— Что они ищут в Драконовой горе?
— Если бы я точно знала, может, и не тревожилась бы, — туманно ответила Истер.
— Я слыхал о сокровищах эльфийских королей, но говорили, что Аннагаир уничтожил их. Больше в старом мире не было волшебных вещей столь же могучих, да и те едва ли остановили бы нас.
— И все равно нет нужды лишний раз рисковать. И сейчас надо думать о том, как избежать битвы, как выиграть время?
— Это невозможно, Ракош. Договариваться со штурканами бесполезно, они готовы на все, лишь бы ослабить Дом Калу, да и к доводам разума всегда были глухи, это у них в крови. Ведь могли же они начать разговор о перемирии до того, как мы взяли лагерь…
— Нужно что-то придумать, — не унималась Истер, зачарованно глядя в огонь.
— Мы выдерживаем неплохую скорость, — пожал плечами Клахар. — На земле сейчас вечер, четверо походников должны быть в трех днях пути от горы. А мы уже завтра прибудем к Вратам и к следующему утру перебросим всю армию в старый мир. Вспомни, Ракош, как мы скакали сюда — союзники едва успевали догонять нас! Не тревожься ни о чем, бой будет коротким.
Истер не сочла нужным продолжать спор. Она видела, что Клахар и сам был бы рад избежать лишней драки: ему не хотелось терять бойцов. Истер же не хотелось терять время, и, что еще важнее — ей не хотелось терять Джока.
— Я хочу посмотреть на поле боя.
Клахар не отказался сопроводить юную ведьму, но заметил:
— Магия здесь вряд ли пригодится. Штурканы давно владели этой местностью, земля вокруг лагеря с большей охотой поможет им, нежели нам.
— Не в том дело, — ответила Истер. — Хочу посмотреть, не сгодится ли на что-нибудь мое колдовство.
— Ты устала, Ракош. Не изматывай себя, завтра тебе понадобятся все силы. Неужели тебе так важен… этот бой?
Он хотел сказать «этот Длинный Лук», да спохватился, не желая лишний раз показывать свою осведомленность. Истер, однако, отлично поняла его и ответила коротко:
— Очень.
Снова и снова она спрашивала себя: известны ли Клахару тайны доспехов Рота? И если да, не взлелеет ли он надежду заполучить их, или окажется достаточно мудр, чтобы отказаться от проклятия? Хорошо бы просто спросить его, но он вряд ли сознается. Да и самой Истер нужно играть роль все наперед знающей владычицы, для которой нет секретов. Клахар не слишком верит этой роли, однако опасается ведьмы, понимая, что легко может ошибиться, недооценив ее.
Полторы тысячи штурканов да сотни две мёршинов стояли на холме, ожидая атаки. Уныло полоскались на легком ветерке стяги кланов.
Этот лагерь был одним из важнейших для Штурки. Он позволял держать в кулаке Привратную долину. Здесь была собрана и вооружена первая волна штурканского нашествия, разбившаяся о клыки Дома Калу. Здесь же сосредоточивалась и вторая волна — около семи тысяч штурканов и союзников, готовых обрушиться на кланы, дружественные Калу. Управляемая бестолково, наполовину состоявшая из разношерстного сброда, она, не успев подняться, пала, искромсанная зачарованными ятаганами. Хорошо укрепленный лагерь был взят с наскока. Остатки армии отошли за лагерь и встали на холме со смотровой вышкой, где и были окружены.
Может, и правда, не стоит беспокоиться? Под знаменами Клахара идут пять тысяч орков, хорошо вооруженных, прекрасно обученных, вдохновленных… Но нет, на холме стоит уже не то отребье, которое только что металось между горящих шатров. Это, как сказал Клахар, знаменитая Тысяча Быстрых — лучшее войско Штурки. А при нем — остатки еще одного, менее знаменитого, но, по сообщениям разведчиков, не менее хорошо натасканного умными командирами отряда. Да и мёршины, хоть и диковаты, не такие простаки, как может показаться.
Истер представилось, как эти остатки, отчаявшись, идут в последнюю атаку: четкие ряды скатываются с холма, все и вся забыто, каждый горит одним желанием — прихватить с собой побольше ненавистных калунов. И разумеется, в центре битвы будет сражаться Джок, вдохновляя окружающих могуществом доспехов Рота.
Воины союзных кланов окружали холм со всех сторон. Перед калунами гарцевал Джок, нетерпеливо оглядывающийся на Раххыга: когда тот скажет, что все готово? Пора уже начинать!
