Тот не счел ситуацию проблемной и открыл огонь.
Две пули впились в безвольное тело. Удержать его в вертикальном положении было невозможно, и Джон позволил трупу упасть, одновременно приседая. Он уже завладел пистолетом и стал стрелять с левой руки.
Первым выстрелом он ранил бандита в левое плечо, однако тот не остался в долгу и снова нажал на спуск. Джон почувствовал, как раскаленный шмель коснулся его волос. Он выстрелил еще дважды, «официант» выронил оружие и стал оседать на пол.
Истер уже была на ногах. Ее красивое лицо было перекошено яростью, рука поднята. Быть может, следовало теперь убить ее, но оставался еще швейцар.
Этот не был готов к бою. Он ни к чему не был готов, ибо в задачу его входило наблюдение за дверью. Бешеная перестрелка заняла несколько секунд, за это время швейцар едва успел схватиться за рукоять своего пистолета, спрятанного в кобуре под мышкой.
Джок уже поднимался с пола, как вдруг Изабелла, подхватив подол, наградила его крепким пинком по физиономии, так что Длинный Лук снова упал.
Молодой Рэдхэнд спокойно прицелился в завывшего от страха швейцара.
Но выстрелить не успел.
Неведомая сила выбила у него пистолет. В следующий миг из вытянутой руки Истер вырвалась бледно-голубая молния, она полоснула по приподнявшемуся было Пину, а затем что-то швырнуло его, впечатало в потолок и бросило вниз. На пол рухнул окутанный искрами, стонущий лесовичок, сжавшийся в комок от боли.
Что это за боль, Джон испытал на себе — следующая молния досталась ему. Он не потерял сознания, но на несколько секунд оглох и ослеп. Казалось, каждую мышцу в теле свело судорогой. Потом боль отступила, и Джон, будто издалека, услышал слабый крик Изабеллы.
Вскоре зрение и слух вернулись, хотя шевелиться решительно не хотелось. Сморгнув, Джон увидел перед собой Длинного Лука, размахивающего длинноствольным «магнумом».
— Мерзавец, подонок, висельник, ублюдок!.. — сыпал он.
Истер смеялась.
— Ну разве я не говорила тебе, что он хорош? — Ведьма приблизилась и склонилась над Джоном. — Опасен как тигр и никогда не сдается. Обороняется, атакуя. И эта русская кровь… Тогда, в минувшем, я не разгадала его, но теперь все понятно. Он не только потомок Томаса Рэдхэнда, его русская линия тоже очень сильна, кровь русского рода защищает его. Поэтому он одолел дракона, поэтому моя магия была слаба против него. Он из тех противников, которыми можно гордиться.
— Он скотина и подлец, вечно мешающий нашим планам. Прикончить его, ворваться в замок и забрать Меч!
— Ты забыл, Джок? Из рук в руки. Этот Меч служил Рэдхэндам на протяжении всей истории их рода, он не позволит взять себя чужим людям просто так.
— Ты говорила, что не можешь сказать этого наверняка…
— Да, и добавляла, что мы все равно не должны рисковать. Это последнее вместилище Силы на земле. Таланты ничтожны рядом с ним и разбросаны по свету, а других источников нет. Я должна сперва присмотреться к Мечу, и лучше бы рядом со мной был его живой владелец, готовый добровольно отдать его мне.
— Конечно, Истер, я все знаю. Извини. Просто этот тип умеет вывести из себя. Он вроде очнулся?
— Очнулся и, уверена, слышал наш разговор. Хорошо — не люблю повторять дважды. Ты славный воин, малыш Джон, но теперь должен смириться с тем, что проиграл. Не знаю, правду ли сказал Пин, будто ему по силам справиться с ядом, не исключено, что блефовал. Он ведь просто выполняет поручение Аннагаира и заботится только о том, чтобы Меч не попал в мои руки, а жив ты или нет — не то чтобы совсем неважно, но и не принципиально. Подумай над этим. Ну а мы будем действовать наверняка. Сейчас мы все выйдем отсюда, сядем в машину и прокатимся в Рэдхэндхолл. Там пройдем в твой музей, вы подождете, пока я побуду рядом с Мечом. Если понадобится, ты, Джон, соберешь всю силу воли, чтобы с чистым сердцем, искренне того желая, подарить мне клинок. Не слишком обольщайся насчет своего будущего. При малейшем подозрении мы убьем Изабеллу, я доконаю Пина, а потом и ты покинешь мир живых. Может, я и не завладею Мечом, зато буду знать, что, кроме меня и Джока, на свете больше нет никого, кто посвящен в его тайну. Значит, если не мы, то и никто не сможет им воспользоваться. Ты внимательно меня слушаешь, Джон?
