Когда карета остановилась у дома, лису открылась картина противостояния, грозящего взорваться в любое мгновение: у входа в дом стояла шеренга тяжело вооружённых салийцев из охраны посольства, а напротив них, лицом к лицу – семеро патрульных из городской стражи. Арбалеты тех и других были взведены, захваты мечей в ножнах ослаблены, сами ножны передвинуты на перевязях в положение «изготовиться к бою», глаза солдат только что не слезились от напряжения – так внимательно они фиксировали каждое возможное движение противника.
К Вейджу подбежал офицер с бляхой квартального на груди:
– Господин тёмный лис, докладывает квартальный офицер Юс! Дом захвачен вооружёнными салийцами. Они отказываются пропустить нас внутрь! Какие будут указания?
– Для начала – пусть твои люди сделают шесть шагов назад. Только медленно, спокойно и не оборачиваясь, – приказал Вейдж.
Повинуясь команде квартального, стражники отступили от дома, и тёмный лис подошёл к входной двери. Безошибочно выделив среди салийцев старшего, он спросил:
– Кто из вас говорит по-грайворски?
Эту фразу на салийском Вейдж помнил ещё со времён войны с Аурией: среди захваченных в плен частенько попадались салийские добровольцы, хоть и считалось, что официально империя сохраняла нейтралитет в той войне.
– Подождите! – на ломаном грайворском ответил офицер, пролаял что-то своим солдатам и скрылся в дверях.
Через минуту в дверном проёме появился салиец:
– Я – переводчик посольства Салийской Империи в Грайворе. Кто вы и что вам нужно?
– Вейдж, тёмный лис при дворе короля Грава XIII, – церемонно кивнул лис. – Что здесь происходит и на каком основании вооружённые солдаты Салийской империи захватили здание на территории Грайворского королевства?
Переводчик обернулся, обменялся парой фраз с кем-то из находившихся внутри дома, после чего сделал шаг в сторону и предложил Вейджу войти в дом.
Как бы ни был лис подготовлен разговором с оборотнем, но то, что он увидел внутри, повергло в кратковременный шок даже его: такого жестокого побоища он не видел со времён захвата Астура и отдания его «на поток и разграбление» степнякам-наёмникам. В холле вповалку лежали тела, в воздухе стоял чуть сладковатый запах крови, которая пропитала покрывавшие пол ковры настолько, что они местами чавкали под ногами салийцев, деловито сновавших из угла в угол с какими-то папками, ларцами и бумажными свитками. А ещё, в воздухе стоял тошнотворный запах содержимого кишечников – у нескольких трупов были распороты животы.
Один из имперцев шагнул навстречу. Его грайворский был почти безупречен – если не обращать внимания на крайнюю степень враждебности интонации, с которой он процедил:
– Я – первый секретарь посольства богоравной императрицы Салии в Грайворе, барон Ойба э'Илом. Час назад в этом доме убит светлейший посол барон Ямин э'Батим-и-Ажа, да отдыхает его чистая душа в мире и покое. Мы находимся здесь, чтобы не допустить осквернения неверными святынь, находившихся в распоряжении покойного. Кроме того, мы намерены перевезти в посольство документы, с которыми работал посол, и забрать его тело, дабы похоронить его в священной земле Великой Салийской Империи. По поручению вице-посла я веду расследование этого чудовищного злодейства.
Барон не приветствовал Вейджа церемониальным поклоном, как то было положено по этикету, и дистанция, на которой он остановился перед лисом, была слишком короткой – почти на грани неприкрытой агрессии.
– Я уважаю религиозные чувства салийцев, господин барон. Я знаю также, что вы отвечаете за безопасность в посольстве, и ценю ваше служебное рвение, но не лучше ли оставить расследование преступления местным профессионалам? – сухо осведомился Вейдж.
– Не лучше, господин лис! Я должен донести до Великой Императрицы правду – а не фальшивку, истинную картину того, что стоит за происшедшим – а не ту гнусную ложь, которую вы подсунете посольству, притворившись, будто провели беспристрастное расследование! – прошипел салиец, приблизив своё лицо почти вплотную к лицу лиса.
– Вы только что сделали заявление, оскорбительное для королевства Грайвор, барон. Кроме того, вы задели и меня лично, оскорбив мою профессиональную честь и достоинство. У вас должна быть веская причина для подобного поведения. Каковы ваши основания полагать, что результаты следствия грайворской стороны будут сфальсифицированы? – голос Вейджа похолодел.