Истер схватила Клахара за рукав:
— Вели калунам отступать к лагерю, а иджуны пусть как бы случайно первыми ринутся на холм.
— Нелепо, — возразил Клахар. — Штурканы будут только рады наброситься на иджунов.
— Поэтому им нужно лишь раззадорить штурканов и увести их в лагерь. Остальные кланы должны как будто не успеть.
— Можно сделать и так, — кивнул Клахар. — Но что это даст?
— Я задумала одно колдовство, но для него нужно, чтобы вокруг штурканов оказалось побольше огня. Делай, как я говорю, Клахар, не сомневайся.
— Хорошо, — помявшись, согласился великий шаман.
Он прикрыл глаза и устремил свою волю к Раххыгу. Тот выслушал безмолвный приказ и передал его Джоку. Длинный Лук, разумеется, возмутился, но Раххыг добавил еще несколько слов, и Джок, приподнявшись в стременах, отыскал глазами Истер, после чего махнул рукой, соглашаясь. Пропели рога, и ряды калунов смешались, отходя от холма.
Зашевелились в нерешительности и воины других кланов, а иджуны вдруг сорвались с места и помчались на врага. Тоже, конечно, по приказу Клахара, который в тот момент, не оглядываясь, вместе с Истер спокойно покидал поле боя. Со стороны все выглядело в точности так, будто калунам надоело отдуваться за всех, но свое отступление они ни с кем не согласовали, чем и вызвали замешательство союзников, а иджуны решили, что это удачный случай показать всем свою воинскую удаль. Но, вырвавшись вперед, они остались один на один с противником, поддержать их атаку никто не спешил. И вот уже замедляют бег их волчецы, уже не так высоко подняты над головами клинки… могли ли штурканы рассчитывать на большую удачу?
Казалось, камни содрогнулись от рева их волчецов, когда подобно селевому потоку хлынули они по склону холма. Иджуны немедленно обратились в бегство. Другие кланы двинулись наперерез, но слишком поздно, к тому же иджуны, удирая, разделились, бросились в стороны, перекрывая дорогу союзникам.
Штурканы не стали отвлекаться на них, это означало завязнуть в окружении, а впереди были ненавистные калуны, да еще повернувшиеся спиной. Не сдерживая бег волчецов, штурканы ворвались в разоренный лагерь, чтобы срезать дорогу до растерявшихся с виду орков Калу.
Джок отступал в числе последних, поминутно оглядываясь. Даже сквозь завесы дыма многочисленных костров он видел, что уже сейчас можно развернуться и, крепко встав на месте, погасить натиск врага и отбросить его на копья союзников. Из груди так и рвалось: «Раххыг, поворачивай молодцов!» Но, как сказал сотник, они действовали по просьбе Истер, и, как ни чесались руки взяться за меч, Джок терпел.
И вдруг случилось что-то странное. Масса штурканов из единого целого превратилась в беснующуюся, перепуганную толпу, орки метались из стороны в сторону, натыкались друг на друга, падали из седел… Волчецы! Все дело было в них — они испугались огня! И на попытки орков управиться с ними животные ответили убийственной яростью. Они сбрасывали седоков, срывали со спин друг у друга, сбивали в прыжке — и полосовали когтями, погружали клыки в мускулистые тела. Творилось нечто кошмарное: огонь пугал волчецов, а кровь будоражила, казалось, все демоны преисподней вселились в их стаю.
Та часть отряда, что не успела оказаться меж костров, почти не оказала сопротивления — волчецы в ней тоже внезапно перестали слушаться седоков. Иджуны, теперь уже при поддержке других союзников Калу, зажали их с боков и истребили всех до одного.
Калуны растянулись цепью, захлестнувшей лагерь, и добивали орков и зверей, вырвавшихся из ада кровавой резни. Пленных не брали.
Бойня закончилась быстро, штурканские волчецы сделали за калунов большую часть работы. При этом потери союзников исчислялись двумя десятками убитых и таким же количеством раненых. Союзные вожди, лично прискакавшие к великому шаману, чтобы доложить об исходе дела, смотрели на Клахара с благоговейным ужасом. Клахар всегда славился как удачливый полководец, но ничего подобного никто из них прежде не видел.
На Истер, о роли которой никто ничего толком не знал, предпочитали даже не поднимать глаза. Просто на всякий случай.
Налгаш, военный сбор союзных кланов, подразумевает общее равенство голосов в совете, такова давняя традиция орков, без которой они никогда не научились бы объединяться, она пришла в Закатный мир еще со старой земли, где уже насчитывала тысячи лет. Однако в этом походе и в этом налгаше никто и в мыслях не держал оспорить главенство Клахара. Поэтому, закончив свои краткие речи, вожди смиренно ждали распоряжений.
