Теперь Рон готов был в него поверить. Мальчик задал этот вопрос Джани. Тот рассмеялся.
– Тогда это было бы медвежьей услугой. Нет, когда ты сдержишь свое обещание, заклятье рассеется, как дым, в твоем мозгу не останется никаких следов. У тебя просто прибавилось немного честности. Признайся, ведь ты не собирался выполнять обещенное? – с улыбкой спросил Джани.
Рон молчал.
– А это нехорошо! А Мэйдон потребовал этого не зря. Видишь ли, тебе сейчас правда лучше быть в школе, поверь. Когда ты ее закончишь, года через четыре, ты сам будешь знать, как тебе поступать и что делать. Сейчас ты не можешь правильно оценить ситуацию, и лорд Фингар решил о тебе позаботиться. Ты парень, я чувствую, упрямый. Если ты вобьешь себе в голову, что должен сбежать и предупредить Ротонну, то сбежишь. Но вот только предупредить тебе никого не удастся. У тебя могут быть только неприятности. Лорд это понимает, и поэтому так поступил. Когда-нибудь ты будешь ему за это благодарен.
Это предсказание Джани впоследствии оправдалось, но не совсем так, как он предполагал. А сейчас Рона несказанно возмутило такое вмешательство в его сознание, а после всего еще и эта отповедь. Никакой благодарности он не чувствовал. Он сам отлично может решить, что ему делать!
Пока мальчик предавался справедливому гневу, Джани вошел в зал, и Рону пришлось последовать за ним.
В зале уже было полно народа. Большей частью стражники, но были и торговцы, и мастера. Впрочем, далеко не все носили гербы, а некоторых гербов Рон еще не знал.
Посередине зала возвышался небольшой постамент, круглый, диаметром около семи ярдов и высотой примерно в фут. На постаменте был выстроен барьер из трех рядов кирпичей, огораживавший круг диаметром в пять ярдов. Внутри, на куче песка лежал громадный камень. Рядом с постаментом была насыпана куча побольше. Возле нее стояли двое слуг с лопатами.
Джани повернулся к Рону.
– Все дуешься? Не волнуйся, не такая уж эта трагедия. Если в школе будет совсем мрачно, попроси, тебя переведут в другую. Обычно подобные просьбы удовлетворяются. А сейчас – выше нос! Советую посмотреть, как будут перемещать людей сюда, к нам. Интересное зрелище! Начнется минут через десять. Да, я должен познакомить тебя с Тимотом – он будет тебя сопровождать.
Джани окликнул очень высокого голубоглазого воина с эдорской внешностью – золотистые волосы и светлая кожа. Судя по виду, это был добродушный, бесхитростный здоровяк. Он, улыбаясь, крепко хлопнул ладонью по ладони Рона, отсалютовав предварительно своему капитану. Лорд достал из сумки пакет и отдал его Тимоту.
Тем временем, раздался ропот, люди расступились, и через главный вход проследовали трое человек с гербами магов. Один, правда, был всего лишь подмастерьем. Он нес в руках кристалл полусферической формы, плоскую сторону которого использовали как дно для кубка связи. За ним шел слуга с кувшином воды.
Старший маг уселся в кресло около постамента и не вмешивался в происходящее. По-видимому, он был только наблюдателем или контролером. Его товарищ достал из сумки кубок связи, налил в него воды и приступил к работе. Когда окончились предварительные беззвучные переговоры, длившиеся около пяти минут, в дело вступил подмастерье. Он связался с помощью кристалла, как если бы это был кублк, с «другим концом» и передал кристалл напарнику. Маг сосредоточился, сжимая его обеими руками.
Все замерли. В тишине было слышно только возбужденное дыхание непривычных гостей. Внезапно кристалл вспыхнул ярким светом. Он продолжал светиться еще минуты три, без видимых последствий. Маг и подмастерье теперь сидели лицом друг к другу, закрыв глаза и касаясь руками кристалла. На лбу мага выступили бисеринки пота. Подмастерье, напротив, дышал спокойно и казался более расслабленным. Он либо помогал, либо страховал товарища. Через три минуты над постаментом возник туман, словно резко конденсировались капельки воды в воздухе. Повеяло холодом. Еще через некоторое время кристалл потух, и маг вздохнул с облегчением.
Рон не знал, куда смотреть. Опять повернувшись к постаменту, он ахнул от удивления. Вместо камня там находилась группа людей. Они были словно слегка оглушены, но быстро приходили в себя и перескакивали через барьер. Некоторые замечали в толпе встречающих и спешили к ним. Большинство стремилось сесть и передохнуть.
