– А если государство откажется выполнять данный пункт соглашения? – нагло осведомился эрр Жубер, решив, что он уже выказал свою безграмотность в обсуждаемом вопросе настолько, что дальше терять уже нечего.
– В таком случае, – вновь подключился Риксус, – нам будет объявлена война. – Он сделал многозначительную паузу, после чего, видимо осознав чудовищную перспективу, добавил притихшим голосом, – со стороны не только империи, но и всех остальных государств, подписавших соглашение.
В кабинете вновь воцарилась тишина.
– Но ведь… Но ведь заговора же не было? – растерянно выдавил Риксус, оглядываясь вокруг себя.
Внешний министр заёрзал в кресле и бросил быстрый взгляд в сторону лиса.
– Разумеется, никакого заговора не было, успокойтесь Риксус, – поспешно ответил канцлер. – Во всяком случае, мне о нём ничего не известно. – Он так же, как и Новидж взглянул на Вейджа, словно пытаясь прочесть что-то в его глазах. Лис спокойно выдержал этот взгляд. Его лицо оставалось таким же беспристрастным, как и всегда. «Нет, не может быть, – успокоил сам себя Филтон. – Король бы никогда не стал бы отдавать подобный приказ. Эта таинственная история с „правом подковы“ и убийство барона совершенно не связаны. Это просто совпадение. А вдруг нет? Вдруг, лис получил какой-то приказ, но неправильно его понял и переусердствовал? Это же катастрофа!» Канцлер почувствовал, как между лопаток выступил холодный пот.
– Послушайте, Вейдж, – стараясь говорить спокойно, произнёс Филтон, – а что говорит этот воришка, которого салийцы поймали на месте преступления?
– Он ничего не говорит и вряд ли сможет рассказать что-нибудь в будущем нам или салийцам.
– Что вы несёте?! Я же приказал допросить его с пристрастием! Или палачи разучились работать?
– В данном случае палач был бессилен, эрр Филтон, – глухо сказал лис. – Отступник лишился разума. Он может испытывать боль, но не может ничего сказать, потому что забыл, как это делается. Мы испробовали все возможности, но так ничего и не добились. Его разум в обители Белолобого, а здесь, в этом мире, присутствует только его тело. Теперь я понимаю, почему салийцы так легко нам его отдали. Они успели убедиться в этом прямо там – на месте. Когда я его забирал, он был в беспамятстве не от раны, а от последствий быстрого, но безуспешного, к счастью для нас, допроса.
– Что ж, так даже лучше, – пробормотал канцлер. – Теперь мы со спокойной совестью можем им его выдать. Вице-посол настаивал на этом особо, что, впрочем, странно – неужели они всё же рассчитывают привести его чувство? Вы уверены, Вейдж, что он не заговорит?
– Да, господин канцлер.
– А как же переодетые стражники, участвовавшие в нападении? – взвизгнул внешний министр. – Как это объяснить салийцам?
– Помилуйте, эрр Новидж, – повернул голову Вейдж. – Если бы Грайвор и в самом деле задумал осуществить убийство посла, стал бы он использовать для этой цели городскую стражу? Неужели вы думаете, что во всем королевстве не нашлось бы десятка головорезов, которые за деньги пошли бы на смертоубийство? Это же так просто! К тому же, все нападавшие погибли, а мертвые, как известно, говорить не умеют.
– Зато умеют говорить живые! – прошипел Новидж. – Не забывайте Вейдж, если салийцы представят Тэннскому совету достаточные доказательства для возбуждения дознания, то совет имеет право вытребовать для допроса любого гражданина Грайвора, на которого укажет пострадавшая сторона. Любого, вы понимаете? За исключением, конечно, короля и его близких. А вы, – он усмехнулся, – к королевскому роду не принадлежите.
– Спасибо что напомнили, господин внешний министр, – поклонился Вейдж.
– Я знаю, на что вы рассчитываете! Вы думаете, что сумеете обмануть совет с помощью ваших лисьих штучек! Ну, так вот: это вам не удастся! Совет при допросах использует настой из морских трав, который заставляет человека говорить одну только правду. Понимаете, лис, правду!
– Простите, эрр Новидж, правильно ли я вас понял, что вы обвиняете меня в организации убийства? – сузил глаза Вейдж.
– Да! То есть, нет! – смешался Новидж. – Я просто пытаюсь найти разумные объяснения, которые бы мог представить императрице.
