— Наверное, от недосыпа. Да ты вздремни, пока я рассказываю…
— Сэр Джон, Изабелла, — Гарри повернулся в седле, к неудовольствию своего тяжеловоза, — не слушайте вы этого болтуна. Он, может, и не соврет, но правду так переделает…
— Это искусство досталось мне в наследство от отца, — сообщил Бен. — Поскольку ничего другого наследство не содержало, пришлось довольствоваться этим.
— А кем был твой отец, Бен? — сменила тему Изабелла, за что получила быстрый, но исполненный благодарности взгляд Гарри.
— Мой отец был человеком, достойным во многих отношениях, и обладал немалым количеством талантов, но, к сожалению, то, что он делал, по большей части не доставляло особой радости окружающим. Прошу понять меня правильно: я многим ему обязан и за многое благодарен, однако предпочитаю умалчивать о своем родстве. Я и сейчас упоминаю его лишь потому, что живу и служу у сэра Томаса Рэдхэнда, который никогда не задавал мне подобных вопросов. Напротив, однажды он сказал, и я слышал это собственными ушами, что для него не имеет значения, кто породил человека, важно, каков человек сам по себе.
— Такое отношение к людям можно встретить нечасто, — заметил Джон.
— Вообще никогда, сэр. Я родился в Уэссексе, а сэра Томаса встретил в Уэльсе четыре года назад, где и присоединился к его отряду, сражавшемуся против мятежников. Тогда я думал, что это ненадолго, у меня были счеты к некоторым членам мятежа, как и у них — ко мне, но я прижился и раздумал уходить. Особенно когда прослышал, что сэр Томас направляется сюда, в глухие края. Теперь подумываю даже о том, не завести ли мне клочок земли? Интересно, наградит ли нас сэр Томас ленами за этот поход? Как думаешь, Гарри?
— Спроси у сэра Джона. Откуда мне знать? Да и иду я не за наградами.
— Уж не хочешь ли ты сказать, будто я иду за ними?
На лице Гарри промелькнуло сомнение. Он-то знал, что Бен отправился в поход, так как ему сказали, что это его судьба. Но говорить сейчас об этом не хотелось — вдруг Бен снова захандрит? Уж пусть лучше насмешничает, но остается похожим на себя.
— Даже я не знаю, какой будет наша награда, — закрыл тему Джон, — хоть я и человек из грядущего. Просто недосуг было интересоваться такой мелочью.
— Это правильно, — поддержал Гарри. — Награды нам ни к чему. Служить графу Рэдхэнду — уже награда.
— Ты давно его знаешь? — спросил Джон.
— С тех самых пор, как король Эдуард, покончив с мятежами и усобицами, взялся за Уэльс. — Лицо Гарри озарилось воспоминаниями. — Он тогда и получил свой титул. А мы все получили вторую жизнь. Сэр Томас выдернул нас из клещей Ллевелина и братьев-князей, если бы не его прозорливость, там полегло бы пять тысяч храбрых британцев. Весь тот поход он поистине творил чудеса. Валлийцы сразу же окрестили его колдуном. Ну да это теперь былое, а вот я вам скажу, почему все люди сэра Томаса положат за него голову под топор и еще поторопят палача, чтобы не мешкал. Обосновавшись на этой земле, сэр Томас не просто принес закон, он принес справедливость. Верша суд, он еще ни разу не оправдал виновного и не обрушил кару на безвинного. Еще ни одной хлебной крошки он не отнял у крестьян только потому, что он граф. Если ему нужно что-то сверх налога, он платит за это честной монетой. Он умеет требовать, но умеет и давать. В благословенной Англии, храни ее Господь, нечасто встретишь такого человека, и люди это хорошо понимают.
— И все же, по-моему, две опасности угрожают его доброй славе, — произнес Бенджамин, словно вернувшись к своему трагическому амплуа. Первая: люди недолго помнят добро, зато любую мелочь, которая хотя бы покажется им несправедливой, оставят в памяти навеки. Вторая же: дворяне не любят таких, как сэр Томас. Я слышал, многие обрадовались, когда узнали, что граф уезжает в эту глушь, по их разумению, здесь ему долго не протянуть.
