Просто ей очень хотелось хоть как-то исправить тот вред, который она причинила стольким людям.
Кейт задержалась в гостиной, прислушиваясь к тиканью многочисленных часов. Казалось, время тянется страшно медленно. Еще так долго до ее встречи с Просперо у камня друидов на холме! Кейт горячо помолилась, чтобы за эти несколько часов ничего плохого не произошло.
Однако ее молитва не была услышана. Не успела она подняться в свою комнату наверху, как услышала, что Нэн открыла входную дверь. В холл ввалился Задохнувшийся от быстрого бега Джим Спаркинс. Вглянув вверх, он увидел Кейт и воскликнул голосом, полным отчаяния:
— О, мисс Кейт! Вы должны пойти туда! Только вы одна теперь можете повлиять на мастера Вэла! Вы должны остановить его!
— Остановить? Но от чего? — спросила Кейт, чувствуя, как сердце сжалось от страха.
— От убийства! Мастер Вэл хочет убить этого негодяя Рива Тревитана!
15.
Рив Тревитан вылетел из дверей пивной и растянулся в грязи конюшенного двора. Огромный плотный мужчина был в полубессознательном состоянии, весь залит кровью. Потрясенные посетители таверны «Огонь дракона» высунули головы в окна, а проходящие мимо жители деревни останавливались поглазеть на небывалое зрелище. Нельзя сказать, конечно, что драки здесь были большой редкостью. Просто никто из них еще не видел спокойного доброго доктора Сентледжа в Такой ярости.
Вэл выбежал из таверны следом за Тревитаном. Тот неуклюже поднялся на ноги, целясь кулаком в своего более легкого и подвижного противника, но промахнулся. Точный удар Вэла правой прямо в челюсть, а затем сразу — по мягкому жирному животу заставил великана отшатнуться. Он согнулся с громким стоном, но это не остановило Вэла. Тупое, звероподобное лицо Тревитана как в тумане маячило перед ним, и Вэл бил по нему снова и снова, испытывая незнакомое, злобное удовольствие от каждого удара. Тревитан начал оседать на колени, но Вэл вцепился ему в воротник рубашки, продолжая бить по ненавистному лицу.
— Вэл, стой! Ты не видишь, что уже хватит?! Знакомый голос долетел до него откуда-то издалека, словно из тумана. Он ухватил Тревитана за волосы, и его кулак опустился прямо ему на голову.
— Черт возьми, Вэл, остановись!
Вэл почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили его за плечи, оттаскивая от жертвы. Вэл вырвался, резко обернулся к новому врагу и уже занес кулак, но железные пальцы сжали его руку.
— Вэл! Опомнись!
На этот раз резкий голос хоть и с трудом, но пробился в его замутненное яростью сознание. Туман перед глазами рассеялся, и он понял, что смотрит прямо в лицо брата.
Потрясение, застывшее в глазах Ланса, подействовало на Вэла как ушат ледяной воды. Его ярость мгновенно остыла, руки упали. Ланс отпустил его, и Вэл отступил назад, часто и тяжело дыша. Гнев, еще минуту назад владевший им, сменился невероятной слабостью и внезапно навалившейся усталостью.
Его колени дрожали, сухой кашель вырывался из горла. Вэл прижал дрожащую руку к груди, удивленный силой обжегшей его вдруг боли. У него закружилась голова, и он был вынужден опереться на угол дома и закрыть глаза, дожидаясь, когда пройдет приступ, а земля вновь обретет твердость под его ногами.
Наконец Вэл открыл глаза и с ужасом взглянул на дело своих рук. Рив Тревитан, весь покрытый кровью, лежал у его ног и стонал. Вэл тут же почувствовал прежнее смутное желание, покинувшее его в последнее время, — протянуть руку, помочь, облегчить боль… Но его оттолкнула Кэрри Тревитан. Бросившись вперед, она упала на колени, обхватила своими тонкими руками голову мужа и прижала к груди. Тревитан посмотрел на нее сквозь распухшие веки и зарыдал, уткнувшись лицом в ее мягкую шаль.