– А почему вы вдруг решили, что в империю отправитесь именно вы? – склонил голову канцлер. – Я считаю, что ваше место в Грайворе. Когда вернётся король, такой ценный советник, как вы, ему будет просто необходим, – елейно пропел он.
Новидж дернулся, словно от пощёчины. Такого развития событий он никак не ожидал. Для себя он уже решил, что при сложившихся обстоятельствах его визит в империю будет вполне оправдан. Это был шанс, который он не собирался упускать. Главное было попасть в империю, а уж там он постарался бы сделать всё, чтобы не возвращаться назад. Вновь вернуться в Грайвор он был готов разве что в роли канцлера его величества короля Грега Грава XIV.
– Но… но… кто же? – потрясенно промычал он.
– Вы хотите спросить, кто отправиться вместо вас? – тем же тоном переспросил Филтон, от которого не укрылось замешательство министра. – Я ещё не решил. Может быть ваш секретарь? Эрр Жубер, готовы ли вы представлять Грайвор в этой непростой для нас ситуации?
– Почту за честь, господин канцлер, – вытянулся секретарь внешнего министерства.
– К нашему всеобщему сожалению, вы, как оказалось, недостаточно хорошо разбираетесь во всех тонкостях Тэннского соглашения, Жубер. – с сарказмом ухмыльнулся быстро оправившийся от удара и всё ещё не сдавшийся внешний министр. – Впрочем, если канцлер прикажет…
Риксус не удержался и хмыкнул.
– Кстати, – эрр Филтон повернулся к нему, – помнится, господин Риксус, вы владеете салийским?
Архивариус самодовольно выпятил грудь:
– О да, господин канцлер, правда, не всеми наречиями, а только теми, на которых говорят в южных областях империи. Видите ли, на севере некоторые горловые гласные произносятся немного иначе. Одно время я пробовал… – внезапно до него дошло, что вопрос был задан не ради праздного любопытства. Увидев, как канцлер с многозначительным видом обменялся взглядами с тёмным лисом, Риксус побледнел и испуганно спросил: – Эрр Филтон, вы же не думаете, что я…
– Мне кажется, что лучшей кандидатуры нам не найти, дорогой Риксус. Вы лучше всех разбираетесь в законах, вы владеете салийским языком и, ко всему прочему, вы в числе немногих, кто посвящен во все детали произошедшего.
– Но, господин канцлер, я не могу! У меня архив, заседания геральдической палаты. Я никогда в жизни не покидал Грайвор. И вообще, я боюсь путешествовать, а тем более по воде, – залепетал Риксус.
– Вы поедете, – жёстко обозначил эрр Филтон. – Пора вам по-настоящему послужить своему королю!
«Удачный выбор, – подумал он. – От этого болвана здесь ничего не зависит. Все основные фигуры остаются в Грайворе. Теперь и помимо меня королю будет на кого обрушить свой гнев».
День третий:
шесть часов после Полуденной службы.
Осеннее солнце неумолимо катилось к закату, когда пышный кортеж выдвинулся из ворот салийского посольства. Впереди громадного катафалка, украшенного аллегорическими изображениями Многоликого в виде человеческого глаза с тремя зрачками, торжественно шествовала рота салийских пехотинцев в тяжелой броне при полном вооружении. По бокам траурной повозки семенили рабыни, каждая из которых держала в руках чашу с дымящимися благовониями, призванными отпугивать злых духов, кои стремились завладеть чистой душой усопшего до того, как та найдёт свое спасение в священной земле своих предков. Позади процессии понуро брели остальные представители империи. Все они были босы. Каждый свой шаг они с остервенением впечатывали в землю, словно проклиная её. Шедший в первых рядах барон Атим э'Нроба обеспокоено посмотрел на солнце. «Успеем? – встревожено подумал он и тут же оборвал крамольную мысль. – Многоликий этого не допустит – если потребуется, он остановит бег небесного светила и позволит телу своего сына покинуть презренную землю неверных до наступления темноты».
Улица, по которой двигался кортеж, была пустынна. За час до начала церемонии городская стража вытеснила горожан за её пределы. Плотное оцепление гвардейцев не позволило никому из жителей столицы взглянуть на шествие хоть одним глазком. Салийская сторона категорически настояла на соблюдении этого условия, и канцлер с плохо скрываемой радостью согласился: в Грайворе было неспокойно. До прибытия в столицу короля никто так и не взял на себя смелость объяснить народу суть последних событий, в связи с чем город наводнили самые разнообразные слухи – один нелепей другого. На улицы вдруг выплеснулась многолетняя неприязнь, которую простые грайворцы издавна испытывали к заносчивым и грубым северянам. И кто знает, как бы повела себя толпа, окажись на её пути траурная процессия.
