— В этом нет необходимости, миледи. Огонь — это как раз та малость, которой я владею.
Сунув руку за пазуху, Просперо вытащил свой таинственный осколок кристалла, который сразу же засверкал в лунном свете холодным жестким блеском. Помня предупреждение о том, как опасен может быть этот кристалл, Кейт отступила на шаг. Колдун положил сверкающий камень на землю, взмахнул рукой, пробормотал несколько слов — и кристалл исчез, растворившись в пламени, взметнувшемся прямо к ночному небу. Призрачный, жуткий огонь, не дающий тепла, осветил Просперо дьявольским заревом. И сразу стало очевидно, что колдун — неземное, бесплотное существо, такое же призрачное, как и его костер.
Колдун протянул к Кейт раскрытую ладонь.
— Вы принесли то, что я сказал?
Кейт вытащила из складок плаща кусок угля и протянула ему. Просперо поднес уголь к свету, рассматривая надпись, которую она должна была сделать на его черной гладкой поверхности
. — «С.В.», — прочитал он. — Вы помнили, что инициалы должны идти в обратном порядке?
— Да.
— Так что настоящие инициалы мужчины, которого вы заколдовали, должны читаться «В.С.»?
Кейт кивнула, чувствуя себя крайне неловко. Просперо продолжал изучать кусок угля в мрачном молчании.
— Я попытаюсь сделать так, как вы просили, миледи. Но это непростая задача — снять только часть заклятия. Снять заклятие с одного и оставить для другого…
— Я больше не хочу этого! — поспешно сказала Кейт. — Вы должны снять все заклятие целиком, с обоих мужчин. Брови Просперо приподнялись в удивлении.
— Так вы решили отказаться от человека, которого любите?
— Да. — Кейт нервно теребила край плаща, понимая, что наступил момент, которого она так боялась. Она не могла больше скрывать от Просперо правду. — Я кое-что не сказала вам. О человеке, которого я люблю… которого я заколдовала. Его имя — Вэл Сентледж.
Кейт опустила голову, приготовившись к сверхъестественному взрыву ярости. Когда прошло несколько мгновений и ничего страшного не случилось, она осмелилась поднять взгляд на Просперо и с изумлением обнаружила, что на его губах играет легкая улыбка.
— Я давно знаю об этом, моя дорогая.
— Но как, откуда? Вы использовали ваши колдовские способности, чтобы шпионить за мной?!
— Не надо быть чародеем, чтобы открыть ваш секрет, миледи. Если помните, в те очаровательные вечера, когда вы навещали меня в башне, мы часто с вами беседовали о моих потомках.
Но я уверена, что никогда не упоминала имя Вэла! Ни разу!
— Вы ошибаетесь, дитя мое. Кажется, вы ни одну фразу не начинали, не упомянув его имя. «Вэл всегда говорит то, Вэл думает так-то»… Только очень сильно влюбленная женщина может быть так помешана на предмете своей любви.
Кейт содрогнулась, поняв, сколько раз она так глупо себя выдавала, а при этом еще считала себя очень умной. Так, значит, Просперо все давно знал и тем не менее нисколько не рассердился на нее? Может быть, он просто не все до конца понял;
— Но, понимаете, я ведь не Найденная невеста, — сказало она мрачно.
— Это я тоже предполагал. Иначе вам не потребовались бы любовные заклятия.
Кейт уставилась на него в полном изумлении.
— И вы совсем не сердитесь на меня за то, что я пренебрегла вашей легендой?
Просперо только пожал плечами.
— Это не моя легенда, Кейт. В мои дни не было никаких Искателей невест.
— Так как же вы выбрали себе невесту?
— Самым обычным, практическим способом. Я нашел женщину из очень богатой и влиятельной семьи и женился на ней. Как я уже говорил вам прежде, поиски истинной любви не интересовали меня тогда.
— А теперь?
— Теперь? — Рот Просперо скривился в печальной улыбке. — Сейчас я думаю, что немного с этим опоздал. На пять веков, если быть точным. Зато все это время у меня была возможность наблюдать эту легенду в действии. Я видел счастье тех Сентледжей, которые приняли услуги Искателей невест, И муки тех, которые их отвергли. Я видел влюбленных, которые совершенно очевидно не подходили друг для друга.
— Как я и Вэл? — прошептала Кейт с несчастным видом.
— Да, как вы и ваш тихоня-ученый. И все же… — Просперо внимательно посмотрел на нее своими проницательными, чуть прищуренными глазами. — Редко мне приходилось видеть женщину, преследующую мужчину с такой целеустремленностью и беззаветной преданностью.
