- Тогда меня станет защищать Серый Мышелов и ты мне больше не
понадобишься, - приподнимаясь на локте, чуть раздраженно отозвалась
Хисвет. - А теперь оставь нас, Фрикс, мне нужно поговорить с ним наедине.
С веселой улыбкой Фрикс вышла из пространства между смертоносными
клетками, сделала короткий реверанс, надела свою желтую маску и скрылась
за одной из дверей, задернутой тонкой серебристой занавеской.
Все еще опираясь на локоть, Хисвет повернула к Мышелову свое
прекрасное узкое лицо. Он нетерпеливо простер к ней руки, но она сжала его
неугомонные ладони в своих холодных пальцах и, лаская их и глядя ему прямо
в глаза, спросила, вернее, сказала почти утвердительно:
- Ты ведь будешь любить меня вечно, раз отправился за мной в эти
темные, страшные и запутанные подземелья крысиного царства?
- Конечно буду, о царица бесконечных услад, - пылко воскликнул
Мышелов, вконец ополоумевший от желания и верящий в сказанное всеми
фибрами своей души - или почти всеми.
- Тогда, я думаю, тебя нужно освободить вот от этого, - проговорила
Хисвет и положила обе ладони ему на висок. - Теперь, когда я безоговорочно
верю тебе, это будет оскорблять меня самое и мою красоту.
И, заставив Мышелова ощутить лишь легкий укол, она ловко выдавила
ногтями у него из-под кожи серебряную стрелку - так женщина выдавливает
черный или белый угорь на лице своего возлюбленного. Затем Хисвет
протянула Мышелову ладонь с лежащей на ней сверкающей стрелкой. Мышелов же
ничего нового не почувствовал. Он продолжал восторгаться Хисвет, как
божеством, а тот факт, что прежде он веровал в какое-либо божество не
дольше нескольких мгновений, совершенно его не смущал, по крайней мере,
пока Хисвет не прикоснулась холодной рукой к его телу. Ее красноватые
глаза были уже не туманно-томными, а сверкающими. Мышелов хотел было ее
обнять, но она отстранилась и очень по-деловому сказала:
- Нет-нет, еще рано! Прежде нам нужно кое-что обдумать, радость моя,
ведь ты можешь оказать мне кое-какие услуги, которые не под силу даже
Фрикс. Для начала, ты должен убить моего отца - он вечно ставит мне палки
в колеса и мешает мне невообразимо, - а после его смерти я смогу стать
императрицей, а ты - моим возлюбленным принцем-консортом. Нашему
могуществу не будет предела. Сегодня ночью - Ланкмар! Завтра - весь Невон!
Потом... покорение других вселенных, лежащих за пределами космических вод!
Порабощение ангелов и демонов, неба и ада! Поначалу было бы неплохо, если
бы ты выдал себя за моего отца, как проделал это с Григом, и проделал
весьма умело, могу это подтвердить, миленький. По части обмана ты очень
похож на меня, дорогой. Затем... - Увидев что-то в лице Мышелова, Хисвет
осеклась. - Ты ведь будешь подчиняться мне во всем, не так ли? - даже не
спросила, а резко заявила она.
- Ну... - начал Мышелов.
Серебряная занавеска вздулась до потолка, и в спальню влетела Фрикс в
развевающемся плаще и капюшоне, бесшумно скользя по полу в шелковых
туфельках.
- Маски! Скорее! - крикнула она. - Берегитесь! - С этими словами
Фрикс поспешно схватила бледно-фиолетовое покрывало и прикрыла Хисвет в ее
фиолетовом платье и обнаженного Мышелова. - Ваш отец идет сюда с
вооруженными стражниками, госпожа!
После этого, мгновенно встав на колени у изголовья со стороны Хисвет
и склонив голову в желтой маске, служанка изобразила полнейшую покорность.
Едва белая и фиолетовая маски заняли свои места, а серебряная
занавеска опустилась, как кто-то резко отдернул ее в сторону. В комнату
влетели Хисвин и Скви, оба без масок, за ними три крысы-копейщика.
Несмотря на сидевших в клетках громадных животных, Мышелов никак не мог
отделаться от впечатления, будто все крысы были ростом футов пять, а то и
выше.
Хисвин оглядел спальню, и лицо его побагровело.
- Чудовище! - возопил он, обращаясь к Хисвет. - Бесстыдный разврат!
Распутничать с моим коллегой!
- Не нужно истерик, папочка, - проговорила Хисвет и лаконично шепнула
Мышелову: - Убей его сейчас. Со Скви и остальными я улажу.