– Не вам говорить мне о чести, господин нюхач! Не думайте, что нам не известно о заговоре, который плели ваши люди против нашей великой страны! И будьте спокойны, мы изложим эти основания по официальным каналам, как того требует дипломатический протокол. А пока – пока полюбуйтесь на дело ваших рук. Вы ведь именно за этим и пришли сюда? – барон картинно описал кистью руки полукруг, но при этом остался на месте, заступая Вейджу дорогу в дом.
– Я не понимаю, о чём вы говорите. Давайте-ка лучше вместе осмотрим место происшествия…
– Я уже осмотрел его, господин заговорщик. Барон Ямин был убит настоящими профессионалами. Всё подстроено так, чтобы преступление выглядело как нападение с целью грабежа: преступники взломали дверь, убили охрану и несчастного барона, под пытками выведали у него место хранения драгоценностей, но вынести их не успели, потому что «совершенно случайно» в этот момент рядом проходил патруль городской стражи. Силы стражников и нападавших были примерно равными, и в схватке погибли все. Посольский фельдъегерь и офицеры посыльного пакетбота застали здесь только мёртвых и умирающих. Когда приехал я – двое стражников и двое налётчиков ещё дышали, но были без сознания. А сейчас – и они уже мертвы. И никто никому ничего не расскажет, правда же? Вы только одного не учли – я ведь тоже профессионал. Посмотрите-ка вот на этих, лис… Узнаёте кого-нибудь? – барон шагнул в сторону и развернулся вполоборота.
Вейдж узнал. Он узнал их ещё до того, как увидел трупы: почувствовал своим лисьим чутьём…
У самого входа лежал Гурман с арбалетным болтом в переносице. Чуть поодаль от него – сцепившиеся в последней смертельной схватке патрульный и одетый подмастерьем налётчик. Его Вейдж тоже узнал – это был тоже стражник – из той самой пятёрки, которую по его указанию комендант города направил для наблюдения за корчмой. Ещё двое ряженых из этой же команды, лежали в стороне, бок о бок с патрульными в форме. «Эти четверо умерли последними», – догадался Вейдж.
– Интересная картина, правда, господин лис? Наверху то же самое. Не знаю как вы, а я грайворского стражника за лигу узнаю – хоть в форме, хоть без. А у этих, к тому же – мозоли характерные на пальцах, от тетивы арбалетной, и на бедре – от меча… Вам самому не жалко было своих же собственных людей на смерть посылать? Они же, поди, и не подозревали ничего… – Салиец внимательно смотрел на лиса, стараясь прочесть его реакцию.
– Вот что, барон! Я не собираюсь вступать с вами в перепалку, и в догадки тоже играть не будем. Сейчас вы отдадите своим людям приказ покинуть здание, а я начну расследование, как того требуют законы королевства Грайвор. Дальнейшие наши с вами отношения будут идти по официальным каналам. Это всё, что я могу вам сказать сейчас, – невозмутимо сказал Вейдж.
Секретарь посольства сделал вид, что раздумывает. После короткой паузы он кивнул:
– Хорошо же, лис, будь по-вашему. Полицейские из охраны посольства сейчас погрузят на повозки ящики со святынями и документами и вывезут тела погибших подданных Императрицы, да продлится вовек её царствование.
Вейджу показалось, что в голосе салийца прозвучали нотки облегчения. Лис насторожился:
– Вначале я осмотрю их.
– Тела – пожалуйста, ящики – нет, – чуть быстрее, чем того требовала ситуация, отреагировал Ойба.
Лис решил прощупать:
– Это невозможно, барон! Вы намерены вывезти на территорию посольства, которая по условиям договора между нашими государствами находится под юрисдикцией империи, нечто с территории королевства – без формального досмотра?
– Да, Вейдж, именно так! Никто, кроме посвященных, не вправе видеть алтарь Многоликого, и я не допущу подобного святотатства! Равно как не могу позволить вам ознакомиться с бумагами, которые хранил здесь покойный господин посол.
– А если я не соглашусь, Ойба?
Салиец хищно оскалился:
– Тогда я прорвусь силой! Это лишь подтвердит мою правоту насчёт заговора. Ведь тогда тебе уже не придётся никому объяснять, откуда взялись в этом доме трупы переодетых стражников. Всё и так станет ясно. Понятно, лис?
От Вейджа не ускользнуло, что салиец намеренно перешёл на «ты», подчеркивая тем самым своё презрение к собеседнику. «Потерял самообладание, или раскачивает?» – мелькнула мысль.