— Да плевать я хотел на всех прочих дворян! — грозно воскликнул Гарри, и лицо у него при этом было такое, словно, попадись ему сейчас на дороге дворянин из королевской камарильи, — нет, не плюнул бы, скорее двинул бы в лоб, чтоб у коня под копытами не путался. — Их заговоры сюда не доберутся, а люди Рэдхэнда никогда его не предадут!
— Счастливый ты человек, Гарри, — скривился Бен. — Ты просто не даешь себе труда подумать о возможных неприятностях. Вот и не видишь, что мы в общем-то ходим по краю пропасти: живем почти на заколдованных землях, с открытыми тылами и с разбойниками под боком. Хорошая заварушка, конечно, сплотила бы людей, но случись что серьезное — никто не придет нам на помощь.
Изабелла, ехавшая по левую руку от Джона, наклонилась к нему и сказала:
— Интересно, многие ли в Британии, когда имеют в виду неприятности своего феодала, говорят «мы»?
— Что бы ни случилось, — сказал Джон, — род Рэдхэндов не погибнет. Я живое тому свидетельство, и не единственное. Они тоже… Пока у Рэдхэндов есть такие люди, они непобедимы.
— Интересно, многие ли, имея в виду свой собственный род, говорят «они»?
— Ты поймала меня на слове. Но, честно сказать, сэр Томас не сильно перегибал палку, когда ругал меня недостойным. Здесь, у истоков моего рода, я меньше всего чувствую себя Рэдхэндом, — со вздохом сознался Джон.
Глава 14
ПИН И ДРУГИЕ ВСТРЕЧИ В ГЛУХОМ ЛЕСУ
За следующие два дня дорога успела прискучить всем четверым. Лес оставался прежним, враги не появлялись, мистические силы никак не давали о себе знать. Казалось бы, радуйся прогулке по свежему воздуху, но несколько угнетало томительное ожидание неизбежных событий.
Даже за недолгий срок путешествие превратилось в цепочку упорядоченных действий. Ночное дежурство, побудка, тренировка с Изабеллой (вернее, со всеми — Бен и Гарри, хоть и утверждали в голос, что порядочному воину следует упражняться только во владении оружием, не смогли подавить в себе желание научиться паре-тройке приемов рукопашного боя). Потом полдня в седле, короткий привал, опять тряска в седле до заката, ужин и сон между вахтами. Джону пришло в голову, что боевой энтузиазм, столь активно эксплуатируемый кинорежиссерами, пожалуй, ничуть не надуман — после недель перехода, да еще в куда менее комфортной обстановке тысячного войска, всякий солдат имеет право порадоваться противнику.
На пятый день пейзаж изменился. Деревья сошлись плотнее, и в низине, в которую нырнул маленький отряд, лес стал уже совсем непроходимым. Пришлось спешиться. Кое-как отыскали оленью тропу, по ней дошли до ручья, и вода вывела их через глубокую ложбину на лесистое всхолмье. Повертев карту, Джон установил-таки, что они сбились к северу от прямого курса. Впрочем, дальнейшая дорога, визуально пройденная с лысой верхушки высокого холма за три минуты, выглядела недурно. Джон сложил карту и обратился к спутникам:
— Пожалуй, мы еще проедем до заката миль пять.
— Постойте-ка, — сказал Бенджамин, подняв руку, чтобы заходящее солнце не било в глаза, — мне кажется, или…
— Точно, — проследив за его взглядом, кивнул Гарри.
— Да, действительно, — подтвердила Изабелла. — Очень странно…
— Ну что там такое? — скрывая раздражение, спросил Джон.
Сам он видел только Драконову гору. Рядом с Эверестом ее трудно было бы заметить, но в этом краю она смотрелась внушительно.
— Дым, — пояснила Изабелла. — Вон, совсем недалеко, мили три отсюда. Это, наверное, очаг. Я слышала, что здесь иногда встречаются люди, только не верила рассказам.