Маг передал кристалл старшему, и, взяв у слуги кубок с вином, уселся на его место. «Ага, они меняются ролями!» – подумал Рон.
Старший маг махнул людям. Джани повернулся к Рону. – Ну, давай прощаться! Счастливого тебе пути, малыш!
– До свидания, Джани!
Мальчик с замирающим сердцем последовал за Тимотом на постамент. Его затолкали во второй ряд, но он мог видеть магов из-под локтя стоявшего впереди торговца. Тем временем, подмастерье с кем-то переговаривался через кубок. Затем он встал, подошел к постаменту и нажал на рычаг, торчавший сбоку. Рон увидел, что песок у краев барьера начал осыпаться в открывшиеся прорезы шириной в дюйм. Весь песок еще не успел осыпаться, когда щели закрылись, и подмастрье опять наклонился к кубку. Но вот старший маг приступил к делу.
Когда кристалл засветился, Рону показалось, что все его органы чувств стали работать втрое лучше. В мозгу промелькнула череда картин из прошлого. Потом вдруг все исчезло. Несколько мгновений Рон видел ослепительный свет, ничего не ощущая. Ему показалось, что он больше не вернется на Землю, но тут он обнаружил, что стоит на песке постамента, а туман уже почти развеялся. Торговец перед ним сделал шаг вперед, и мальчик увидел, что находится уже совсем в другом зале, не таком шикарном и большом. От изумления Рон застыл, пока его не толкнули в спину, призывая проснуться. Он спрыгнул вниз и тут же увидел Тимота. Тот озирался, кого-то ища. Тут к ним подошел человек, похожий на офицера, и Тимот с кивком удовлетворения отсалютовал ему.
– Я капрал Орвиз. Следуйте за мной. – Они вышли в коридор. Орвиз продолжал говорить: – Мальчик пока подождет в моей комнате. Когда мы с тобой разберемся, вас накормят и дадут подходящую одежду. Из интерната скоро должны за вами приехать. Ты там переночуешь.
– Да, мой господин.
Рона заперли в комнате. Он маялся от скуки часа четыре. Хорошо еще, что Джани разрешил ему забрать учебник и небольшой словарь в качестве подарка, и Рону было чем заняться. В результате он поневоле сделал значительные успехи в твентри.
* * *
В половине пятого явился Тимот. Он озабоченно сказал:
– Проклятье, уже столько времени, а добираться туда не меньше двух часов! Приедем затемно.
Зал связи находился в комплексе государственных зданий в центре Андикрона, который был довольно большим городом. Здесь жили губернатор, капитан команов и их помощники. Здесь так же располагались суд, тюрьма и другие государственные учреждения. В целом, хотя по размерам комплекс уступал королевскому дворцу в Аулэйносе, он был создан по тому же принципу.
Рон с Тимотом направились в столовую для служащих и гостей дворца.
– Что ты такой мрачный? – спросил Тимот, уплетая суп. – Не бойся! Нет, правда, тебе нечего бояться! У них, – воин неопределенно кивнул куда-то в сторону, видимо, имея в виду твен, – у них образование отшлифовано веками. Они долго обучают учителей прежде, чем допустить их к детям. Я сам учился в такой школе.
– Ну да? – заинтересовался мальчик.
– Правда-правда! Я с западных островов, сирота. Мне все здесь пришлось по вкусу.
– А что случилось с твоими родителями?
– Лихорадка. Из-за этой войны… Я сам был еле жив, когда сюда попал. Я был примерно твоего возраста. – «Интересно, а кто развязал эту войну?» – с мрачной усмешкой подумал Рон. Он уже не раз замечал, что эдоры не слишком последовательны в своих рассуждениях. Тут к их столику подошел коман (его отличала от остальных воинов голубая нашивка над обычным воинским гербом).
– Вы направляетесь в Чиросскую школу?
– Да, кажется это недалеко от Чироса, такая небольшая деревенька? Мы едем в интернат, где ректором – Налект Плант.
– Да, все верно. Вот, за вами приехали. – коман указал на подросткатвен, лет четырнадцати, стоявшего поодаль, и сделал ему знак подойти. – Вот твои спутники.
Выполнив свой долг, страж порядка отошел от стола.
– Здравствуй, я – Тимот, а это – Рон. – поприветствовал его эдор. – Сейчас доедим и выходим. А ты не хочешь?
– Нет, спасибо. Я пообедал в школе.
Мальчик был мрачноват, но производил, приятное впечатление.
– Вэн. – немного помедлив, представился он.
– Приятно познакомиться, Вэн. Да, нам еще нужно одеться потеплее. Ты подожди нас во дворе, ладно? – парень кивнул.