— Это не преданность. Это чистой воды эгоизм. Я использовала черную магию, чтобы получить желаемое, не думая о том, что будет лучше для самого Вэла и что это заклятие может с ним сделать.
У Кейт перехватило горло, и она с большим трудом заставила себя продолжить:
— Мое заклятие погубило его. Сначала я убедила себя, что так будет лучше для самого Вэла: ведь у него полностью излечилась нога. Но вместо этого я обрекла его на худшие муки, заставив полюбить меня против воли, пойти против собственной чести. Из-за этого он так сильно изменился, что я едва узнаю его в последнее время! Добрый, мягкий, благородный человек, которого я когда-то знала, исчез прямо на глазах, а вместо него появился озлобленный, циничный и…
Кейт остановилась, не в силах говорить дальше.
Просперо нахмурился.
— И все это из-за одного-единственного безобидного любовного заклинания, миледи? Едва ли такое возможно. Та магическая формула, которую вы использовали, — всего лишь небольшая причуда, которую я привез из моих путешествий и записал. Я поражен, что она вообще сработала.
— Еще как! Во всяком случае, достаточно, чтобы Вэл влюбился в меня. Возможно, остальное довершило проклятие Сентледжей. Но что бы это ни было, вы должны помочь мне спасти его!
— Я сделаю все, что смогу, — мрачно сказал Просперо. — Но если мне удастся снять это заклятие, что же будет с вами? Кейт пожала плечами.
— О, я… со мной все будет хорошо. Ведь все без исключения твердят мне: то, что я испытываю к Вэлу, — всего лишь детская влюбленность школьницы. Скоро это пройдет, и я забуду его.
— А вы сами в это верите? Я думаю, вы очень сильно влюблены в него, раз готовы отпустить.
— Возможно, так и есть. Но теперь это не имеет для меня значения. Все, что сейчас важно, — это чтобы Вэл вновь стал самим собой.
Кейт изо всех сил старалась сдержаться, но одна непослушная слезинка все-таки прокатилась по ее щеке.
Глаза Просперо засветились редкой для него нежностью.
Он даже протянул руку, словно хотел утешить ее, но вовремя сдержал бесполезный порыв, ведь его пальцы все равно прошли бы сквозь нее.
— Не можем ли мы покончить со всем этим поскорее? — вздохнула Кейт.
Просперо кивнул, медленно повернувшись к огню.
— Да, конечно, миледи, хотя я немного удивлен. А кто же второй мужчина, которого вы околдовали?
— Виктор Сентледж.
— Еще один Сентледж! — воскликнул пораженный колдун. — Боже милостивый, вы, кажется, ничего не делаете наполовину.
— Да, правда, — с жалким видом прошептала Кейт.
— Ну, ничего, дитя. Скоро все закончится. Но вам лучше отойти в сторону.
Просперо занял место перед огнем, а Кейт отошла на безопасное расстояние; ее душа разрывалась от страха и надежды. Несмотря на владеющее ею отчаяние, она не могла без благоговения смотреть на сцену, развернувшуюся перед ней: древний камень друидов, призрачное пламя — и колдун за работой.
Просперо не отбрасывал тени, отчего казался еще более грозным. Некоторое время он молча стоял, глядя в огонь, затем поднял руки и откинул назад голову, обратив лицо к звездам. Его темная мантия развевалась за плечами.
Он начал произносить какие-то слова низким голосом, и эти слова звучали завораживающе плавно, совершенно не похоже на те отрывистые спотыкающиеся слоги, что произносила Кейт в Хэллоуин. Звуки слетали с его языка все быстрее и быстрее, подобно какому-то ужасному, темному поэтическому заклинанию, призванному вызвать все силы ада.
— Митрум динело! — рявкнул Просперо. Одним резким взмахом руки он бросил уголь в огонь. Пламя взметнулось вверх с таким оглушительным ревом, что Кейт, вскрикнув, отшатнулась и упала на колени, прикрыв руками голову.
В наступившей затем тишине был слышен лишь плеск волн, разбивающихся о скалы где-то вдали.
Кейт сделала глубокий вдох, обнаружив, что какое-то время совсем не дышала, и наконец решилась поднять голову. Пламя колыхалось теперь совсем невысоко от земли и, похоже, собиралось потухнуть. А Просперо… У Кейт замерло сердце. На мгновение она решила, что колдун попросту исчез, оставив ее здесь одну. Но затем она обнаружила, что он стоит прямо над ней, протянув свою красивую смуглую руку, словно хотел помочь ей подняться. Но Кейт почувствовала, что с нее уже довольно всякой магии и колдовства. Все еще дрожа, она быстро вскочила на ноги и принялась стряхивать грязь и травинки со своего плаща.