— Это может быть и костер, — сказал Бенджамин. — Дым один, — значит, их там немного.
— Нам нужно быть поосторожнее, — заметил Гарри. — Добро бы и впрямь простое жилище отшельника, а ну как походный костер — как знать, кого сюда занесло?
— Да некому тут быть, если только… люди с разбойных земель, из Зеленой Вольницы? — предположил Бен. — Больше вроде бы и некому, хотя я ума не приложу, какой черт мог их сюда занести.
— Только не из Вольницы, — авторитетно заявила Изабелла. — Сюда никто не ходил. Ведьма запретила.
— Проверить бы нужно, — прищурился Бен. — Как думаете, сэр Джон?
Сэр Джон думал, что лезть на рожон не стоит. Однако понимал, что попытка избежать встречи с противником для его друзей равнозначна признанию в трусости. Рациональный подход к военному ремеслу — тайное проникновение, беззвучная расправа с часовыми, динамитная шашка под полевой кухней врага, хищение секретных документов и последующее растворение во мраке ночи не для них. Они не станут сдерживать себя, если у костра и впрямь обнаружится какой-нибудь враг. С другой стороны, оставлять за спиной неизвестность — тоже не самое разумное решение. Джон согласно кивнул и тронул поводья со словами:
— Только глядите в оба, нам нельзя рисковать.
— Сэр Джон, — шепнул ему Бен, — а ведь вы говорили, что судьба наша изменилась и никто не погибнет. Значит, мы можем нападать на любого противника без всякой опаски?
— Ты слышал такую поговорку: береженого Бог бережет?
Бенджамин понимающе кивнул и занял место во главе отряда. Следом ехал молодой граф, опять мучающийся вопросом, не поставил ли он своим новым «предсказанием» жизни своих спутников под угрозу смерти от самонадеянности. За ним ехала Изабелла, а тылы прикрывал Гарри, который благодаря своему росту и росту коня по совместительству был и впередсмотрящим.
На поверку местность оказалась не такой уж и удобной для передвижения. Самые непролазные чащобы остались по левую руку, здесь деревья росли реже, но склоны холмов и глубокие ложбины, поросшие густым можжевельником, изрядно тормозили путников.
— Да что за черти занесли людей в эти дебри? — выругался Бенджамин, когда его лошадь споткнулась в очередной раз: надвигались сумерки, и в низине было уже темновато.
— Ты бы потише, — посоветовал Джон. — Мы уже близко, незачем оповещать о нашем прибытии всю округу.
— И не следовало бы поминать нечистого, особенно в этих краях, — наставительно добавила благочестивая дочь Висельника.
— Простите, я больше не буду, — не совсем убедительно проворчал Бен.
В ту же минуту его лошадь вновь оступилась, всхрапнула и едва не сбросила седока в можжевельник.
— Тьфу, черт! Слепая скотина…
— Бен!! — страшно зашипели все трое его спутников, а еще один голос возмущенно произнес:
— Нет, это уже совсем никуда не годится, сколько же можно?
— Кто здесь? — воскликнул Бенджамин, мгновенно выравниваясь в седле и кладя руку на меч.
Из можжевеловых кустов, не шелохнув ни единой веточки, выступила низенькая, кряжистая фигура в зеленом кафтане и зеленой же широкополой шляпе с высокой тульей и трудноразличимым серебряным значком.
— Мало того что я тут из сил выбиваюсь, веду вас куда следует, мало того что я не ожидаю никакой благодарности, так на меня еще и плеваться удумали! — бушевал странный незнакомец. — Вам бы небось не понравилось, если бы я через каждый шаг приговаривал: «Тьфу, человек»? Это, черт возьми, по меньшей мере неучтиво!
Бен выхватил меч, Изабелла с тонким писком спряталась за Гарри, а тот, закрыв ее собой, угрожающе надвинулся на незнакомца:
— Изыди, нечистый!
— От немытого слышу! — раздалось в ответ.
Один лишь молодой Рэдхэнд сохранил хладнокровие. Каким чудом — он, пожалуй, и сам бы не сказал, просто не почувствовал, чтобы от этого загадочного типа исходила действительная неприязнь.