На складе им дали меховые сапоги, Тимоту – куртку, а Рону – накидку с прорезью для головы.
– Чей это мех? – удивленно спросил Рон. Он был слегка озадачен, тем, что не смог определить зверя.
– Оленя.
– Оленя? – Рон недоверчиво поглядел на воина.
– Да не такого, как у вас, северного.
Тем временем, Тимот достал из сумки шарф и повязку на голову с цветами короля. Повязка отлично защищала уши, и мальчик позавидовал воину, когда они вышли на мороз.
Вэн ожидал их у повозки, в которую были запряжены два огромных животных с внушительными рогами. Их мех в точности соответствовал тому материалу, из которого была сшита накидка Рона.
– Это и есть олени? – глядя на зверей с восхищением, спросил Рон.
– Точно. – усмехнулся Тимот.
Вэн кивком пригласил их сесть в повозку. Она стояла на снегу. Когда-то, когда Рон был еще маленький, в Ротонне выпал снег, но мальчик помнил только колючих холод, который ощутил, сунув руку в сугроб.
Повозка напоминала очертаниями лодку, да еще впридачу посередине была небольшая мачта с серебристым парусом.
Садясь в лодочку, Рон заметил, что она стоит не на колесах, а на трех широких, загнутых к концу досках. Тимот объяснил, что это – полозья, а сама лодка называется «сани».
Сани легко выкатились со двора и понеслись по дороге. Свистел ветер, в лицо летел снег, отбивая всякую охоту разговаривать. Мальчик уткнул лицо в накидку и задремал.
Раза три мимо пронеслись огони деревень. Но вот вдали показалось несколько крупных зданий, манящих яркими окнами посреди снежной пустыни, и сани замедлили ход. Дома были окружены редкими деревьями. Вдали, в одной-двух милях, Рон в такой местности с трудом определял расстояния, виднелась темная полоса леса. По правую руку шла возвышенность.
Сани остановились около двухэтажного дома с высоким чердаком. Дом окружала кирпичная стена, которая, впрочем, была предназначена, скорее, для защиты от ветра, чем от злоумышленников. Рон удивился обилию огней – ведь когда они проезжали Чирос, на улице встретилось не больше двух светильников. Впоследствии он узнал, что интернат входит в структуру второго и третьего полукружий, и маги и мастера всех цехов помогают школе бесплатно. Крестьянам же надо покупать магический свет на свои деньги, вскладчину, что, конечно, не способствует лучшему освещению.
Из дома тут же выскочил невысокий мальчик. «Наверное, дежурный.» – подумал Рон. Он приглашающим жестом указал на дверь, к которой вели ступеньки, освещенные двумя светильниками, а сам побежал помогать Вэну распрягать животных.
– Смелей! – подталкивая Рона, прошептал Тимот. Рон шагнул в холл, с блаженством ощущая тепло, размораживающее щеки. В холле их встретили несколько зевак-мальчишек, с интересом разглядывавших новенького. Впереди стоял плотный пожилой мужчина с седыми кудрями, твен. Его лицо располагало к себе. Он наклонил голову и сказал:
– Приветствую тебя, Ронис Ворансон. Ты родился в Ротонне, но теперь ты – твен, и ты среди друзей. – Он согнул правую руку, чтобы обменяться с мальчиком приветственным хлопком, и продолжил: – Меня зовут Налект. Я – ректор этой школы. Ступай с Глором, он тебе здесь все покажет.
Ректор указал на мальчика лет тринадцати, твен, который нетерпеливо махал рукой, приглашая Рона следовать за ним. Рон оглянулся на Тимота. Тот уже оживленно обменивался приветствиями с Налектом.
– Я – кандидат-ученик в полукружье учителей, – сказал Глор, когда они вышли в коридор и свернули на лестницу. Он говорил на сиалоне с каким-то странным акцентом, напоминавшем произношение Тимота.
– Я должен тебе все рассказать и помочь выучить язык. Ты хорошо понимаешь сиалон?
– Говори лучше на твентри. – с улыбкой попросил Рон.
– Я неправильно говорю? – огорченно протянул Глор.
– Нет-нет, ты говоришь совершенно правильно, – поспешил успокоить его мальчик. – Просто я привык к западному произношению.
– А, понятно. Сейчас в школе новенькие, в основном, с юго-западных островов. Там говорят на эдорском, точнее, на классическом эдорском. Произношение, конечно, отличается. Кроме того, я уже почти три года не говорил на сиалоне. Практики нет. Но у тебя здорово получается говорить на твентри.
– Я учусь уже второй месяц.
– Вот здесь ты будешь жить. Я тебя представлю, и ложись сразу спать, ты, наверное, ужасно устал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46