— А как ты думаешь? — буркнул тот и закашлялся, содрогаясь всем телом.
— Не пытайся играть со мной, — строго сказала Истер. — Девчонка будет на прицеле все время. Итак, ваша смерть тоже устроит нас, и тем не менее я даю слово: если ты будешь умницей, мы вас не тронем. Без Меча вы никакой опасности представлять не будете, так живите себе в свое удовольствие. Что у вас останется? Таланты? Ну конечно, либо Ангир, либо Томас одарили вас. Это в конечном счете сильная вещь, но я намного сильнее. Даже Клахар не мог противостоять мне, а уж он был талантливее вас троих, вместе взятых.
— Звучит убедительно, — сказал Джон. — Думаю, о других гарантиях и речи не идет?
Истер помолчала, вглядываясь в него.
— Помнишь, я тебя предупредила? Твое благородство не спасет тебя от судьбы. Я была честна с тобой, разве что умолчала, что судьба — это и есть я. Честна и сейчас — все из-за того, что ты спас и меня, и Джока. Мы не нарушим своего слова. Ну что, все обдумал? Собираемся, нам пора.
Она выпрямилась.
Джок дал знак, и швейцар, подойдя к Изабелле, поставил ее на ноги одной рукой, в другой держа пистолет. Приставив дуло к виску девушки, он положил большой палец на курок, чтобы взвести его, но Истер сказала:
— Нет. Девчонка — главный козырь, возьмись за нее ты, Джок. Смертным, как видишь, доверять нельзя. А ты, парень, сними свой дурацкий сюртук и держи на мушке графа. Ну а я буду присматривать за нашим драгоценным лесовичком.
Швейцар бросил одежду на пол и шагнул к Джону. В белой сорочке и наплечной кобуре он смахивал на героя полицейского боевика.
— Вставай, Джонни, — велела Истер и повела рукой.
Боль снова обожгла молодого графа — теперь уже не сокрушающая, а подстегивающая, как хлыст. Он поднялся на ноги и досадливо поморщился, когда около затылка щелкнул-таки взведенный курок.
Пин засучил конечностями, поднимаясь на четвереньки, потом выпрямляясь, его шатало… однако взгляд, устремленный на Джона, был ясным.
Джон не думал, что можно сделать что-то сейчас, он постарался как-то выразить глазами: нет! Но Джок уже становился за спиной Изабеллы и поднимал пистолет к ее голове, а она тоже подняла руки, и вдруг живописная фигура американского миллионера, дрыгнув ногами в воздухе, описала красивое сальто вокруг бедра девушки и с грохотом впечаталась в пол спиной.
— А-ах-х! — Воздух вышел из легких.
Яркая вспышка, на миг ослепившая всех, окутала Истер точно огненное покрывало.
Джон присел, если не сказать упал на корточки, и выстрел грянул у него над головой. Одновременно он подался назад, нанося удар локтем — угодил в пах. В следующую секунду пистолет уже был в его руке, а швейцар катался, не зная, за что хвататься — за ушибленное место или за сломанную кисть.
Джок встал на колено и навел револьвер на Изабеллу. Умом он понимал, что нужно только ранить ее, скажем в бедро, но прицел, как намагниченный, смотрел в середину живота. Стрелять так стрелять… он спустил курок.
В тот же миг чья-то могучая рука толкнула дуло в сторону, и пуля только оцарапала бок девушки. Она вскрикнула и зажала рану пальцами.
