной морде появилось выражение внезапного ужаса, пламя, которым горел жезл, угасло, а зеленый свет, окутавший его, задрожал и ослабел. Подняв глаза к сводчатому потолку, он завыл — пронзительно и страшно. Нахаз резко обернулся и подошел к испуганному Урвону. Протянув к сумасшедшему в золотом плаще свои руки-тени, демон схватил его и с легкостью оторвал от трона. И ринулся прочь, пробивая стены дома Торака, словно огромным тараном, зеленым огнем.
Корона, венчавшая чело Урвона, упала с его головы и, ударившись о пол, покатилась с глухим звоном.
Глава 19
Белдин процедил сквозь зубы проклятие и швырнул раскаленный крюк в трон. Затем бросился к дымящемуся отверстию, которое демон, улетая, проделал в стене Тронного зала.
Однако на пути у разъяренного горбуна встал Белгарат.
— Не надо, Белдин, — твердо произнес он.
— Уйди с дороги, Белгарат.
— Я не допущу, чтобы ты охотился за демоном, который в любую минуту может напасть на тебя.
— Я сам о себе позабочусь. Отойди в сторону.
— Подумай хорошенько, Белдин. Ты сможешь разделаться с Урвоном потом, а сейчас нам нужно принять кое-какие решения.
— Что тут решать? Все очень просто: ты отправляешься за Зандрамас, а я — за Урвоном.
— Не совсем. Во всяком случае, я не позволю тебе охотиться за Нахазом в темноте. Ты не хуже меня знаешь, что темнота удесятеряет его силу, а у меня осталось не так много братьев, чтобы я разбрасывался ими только потому, что они в дурном настроении.
Их взгляды встретились, и горбун, не выдержав отвернулся. Не переставая браниться, он побрел назад к трону и по пути пнул ногой лежащий стул так что тот разлетелся на части.
— Все целы? — спросил Шелк, пряча в ножны кинжал.
— Кажется, да, — ответила Полгара и накинула на голову капюшон своего синего плаща.
— Да, было довольно жарко! — Глаза маленького человечка светились.
— Не было никакой необходимости устраивать эту заваруху, — сказала она, укоризненно глядя на Гариона. — Да теперь уж ладно. Лучше бы ты прошелся по дому, Хелдар, чтобы убедиться, что здесь никого не осталось. Дарник, вы с Тофом пойдете вместе с ним.
Шелк кивнул и по залитому кровью полу направился к двери, осторожно переступая через трупы. Вслед за ним двинулись Дарник и Тоф.
— Не могу понять, — произнесла Сенедра, недоуменно глядя на скрюченного Белдина, снова одетого в лохмотья, облепленные соломинками, — как это ты умудрился поменяться местами с Фельдегастом и куда он делся?
На лице Белдина появилась лукавая улыбка.
— Моя малышка, — обратился к ней жонглер на своем певучем диалекте. — Я здесь, разве не видишь? И если пожелаешь, попробую очаровать тебя умом и моим непревзойденным мастерством.
— Но я так привязалась к Фельдегасту, — почти заплакала Сенедра.
— Тебе всего лишь нужно перенести эту привязанность на меня, моя дорогая, — с той же улыбкой сказал Белдин.
— Ты не он, — возразила она.
Белгарат пристально посмотрел на калеку-волшебника.
— Меня раздражает твоя манера говорить, — недовольно сказал он.
— Я это знаю, брат, — усмехнулся Белдин. — Очень хорошо знаю. Поэтому, собственно, я и выбрал эту манеру изъясняться.
— Я не совсем понимаю, зачем нужна была вся эта изощренная маскировка, — произнес Сади, убирая свой маленький кинжал с отравленным лезвием.
— В этой части Маллореи слишком много людей знают, как я выгляжу, — отвечал ему Белдин. — Урвон уже две тысячи лет расклеивает описание моей внешности на каждом столбе и дереве на расстоянии сотен лиг от Мал-Яска. И, честно говоря, меня совсем нетрудно узнать даже по самым общим приметам.
— Ты удивительный человек, дядя, — приветливо улыбнулась Полгара.
— Как мило с твоей стороны сделать мне такой комплимент, девочка моя, — ответил он с изысканным поклоном.
— Прекрати паясничать! — бросил ему Белгарат и повернулся к Гариону. — Помнится, ты обещал кое-что объяснить потом. Ну вот, «потом» и наступило.
— Меня провели, — мрачно признался Гарион.
— Кто провел?
— Зандрамас.
— Она все еще здесь? — воскликнула Сенедра.
Гарион покачал головой.