— Ш-ш-ш, — пробормотала она. — Все будет хорошо. Она крепче обняла его и тоже заплакала.
— Кэрри…
Вэл хотел положить ей руку на плечо, но она Отшатнулась от него и подняла залитое слезами лицо. Ее глаза были полны сожаления и растерянности.
— О, доктор Сентледж! Как же вы могли такое сделать?!
Как он мог? Вэл в изумлении уставился на нее. И это говорит женщина, чью жизнь он еще совсем недавно спас, чью боль ему пришлось полностью пережить самому и все из-за этого огромного, неуклюжего негодяя, которого она сейчас утешает, как ребенка! И она упрекает его, Вэла! Смотрит на него, словно он вдруг превратился в дьявола!
Вэл оглянулся вокруг и понял, что Кэрри не одинока в этом. Его окружало море лиц — хозяин гостиницы, деревенский кузнец, повариха, конюхи, служанки… И все они смотрели на него растерянными, испуганными глазами, словно не могли поверить тому, чему стали свидетелями. Даже его собственный брат.
Ланс первым пришел в себя. Двинувшись сквозь толпу, он принялся отдавать приказы.
— Все в порядке. Все закончилось. Займитесь своими собственными делами, добрые жители Торрекомба. А вы, — обратился он к одному из конюхов, высокому, крепкому мужчине, — пожалуйста, помогите миссис Тревитан доставить мужа домой.
Пока толпа медленно расходилась, Вэл стоял в стороне, чувствуя себя беспомощным и неуклюжим. Машинально дотронувшись до кристалла на груди, он вдруг почувствовал возмущение. Ну, разумеется, «добрые жители Торрекомба» всегда готовы слушаться его брата! И никто из них никогда бы ничего не сказал, если бы это Ланс вышел из себя и избил до потери сознания этого негодяя Тревитана. Они лишь подмигивали бы да подталкивали друг друга локтями, говоря: «Ну, это же мастер Ланс, бретер и забияка, ему лишь бы подраться!» И совсем другое дело — Святой Валентин. Теперь «добрые жители» прячут от него глаза, стараются держаться подальше. Они шарахаются от него, все эти людишки, которых он еще совсем недавно лечил от подагры и ревматизма, от ушибов, полученных в пьяных драках, а их детей — от ветрянки и скарлатины. И уже давно никто не умоляет его: «Пожалуйста, доктор Сентледж, помогите мне! Вы один можете мне помочь!»
Ну, так и черт с ними со всеми! Вэл хотел усмехнуться, но горло сдавило от внезапной боли. Резко развернувшись на каблуках, он зашагал прочь, мечтая лишь об одном — убраться из этой проклятой деревни как можно дальше.
— Вэл, подожди!
Он слышал, как Ланс окликнул его, но только прибавил шагу. Последний человек, с которым он хотел бы в эту минуту разговаривать, был его брат. Вэлу чертовски не хотелось отвечать на вопросы, на которые он и сам не знал ответа, а если и знал, то никому не желал говорить.
Вэл шел по тропинке, ведущей к берегу. Он направлялся домой. Вот если бы еще знать, где в мире есть такое место, которое он может считать своим домом! И есть ли вообще. Это не замок Ледж, и даже не мрачный коттедж доктора Мариуса на берегу. Ему казалось, что он больше не принадлежит этому месту. И никогда не принадлежал. Он всегда был изгоем, нежеланным и нелюбимым…
Стоп! Вэл прижал ладонь ко лбу, пытаясь прогнать эти мысли, потому что в них не было правды. Так мог бы думать Рэйф Мортмейн и, наверное, был бы прав. Но беда в том, что Вэл уже не мог точно сказать, где кончается боль Мортмейна и начинается его собственная…
— Вэл!
Он услышал голос брата прямо за спиной. Ланс немного задыхался, догоняя его.
— Вэл, пожалуйста, подожди немного! — сказал он, положив руку на его плечо. — Я бы хотел услышать от тебя, что там сейчас только что произошло.
Вэл сбросил его руку с плеча.