Спас ее Пин, возникший — не подскочивший, а именно возникший — рядом. Он снова принял облик Гарри, и на сей раз облик был вполне материальным. Пудовый кулак подбросил Джока в воздух, следующий удар выбил «магнум» из руки, а третий… пропал даром. Джок тоже был непрост. Уйдя от свинга, он парализовал Пина ударом в солнечное сплетение и мгновенно сломал ему шею.
Джон хорошо это разглядел. Увидел он и то, как стремительно темнеет от крови платье бледной Изабеллы. И то, как Истер сбрасывает с себя странный огненный плащ.
Мыслей не было, чувств тоже. Только движение, которое уже нельзя остановить.
Два быстрых выстрела, один за другим, в шею и в голову Длинного Лука. Поворот. В обойме пять патронов, все должны уйти в цель.
— Нет!!!
Ощутимый толчок. Взор помутился, пистолет дрогнул, и Джон с трудом удержал палец, поднимая оружие стволом вверх. Нет, с глазами все в порядке, просто перед ним возникла еще одна фигура, еще одна тень из прошлого.
— Не стреляй, она не причинит тебе вреда. Ни тебе, ни кому-то еще.
Потрясенная Истер, спотыкаясь, побрела к распростертому Джоку.
Молодой граф позволил себе вдохнуть воздух (он и не заметил, когда перестал дышать) и произнес:
— Здравствуй, Аннагаир.
— С твоими друзьями все в порядке, можешь убедиться, — сказал эльф. — И не причиняй вреда Коре. Я ручаюсь за нее.
Он не изменился со времени последней встречи. Призракам незачем меняться. Пожалуй, только выражение глаз…
Джон поставил пистолет на предохранитель, сунул его за пояс и подошел к Изабелле.
— Рана легкая, так, царапина, — сразу сказала она. — Я просто испугалась. Никогда такого не видела, вот и… вот и испугалась…
Слезы вдруг брызнули из глаз, рыдания сотрясли девушку, и Джон крепко прижал ее к груди, гладя по волосам:
— Спокойно, спокойно, солнышко, все уже кончилось. Все уже позади.
— Да, — всхлипнула она и вновь залилась слезами.
— Кончилось, — криво усмехнулся Пин, подходя к ним уже в своем естественном обличье. — К счастью, кончилось не печально, как могло бы. Нам крупно повезло.
Он усердно крутил головой, шея отчетливо хрустела, но звук был не костяной, а какой-то древесный, точно перестук сучьев.
— Принеси ей воды, — сказал Джон, указывая глазами на Изабеллу.
— Я тебе что, прислуга, что ли? Кто бы мне принес напиться.
— Ну не ворчи, дружище, ты же видишь…
— «Дружище», — не унимался Пин, — С такими друзьями и врагов не надо…
Тем не менее, нарочито массируя шею, кряхтя и вздыхая, он направился на кухню.
— Да, там где-нибудь должна быть и аптечка, — сказал ему вслед Джон. — Принеси, если не трудно.
Пин только фыркнул.
— Сядь-ка сюда, Изабелла. Царапина царапиной, а осмотреть надо.
Девушка уже успела справиться со слезами.
— Да, сейчас… Ты сказал — вроде лука, а оно как…
— Тише, тише. Все кончилось.
— Да. — Она провела рукой по мокрому лицу и посмотрела на эльфа.
Аннагаир неподвижно стоял над Истер, которая, глубоко дыша, гладила Джока по уцелевшей части лица. Глаза ведьмы были закрыты, губы не дрожали, но шевелились, беззвучно что-то шепча. Джон вспомнил, что похожее лицо у нее было, когда их схватили орки. Длинный Лук в тот момент тоже был мертв, но Истер уже знала, как вернуть его к жизни, больше того, она уже сделала все необходимое. А теперь?
— Здесь кому-нибудь еще нужна вода? — спросил Пин. В одной руке он держал стакан, в другой — аптечку. — Ну что вы смотрите? Это уже нас не касается. Мы живы, Меч остается на месте, что вам нужно еще?
— Но ведь история так и не закончилась? — возразил Джон. — Что-то будет и дальше?
— Предоставь это Аннагаиру, мой смертный друг. А сам позаботься о ране Изабеллы.
Джон вздохнул, повернулся к девушке и разорвал платье у нее на боку. Пин открыл аптечку и сам сунулся с марлей:
— Давай помогу.
