Наконец, почти оба одновременно они увидели родные золотисто-рыжие цитрусы и, конечно, заказали именно апельсиновый сок. Не совсем он оказался апельсиновым, даже по цвету был зеленоватый, но главное, вкусом своим не обманул.
— Альф шукран, — поблагодарил Язон на местном наречии, чем необычайно растрогал торговца, и получил полновесную сдачу дарханскими монетками. Другим, платившим кредитами, как успел заметить Язон, хитрый торговец норовил округлить цену в большую сторону.
Кафе выглядело несерьезной забегаловкой, а поесть хотелось основательно, тем более что цены на Дархане радовали своей умеренностью. И они отправились в ресторан, обнаруженный неподалеку. В уютном зальчике с традиционно приглушенным светом было немножко странно поглощать морские деликатесы, салаты и обильные порции жаркого, не запивая их спиртным. Здесь даже на пиво в меню и намека не было. Но — что поделать — все равно хорошо. Курить заядлые никотиноманы уходили в туалет, но Язон до этого не унизился. Решил потерпеть до отеля.
Путаница мыслей и чувств постепенно улеглась, они узнали время (была уже глубокая ночь), уточнили, где сейчас находятся (западная окраина, самое начало пляжной зоны) и наконец выяснили, как добираться до отеля «Лулу». Это был не ближний свет, но на такси — не больше часа. Торопиться некуда.
Не хотелось торопиться. Почему-то. Не странно ли? Сорваться с родной планеты, забыв обо всем, даже не взяв в дорогу многих необходимых вещей, чтобы успеть, догнать, не упустить. А теперь — валяться на пляже, купаться в море и убивать время в уютном ресторане, посасывая через соломинку коктейль из тропических фруктов со льдом? Но здесь только так и можно было. Язон это уже понял. А если бегаешь, нервничаешь, дергаешься
— просто наступает перегрев. У женщин — истерика, у мужчин — апатия. Климат такой. И в итоге теряешь больше, чем сэкономил.
Сказать, что они ужинали не торопясь, — значит, ничего не сказать — они завтракали, обедали и ужинали без перерыва, наверстывая все плановые трапезы, пропущенные за время нервотрепки на Кассилии, за время дороги, когда совсем не хотелось есть (у Язона, например, межпланетные перелеты всегда отбивали аппетит). Наконец, в результате стычки и погони они потеряли изрядно калорий, несмотря на несусветную жару.
И вот теперь поедать даже самые воздушные пирожные и пить даже самые изысканные по вкусу и разбавленные минеральной водой соки сделалось невозможно. Желудки переполнились. А ночь все не кончалась Язон вдруг понял, что он подсознательно ждет рассвета. Для чего-то было нужно именно так. А он ведь привык доверять своей интуиции. Мета тем более доверяла ему во всем. В эту экспедицию она отправилась, по существу, в роли его телохранителя. Молодая невеста перестала даже пытаться постигнуть мудреные планы жениха. Пусть у них будет просто эдакое свадебное путешествие. Совершаемое до свадьбы. Какая разница? У них же все не как у людей.
До рассвета, по свидетельству местных жителей, оставалось еще часа полтора, их надо было на что-то убить. И Язон задался естественным вопросом: а что же здесь делают по ночам, если не спят?
Ну, с приезжими все понятно. Они расползаются по местам дислокации и там, в запертых на ключ номерах отелей, где уже не действуют аскетические законы Дархана, предаются всем греховным радостям, какие только напридумывало человечество за долгие тысячелетия своей истории. А что же местные? Оказалось, они продолжают кушать (это не запрещено в любых количествах), купаться в море (в одежде), играть в спортивные (не азартные) и интеллектуальные (не азартные) игры — чудесное, согласитесь, занятие для ночного времени! И наконец, они ходят во храм. Последнее было наиболее экзотично. На это стоило посмотреть.
Но посмотреть-то как раз и не дали.
Черный человек в белых одеждах у входа в очень красивую церковь со стрельчатыми сводами и тонкими башенками объяснил Язону и Мете, что они
— неправильные.
— То есть как это неправильные?! — возмутился Язон. — В каком это смысле? (Мета уже ничем не возмущалась.)
— Вы не верите в Единого Бога, — пояснил человек.
— Мало того, что не верим, — согласился Язон, — но даже не представляем себе, как он выглядит. Вот и хотели зайти посмотреть.