Шаря рукой под покрывалом в поисках Скальпеля и повернув в сторону
Хисвина свою белую маску, украшенную бриллиантами, Мышелов мягко
проговорил:
- Ушпокойшя, шоветник. Ражве моя вина в том, что твоя божештвенная
дочь, Хишвин, выбрала меня иж вшех крыш и людей? Или это ее вина? Любовь
не жнает правил.
- Ты поплатишься за это своей головой, Григ, - проскрежетал Хисвин,
приближаясь к постели.
- Папочка, ты стал пуританином и маразматиком, - строго, почти
чопорно проговорила Хисвет, - раз не можешь подавить старческого
раздражения в ночь твоей великой битвы. С тобой все ясно. Твое место в
Совете должна занять я. Не правда ли, Скви? Папочка, я полагаю, что ты
страшно ревнуешь к Григу, потому что хотел бы сам оказаться на его месте.
- О пакостница, которая была моей дочерью! - возопил Хисвин и, с
юношеским проворством выхватив из-за пояса стилет, нанес удар, метя Хисвет
в шею, между фиолетовой маской и покрывалом, но Фрикс, бросившись, не
вставая с колен, вперед, подставила левую ладонь, словно отбивала ею мяч.
Острый, как игла, кинжал, вонзившись ей в руку по самую узкую
рукоять, вырвался из пальцев Хисвина.
Стоя на одном колене и вытянув левую ладонь, из которой торчал стилет
и капала кровь, Фрикс повернулась к Хисвину и, сделав другой изящный жест,
сказала ясным и обезоруживающим тоном:
- Ради всех нас, умерь свой гнев, о дорогой отец моей дорогой
госпожи. Чтобы все это уладить, нужен спокойный рассудок. Вы не должны
ссориться в эту ночь из ночей.
Хисвин побледнел и попятился, явно устрашенный сверхъестественным
самообладанием Фрикс, от которого и впрямь легко могло бросить в дрожь не
только человека, но даже крысу.
Ладонь Мышелова тем временем сомкнулась на рукоятке Скальпеля. Он
приготовился выскочить из постели и броситься назад в покои Грига,
прихватив по пути сверток с одеждой. В какой-то момент в течение последних
двадцати или около того ударов сердца его великая и бессмертная любовь к
Хисвет тихонько приказала долго жить и уже начинала пованивать.
Но в этот миг фиолетовые шторы резко раздвинулись, и из двери,
выбранной Мышеловом в качестве пути отступления, выскочил, размахивая
мечом и кинжалом, Грист в своем златотканом черном наряде. За ним
следовали три крысы-стражника в зеленых мундирах, каждая с обнаженным
мечом в лапе. Мышелов узнал кинжал, который Грист держал в руках, - это
был Кошачий Коготь.
Пробежав за изголовье кровати, Фрикс снова оказалась между клетками
со скорпионом и гадюкой; стилет, словно длинная булавка, все еще торчал у
нее из ладони. Мышелов услышал ее торопливый шепот:
- Интрига закручивается. Изо всех дверей входят вооруженные крысы.
Близится развязка.
Грист внезапно остановился и звонко прокричал Скви и Хисвину:
- Расчлененные останки советника Грига найдены у решетки сточной
системы пятого этажа! Человеческий шпион выдает себя за Грига,
переодевшись в его одежду!
"В данный момент это не соответствует действительности, если не
считать маски", - подумал Мышелов и сделал последнюю попытку:
- Глупошти! Это чиштое бежумие! Я Григ! А предательшки убита была
другая белая крыша!
Подняв Кошачий Коготь и не спуская глаз с Мышелова, Грист продолжал:
- Я обнаружил этот явно человеческий кинжал в покоях Грига. Шпион
здесь.
- Убейте его прямо в постели! - хрипло скомандовал Скви, однако
Мышелов, в общем-то предвидя неизбежное, был к этому готов и занял
оборонительную позицию: отбросив белую маску, он стоял совершенно
обнаженный, держа в правой руке длинный и грозно сверкавший Скальпель, а в
левой вместо кинжала - сложенные вдвое пояс и ножны.
С жутким хохотом Грист бросился на него, размахивая мечом, а Скви
выхватил свой клинок и перескочил через изножье кровати, наступив по
дороге на покрывало, под которым хрустнуло стоявшее на подносе стекло.
Захватив своим мечом Скальпель, Грист отвел оба клинка в сторону,
сделал шаг вперед и нанес удар Кошачьим Когтем. Отбив свой собственный
кинжал сложенным вдвое поясом, Мышелов со всей силы заехал плечом Григу в
грудь, так что тот врезался в двух крыс-стражников в зеленом и сшиб их с
ног.