— Нет. Она послала сюда свой образ — свой и Гэрана.
— Ты что, не смог отличить образ от действительности? — возмутился Белгарат.
— Я был не в состоянии этого сделать, — оправдывался Гарион.
— Надеюсь, объяснишь почему.
Гарион глубоко вздохнул и присел на одну из скамей. Его перепачканные в крови руки тряслись.
— Она очень умна, — сказал он. — С тех пор как мы выехали из Мал-Зэта, меня все время преследовал один и тот же сон.
— Сон? — резко спросила Полгара. — Какой сон?
— Может быть, «сон» — слово не вполне подходящее. Но я снова и снова слышал плач младенца. Сначала я подумал, что это плачет больной ребенок, которого мы видели на улицах Мал-Зэта. Но оказалось, что это не так. Когда мы с Шелком и Белдином были наверху, в комнате, что находится над нами, то увидели, как сюда вошел Урвон и сразу за ним — Нахаз. Урвон совершенно безумен. Он возомнил себя богом. Итак, он вызвал Менха — оказалось, что Менх — это Харакан, а затем…
— Подожди минутку, — прервал его Белгарат. — Харакан — это и есть Менх?
Гарион бросил взгляд на бесформенное тело, распростертое перед алтарем. Зит, продолжая ворчать, все еще лежала, свернувшись на черном камне.
— Вернее, был им, — ответил он.
— Урвон представил его, перед тем как все это началось, — добавил Белдин. — У нас не было времени рассказать тебе об этом.
— Это многое объясняет, — задумчиво произнес Белгарат. Он поглядел на Бархотку. — Ты знала об этом? — спросил он.
— Нет, почтеннейший, — ответила она, — не знала. Я просто воспользовалась возможностью, которая мне представилась.
В заваленную трупами комнату вернулись Шелк, Дарник и Тоф.
— Дом пуст, — доложил маленький человечек. — Он весь в нашем распоряжении.
— Прекрасно, — ответил Белгарат. — Гарион как раз рассказывал нам, почему счел нужным начать боевые действия.
— Ему это приказала Зандрамас, — пожал плечами Шелк. — Не знаю, с каких пор он начал слушать ее приказания, но все было именно так.
— Я как раз хотел все объяснить, — продолжал Гарион. — Урвон в этой самой комнате говорил всем чандимам, что Харакан — то есть Менх — будет его первым апостолом. В этот момент и появилась Зандрамас, по крайней мере мне так показалось. Под плащом у нее находился какой-то сверток. Они с Урвоном затеяли ссору, Урвон утверждал, что он бог. И тут она сказала: «Хорошо. Тогда я вызову Богоубийцу, и он покончит с тобой». И с этими словами, положив сверток на алтарь, она открыла его. Там был Гэран. Он начал плакать, и я тут же понял, что меня все время преследовал его плач. Тогда я полностью перестал соображать.
— Это видно, — вставил Белгарат.
— Ну а все остальное вам известно. — Гарион с содроганием оглядел полную трупов комнату. — Я не представлял себе, как далеко все может зайти. По-моему, у меня помутился рассудок.
— Не помутился, а отключился, Гарион, — заметил Белгарат. — Весьма распространенное явление среди алорийцев. Мне казалось, что ты ему не подвержен, но, видимо, я ошибался.
— У него есть некоторое оправдание, отец, — сказала Полгара.
— Потере разума не может быть оправдания, Полгара, — прорычал он в ответ.
— Его спровоцировали. — Она в задумчивости поджала губы, затем подошла к Гариону и нежно обхватила руками его голову. — Все прошло, — сказала она.
— Что именно? — озабоченно спросила Сенедра.
— Наговор.
— Наговор?
Полгара кивнула:
— Да. Зандрамас перехитрила его. Она заставила его думать только о рыданиях ребенка. Потом, когда она положила на алтарь сверток, который он принял за Гэрана, и Гарион опять услышал этот плач, ему не оставалось ничего, кроме как действовать по ее приказу. — Полгара перевела взгляд на Белгарата. — Это очень серьезно, отец. Ей уже удалось околдовать Сенедру, а теперь вот — Гарион. Она может попытаться сделать то же самое со всеми нами.
— Ну и чего она добьется? — спросил Белгарат. — Ведь ты всегда разгадываешь ее намерения, правда?