— Крайзоши должны летать постоянно, но я уверен, что штурканов поблизости не осталось, так что заслонов оставлять не будем, — сказал Клахар. — Разошлите вести о наших победах во все кланы, а сами стройте войска, поворачивайте обозы — мы выступаем к Вратам. Немедленно.
Раххыг расстарался, и калуны выступили первыми, не каждый орк после резни в лагере успел покинуть седло. Сам сотник поехал в головном отряде, Клахар — среди последних. Перед отправлением он обратился к Истер:
— Это было великолепное колдовство, еще лучше, чем с оружием. Кажется, я понял, что ты сделала…
— Конечно, — кивнула юная ведьма. — Ты сам подсказал мне такой шаг. Если волчецы — это смесь волков и местных хищников, то достаточно было располовинить их животный разум.
— И волки испугались огня, а мисы стали рвать орков, — задумчиво закончил за нее Клахар. — Это, наверное, отняло у тебя много сил?
— Тебе не нужно тревожиться, — сказала Истер. — О своих силах я позабочусь сама. Где сейчас Длинный Лук?
— Он с Раххыгом, впереди. Кажется, они неплохо ладят друг с другом.
— Так и должно быть, — ответила Истер и пустила волчеца рысью.
Должно быть, как же… Нет, против Раххыга как такового она ничего не имела, она отлично видела в нем ту же натуру, какие встречались порой в Зеленой Вольнице. Был там один славный парень по прозвищу Волчий Клык. Так вот, обрядить его в орочью шкуру, малость огрубить — и точь-в-точь Раххыга получишь. Опытный боец, по-своему предельно честен, не великий мыслитель, но и отнюдь не глупец, так что зачастую — дельный советник.
Однако Истер видела, что Раххыг не просто верный прихвостень Клахара. Вождь Калу может спокойно проникать в его мысли, видеть его глазами, слышать его ушами, подсказывать ему нужные слова. Сам того не ведая, Раххыг мог быть отличным соглядатаем. А он был чем-то большим. От Истер не укрылось, что этот сотник занимает при Клахаре особое место и значит для великого шамана больше, чем любой другой калун.
Орки ехали рядами по шесть, пешие трудили ноги не строем, но довольно ровной толпой, соблюдая деления на десятки. Они были отличными ходоками. Истер искренне поразилась тому, как домчалась армия Клахара от Дома Калу до штурканского лагеря, сделав только один привал. Потом была битва, короткая передышка, пока все ожидали последней схватки на холме. И вот опять в путь, а запыленные морды выражают одну только радость. На госпожу Ракош — это прозвище облетело уже все войско — калуны, в отличие от союзников, смотрели с восхищением. Это хорошо, если Клахар надумает делать глупости, есть надежда, что собственные орки не послушают его. Они ведь прекрасно видят, кто ведет их в старый мир. Конечно, подобная надежда весьма призрачна…
Повинуясь наитию, Истер приподнялась в стременах, окинула взглядом счастливые морды, могучие, неутомимые тела и улыбнулась. По войску прокатился приглушенный, но довольный шепоток. Когда Истер достигла головного отряда, орки уже приветствовали ее, выше поднимая хоругви и крича: «Схаас!»
Юная ведьма не оставалась в долгу, с властительной снисходительностью помахивая рукой и даря улыбки — но, конечно, не каждому. Старая Кора однажды рассказала ей, как это надо делать: нужно выбирать из толпы тех, в ком сразу видны и опыт, и смелость, тех, на ком больше шрамов или знаков отличия. Лучше тех, кого видел и запомнил в деле, и очень хорошо — тех, в ком сразу угадывается всеобщий любимец. Но и ошибиться не страшно, главное — улыбаться, глядя в глаза, так, словно ты все знаешь об этом человеке. Улыбаться приметно, но сдержанно, а уж человек сам истолкует твою улыбку как похвалу или упрек.
Хоть и говорилось это про людей, но на орков подействовало столь же безотказно. И неважно, что они не смотрели на нее как на женщину, зато они видели в ней владычицу, шаманку, что для них значило гораздо больше
Раххыг, не задумываясь, подхватил приветственный «схаас» своих бойцов, когда волчец Истер поравнялся с первыми рядами. На сей раз улыбка Истер была посуше, словно она едва заметила клич. Клахар, конечно, мог смотреть глазами каждого из своих орков, но Истер была убеждена, что в основном он полагается на Раххыга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86