— А на что, по-твоему, это было похоже? Я всего лишь немного вышел из себя…
— И это ты называешь «немного», Святой Валентин?
— Не зови меня так! Никогда больше не зови меня так, слышишь?!
Ланс даже немного опешил от такой неожиданно яростной вспышки, но поднял руку в примиряющем жесте.
— Ладно, это просто старая шутка, ничего больше.
— Шутка, которая мне осточертела! Кстати, она никогда не казалась мне забавной. Ланс нахмурился.
— Вэл, ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, чудесно! — фыркнул Вэл.
Последнее время его то и дело спрашивали об этом. Его слуги, его мать, даже Кейт… Он чертовски устал от этого нелепого вопроса! Почему-то когда он еле приползал домой, обойдя всех своих пациентов, его здоровье никого так не волновало.
— Может, тебе лучше было бы спросить у Тревитана, как он себя чувствует? И перестань, черт возьми, смотреть на меня так, словно ты не знаешь, кто я такой!
— Может, это так и есть, — пробормотал Ланс.
— Всего лишь потому, что я немного разозлился? — раздраженно спросил Вэл. — Можно подумать, ты никогда не видел, чтобы я выходил из себя!
— Да, конечно, но все-таки не до такой степени. Что сделал Тревитан, что так разозлил тебя?
— Ничего, — пробормотал Вэл. — Ничего, за исключением того, что этот бездельник прохлаждался в таверне вместо того, чтобы идти домой и заботиться о своей больной жене и малышах!
Вэл не мог бы сказать, почему вид Тревитана, спокойно потягивающего пиво, так разозлил его на этот раз. Неожиданно для него самого в Тревитане вдруг соединились все негодяи и подонки, которых Вэлу приходилось встречать в своей жизни, все подлецы, которых он заставлял себя прощать, все мерзавцы, которые испытывали слишком долго его терпение. Ему показалось, что какой-то черный демон вселился в него и стремится вырваться наружу — демон, которого становилось все труднее и труднее сдерживать.
Вэлу вдруг стало страшно. Он почувствовал приближение нового приступа кашля, грозящего разорвать его грудь, и приложил все силы, чтобы подавить его.
— Послушай, Ланс, — сказал он. — Я вышел из себя и немного потрепал Тревитана. Договорились? Но этот человек, слава богу, жив, поэтому давай просто забудем о нем. Я не хочу больше говорить об этом.
— Черт побери, Вэл, но тебе просто необходимо с кем-нибудь поговорить! Объясни мне, что происходит с тобой в последние недели. Ты совсем не бываешь в замке. Мы все очень беспокоимся за тебя.
Искренняя тревога в глазах Ланса должна была бы утешить Вэла, но вызвала лишь еще большее раздражение. «Слишком поздно — и недостаточно», — подумал он с горечью.
— Как трогательно! — Он почувствовал, как его губы сами собой складываются в отвратительную усмешку. — Ты бы лучше беспокоился обо мне, когда я был инвалидом и еле ползал здесь!
— На самом деле я был очень рад обнаружить, что у тебя все в порядке с ногой, но…
— Бьюсь об заклад, что ты был просто счастлив! — перебил его Вэл. — Ведь теперь тебя перестало мучить чувство вины, не так ли, братец?
Ланс нахмурился.
— Я никогда не думал, что ты желаешь, чтобы я чувствовал себя виноватым, Вэл, — тихо сказал он.
— Да, действительно! С чего бы мне этого желать? Толы потому, что я вынужден был провести большую часть своей жизни хромым калекой, мучаясь от постоянной боли? А все из-за того, что ты решил изобразить из себя героя, подставляясь как дурак, под пули в том сражении!
Ланс побледнел. Вэл знал, как больно ранил своего брата, но горечь, скопившаяся внутри, требовала выхода, и ему казалось, он сойдет с ума, если не выскажет все, что у него на душе.
— По вине твоей беспечности и глупости я получил это увечье! Поэтому, разумеется, ты должен был обрадоваться, увидев, что я наконец избавился от него.