— Спокойно, друзья мои! — поднял он руку. — Не думаю, что встреча заслуживает столь бурных эмоций.
— Но перед нами нечистый дух, сэр, — изумился Бен. — Вы слышали. Он сам это признал.
— Я, наверное, не самый сильный специалист в этой области, но не думаю, что настоящий нечистый стал бы ругаться с самим собой. Это было бы нелепо.
— Кто знает, милорд, чего ожидать от чертей? — с сомнением сказал Гарри, не убирая руки от меча, но и не обнажая клинок.
— Между прочим, ваш предводитель говорит умные слова, — заметил коротышка и гордо задрал нос: — Разумеется, я никакой не черт, только самые невежественные крестьяне способны меня с ним спутать. Я Хранитель леса, эльф!
— Настоящий? — не удержалась Изабелла.
— Ну… почти. — Нос коротышки слегка опустился. — Не то чтобы совсем уж эльф, но сродни им. Дитя эльфов, если угодно. Но речь сейчас не о том.
— Вот именно, — грозно сказал Бен. — Ты, недомерок, сознаешься, что завел нас?
— Да, орясина, ты не ослышался. Вы бы не заметили дыма, если бы обогнули чащобу южнее, вот и пришлось мне вас легонько подтолкнуть. Старина Финн уже не в тех годах, чтобы бегать за вами по лесу.
— Уж не собрался ли ты заманить нас в ловушку, нечистый? — нахмурился Гарри.
— Нет, чесоточный, не собрался, больно вы мне нужны. Шагали бы себе куда приспичило, но старина Финн попросил привести вас к нему.
— Кто он такой? — спросил Джон.
— Умный, в отличие от некоторых, человек. Ему нужно поговорить с вами.
— А нам нужно ли говорить с ним?
— Думаю, вам это как раз нужнее, чем кому бы то ни было, — загадочно сообщил полуэльф.
— И о чем же?
— Смею напомнить, это Финн хочет говорить с вами, а не я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Сэр Джон, Изабелла, — Гарри повернулся в седле, к неудовольствию своего тяжеловоза, — не слушайте вы этого болтуна. Он, может, и не соврет, но правду так переделает…
— Это искусство досталось мне в наследство от отца, — сообщил Бен. — Поскольку ничего другого наследство не содержало, пришлось довольствоваться этим.
— А кем был твой отец, Бен? — сменила тему Изабелла, за что получила быстрый, но исполненный благодарности взгляд Гарри.
— Мой отец был человеком, достойным во многих отношениях, и обладал немалым количеством талантов, но, к сожалению, то, что он делал, по большей части не доставляло особой радости окружающим. Прошу понять меня правильно: я многим ему обязан и за многое благодарен, однако предпочитаю умалчивать о своем родстве. Я и сейчас упоминаю его лишь потому, что живу и служу у сэра Томаса Рэдхэнда, который никогда не задавал мне подобных вопросов. Напротив, однажды он сказал, и я слышал это собственными ушами, что для него не имеет значения, кто породил человека, важно, каков человек сам по себе.
— Такое отношение к людям можно встретить нечасто, — заметил Джон.
— Вообще никогда, сэр. Я родился в Уэссексе, а сэра Томаса встретил в Уэльсе четыре года назад, где и присоединился к его отряду, сражавшемуся против мятежников. Тогда я думал, что это ненадолго, у меня были счеты к некоторым членам мятежа, как и у них — ко мне, но я прижился и раздумал уходить. Особенно когда прослышал, что сэр Томас направляется сюда, в глухие края. Теперь подумываю даже о том, не завести ли мне клочок земли? Интересно, наградит ли нас сэр Томас ленами за этот поход? Как думаешь, Гарри?
— Спроси у сэра Джона. Откуда мне знать? Да и иду я не за наградами.
— Уж не хочешь ли ты сказать, будто я иду за ними?
