.. О, высокие звезды! После всего, что случилось, к еще одной драке, кажется, даже у Меты совсем не лежала душа.
— Остановите здесь, — попросил Язон, пока они еще не выехали из старых кварталов города, где легко было затеряться в узких улочках среди торговых ла вок, бесчисленных парикмахерских, закусочных и ремонтных мастерских.
— Но до моря отсюда прилично, мистер, — счел своим долгом предупредить таксист.
— А мы передумали, мистер, — снова вступила Мета, как бы давая понять, что женщинам свойственна переменчивость.
Водитель вяло улыбнулся, принял деньги и уехал.
На улице было не просто жарко — было безумно жарко. Как в машинном отделении допотопного межпланетного корабля, у которого пошел вразнос ядерный реактор. Пахло горячим асфальтом, жареным мясом, дешевым одеколоном и еще (очень сильно) какими-то пряностями, специями. С высокой башни ближайшего храма далеко разносился монотонный тоскливый голос местного священнослужителя. Здесь его называли специальным хитрым словом, вроде того же муфаттиша или мухарриба. Язон никак не мог вспомнить.
Ему было очень неуютно. Прежде всего потому, что он совершенно не представлял, куда теперь идти и что делать. С Язоном такое редко случалось, но Мета, взглянув на любимого с робкой надеждой, мигом все поняла. Сразу потянула за рукав, чтобы хоть не стоять у края проезжей части, словно в ожидании еще одного такси. Они шагнули наугад между двух домов, и каково же было их удивление, когда посреди прохода, метрах в трех, не дальше, прямо перед ними выросла высокая фигура смуглого брюнета в белоснежном костюме, такой же шляпе и с правой рукой за пазухой. Не сговариваясь, даже не переглядываясь, они ринулись через улицу и затем — в разные стороны.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Язон оглянулся и отметил, что мужчина в белом, странным образом не обращая на них никакого внимания, вошел в ближайший магазин. Ничего себе. Слишком грубая работа неожиданно сменилась на слишком тонкую. Впрочем, других сотрудников враждебной им службы поблизости не оказалось. Но, честно говоря, не время было сейчас размышлять обо всем этом: ведь Мета, не оглядываясь и не снижая темпа, убегала по улице вдаль. Не понимая, что происходит, Язон бросился за нею. Преследовать пиррянку — задача вообще неблагодарная, а в незнакомом городе — тем более. Он страшно боялся упустить ее из виду, но почему-то еще больше боялся кричать. Окликнуть Мету здесь, где за каждым углом мог прятаться агент дарханской спецслужбы, казалось немыслимым, убийственным.
И он бежал, спотыкаясь о лотки торговцев игрушками и фруктами, налетая на рассеянно стоявших по углам легких, словно высушенных солнцем, стариков и на женщин в полумасках, закрывавших нижнюю часть лица, как у хирургов, цепляясь за фонарные столбы, чтобы не потерять равновесия при резких поворотах, скользя в липких лужах, отшвыривая ногами пустые коробки, сваленные на задах магазинов, и распугивая странных, очень тощих, почти лысых кошек на длинных ногах. Он повторял поминутно одно из немногих знакомых ему дарханских слов:
— Мут асиф! Мут асиф! (Простите! Простите!)
Солнце уже село за горизонт, и в городе начало стремительно темнеть. Фонари экономично светились вполнакала, а кое-где начавшие вспыхивать яркие рекламы не освещали путь, а только слепили глаза, увеличивая риск вовсе потерять единственный ориентир — ярко-голубую, а теперь, в вечерних лучах гаснущего неба, казавшуюся фиолетовой стройную фигурку Меты в легком десантном комбинезоне.
Кстати, одевались здесь настолько по-разному, что никого не удивлял даже их внешний вид. На комбинезоны просто не обращали внимания, как не обращали внимания на рясы и вечерние платья, на ватные халаты и тончайшие туники, на грубые брезентовые спецовки и яркие военные мундиры. Впрочем, большинство горожан носило все-таки длинные светлые, свободные и чаще всего белые одежды, закрывавшие тело практически целиком. А многочисленные туристы выделялись своими майками и шортами. Это была предельно допустимая на улице степень оголения. Какая бы ни случалась жара, раздеваться до плавок и бикини разрешалось только на пляже.
А вот, кстати, и пляж!
Узкая кривая улочка вдруг резко пошла вниз, и впереди светлой полосой между городом и небом блеснуло море. Теперь Язон был уже уверен, что нагонит Мету непременно, и потому не стал ускоряться, а, наоборот, сбавил шаг, мечтая хоть чутьчуть отдышаться. Вблизи большой воды температура как будто сделалась пониже, да и стемнело уже — зной уходил следом за солнцем.