Истер подняла взгляд на эльфа и произнесла:
— Ты позволил убить его.
— Да.
— Ты тоже умеешь играть нечестно.
— Возможно. Хотя губить человеческую душу несбыточными мечтами — еще более нечестная игра. Во многих ли жизнях он был порядочным человеком?
— Ты ничего не понимаешь. Уйди. Я должна захватить его душу и сохранить ее. Ребенка нет, но бывают и другие способы…
— Оставь его душу в покое. Ты ведь жалеешь о потраченных веках. Отпусти его, и пойдем со мной. Не так уж важно, Коринна ты или Истер. Если хочешь, я не буду упоминать ее имени. Но признай: старая история завершилась, тебе нечего делать на земле. Идем, я покажу тебе иные миры. Я расплатился со всеми долгами и отныне свободен — и снова выбираю тебя. Идем, Истер.
— Но Джок… Он не заслужил такой смерти.
— Он не заслужил всех своих смертей, не обрекай его на новые.
Ведьма не ответила, и Аннагаир приблизился к людям и Пину:
— Уходите и ни о чем не сожалейте. Мне безразлично это, а все же… не поминайте нас лихом. И спасибо вам.
Он вернулся к Истер и присел рядом, укутав ее плащом. Точно серая глыба выросла над последним телом Джока по прозвищу Длинный Лук.
О швейцаре позаботился Пин. Не слишком стесняя себя в выражениях, выставил его из машины, как только они оказались за городом, и велел идти прямо, не оборачиваясь. Шатающаяся фигура растворилась в воздухе шагов через десять.
— Ну вот, и никаких волнений, — сказал Пин, захлопывая дверцу автомобиля.
— Что ты с ним сделал? — спросила Изабелла.
— Ничего страшного. Покружится часок по лесу и набредет на ферму с добрыми людьми.
— Так, значит, ты остался на земле по просьбе Аннагаира, чтобы следить за Истер? — прервал воцарившееся было молчание граф.
Пин, развалившийся на заднем сиденье, приподнял голову.
— Не спрашивай меня ни о чем, ладно, Джон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Две пули впились в безвольное тело. Удержать его в вертикальном положении было невозможно, и Джон позволил трупу упасть, одновременно приседая. Он уже завладел пистолетом и стал стрелять с левой руки.
Первым выстрелом он ранил бандита в левое плечо, однако тот не остался в долгу и снова нажал на спуск. Джон почувствовал, как раскаленный шмель коснулся его волос. Он выстрелил еще дважды, «официант» выронил оружие и стал оседать на пол.
Истер уже была на ногах. Ее красивое лицо было перекошено яростью, рука поднята. Быть может, следовало теперь убить ее, но оставался еще швейцар.
Этот не был готов к бою. Он ни к чему не был готов, ибо в задачу его входило наблюдение за дверью. Бешеная перестрелка заняла несколько секунд, за это время швейцар едва успел схватиться за рукоять своего пистолета, спрятанного в кобуре под мышкой.
Джок уже поднимался с пола, как вдруг Изабелла, подхватив подол, наградила его крепким пинком по физиономии, так что Длинный Лук снова упал.
Молодой Рэдхэнд спокойно прицелился в завывшего от страха швейцара.
Но выстрелить не успел.
Неведомая сила выбила у него пистолет. В следующий миг из вытянутой руки Истер вырвалась бледно-голубая молния, она полоснула по приподнявшемуся было Пину, а затем что-то швырнуло его, впечатало в потолок и бросило вниз. На пол рухнул окутанный искрами, стонущий лесовичок, сжавшийся в комок от боли.
Что это за боль, Джон испытал на себе — следующая молния досталась ему. Он не потерял сознания, но на несколько секунд оглох и ослеп. Казалось, каждую мышцу в теле свело судорогой. Потом боль отступила, и Джон, будто издалека, услышал слабый крик Изабеллы.
Вскоре зрение и слух вернулись, хотя шевелиться решительно не хотелось. Сморгнув, Джон увидел перед собой Длинного Лука, размахивающего длинноствольным «магнумом».
— Мерзавец, подонок, висельник, ублюдок!.. — сыпал он.