— То, что вы говорите сейчас, оскорбляет Бога. Единый Бог никак не выглядит, — терпеливо продолжал втолковывать черный человек. — И те, кто не верит, ничего не смогут увидеть ни внутри, ни снаружи. Вот почему мы, служители храма, не пускаем в святилище неправильных.
— Ну, хорошо, — смирился Язон, — а эти ваши, правильные, что они там делают? Вы хоть нам расскажите, раз уж войти нельзя.
— Верующие, — поправил служитель храма. — Верующие приходят во храм, чтобы соединяться с Богом. Они просто сидят в особой лозе и разговаривают с Ним. Молча.
— Всю ночь? — удивился Язон.
— Кто сколько может. Одни — всего несколько минут, другие — всю ночь, третьи — и ночь и день. А есть такие, кто общается с Богом по нескольку дней кряду.
— Это вызывает уважение, — проговорил Язон почти серьезно.
Служитель кивнул и не стал комментировать слов чужестранца.
Мета смотрела на поток прихожан с недоуменно-брезгливым выражением. Ей явно хотелось поскорее уйти отсюда
— Они же все сумасшедшие! — выпалила, наконец, долго сдерживавшаяся пиррянка, от полноты чувств то и дело сжимая в ладони прыгающий из кобуры пистолет.
Они уже отошли достаточно далеко, и подсвеченный в ночи храм, похожий на легкий межпланетныи крейсер, совершивший мягкую посадку на хвост, окончательно скрылся за высокими разлапистыми деревьями неизвестной породы. Для простоты Язон и Мета всю эту толстоствольную растительность называли между собой пальмами, но никакие это были, конечно, не пальмы. Однако не ботаникой же заниматься они сюда прилетели!
— Я бы и сам пришел к тому же, выводу, если б не потрясающие успехи Дархана, — сказал Язон. — Просто в голове не умещается, как можно исповедовать такую дремучую религию и одновременно достигать высот современной технологии, торговать со всей Вселенной, иметь могучий космический флот, претендовать на роль едва ли не второй финансовой столицы Галактики! Знаешь, сколько межзвездных банков расположено в Дурбайде, Бурун-гхи и Джугисхине? Больше чем на Кассилии, Клианде и Луссуозо, вместе взятых.
— Значит, сошла с ума вся Галактика! — резюмировала Мета.
— Вот это ближе к Истине, — улыбнулся Язон.
— Пошли еще раз искупаемся, — предложила Мета, которая все-таки осталась собою и по-прежнему не умела подолгу философствовать.
— Пошли, конечно.
И они встретили рассвет над водой. В этот предутренний час людей на берегу почти не осталось. Песок был ярко-розовым, море — нежно-голубым, а над волнами низко-низко летали большие лимонно-желтые птицы и, разевая пунцовые клювы, жалобно кричали, словно им тоже не нравилось все, что творится в Галактике.
Пока шли от моря к дороге, обсудили свои шансы. Шансы были, признаться, никакие. Подружиться с пиратами или, точнее, сдаться им, минуя преследование властей, было очень и очень проблематично. Пытаться выйти на связь с самим Генри Морганом — бесполезно. В открытую наводить о нем справки в отеле? Поймают раньше, чем получишь ответ. Оставалось одно — поселиться в «Лулу» под чужими именами и начать быстрое, но тихое частное расследование. Если повезет, они найдут Моргана скорее, чем спецслужба найдет их. А если не повезет... Что ж, любой конфликт, даже самый тяжелый, рано или поздно завершается. Летального исхода по идее быть не должно, а все остальное они как-нибудь да переживут — не маленькие. Вызовут подкрепление с Пирра, Бервика подключат, в конце концов, а потом... Потом предпримут вторую попытку. Если Язон правильно понял сэра Роджера Уэйна, хитрый банкир и дальше будет знать точное местонахождение Моргана. В общем, они не могут проиграть окончательно, просто рискуют потерять время. Впрочем, что касается Меты, ей определенно не улыбался вариант со второй попыткой. Может, поэтому, пытаясь ускорить события, она и выдвинула свою парадоксальную гипотезу:
— А что, если Кортес — это и есть Морган? И вся его банда, от которой мы бегаем, это как раз те, кого мы на самом деле ищем?
— Идея была достаточно безумной, для того чтобы поверить в нее. Но приняв за истину подобное предположение, следовало тут же поехать через весь город с плакатом «Встречайте Язона динАльта» и ввалиться в отель «Лулу» в окружении репортеров и полицейских. Язон взвесил все «за» и «против», улыбнулся мечтательно и сказал:
— Нет. Все-таки мы устроим маскарад.