— Да, обычно мне это удается. Но Зандрамас действует очень умело и исподволь. Она во многом даже искуснее, чем был Ашарак. — Полгара окинула их взглядом. — А теперь слушайте все меня внимательно. Если с кем-нибудь из вас начнет происходить что-то необычное — зловещие сны, видения, страшные мысли, необычные ощущения, все равно что, — я хочу, чтобы вы сразу мне об этом сообщили. Зандрамас знает, что мы ее преследуем, и, вероятно, попытается задержать нас таким способом. Она проверила его на Сенедре, когда мы ехали в Рэк-Хаггу, а теперь…
— На мне? — с недоумением воскликнула Сенедра. — Я этого не знала.
— Помнишь, как ты заболела по дороге из Рэк-Верката? — спросила Полгара. — Это была не обычная болезнь. Зандрамас воздействовала на твой разум.
— Но я ничего не знала, и мне никто не сказал.
— После того как мы с Андель изгнали Зандрамас, не было нужды тебя беспокоить. В общем, Зандрамас начала с Сенедры, а теперь испытала свои чары на Гарионе. Она может попытаться заняться и остальными. Поэтому, если вы начнете ощущать нечто хоть сколько-нибудь подозрительное, тут же сообщите мне.
— Это медь, — произнес Дарник.
— Что ты сказал, дорогой? — переспросила Полгара.
Он поднял с пола корону Урвона.
— Эта штуковина сделана из меди, — повторил он. — Как и трон. Не думаю, чтобы здесь осталось что-нибудь золотое. Слишком долго дом был заброшен и открыт для всяких проходимцев.
— С дарами демонов всегда так, — заметил Белдин. — Они умеют создавать иллюзии. — Он огляделся. — Урвону все это, наверное, казалось неземной роскошью. Он не видел ни рваных занавесок, ни паутины, ни мусора на полу. А только богатство, видеть которое заставлял его Нахаз. — Горбун хихикнул. — Мне даже нравится, что Урвон доживает свои последние дни, погруженный в безумие, — добавил он.
Шелк, прищурившись, глядел на Бархотку.
— Ты можешь мне кое-что объяснить? — спросил он.
— Попытаюсь, — ответила она.
— Бросая Зит в лицо Харакану, ты произнесла нечто очень страшное.
— Что я сказала?
— Ты сказала: «Подарок Медвежьему вождю от Охотника».
— Ах вот ты о чем. — Бархотка улыбнулась, и на ее щеках снова появились ямочки. — Я просто хотела, чтобы он знал, кто его убивает. Вот и все.
Шелк смотрел на нее в недоумении.
— Ты не очень сообразителен, мой дорогой, — с упреком произнесла она. — Я была уверена, что уж теперь-то ты догадаешься. Я же тебе все подсказала.
— Так это ты — Охотник? — недоверчиво спросил он.
— Да, и уже довольно давно. Поэтому я и догнала вас в Тол-Хонете. — Она поправила складки своего серого дорожного плаща.
— В Тол-Хонете ты сказала нам, что Охотник — Берта.
— Она была им раньше, Хелдар, но выполнила свою задачу. Ей нужно было найти достойного преемника Рэн Боуруну. Сначала она убрала нескольких членов семьи Хонетов, прежде чем они успели укрепить свои позиции, а затем кое-что предложила Рэн Боуруну, имея в виду Вэрена, пока они двое, — девушка в замешательстве кашлянула, глядя на Сенедру, — ну, скажем, развлекались друг с другом, — договорила она.
Сенедра вспыхнула до корней волос.
— Ах, моя милая, — произнесла Бархотка, погладив ее по щеке. — Все равно из этого ничего не вышло. Но, как бы то ни было, — поспешно продолжала она, — Дротик решил, что Берта выполнила свою задачу, и для того чтобы взяться за новую работу, нужен новый Охотник. Королева Поренн была сильно разгневана на Харакана за то, что он натворил на Западе — покушение на Сенедру, убийство Бренда и то, что произошло в Реоне. Поэтому она велела Дротику его наказать. Для этого он и выбрал меня. Я была абсолютно уверена, что Харакан вернется в Маллорею. Я знала, что все вы тоже рано или поздно окажетесь здесь, поэтому и присоединилась к вам. — Она поглядела на распростертое тело Харакана. — Я была просто поражена, увидев, что он стоит перед алтарем, — призналась она, — но не могла позволить себе упустить такую возможность. — Бархотка улыбнулась. — По правде говоря, все сложилось как нельзя лучше. Я уже хотела покинуть вас и отправиться разыскивать его в Мал-Яске. И то, что Менх оказался Хараканом, получилось очень кстати.
— Я думал, что ты увязалась за нами, чтобы не упускать из виду меня.
— Мне очень жаль, принц Хелдар. Это был лишь предлог. Мне нужна была причина, чтобы вы взяли меня с собой, а Белгарат иногда бывает очень упрям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51