Истер смеялась.
— Ну разве я не говорила тебе, что он хорош? — Ведьма приблизилась и склонилась над Джоном. — Опасен как тигр и никогда не сдается. Обороняется, атакуя. И эта русская кровь… Тогда, в минувшем, я не разгадала его, но теперь все понятно. Он не только потомок Томаса Рэдхэнда, его русская линия тоже очень сильна, кровь русского рода защищает его. Поэтому он одолел дракона, поэтому моя магия была слаба против него. Он из тех противников, которыми можно гордиться.
— Он скотина и подлец, вечно мешающий нашим планам. Прикончить его, ворваться в замок и забрать Меч!
— Ты забыл, Джок? Из рук в руки. Этот Меч служил Рэдхэндам на протяжении всей истории их рода, он не позволит взять себя чужим людям просто так.
— Ты говорила, что не можешь сказать этого наверняка…
— Да, и добавляла, что мы все равно не должны рисковать. Это последнее вместилище Силы на земле. Таланты ничтожны рядом с ним и разбросаны по свету, а других источников нет. Я должна сперва присмотреться к Мечу, и лучше бы рядом со мной был его живой владелец, готовый добровольно отдать его мне.
— Конечно, Истер, я все знаю. Извини. Просто этот тип умеет вывести из себя. Он вроде очнулся?
— Очнулся и, уверена, слышал наш разговор. Хорошо — не люблю повторять дважды. Ты славный воин, малыш Джон, но теперь должен смириться с тем, что проиграл. Не знаю, правду ли сказал Пин, будто ему по силам справиться с ядом, не исключено, что блефовал. Он ведь просто выполняет поручение Аннагаира и заботится только о том, чтобы Меч не попал в мои руки, а жив ты или нет — не то чтобы совсем неважно, но и не принципиально. Подумай над этим. Ну а мы будем действовать наверняка. Сейчас мы все выйдем отсюда, сядем в машину и прокатимся в Рэдхэндхолл. Там пройдем в твой музей, вы подождете, пока я побуду рядом с Мечом. Если понадобится, ты, Джон, соберешь всю силу воли, чтобы с чистым сердцем, искренне того желая, подарить мне клинок. Не слишком обольщайся насчет своего будущего. При малейшем подозрении мы убьем Изабеллу, я доконаю Пина, а потом и ты покинешь мир живых. Может, я и не завладею Мечом, зато буду знать, что, кроме меня и Джока, на свете больше нет никого, кто посвящен в его тайну. Значит, если не мы, то и никто не сможет им воспользоваться. Ты внимательно меня слушаешь, Джон?
— А как ты думаешь? — буркнул тот и закашлялся, содрогаясь всем телом.
— Не пытайся играть со мной, — строго сказала Истер. — Девчонка будет на прицеле все время. Итак, ваша смерть тоже устроит нас, и тем не менее я даю слово: если ты будешь умницей, мы вас не тронем. Без Меча вы никакой опасности представлять не будете, так живите себе в свое удовольствие. Что у вас останется? Таланты? Ну конечно, либо Ангир, либо Томас одарили вас. Это в конечном счете сильная вещь, но я намного сильнее. Даже Клахар не мог противостоять мне, а уж он был талантливее вас троих, вместе взятых.
— Звучит убедительно, — сказал Джон. — Думаю, о других гарантиях и речи не идет?
Истер помолчала, вглядываясь в него.
— Помнишь, я тебя предупредила? Твое благородство не спасет тебя от судьбы. Я была честна с тобой, разве что умолчала, что судьба — это и есть я. Честна и сейчас — все из-за того, что ты спас и меня, и Джока. Мы не нарушим своего слова. Ну что, все обдумал? Собираемся, нам пора.
Она выпрямилась.
Джок дал знак, и швейцар, подойдя к Изабелле, поставил ее на ноги одной рукой, в другой держа пистолет. Приставив дуло к виску девушки, он положил большой палец на курок, чтобы взвести его, но Истер сказала:
— Нет. Девчонка — главный козырь, возьмись за нее ты, Джок. Смертным, как видишь, доверять нельзя. А ты, парень, сними свой дурацкий сюртук и держи на мушке графа. Ну а я буду присматривать за нашим драгоценным лесовичком.