Вэл испытал злое удовлетворение, увидев в глазах своего брата выражение боли. Прекрасно! Ему следовало уже давно заставить Ланса почувствовать…
Нет! Вэл судорожно сжал цепочку на шее, стремясь умерить бешеную пульсацию кристалла. Он на самом деле сходит с ума. Он не хотел этого делать, не хотел отравлять душу Ланса этим ядом, не хотел причинять ему боли.
— О, боже, Ланс! — Вэл, отвернувшись, простонал. — Ну почему ты не уйдешь и не оставишь меня одного?…
Несмотря на боль и смущение в глазах, Ланс попытался улыбнуться.
— Наверное, по той же причине, по которой ты не оставил меня одного тогда на том поле в Испании, хотя тебе пришлось заплатить чертовски большую цену за это. Я твой брат.
Вэл только покачал головой и, ни слова больше не говоря, повернулся и пошел прочь. К его удивлению, Ланс упрямо шел Следом и через несколько шагов поравнялся с ним. Так они и шли рядом в угрюмом молчании к тому самому берегу, где в детстве часто играли в рыцарей, — сэр Ланселот и сэр Галахад. Но никогда еще пропасть между братьями не была такой широкой — подобной безбрежному морскому простору, — и Вэл почувствовал, что он тонет в этом море.
— Вэл, — начал Ланс с некоторым колебанием, — хотя ты и не хочешь говорить со мной, но есть одна вещь, которую Я должен обязательно с тобой обсудить.
— Да? — что-то в тоне Ланса заставило Вэла встревожиться. — И что же это такое?
Его брат сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить:
— Это очень щекотливый вопрос, но до меня дошли слухи о тебе и Кейт. Конечно, я не поверил, но…
— Ну так поверь! — резко бросил Вэл. — Поверь каждому слову.
Ланс недоверчиво уставился на брата.
— В то, что ты соблазнил Кейт? Но этого не может быть!
— На самом деле ее не пришлось долго соблазнять. Она желала меня, а я ее.
Ланс споткнулся и остановился, ухватившись за рукав брата. Он смотрел на него с таким смятением, что Вэл испытал невероятное желание его ударить и едва смог заставить себя разжать кулаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Кейт задержалась в гостиной, прислушиваясь к тиканью многочисленных часов. Казалось, время тянется страшно медленно. Еще так долго до ее встречи с Просперо у камня друидов на холме! Кейт горячо помолилась, чтобы за эти несколько часов ничего плохого не произошло.
Однако ее молитва не была услышана. Не успела она подняться в свою комнату наверху, как услышала, что Нэн открыла входную дверь. В холл ввалился Задохнувшийся от быстрого бега Джим Спаркинс. Вглянув вверх, он увидел Кейт и воскликнул голосом, полным отчаяния:
— О, мисс Кейт! Вы должны пойти туда! Только вы одна теперь можете повлиять на мастера Вэла! Вы должны остановить его!
— Остановить? Но от чего? — спросила Кейт, чувствуя, как сердце сжалось от страха.
— От убийства! Мастер Вэл хочет убить этого негодяя Рива Тревитана!
15.
Рив Тревитан вылетел из дверей пивной и растянулся в грязи конюшенного двора. Огромный плотный мужчина был в полубессознательном состоянии, весь залит кровью. Потрясенные посетители таверны «Огонь дракона» высунули головы в окна, а проходящие мимо жители деревни останавливались поглазеть на небывалое зрелище. Нельзя сказать, конечно, что драки здесь были большой редкостью. Просто никто из них еще не видел спокойного доброго доктора Сентледжа в Такой ярости.
Вэл выбежал из таверны следом за Тревитаном. Тот неуклюже поднялся на ноги, целясь кулаком в своего более легкого и подвижного противника, но промахнулся. Точный удар Вэла правой прямо в челюсть, а затем сразу — по мягкому жирному животу заставил великана отшатнуться. Он согнулся с громким стоном, но это не остановило Вэла. Тупое, звероподобное лицо Тревитана как в тумане маячило перед ним, и Вэл бил по нему снова и снова, испытывая незнакомое, злобное удовольствие от каждого удара. Тревитан начал оседать на колени, но Вэл вцепился ему в воротник рубашки, продолжая бить по ненавистному лицу.