На лице Гарри промелькнуло сомнение. Он-то знал, что Бен отправился в поход, так как ему сказали, что это его судьба. Но говорить сейчас об этом не хотелось — вдруг Бен снова захандрит? Уж пусть лучше насмешничает, но остается похожим на себя.
— Даже я не знаю, какой будет наша награда, — закрыл тему Джон, — хоть я и человек из грядущего. Просто недосуг было интересоваться такой мелочью.
— Это правильно, — поддержал Гарри. — Награды нам ни к чему. Служить графу Рэдхэнду — уже награда.
— Ты давно его знаешь? — спросил Джон.
— С тех самых пор, как король Эдуард, покончив с мятежами и усобицами, взялся за Уэльс. — Лицо Гарри озарилось воспоминаниями. — Он тогда и получил свой титул. А мы все получили вторую жизнь. Сэр Томас выдернул нас из клещей Ллевелина и братьев-князей, если бы не его прозорливость, там полегло бы пять тысяч храбрых британцев. Весь тот поход он поистине творил чудеса. Валлийцы сразу же окрестили его колдуном. Ну да это теперь былое, а вот я вам скажу, почему все люди сэра Томаса положат за него голову под топор и еще поторопят палача, чтобы не мешкал. Обосновавшись на этой земле, сэр Томас не просто принес закон, он принес справедливость. Верша суд, он еще ни разу не оправдал виновного и не обрушил кару на безвинного. Еще ни одной хлебной крошки он не отнял у крестьян только потому, что он граф. Если ему нужно что-то сверх налога, он платит за это честной монетой. Он умеет требовать, но умеет и давать. В благословенной Англии, храни ее Господь, нечасто встретишь такого человека, и люди это хорошо понимают.
— И все же, по-моему, две опасности угрожают его доброй славе, — произнес Бенджамин, словно вернувшись к своему трагическому амплуа. Первая: люди недолго помнят добро, зато любую мелочь, которая хотя бы покажется им несправедливой, оставят в памяти навеки. Вторая же: дворяне не любят таких, как сэр Томас. Я слышал, многие обрадовались, когда узнали, что граф уезжает в эту глушь, по их разумению, здесь ему долго не протянуть.
— Да плевать я хотел на всех прочих дворян! — грозно воскликнул Гарри, и лицо у него при этом было такое, словно, попадись ему сейчас на дороге дворянин из королевской камарильи, — нет, не плюнул бы, скорее двинул бы в лоб, чтоб у коня под копытами не путался. — Их заговоры сюда не доберутся, а люди Рэдхэнда никогда его не предадут!
— Счастливый ты человек, Гарри, — скривился Бен. — Ты просто не даешь себе труда подумать о возможных неприятностях. Вот и не видишь, что мы в общем-то ходим по краю пропасти: живем почти на заколдованных землях, с открытыми тылами и с разбойниками под боком. Хорошая заварушка, конечно, сплотила бы людей, но случись что серьезное — никто не придет нам на помощь.
Изабелла, ехавшая по левую руку от Джона, наклонилась к нему и сказала:
— Интересно, многие ли в Британии, когда имеют в виду неприятности своего феодала, говорят «мы»?
— Что бы ни случилось, — сказал Джон, — род Рэдхэндов не погибнет. Я живое тому свидетельство, и не единственное. Они тоже… Пока у Рэдхэндов есть такие люди, они непобедимы.
— Интересно, многие ли, имея в виду свой собственный род, говорят «они»?
— Ты поймала меня на слове. Но, честно сказать, сэр Томас не сильно перегибал палку, когда ругал меня недостойным. Здесь, у истоков моего рода, я меньше всего чувствую себя Рэдхэндом, — со вздохом сознался Джон.
Глава 14
ПИН И ДРУГИЕ ВСТРЕЧИ В ГЛУХОМ ЛЕСУ
За следующие два дня дорога успела прискучить всем четверым. Лес оставался прежним, враги не появлялись, мистические силы никак не давали о себе знать. Казалось бы, радуйся прогулке по свежему воздуху, но несколько угнетало томительное ожидание неизбежных событий.