По обеим сторонам улицы тянулись глухие высокие заборы, белые и чистые, словно вырезанные из сахара, а ворота этих огромных резиденций выходили, очевидно, на море или на магистраль, здесь же попадались лишь плотно притертые и такие же белые дверки, почти не заметные с улицы. В общем, скрыться было уже некуда. Погоня вышла на финишную прямую. Да и была ли это погоня? Просто какое-то сумасшествие.
Мета сидела на песке, у самой полосы прибоя, обхватив руками колени, и безучастно смотрела вдаль на зеленоватые барашки, бегущие по темноголубой воде. Рядом лежала ее приоткрытая сумка, и тут же на песке небрежно валялась коробочка мобильной радиосвязи. Очевидно, теперь Мета собиралась искать Язона в эфире. Очень трогательно, конечно, но почему не с помощью пси-передатчика? Ведь радиосигналы существенно легче перехватывать, а здесь за ними явно охотятся.
— Мета, — спросил он, подойдя почти вплотную — Что случилось?
Она даже не вздрогнула.
— Ничего. Просто надоело все. Понимаешь, я устала.
— Не понимаю. Ты же пиррянка.
— Да, я пиррянка. Но я еще и женщина, а вы, мужчины, не хотите этого понимать — никто! С женщинами иногда случаются истерики. Особенно, если их подолгу заставляют делать то, чего не хочется. Ты запретил мне стрелять на этой планете. Я смирилась. Так не запрещай мне хотя бы убегать
— От кого? — Язон буквально оторопел от такого натиска
— От самой себя, — буркнула Мета.
И тут Язон увидел, от кого. Боковым зрением он продолжал по привычке следить за узким проходом между заборами, выводящим на пляж, где сейчас появился высокий молодой брюнет со смуглым лицом и в белоснежном костюме. Разумеется, смуглая кожа была здесь у всех, исключая только что приехавших инопланетников, черные волосы тоже заметно преобладали, а черты лица в полумраке разглядеть было практически невозможно. И все-таки великий игрок динАльт еще в детстве привык не верить в случайные совпадения, а потому пистолет сам прыгнул ему в ладонь. Но появившийся на пляже незнакомец вряд ли мог увидеть это издалека. Мете Язон только шепнул, не поворачивая головы:
— Внимание! Опасность!
Она лениво обернулась, кивнула как-то рассеянно и стала снова смотреть на море.
Это было уже серьезно. Продолжая держать на мушке белый костюм, Язон достал аптечку и приложил к запястью Меты. Неужели с ней всетаки сделали что-то? Кто? Когда успели?
— Язон, зачем? — спросила Мета вяло
— Тебе нехорошо, — ответил он решительно.
— Ты так считаешь? — Она спрашивала будто во сне — А по-моему, все нормально. Мне очень нравится здесь... Смотри, аптечка не в силах поставить диагноз и совершенно не собирается ничего мне вкалывать.
— Значит, я принудительно сделаю тебе инъекцию общего стимулятора
— Не знаю, стоит ли, — равнодушно проговорила Мета.
— Стоит, — сказал Язон, но сделать ничего уже, не успел, потому что незнакомец в этот момент подошел слишком близко, метров на десять, не больше. Стал слышен даже шорох осыпающегося песка под его ногами: ведь море в этот час было тихим-тихим. И Язон почел за лучшее промолчать. Весь напрягшись, он следил за каждым движением незнакомца.
А тот равнодушно, спокойно, не озираясь по сторонам, разделся до трусов и неторопливыми шагами двинулся к морю. Язон подумал, что еще немножко, и он сойдет с ума. Абсурд ситуации достиг своего апогея.
Незнакомец вошел в воду, лег и поплыл, широкими взмахами рассекая ленивые волны, и вскоре его стало почти не видно в сгущавшихся над морем сумерках. Осторожно озираясь, Язон поднялся, в три прыжка оказался рядом с одеждой уплывшего вдаль и за какие-нибудь полминуты произвел доскональный обыск. Ничего интересного не обнаружилось: зажигалка, пачка сигарет с наклейкой фирмы «Стело», владеющей сетью дежурных круглосуточных магазинов в тысячах межзвездных космопортов, расческа, портмоне, туго набитое пополам галактическими кредитками и местной дарханской валютой. Оружия никакого, если, конечно, не предположить в случайном ночном купальщике суперагента, чья, небрежно брошенная на берегу одежда напичкана микробомбами и прочей миниатюрнейшей техникой.
— Ну и как? Обезоружил его? — поинтересовалась Мета, когда Язон вернулся и сел рядом с ней на песок.