Узкая дорога в последний раз свернула, дома расступились, и похоронное шествие медленно вплыло на причал. Гроб с телом покойного под заунывное пение рабынь сняли с катафалка и перенесли на имперский корабль, подходы к которому тут же взяли в плотное кольцо салийские пехотинцы. Напротив них тут же выстроилось оцепление грайворской стражи. Вице-посол Атим э'Нроба помимо своей воли ещё раз взглянул на солнце, потом опустил взгляд и облегченно вздохнул, увидев подъехавшую карету с королевским гербом, за которой следовала ещё одна – чёрная, с наглухо закрытыми частой решёткой оконцами.
– Господин вице-посол, тёмный лис короля Грава XIII Вейдж, – представился сопровождавший кареты грайворец. – Вы готовы к отплытию?
– Я бы предпочёл, чтобы корабль отчалил немедленно, – хмуро отозвался Атим э'Нроба.
– В таком случае, пусть ваша стража примет от нашей охраны преступника, участвовавшего в разбойном нападении на дом господина посла. А ещё – позвольте представить вам господина Риксуса, главу геральдической палаты королевства. Он будет представлять интересы Грайвора в ходе расследования этого трагического события.
Барон надменным взглядом смерил тщедушную фигуру архивариуса. От него не ускользнул тот факт, что в имени коротышки отсутствовала приставка «эрр», указывающая на принадлежность к благородному сословию. «Они готовы выказывать нам свое непочтение во всём, – с яростью подумал он. – Поручить столь ответственную миссию простолюдину! Неужели они надеются, что императрица снизойдёт до общения с чернью?»
– Можете подняться на борт, – сухо кивнул барон Риксусу. – А это ещё кто? – изумился он, увидев, что вслед за коротышкой к кораблю направились трое гвардейцев.
– Как кто? Это почётный эскорт представителя короны! – невозмутимо ответил Вейдж.
– Но, это же дроки! – побледнел вице-посол.
– Совершенно верно! Королевская гвардия на девять десятых состоит из дроков, – подтвердил лис.
– Послушайте лис, или как вас там? Запомните сам и передайте другим: ни один дрок никогда не ступит на священную землю империи. Я допускаю, что вы понятия не имеете о наших традициях – в этом случае своим невежеством вы нанесли оскорбление только мне, барону Атим э'Нроба! Но если это было сделано намеренно, чтобы осквернить священную землю империи…
– Позвольте, барон, в чём собственно дело? – пришёл черед изумляться Вейджу. – Извольте объяснить ваше недовольство! Уверяю вас, никто не хотел нанести оскорбление вам, а тем более вашему государству. Мне кажется, виной всему то, что наши страны слишком разные, и мы мало знаем друг о друге.
– Только не думайте, что я поверю в вашу искренность, – скривил рот вице-посол. – Вам нужны объяснения? Что ж, вы их получите! Эти люди, – он презрительно посмотрел в направлении гвардейцев, – поклоняются птице, которую вы знаете под названием дрок. Это единственная птица, которая с наступлением холодов летит на север, а не на юг. Испокон веков наши предки истребляли этих тварей по воле Многоликого, так как они несли на своих крыльях болезни и проклятия. И после этого вы хотите, чтобы неверные, назвавшие свой род сим гнусным именем, ступили на священную землю?
Вейдж внимательно слушал барона, глядя ему прямо в лицо. Атим э'Нроба неожиданно поймал себя на мысли, что взгляд этого простолюдина полон горечи, сожаления и какой-то непонятной тоски. Праведная ярость вдруг покинула его, и барон почти примирительно закончил:
– Потрудитесь заменить этих людей. У нас очень мало времени, господин Вейдж.
Тёмный лис жестом приказал гвардейцам вернуться к карете, а сам направился в направлении грайворского оцепления.
– Первец Тендж! – шагнул ему навстречу офицер.
– Вот что, первец, мне нужны трое смышлёных людей, которые бы смогли сопровождать голос короны в Салию.
– В Салию? – невольно переспросил стражник, но тут же опомнился и по-уставному гаркнул: – Слушаюсь, господин тёмный лис! – Он обернулся к строю. – Зонг, Ноар, Листвиг – ко мне!
Строй, будто живой, дрогнул и выплеснул из себя три крепких фигуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50