Даже за недолгий срок путешествие превратилось в цепочку упорядоченных действий. Ночное дежурство, побудка, тренировка с Изабеллой (вернее, со всеми — Бен и Гарри, хоть и утверждали в голос, что порядочному воину следует упражняться только во владении оружием, не смогли подавить в себе желание научиться паре-тройке приемов рукопашного боя). Потом полдня в седле, короткий привал, опять тряска в седле до заката, ужин и сон между вахтами. Джону пришло в голову, что боевой энтузиазм, столь активно эксплуатируемый кинорежиссерами, пожалуй, ничуть не надуман — после недель перехода, да еще в куда менее комфортной обстановке тысячного войска, всякий солдат имеет право порадоваться противнику.
На пятый день пейзаж изменился. Деревья сошлись плотнее, и в низине, в которую нырнул маленький отряд, лес стал уже совсем непроходимым. Пришлось спешиться. Кое-как отыскали оленью тропу, по ней дошли до ручья, и вода вывела их через глубокую ложбину на лесистое всхолмье. Повертев карту, Джон установил-таки, что они сбились к северу от прямого курса. Впрочем, дальнейшая дорога, визуально пройденная с лысой верхушки высокого холма за три минуты, выглядела недурно. Джон сложил карту и обратился к спутникам:
— Пожалуй, мы еще проедем до заката миль пять.
— Постойте-ка, — сказал Бенджамин, подняв руку, чтобы заходящее солнце не било в глаза, — мне кажется, или…
— Точно, — проследив за его взглядом, кивнул Гарри.
— Да, действительно, — подтвердила Изабелла. — Очень странно…
— Ну что там такое? — скрывая раздражение, спросил Джон.
Сам он видел только Драконову гору. Рядом с Эверестом ее трудно было бы заметить, но в этом краю она смотрелась внушительно.
— Дым, — пояснила Изабелла. — Вон, совсем недалеко, мили три отсюда. Это, наверное, очаг. Я слышала, что здесь иногда встречаются люди, только не верила рассказам.
— Это может быть и костер, — сказал Бенджамин. — Дым один, — значит, их там немного.
— Нам нужно быть поосторожнее, — заметил Гарри. — Добро бы и впрямь простое жилище отшельника, а ну как походный костер — как знать, кого сюда занесло?
— Да некому тут быть, если только… люди с разбойных земель, из Зеленой Вольницы? — предположил Бен. — Больше вроде бы и некому, хотя я ума не приложу, какой черт мог их сюда занести.
— Только не из Вольницы, — авторитетно заявила Изабелла. — Сюда никто не ходил. Ведьма запретила.
— Проверить бы нужно, — прищурился Бен. — Как думаете, сэр Джон?
Сэр Джон думал, что лезть на рожон не стоит. Однако понимал, что попытка избежать встречи с противником для его друзей равнозначна признанию в трусости. Рациональный подход к военному ремеслу — тайное проникновение, беззвучная расправа с часовыми, динамитная шашка под полевой кухней врага, хищение секретных документов и последующее растворение во мраке ночи не для них. Они не станут сдерживать себя, если у костра и впрямь обнаружится какой-нибудь враг. С другой стороны, оставлять за спиной неизвестность — тоже не самое разумное решение. Джон согласно кивнул и тронул поводья со словами:
— Только глядите в оба, нам нельзя рисковать.
— Сэр Джон, — шепнул ему Бен, — а ведь вы говорили, что судьба наша изменилась и никто не погибнет. Значит, мы можем нападать на любого противника без всякой опаски?
— Ты слышал такую поговорку: береженого Бог бережет?
Бенджамин понимающе кивнул и занял место во главе отряда. Следом ехал молодой граф, опять мучающийся вопросом, не поставил ли он своим новым «предсказанием» жизни своих спутников под угрозу смерти от самонадеянности. За ним ехала Изабелла, а тылы прикрывал Гарри, который благодаря своему росту и росту коня по совместительству был и впередсмотрящим.