Язон промолчал, а Мета вдруг начала неудержимо хохотать и успокоилась только после укола.
Над морским берегом вдруг заструились мягким светом круглые разноцветные фонарики, сетью разбросанные на фоне неба. Консоли, к которым крепилась вся пляжная иллюминация, были практически не видны, и смотрелось это украшение очень эффектно. Невдалеке на горке замерцала реклама кафе. Послышались голоса, замелькали пестрые фигуры. Пляж вовсе не был пустынным в этот час. Наоборот, начиналась ночная жизнь.
Все-таки они приехали на курорт. Не такой, как Кассилия, совсем не такой, но роскошный, знаменитый и отлично обустроенный. Люди здесь отдыхали. И этот, в белом костюме, очевидно, тоже.
Только Язон и Мета прилетели сюда, чтобы сойти с ума.
А может, и не было ничего? Не было этой безумной погони, этой стрельбы по живым мишеням? Может, все приснилось?
Брюнет вернулся на берег, довольный, улыбающийся, отряхнулся, как большой пес, на Язона и Мету посмотрел как на старых знакомых и сообщил:
— Вода отличная. Почему не купаетесь?
И вовсе он не был похож на давешнего Кортеса. Простой мирный человек, какой-нибудь инженер или банковский служащий.
Ответила ему неожиданно Мета:
— А мы любим попозднее. Чтобы вода была прохладная.
— Ну, это вопрос спорный, — философски заметил брюнет. — Случается, вода теплеет к ночи.
Он уже растерся полотенцем и начал одеваться. И тогда в разговор вступил Язон, к этому моменту уже почти полностью совладавший с гнетущим его ощущением неуместности всего происходящего. Отчаянно выплывая из захлестывающих волн абсурда, он поинтересовался:
— А вот скажите, ваш пиджачок или весь костюмчик, это...
— Я его здесь купил, — охотно откликнулся мужчина, — самая последняя мода. Полгорода в них ходит, ну, в смысле, приезжие...
Дальнейших слов туриста Язон уже не слышал. Что-то щелкнуло у него в голове. Никогда еще он не был настолько бестолковым и запуганным. Ведь это же не униформа спецслужбы! Какая вообще у спецслужбы может быть форма?! Это же просто они маскировались под самую распространенную в городе моду. Нормальный ход! И как он не понял?
— Пошли купаться, — сказал он Мете. — Пошли.
— А здесь разрешают купаться после захода солнца? — неожиданно спросила Мета, обращаясь не столько к Язону, сколько к незнакомцу, только что вылезшему из воды.
Вопрос был, в общем, вполне естественный, и турист, уже почти собравшийся уходить, любезно объяснил:
— Вот конкретно здесь — можно. Вы только догола не раздевайтесь и не падайте руками на песок, даже если станет совсем темно. Тут иногда патрули ходят с фонарями. Я видел.
— Спасибо, — поблагодарил Язон.
Он чувствовал себя совершенно разбитым. Вот теперь уж точно нужно было перевести дух, встряхнуться, залезть в море, выкинуть из головы все! Хоть на десять минут. А потом хорошенько перекусить где-нибудь и поспать. Впрочем... стоп! Вот спать-то как раз и не придется в ближайшее время. Ну, ничего, после того как Солвиц сделал их бессмертными, они могли в случае необходимости не спать по шесть-восемь суток.
А вода, была действительно очень приятной, градусов двадцать пять — двадцать шесть — прохладная по сравнению с воздухом, но не такая, в которой можно замерзнуть. И соленая очень — держала хорошо, можно было лежать у самой поверхности, почти не шевелясь.
Купались они по очереди. Ясно было уже, что здесь чужого не берут, не принято. Но это у других. А у них — особые отношения с этим миром, и было бы очень глупо оказаться почти голыми без денег и технических приспособлений на малознакомой и в общем-то враждебной планете.
Потом проснулся бешеный аппетит, а еще сильнее была жажда,
У входа в кафе местный угольно-черный человек торговал соками. Соки здесь продавали не в упаковке, к чему давно привыкла вся Галактика, а выжимали прямо на глазах у покупателя из свежих фруктов. Это было здорово и даже романтично, вот только в изобилии плодов никак не удавалось найти ни одного хоть мало-мальски знакомого. Были тут какие-то ярко-голубые волосатые бублики, и скрученные бесформенными клубками зеленоватые корни, и янтарно-желтые ягоды, плотно облепившие сломанные ветки, и продолговатые, полупрозрачные телесно-розовые сардельки, и похожие на гигантскую малину ядовито-пурпурные пирамидки, и какие-то полосатые шарики, словно карликовые арбузы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55