— Как вы думаете, сработало? — спросила она шепотом. Просперо поднял на нее свои темные непроницаемые глаза.
— Безусловно. Во всяком случае, какое бы заклятие вы ни наложили месяц назад, сейчас оно снято.
В его словах Кейт послышалась странная неуверенность, но она не стала обращать на это внимание. С Вэлом теперь все будет в порядке. Ее чары развеялись. Кейт знала: позже придет оглушающая боль, когда она полностью осознает, что для нее это означает конец всем ее мечтам. Но в эту минуту она испытывала облегчение. Она с удовольствием бросилась бы Просперо на шею и расцеловала бы его — если бы это, конечно, было возможно. Но все, что она могла предложить ему, — это свою дрожащую улыбку.
— О, спасибо. Спасибо! — воскликнула она. Просперо принял ее восторженную благодарность, мрачно кивнув головой. Ему бы очень хотелось чувствовать, что он и в самом деле заслужил это сияние глаз, эту благодарную улыбку. Впрочем, он не мог не признать, что, поставив на ошеломляющий эффект, действовал в полную силу своих возможностей. Но тогда почему у него осталось ощущение, что все, чего он добился, — это только фейерверк огня и много шума? Что дело, которое стало причиной его появления в замке Ледж, не только не исчезло, но стало еще сильнее?
Подойдя к огню, он одним резким жестом погасил его. Возле камня друидов остался лишь мерцающий кристалл. Просперо спрятал опасный камень в складках плаща, стараясь подавить свои сомнения или хотя бы скрыть их от Кейт. Бедной девочке и так досталось. Лицо у нее было бледным и полностью лишенным обычного оживления.
— Уже поздно, миледи, — сказал он мягко. — Вам бы следовало пойти домой, в кровать.
— Да, конечно. — Кейт бросила на него неуверенный взгляд. — Но сначала я должна попрощаться с вами.
— Попрощаться?
Просперо был удивлен, но через мгновение все понял. Ну, разумеется! Ему следовало этого ожидать. У Кейт больше нет причин приходить к нему в башню, так что вряд ли они еще когда-нибудь увидятся.
Его изумил неожиданный приступ охватившей его печали. Но он быстро отмел эти нелепые эмоции. В конце концов, не будет же он, Просперо, скучать без компании какой-то смертной девчонки!
— Я скоро уезжаю в Лондон, — пояснила Кейт.
— В Лондон? — повторил Просперо. — Так далеко?
— Да, но это и к лучшему. Я, как и вы, верю, что легче примириться с утратой, если не видеть ее постоянно.
Кейт храбро попыталась улыбнуться, но это было еще хуже, чем если бы она просто заплакала. Просперо поднял руку и… опустил ее в растерянности. Он не мог припомнить, чтобы еще когда-нибудь испытывал столь сильное желание прикоснуться к кому-то, утешить, в теплом дружеском жесте выразить участие…
Вместо этого он отступил от нее на шаг и отвесил ей изысканный поклон.
— Прощай, прелестная девица. И пусть добрые феи хранят тебя до лучших дней!
Кейт молча кивнула и попыталась изобразить придворный реверанс. Потом она повернулась и пошла вниз с холма к тому месту, где была привязана ее лошадь, — спина прямая, голова высоко поднята, словно у шествующей по королевским покоям герцогини. Но Просперо слишком хорошо знал, сколько горя и страха скрывается за этой гордой осанкой. Так же и он когда-то шел к месту своей казни…
— Ох, Кейт, — печально прошептал он, — если бы я был хотя бы вполовину таким могущественным колдуном, каким представляюсь! Тогда я бы смог придумать волшебное зелье, которое излечило бы твое разбитое сердечко.
Но все, что он сейчас мог, — это провожать взглядом ее маленькую, хрупкую фигурку, тающую в темноте.
17.
Огромный зал замка Ледж долгие годы был погружен в тишину и покой, но сегодня ночью, словно с помощью колдовства, старые стены зала вернулись на много веков в прошлое, в славные дни Камелота и рыцарей Круглого стола.
Яркий огонь горел в огромном старинном очаге, средневековый стол вновь был заставлен серебряной посудой и блюдами с едой. Леди в средневековых нарядах, лорды в туниках и плащах плавно выступали под звуки старинного танца, который старательно выводили на своих флейтах музыканты. Горящие факелы по стенам и сотни свечей освещали зал. Их отблески падали на огромный меч, торчащий из-под камня на возвышении, подобно мечу короля Артура, знаменитому Эскалибуру, ожидающему своего часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57