— Вэл, стой! Ты не видишь, что уже хватит?! Знакомый голос долетел до него откуда-то издалека, словно из тумана. Он ухватил Тревитана за волосы, и его кулак опустился прямо ему на голову.
— Черт возьми, Вэл, остановись!
Вэл почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили его за плечи, оттаскивая от жертвы. Вэл вырвался, резко обернулся к новому врагу и уже занес кулак, но железные пальцы сжали его руку.
— Вэл! Опомнись!
На этот раз резкий голос хоть и с трудом, но пробился в его замутненное яростью сознание. Туман перед глазами рассеялся, и он понял, что смотрит прямо в лицо брата.
Потрясение, застывшее в глазах Ланса, подействовало на Вэла как ушат ледяной воды. Его ярость мгновенно остыла, руки упали. Ланс отпустил его, и Вэл отступил назад, часто и тяжело дыша. Гнев, еще минуту назад владевший им, сменился невероятной слабостью и внезапно навалившейся усталостью.
Его колени дрожали, сухой кашель вырывался из горла. Вэл прижал дрожащую руку к груди, удивленный силой обжегшей его вдруг боли. У него закружилась голова, и он был вынужден опереться на угол дома и закрыть глаза, дожидаясь, когда пройдет приступ, а земля вновь обретет твердость под его ногами.
Наконец Вэл открыл глаза и с ужасом взглянул на дело своих рук. Рив Тревитан, весь покрытый кровью, лежал у его ног и стонал. Вэл тут же почувствовал прежнее смутное желание, покинувшее его в последнее время, — протянуть руку, помочь, облегчить боль… Но его оттолкнула Кэрри Тревитан. Бросившись вперед, она упала на колени, обхватила своими тонкими руками голову мужа и прижала к груди. Тревитан посмотрел на нее сквозь распухшие веки и зарыдал, уткнувшись лицом в ее мягкую шаль.
— Ш-ш-ш, — пробормотала она. — Все будет хорошо. Она крепче обняла его и тоже заплакала.
— Кэрри…
Вэл хотел положить ей руку на плечо, но она Отшатнулась от него и подняла залитое слезами лицо. Ее глаза были полны сожаления и растерянности.
— О, доктор Сентледж! Как же вы могли такое сделать?!
Как он мог? Вэл в изумлении уставился на нее. И это говорит женщина, чью жизнь он еще совсем недавно спас, чью боль ему пришлось полностью пережить самому и все из-за этого огромного, неуклюжего негодяя, которого она сейчас утешает, как ребенка! И она упрекает его, Вэла! Смотрит на него, словно он вдруг превратился в дьявола!
Вэл оглянулся вокруг и понял, что Кэрри не одинока в этом. Его окружало море лиц — хозяин гостиницы, деревенский кузнец, повариха, конюхи, служанки… И все они смотрели на него растерянными, испуганными глазами, словно не могли поверить тому, чему стали свидетелями. Даже его собственный брат.
Ланс первым пришел в себя. Двинувшись сквозь толпу, он принялся отдавать приказы.
— Все в порядке. Все закончилось. Займитесь своими собственными делами, добрые жители Торрекомба. А вы, — обратился он к одному из конюхов, высокому, крепкому мужчине, — пожалуйста, помогите миссис Тревитан доставить мужа домой.
Пока толпа медленно расходилась, Вэл стоял в стороне, чувствуя себя беспомощным и неуклюжим. Машинально дотронувшись до кристалла на груди, он вдруг почувствовал возмущение. Ну, разумеется, «добрые жители Торрекомба» всегда готовы слушаться его брата! И никто из них никогда бы ничего не сказал, если бы это Ланс вышел из себя и избил до потери сознания этого негодяя Тревитана. Они лишь подмигивали бы да подталкивали друг друга локтями, говоря: «Ну, это же мастер Ланс, бретер и забияка, ему лишь бы подраться!» И совсем другое дело — Святой Валентин. Теперь «добрые жители» прячут от него глаза, стараются держаться подальше. Они шарахаются от него, все эти людишки, которых он еще совсем недавно лечил от подагры и ревматизма, от ушибов, полученных в пьяных драках, а их детей — от ветрянки и скарлатины. И уже давно никто не умоляет его: «Пожалуйста, доктор Сентледж, помогите мне! Вы один можете мне помочь!»