– Ты не уйдёшь дальше своего посольства, Ойба. Попытка прорыва будет означать начало войны между империей и королевством. Интересно, что скажет императрица, когда узнает, что какой-то баронишка возомнил себя равным ей, и объявил войну другому государству. Что потом будет с родом э'Илом, как думаешь? – рискнул Вейдж, намеренно оскорбляя имперца.
Услышав обращение, барон Ойба э'Илом побагровел. Его рука метнулась к левому бедру, но тут же замерла. Высокородный вспомнил, что перед ним неверный, да ещё к тому же простолюдин и попытался успокоиться. «Он не заслуживает боя чести. Он умрёт как собака, не будь я сын своих предков», – мстительно пообещал самому себе барон.
– Ты всё равно дашь нам уйти без досмотра, нюхач, – почти спокойным голосом сказал салиец. – Если не хочешь, чтобы мы выставили в окно обнаженное тело эррины Неус, которая погибла как простая портовая шлюха в чужой постели.
Вейдж вздрогнул. Этилия Неус убита? Единственная дочь главы Совета эрров была любовницей посла? Это чудовищно!
– Я должен увидеть её, барон, – заявил Вейдж голосом, не терпящим возражений.
Лис не оборачиваясь направился к лестнице, уверенный в том, что Ойба проследует за ним, но сделав пару шагов, внезапно остановился. В груди привычно забилось сердце, а в висках застучали крохотные частые молоточки. Его нервы натянулись струнами – и в тот же миг со звоном лопнули. След!!
Вейдж резко развернулся.
– А ведь ты меня обманываешь, барон. Нехорошо! – улыбка лиса более всего напоминала собачий оскал. – Кто-то из отступников выжил. Я уверен в этом так же, как в том, что мы с тобой оба рыбаки, хоть и стоим на разных берегах. Я не выпущу тебя отсюда… Где он??
– Я не стану юлить, лис. Да, один из нападавших жив. Но он мой, и я не отдам его тебе. Он – единственный, кто может засвидетельствовать, что нападение не было просто бандитским налётом.
– Значит – война, барон?
Салиец задумался. Вейдж почти видел, как напряжённо работает его мысль, как возникают и отметаются варианты, взвешиваются аргументы, просчитываются ходы… Ойба тряхнул головой и улыбнулся – точь-в-точь такой же улыбкой, как незадолго до этого улыбался Вейдж.
– Я предлагаю тебе сделку, лис. Я официально передаю в руки грайворского правосудия отступника, ты – не досматриваешь ящики с документами.
Теперь настала очередь Вейджа думать быстро и наверняка. С одной стороны – в согласии барона чувствовался какой-то скрытый смысл. С другой – подобный расклад вполне «бился» с планом, навязанным ему оборотнями: взять налётчика, обработать его «по-правильному», доставить в Салию как доказательство того, что никакого заговора не было – а было заурядное ограбление, в котором принимали участие продавшиеся Гурману караульные…
– У меня нет выбора, Ойба. Будь по-твоему. Но ящиков много, а отступник один… Ты упомянул сделку, а сделка должна быть честной.
– Что ты еще хочешь? – раздражённо спросил салиец.
– Сколько человек видели погибшую эррину?
– Я и мой помощник, – понимая, куда клонит лис, медленно произнёс барон, – но он не видел её лица – только накрытое тело.
– В свете случившегося, барон, – осторожно начал Вейдж, – ни нам, ни вам не нужны дополнительные сложности. Правда? К чему привлекать церковь? Вступив в связь с эрриной Неус, погибший посол навлёк на себя, да и на других салийцев, находящихся на территории Грайвора, проклятие Шаура: ведь Этилии Неус не было ещё семнадцати. Если вы хотите, чтобы мы уважали вашу веру, вы должны считаться с нашей, и…
– Хорошо! – обрывая его, кивнул Ойба. – О ней никто не узнает.
– Не так барон, – твёрдо сказал Вейдж, глядя ему прямо в глаза. – Не так! Ты должен поклясться. Причем не только от своего имени, но и от имени вице-посла! Ты ведь ему доложишь обо всём, не так ли?
– Ты слишком многого хочешь, неверный! Кто ты такой, чтобы Ойба э'Илом тебе давал клятву, – презрительно процедил салиец.
– Я тот, – понизив голос, спокойно сказал Вейдж, – кто в силах не только не дать тебе уйти отсюда без боя, но ещё сделать так, чтобы тело барона Ямина осталось на земле неверных после захода солнца. Я заблокирую корабль в порту, и вы не успеете отчалить до заката.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50