Почти одновременно с этим Мышелову пришлось резко выбросить Скальпель
вверх, чтобы отбить меч Скви, который чуть было не воткнулся ему в горло.
Затем, быстро развернувшись, Мышелов вступил с ним в бой, снова отбил меч
противника и сделал молниеносный выпад. Крыса в белом уже отступала вдоль
изножья кровати, за изголовьем которой Хисвет, сдернув маску, критически и
несколько мрачно наблюдала за баталией, однако клинок Мышелова все же
успел поранить Скви правую кисть.
В этот миг третий стражник в зеленом, гигант ростом футов семь -
разумеется, крысиных, - которому пришлось пригнуться, когда он входил в
дверь, сделал мощный, хотя и не слишком быстрый выпад. Между тем Грист уже
поднимался с пола, а Скви отбросил кинжал и перекинул свой меч в здоровую
руку.
Мышелов парировал выпад гиганта, который, еще немного, и угодил бы
ему прямо в грудь, и нанес ответный удар. Гигант успел его отбить, однако
Мышелов чуть опустил кончик Скальпеля и из-под клинка противника пронзил
его прямо в сердце.
Челюсть гиганта отвисла, обнажая могучие резцы. Глаза его подернулись
беловатой пленкой. Даже его шерсть, казалось, потускнела. Он уронил оружие
и, уже мертвый, на какой-то миг застыл в вертикальном положении. Этим
мигом и воспользовался Мышелов: чуть присев на правой ноге, он резко
выбросил вперед левую. Его каблук угодил гиганту в грудину, сбросил его со
Скальпеля, и стражник с грохотом рухнул на Гриста и обеих крыс в зеленом.
Одна из крыс-копейщиков, подняв свое оружие, уже хотела было кинуться
на Мышелова, но Скви громко скомандовал:
- Не атаковать в одиночку! Его надо окружить!
Остальные начали спешно перестраивать свои боевые порядки, но за эту
короткую паузу Фрикс успела открыть дверцу серебряной скорпионьей клетки
и, не обращая внимания на проткнутую кинжалом руку, вытряхнуть ее
страшного обитателя прямо к изножью кровати, где тот, огромный, словно
упитанная кошка, стал медленно кружиться, клацая зубами и клешнями и
угрожающе подняв жало.
Почти все крысы тут же направили на него свое оружие. Схватив кинжал,
Хисвет сжалась в уголке постели и приготовилась защищаться от своего
любимчика. Хисвин нырнул за спину Скви.
Между тем Фрикс поднесла здоровую руку к медальонам на сосуде со
слизнем. Картина с мужчиной и леопардицей поднялась. Диковато улыбаясь,
служанка впилась сияющими глазами в Мышелова, но тот в подсказке не
нуждался. Подхватив серый сверток со своей одеждой, он кинулся вверх по
темной лестнице, перепрыгивая через три ступеньки. Что-то просвистело у
него над ухом, со звоном врезалось в подступень и упало на лестницу. Это
был брошенный острием вперед длинный кинжал Хисвет. На лестнице стало
совсем темно, и Мышелов бежал уже через две ступеньки, низко пригнувшись и
что есть мочи вглядываясь во тьму впереди. Издали до него донеслась
пронзительная команда Скви: "За ним!"
Сморщившись, Фрикс выдернула из ладони стилет Хисвина, прикоснулась
губами к кровоточащей ране и с реверансом протянула оружие его владельцу.
Теперь в спальне остались лишь двое - Хисвет, которая оправляла свое
фиолетовое платье, и Скви, который с помощью зубов и здоровой руки
перевязывал раненую кисть.
Истыканный мечами и копьями, истекающий темной кровью скорпион лежал
на спине, еще чуть подергивая ногами и клешнями и поводя жалом.
Грист, две крысы в зеленом и три крысы-копейщика бросились в погоню
за Мышеловом; топот их сапог уже замер на лестнице.
Мрачно нахмурившись, Хисвин заявил Хисвет:
- Теперь мне осталось убить тебя.
- Ах, папочка, ты совершенно не понял, что произошло, - робко
отозвалась Хисвет. - Серый Мышелов приставил к моему телу меч. Это было
насилие. И, угрожая под покрывалом мечом, он заставил меня сказать тебе
все эти ужасные вещи. Ты же сам видел, что в конце концов я постаралась
его прикончить.
- Тьфу! - отвернувшись, сплюнул Хисвин.
- Вот кого нужно убить, - заявил Скви, указывая на Фрикс. - Она
помогла шпиону сбежать.
- Совершенно справедливо, о могущественный советник, - согласилась
Фрикс. - Иначе он перебил бы как минимум половину из вас, а ведь ваши
головы не просто нужны - они незаменимы, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42