Ну, так и черт с ними со всеми! Вэл хотел усмехнуться, но горло сдавило от внезапной боли. Резко развернувшись на каблуках, он зашагал прочь, мечтая лишь об одном — убраться из этой проклятой деревни как можно дальше.
— Вэл, подожди!
Он слышал, как Ланс окликнул его, но только прибавил шагу. Последний человек, с которым он хотел бы в эту минуту разговаривать, был его брат. Вэлу чертовски не хотелось отвечать на вопросы, на которые он и сам не знал ответа, а если и знал, то никому не желал говорить.
Вэл шел по тропинке, ведущей к берегу. Он направлялся домой. Вот если бы еще знать, где в мире есть такое место, которое он может считать своим домом! И есть ли вообще. Это не замок Ледж, и даже не мрачный коттедж доктора Мариуса на берегу. Ему казалось, что он больше не принадлежит этому месту. И никогда не принадлежал. Он всегда был изгоем, нежеланным и нелюбимым…
Стоп! Вэл прижал ладонь ко лбу, пытаясь прогнать эти мысли, потому что в них не было правды. Так мог бы думать Рэйф Мортмейн и, наверное, был бы прав. Но беда в том, что Вэл уже не мог точно сказать, где кончается боль Мортмейна и начинается его собственная…
— Вэл!
Он услышал голос брата прямо за спиной. Ланс немного задыхался, догоняя его.
— Вэл, пожалуйста, подожди немного! — сказал он, положив руку на его плечо. — Я бы хотел услышать от тебя, что там сейчас только что произошло.
Вэл сбросил его руку с плеча.
— А на что, по-твоему, это было похоже? Я всего лишь немного вышел из себя…
— И это ты называешь «немного», Святой Валентин?
— Не зови меня так! Никогда больше не зови меня так, слышишь?!
Ланс даже немного опешил от такой неожиданно яростной вспышки, но поднял руку в примиряющем жесте.
— Ладно, это просто старая шутка, ничего больше.
— Шутка, которая мне осточертела! Кстати, она никогда не казалась мне забавной. Ланс нахмурился.
— Вэл, ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, чудесно! — фыркнул Вэл.
Последнее время его то и дело спрашивали об этом. Его слуги, его мать, даже Кейт… Он чертовски устал от этого нелепого вопроса! Почему-то когда он еле приползал домой, обойдя всех своих пациентов, его здоровье никого так не волновало.
— Может, тебе лучше было бы спросить у Тревитана, как он себя чувствует? И перестань, черт возьми, смотреть на меня так, словно ты не знаешь, кто я такой!
— Может, это так и есть, — пробормотал Ланс.
— Всего лишь потому, что я немного разозлился? — раздраженно спросил Вэл. — Можно подумать, ты никогда не видел, чтобы я выходил из себя!
— Да, конечно, но все-таки не до такой степени. Что сделал Тревитан, что так разозлил тебя?
— Ничего, — пробормотал Вэл. — Ничего, за исключением того, что этот бездельник прохлаждался в таверне вместо того, чтобы идти домой и заботиться о своей больной жене и малышах!
Вэл не мог бы сказать, почему вид Тревитана, спокойно потягивающего пиво, так разозлил его на этот раз. Неожиданно для него самого в Тревитане вдруг соединились все негодяи и подонки, которых Вэлу приходилось встречать в своей жизни, все подлецы, которых он заставлял себя прощать, все мерзавцы, которые испытывали слишком долго его терпение. Ему показалось, что какой-то черный демон вселился в него и стремится вырваться наружу — демон, которого становилось все труднее и труднее сдерживать.
Вэлу вдруг стало страшно. Он почувствовал приближение нового приступа кашля, грозящего разорвать его грудь, и приложил все силы, чтобы подавить его.