Швейцар бросил одежду на пол и шагнул к Джону. В белой сорочке и наплечной кобуре он смахивал на героя полицейского боевика.
— Вставай, Джонни, — велела Истер и повела рукой.
Боль снова обожгла молодого графа — теперь уже не сокрушающая, а подстегивающая, как хлыст. Он поднялся на ноги и досадливо поморщился, когда около затылка щелкнул-таки взведенный курок.
Пин засучил конечностями, поднимаясь на четвереньки, потом выпрямляясь, его шатало… однако взгляд, устремленный на Джона, был ясным.
Джон не думал, что можно сделать что-то сейчас, он постарался как-то выразить глазами: нет! Но Джок уже становился за спиной Изабеллы и поднимал пистолет к ее голове, а она тоже подняла руки, и вдруг живописная фигура американского миллионера, дрыгнув ногами в воздухе, описала красивое сальто вокруг бедра девушки и с грохотом впечаталась в пол спиной.
— А-ах-х! — Воздух вышел из легких.
Яркая вспышка, на миг ослепившая всех, окутала Истер точно огненное покрывало.
Джон присел, если не сказать упал на корточки, и выстрел грянул у него над головой. Одновременно он подался назад, нанося удар локтем — угодил в пах. В следующую секунду пистолет уже был в его руке, а швейцар катался, не зная, за что хвататься — за ушибленное место или за сломанную кисть.
Джок встал на колено и навел револьвер на Изабеллу. Умом он понимал, что нужно только ранить ее, скажем в бедро, но прицел, как намагниченный, смотрел в середину живота. Стрелять так стрелять… он спустил курок.
В тот же миг чья-то могучая рука толкнула дуло в сторону, и пуля только оцарапала бок девушки. Она вскрикнула и зажала рану пальцами.
Спас ее Пин, возникший — не подскочивший, а именно возникший — рядом. Он снова принял облик Гарри, и на сей раз облик был вполне материальным. Пудовый кулак подбросил Джока в воздух, следующий удар выбил «магнум» из руки, а третий… пропал даром. Джок тоже был непрост. Уйдя от свинга, он парализовал Пина ударом в солнечное сплетение и мгновенно сломал ему шею.
Джон хорошо это разглядел. Увидел он и то, как стремительно темнеет от крови платье бледной Изабеллы. И то, как Истер сбрасывает с себя странный огненный плащ.
Мыслей не было, чувств тоже. Только движение, которое уже нельзя остановить.
Два быстрых выстрела, один за другим, в шею и в голову Длинного Лука. Поворот. В обойме пять патронов, все должны уйти в цель.
— Нет!!!
Ощутимый толчок. Взор помутился, пистолет дрогнул, и Джон с трудом удержал палец, поднимая оружие стволом вверх. Нет, с глазами все в порядке, просто перед ним возникла еще одна фигура, еще одна тень из прошлого.
— Не стреляй, она не причинит тебе вреда. Ни тебе, ни кому-то еще.
Потрясенная Истер, спотыкаясь, побрела к распростертому Джоку.
Молодой граф позволил себе вдохнуть воздух (он и не заметил, когда перестал дышать) и произнес:
— Здравствуй, Аннагаир.
— С твоими друзьями все в порядке, можешь убедиться, — сказал эльф. — И не причиняй вреда Коре. Я ручаюсь за нее.
Он не изменился со времени последней встречи. Призракам незачем меняться. Пожалуй, только выражение глаз…
Джон поставил пистолет на предохранитель, сунул его за пояс и подошел к Изабелле.
— Рана легкая, так, царапина, — сразу сказала она. — Я просто испугалась. Никогда такого не видела, вот и… вот и испугалась…
Слезы вдруг брызнули из глаз, рыдания сотрясли девушку, и Джон крепко прижал ее к груди, гладя по волосам:
— Спокойно, спокойно, солнышко, все уже кончилось. Все уже позади.
— Да, — всхлипнула она и вновь залилась слезами.
— Кончилось, — криво усмехнулся Пин, подходя к ним уже в своем естественном обличье. — К счастью, кончилось не печально, как могло бы. Нам крупно повезло.