На поверку местность оказалась не такой уж и удобной для передвижения. Самые непролазные чащобы остались по левую руку, здесь деревья росли реже, но склоны холмов и глубокие ложбины, поросшие густым можжевельником, изрядно тормозили путников.
— Да что за черти занесли людей в эти дебри? — выругался Бенджамин, когда его лошадь споткнулась в очередной раз: надвигались сумерки, и в низине было уже темновато.
— Ты бы потише, — посоветовал Джон. — Мы уже близко, незачем оповещать о нашем прибытии всю округу.
— И не следовало бы поминать нечистого, особенно в этих краях, — наставительно добавила благочестивая дочь Висельника.
— Простите, я больше не буду, — не совсем убедительно проворчал Бен.
В ту же минуту его лошадь вновь оступилась, всхрапнула и едва не сбросила седока в можжевельник.
— Тьфу, черт! Слепая скотина…
— Бен!! — страшно зашипели все трое его спутников, а еще один голос возмущенно произнес:
— Нет, это уже совсем никуда не годится, сколько же можно?
— Кто здесь? — воскликнул Бенджамин, мгновенно выравниваясь в седле и кладя руку на меч.
Из можжевеловых кустов, не шелохнув ни единой веточки, выступила низенькая, кряжистая фигура в зеленом кафтане и зеленой же широкополой шляпе с высокой тульей и трудноразличимым серебряным значком.
— Мало того что я тут из сил выбиваюсь, веду вас куда следует, мало того что я не ожидаю никакой благодарности, так на меня еще и плеваться удумали! — бушевал странный незнакомец. — Вам бы небось не понравилось, если бы я через каждый шаг приговаривал: «Тьфу, человек»? Это, черт возьми, по меньшей мере неучтиво!
Бен выхватил меч, Изабелла с тонким писком спряталась за Гарри, а тот, закрыв ее собой, угрожающе надвинулся на незнакомца:
— Изыди, нечистый!
— От немытого слышу! — раздалось в ответ.
Один лишь молодой Рэдхэнд сохранил хладнокровие. Каким чудом — он, пожалуй, и сам бы не сказал, просто не почувствовал, чтобы от этого загадочного типа исходила действительная неприязнь.
— Спокойно, друзья мои! — поднял он руку. — Не думаю, что встреча заслуживает столь бурных эмоций.
— Но перед нами нечистый дух, сэр, — изумился Бен. — Вы слышали. Он сам это признал.
— Я, наверное, не самый сильный специалист в этой области, но не думаю, что настоящий нечистый стал бы ругаться с самим собой. Это было бы нелепо.
— Кто знает, милорд, чего ожидать от чертей? — с сомнением сказал Гарри, не убирая руки от меча, но и не обнажая клинок.
— Между прочим, ваш предводитель говорит умные слова, — заметил коротышка и гордо задрал нос: — Разумеется, я никакой не черт, только самые невежественные крестьяне способны меня с ним спутать. Я Хранитель леса, эльф!
— Настоящий? — не удержалась Изабелла.
— Ну… почти. — Нос коротышки слегка опустился. — Не то чтобы совсем уж эльф, но сродни им. Дитя эльфов, если угодно. Но речь сейчас не о том.
— Вот именно, — грозно сказал Бен. — Ты, недомерок, сознаешься, что завел нас?
— Да, орясина, ты не ослышался. Вы бы не заметили дыма, если бы обогнули чащобу южнее, вот и пришлось мне вас легонько подтолкнуть. Старина Финн уже не в тех годах, чтобы бегать за вами по лесу.
— Уж не собрался ли ты заманить нас в ловушку, нечистый? — нахмурился Гарри.
— Нет, чесоточный, не собрался, больно вы мне нужны. Шагали бы себе куда приспичило, но старина Финн попросил привести вас к нему.
— Кто он такой? — спросил Джон.
— Умный, в отличие от некоторых, человек. Ему нужно поговорить с вами.
— А нам нужно ли говорить с ним?
— Думаю, вам это как раз нужнее, чем кому бы то ни было, — загадочно сообщил полуэльф.
— И о чем же?
— Смею напомнить, это Финн хочет говорить с вами, а не я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86