— Послушай, Ланс, — сказал он. — Я вышел из себя и немного потрепал Тревитана. Договорились? Но этот человек, слава богу, жив, поэтому давай просто забудем о нем. Я не хочу больше говорить об этом.
— Черт побери, Вэл, но тебе просто необходимо с кем-нибудь поговорить! Объясни мне, что происходит с тобой в последние недели. Ты совсем не бываешь в замке. Мы все очень беспокоимся за тебя.
Искренняя тревога в глазах Ланса должна была бы утешить Вэла, но вызвала лишь еще большее раздражение. «Слишком поздно — и недостаточно», — подумал он с горечью.
— Как трогательно! — Он почувствовал, как его губы сами собой складываются в отвратительную усмешку. — Ты бы лучше беспокоился обо мне, когда я был инвалидом и еле ползал здесь!
— На самом деле я был очень рад обнаружить, что у тебя все в порядке с ногой, но…
— Бьюсь об заклад, что ты был просто счастлив! — перебил его Вэл. — Ведь теперь тебя перестало мучить чувство вины, не так ли, братец?
Ланс нахмурился.
— Я никогда не думал, что ты желаешь, чтобы я чувствовал себя виноватым, Вэл, — тихо сказал он.
— Да, действительно! С чего бы мне этого желать? Толы потому, что я вынужден был провести большую часть своей жизни хромым калекой, мучаясь от постоянной боли? А все из-за того, что ты решил изобразить из себя героя, подставляясь как дурак, под пули в том сражении!
Ланс побледнел. Вэл знал, как больно ранил своего брата, но горечь, скопившаяся внутри, требовала выхода, и ему казалось, он сойдет с ума, если не выскажет все, что у него на душе.
— По вине твоей беспечности и глупости я получил это увечье! Поэтому, разумеется, ты должен был обрадоваться, увидев, что я наконец избавился от него.
Вэл испытал злое удовлетворение, увидев в глазах своего брата выражение боли. Прекрасно! Ему следовало уже давно заставить Ланса почувствовать…
Нет! Вэл судорожно сжал цепочку на шее, стремясь умерить бешеную пульсацию кристалла. Он на самом деле сходит с ума. Он не хотел этого делать, не хотел отравлять душу Ланса этим ядом, не хотел причинять ему боли.
— О, боже, Ланс! — Вэл, отвернувшись, простонал. — Ну почему ты не уйдешь и не оставишь меня одного?…
Несмотря на боль и смущение в глазах, Ланс попытался улыбнуться.
— Наверное, по той же причине, по которой ты не оставил меня одного тогда на том поле в Испании, хотя тебе пришлось заплатить чертовски большую цену за это. Я твой брат.
Вэл только покачал головой и, ни слова больше не говоря, повернулся и пошел прочь. К его удивлению, Ланс упрямо шел Следом и через несколько шагов поравнялся с ним. Так они и шли рядом в угрюмом молчании к тому самому берегу, где в детстве часто играли в рыцарей, — сэр Ланселот и сэр Галахад. Но никогда еще пропасть между братьями не была такой широкой — подобной безбрежному морскому простору, — и Вэл почувствовал, что он тонет в этом море.
— Вэл, — начал Ланс с некоторым колебанием, — хотя ты и не хочешь говорить со мной, но есть одна вещь, которую Я должен обязательно с тобой обсудить.
— Да? — что-то в тоне Ланса заставило Вэла встревожиться. — И что же это такое?
Его брат сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить:
— Это очень щекотливый вопрос, но до меня дошли слухи о тебе и Кейт. Конечно, я не поверил, но…
— Ну так поверь! — резко бросил Вэл. — Поверь каждому слову.
Ланс недоверчиво уставился на брата.
— В то, что ты соблазнил Кейт? Но этого не может быть!
— На самом деле ее не пришлось долго соблазнять. Она желала меня, а я ее.
Ланс споткнулся и остановился, ухватившись за рукав брата. Он смотрел на него с таким смятением, что Вэл испытал невероятное желание его ударить и едва смог заставить себя разжать кулаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57