Около восьми утра по местному времени в отель «Лулу» вошел очень черный человек в очень белом костюме со сверкающим металлическим чемоданчиком — неизменным атрибутом каждого бизнесмена Жаркой Планеты, а сопровождала его истинно верующая в Единого Бога женщина Дархана с полностью закрытым от посторонних глаз лицом. И даже фигуру ее скрывали широкие и свободные складки синей тоги (или как еще назвать эту полупростыню-полуплащ?).
Просторный холл отеля сверкал, благоухал, переливался нежными красками, убаюкивал тихой музыкой и успокаивал буйной зеленью свежих листьев. Если верить Кортесу и считать, что это не лучший отель в городе, то даже у бывалого Язона не хватало фантазии на то, как же должен выглядеть действительно лучший.
«О, что вы, что вы! Разве я стал бы экономить деньги? У одного из самых богатых уранодобытчиков южного полушария достаточно средств, чтобы остановиться в любой, самой шикарной гостинице мира, но я готов поселиться именно здесь! Разве ваш отель не лучший в Галактике?»
Язон уже почти начал произносить вслух эту заранее заготовленную тираду, но слов вообще не понадобилось. Пистолеты оказались намного нужнее.
Едва они подошли к конторке портье, как изпод блестящей столешницы быстрыми змеями выскочили автоматические наручники и защелкнулись на одной — руке Язона и на обеих у Меты, а сам портье нырнул вниз. Нет, это не полиция. Та вначале документы показывает, а против грубой силы годится в ответ только еще более грубая сила.
Язон тут же начал стрелять, даже не особо целясь. Подбежавшего к нему человека обезоружил и попробовал взять в заложники, обхватив за шею свободной рукой. Попытка оказалась совершенно бессмысленной, так как жизнь захваченного бандита (агента? шпиона? пирата?) никого здесь не интересовала. Гораздо больше интересовала их Мета, мигом вырвавшая из стойки с коряем оба наручника и открывшая ураганный огонь по всему, что двигалось и не двигалось.
В общем, уже через секунду, когда все «случайные посетители» и «служащие отеля» залегли, как профессиональные бойцы космической гвардии, тонкий запах цветов и пряностей резко сменился удушающей вонью гнилой рыбы. Язон попробовал дышать носом через заранее вставленные фильтры, но практически сразу догадался, что и это бесполезно: они пустили так называемый «китовый» газ, забивающий поры любого фильтра. Эту мерзость изготавливали на основе чудовищной по своим свойствам черной амбры гигантского дельфилота — эндемика океанов Грублиани. И с дельфилотом и с его ядовитой гадостью Язон был знаком не понаслышке.
«Эх, надо было сдаваться, надо было действовать по смешному, но доброму плану, который вытекал из неожиданного предположения Меты! А теперь же голова будет трещать, как окаянная!..»
Такова была последняя мысль, промелькнувшая в отлетающем куда-то сознании Язона.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Курить хотите? — поинтересовался словно издалека чей-то вежливый голос.
Язон открыл глаза и увидал склонившегося над ним атлетически сложенного, очень загорелого человека в тонкой спортивной майке. Лицо его, не старое, но изборожденное морщинами, обрамляли длинные пряди светло-русых волос, схваченных на лбу металлическим обручем. Прямой благородный нос идеально сочетался с тонкой линией бледных губ, а взгляд серо-стальных глаз из-под лохматых бровей был непроницаем.
— Курить хотите? — повторил красавец атлет.
— Для начала я хочу знать, кто мне это предлагает, — ответил Язон с достоинством.
Потом пошевелил затекшими кистями и понял, что лежит, прикрученный к столу, кажется, простыми ремнями, но весьма основательно. Голова уже почти не болела, однако во рту ощущалась противная сухость. В такой ситуации желание курить вряд ли могло быть самым первым. Да к тому же вдыхать и выдыхать дым со связанными руками — вообще сомнительное удовольствие.
— Кто вы? — продолжал настаивать Язон.
— Законный вопрос, — оценил мускулистый блондин. — И я, разумеется, представлюсь, но вначале, пожалуй, все-таки освобожу вам руки и шею. Обещайте, что не будете хулиганить.
— Обещаю, — сказал Язон, не вдаваясь в подробности, каких именно хулиганств здесь боятся.
Теперь помимо светящегося потолка он увидел и все остальное. Смотреть, впрочем, было особо не на что: ровные стены, полное отсутствие окон и дверей, два кресла и между ними — больничная каталка, к которой его и пристегнули крепкими эластичными ремнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55