Он усердно крутил головой, шея отчетливо хрустела, но звук был не костяной, а какой-то древесный, точно перестук сучьев.
— Принеси ей воды, — сказал Джон, указывая глазами на Изабеллу.
— Я тебе что, прислуга, что ли? Кто бы мне принес напиться.
— Ну не ворчи, дружище, ты же видишь…
— «Дружище», — не унимался Пин, — С такими друзьями и врагов не надо…
Тем не менее, нарочито массируя шею, кряхтя и вздыхая, он направился на кухню.
— Да, там где-нибудь должна быть и аптечка, — сказал ему вслед Джон. — Принеси, если не трудно.
Пин только фыркнул.
— Сядь-ка сюда, Изабелла. Царапина царапиной, а осмотреть надо.
Девушка уже успела справиться со слезами.
— Да, сейчас… Ты сказал — вроде лука, а оно как…
— Тише, тише. Все кончилось.
— Да. — Она провела рукой по мокрому лицу и посмотрела на эльфа.
Аннагаир неподвижно стоял над Истер, которая, глубоко дыша, гладила Джока по уцелевшей части лица. Глаза ведьмы были закрыты, губы не дрожали, но шевелились, беззвучно что-то шепча. Джон вспомнил, что похожее лицо у нее было, когда их схватили орки. Длинный Лук в тот момент тоже был мертв, но Истер уже знала, как вернуть его к жизни, больше того, она уже сделала все необходимое. А теперь?
— Здесь кому-нибудь еще нужна вода? — спросил Пин. В одной руке он держал стакан, в другой — аптечку. — Ну что вы смотрите? Это уже нас не касается. Мы живы, Меч остается на месте, что вам нужно еще?
— Но ведь история так и не закончилась? — возразил Джон. — Что-то будет и дальше?
— Предоставь это Аннагаиру, мой смертный друг. А сам позаботься о ране Изабеллы.
Джон вздохнул, повернулся к девушке и разорвал платье у нее на боку. Пин открыл аптечку и сам сунулся с марлей:
— Давай помогу.
Истер подняла взгляд на эльфа и произнесла:
— Ты позволил убить его.
— Да.
— Ты тоже умеешь играть нечестно.
— Возможно. Хотя губить человеческую душу несбыточными мечтами — еще более нечестная игра. Во многих ли жизнях он был порядочным человеком?
— Ты ничего не понимаешь. Уйди. Я должна захватить его душу и сохранить ее. Ребенка нет, но бывают и другие способы…
— Оставь его душу в покое. Ты ведь жалеешь о потраченных веках. Отпусти его, и пойдем со мной. Не так уж важно, Коринна ты или Истер. Если хочешь, я не буду упоминать ее имени. Но признай: старая история завершилась, тебе нечего делать на земле. Идем, я покажу тебе иные миры. Я расплатился со всеми долгами и отныне свободен — и снова выбираю тебя. Идем, Истер.
— Но Джок… Он не заслужил такой смерти.
— Он не заслужил всех своих смертей, не обрекай его на новые.
Ведьма не ответила, и Аннагаир приблизился к людям и Пину:
— Уходите и ни о чем не сожалейте. Мне безразлично это, а все же… не поминайте нас лихом. И спасибо вам.
Он вернулся к Истер и присел рядом, укутав ее плащом. Точно серая глыба выросла над последним телом Джока по прозвищу Длинный Лук.
О швейцаре позаботился Пин. Не слишком стесняя себя в выражениях, выставил его из машины, как только они оказались за городом, и велел идти прямо, не оборачиваясь. Шатающаяся фигура растворилась в воздухе шагов через десять.
— Ну вот, и никаких волнений, — сказал Пин, захлопывая дверцу автомобиля.
— Что ты с ним сделал? — спросила Изабелла.
— Ничего страшного. Покружится часок по лесу и набредет на ферму с добрыми людьми.
— Так, значит, ты остался на земле по просьбе Аннагаира, чтобы следить за Истер? — прервал воцарившееся было молчание граф.
Пин, развалившийся на заднем сиденье, приподнял голову.
— Не спрашивай меня ни о чем, ладно, Джон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86