Там была какая-то тряпка с цифрами и с буквами. Пальцы Рона нащупали под ней металлический диск. Так и есть! Вся армия – потенциальные зомби, которых в любой момент можно послать на смерть одним словом. Рон поежился.
– Давно у тебя эта штука? Отвечай!
– Нам наклеили ее еще до того, как взяли в армию. Сказали, что это необходимо.
– Вам что-нибудь говорили после этого? Собирали вас вместе?
– Да!
– И что говорили? – поинтересовался Рон.
– Я… забыл. Мне велели забыть.
Да, ему велели забыть, но гипноз Рона оказался сильнее, чем работа захолустного хленга. Каватсы принимали присягу, и она была куда действенней, чем в любой армии мира. Так… повиновение… инструкции на случай боя… пароли! 3 штуки. Ну как же без этого!
– Говори!
Каватс неожиданно закашлялся, рухнул на землю и начал задыхаться, беспомощно хрипя. Рон поспешно ослабил, почти снял ментальное давление и аннулировал приказ. Солдат сел, часто дыша и встряхивая головой.
«Они отлично поработали над тобой, парень» – подумал Рон. «Ну ладно, по крайней мере, ты снабдишь меня начальным капиталом.» Рон отобрал у рекрута половину его монет (медных, квадратных, с ликом очередного держателя) и отпустил с миром.
Теперь ему было на что играть (в кредит здесь не верили) и он мог присоединиться к игре – и к разговору.
С рекрутами маг не церемонился, обчистив их до нитки. Как бы невзначай он задал партнеру вопрос:
– Давно ты здесь?
Тот с легким удивлением поднял голову.
– Три месяца. А ты? Ты с нами еще ни разу не играл!
Рон недовольно крякнул. Возможность контрвопроса была очевидной, и теперь надо было срочно выпутываться. Но что-то ему подсказало, что надо делать, и волшебник сосредоточился на костях. Они на удивление послушно легли в нужную позицию, и получилась ничья.
– А, проклятье! – немедленно закричал Рон. – Ты доставляешь?
На кону было уже шестьдесят секьо, они остались вдвоем, Рон поставил еще крупную сумму, и накалившиеся страсти заставили игроков забыть о теме беседы. Вдруг Рон почувствовал чей-то взгляд. Он быстро стрельнул глазами. В пяти ярдах от их костра, облокотившись о камень полуразвалившейся стены сидел светлоглазый и светлокожий рослый человек и с каким-то острым интересом смотрел на Рона. Даже не на самого Рона, а на его голову. Человек был неплохо одет, явно не рекрут, но знаков отличия не имел. Его вьющиеся сероватые волосы свободно падали на лоб и на плечи, но не закрывали длинного шрама, который тянулся вверх по его щеке. В отблеске костра и шрам, и его хозяин выглядели зловеще.
«Мой диск! Ах, я идиот!» – мысленно застонал Рон. На его макушке поблескивал ничем не прикрытый диск зомби. Глаза юноши и незнакомца встретились, и Рон быстро отвел взгляд.
Это грозило обернуться катастрофой. Юноша попытался взять себя в руки. «Не надо подавать вида, авось он и решит, что ошибся в темноте. Скорее всего, он так и решит.» – успокаивал себя Рон. Не очень объективная мысль, но зато какая приятная! С трудом он заставил себя не поворачивать головы в сторону незнакомца и попытался расслабиться.
Через час Рон краем глаза заметил, что мужчина поднялся и ушел. К этому времени у мага оставался всего один партнер – кадровый военный. Игра шла на немалые ставки, и остальные, столпившись вокруг, наблюдали, шумно комментируя. Офицер присоединился к их компании четверть часа назад, и Рон, отметив его надменный вид, выправку и богатую одежду, которые сведетельствовали о том, что их обладатель – не последний в человек в армии, решил, что не выпустит его. Он то выигрывал, то проигрывал, стараясь раззадорить игрока, заставить его играть в долг, несмотря на правила, и, под конец, это ему удалось. 7! 8!
– Я выиграл! – неуверено сказал Рон. – Уже поздно, пора заканчивать. Вы ведь отдадите мне мой выигрыш, правда?
Воин с раздражением поморщился и встал.
– Неужели ты, ублюдок, думаешь, что кавари унизится до обмана грязного ойма? Идем ко мне в палатку, невоспитанная собака. Там получишь все и сполна.
Несмотря на недвухсмысленное предупреждение, Рон проворно поднялся. Именно это ему и было нужно.
Минут пять они шли, пробираясь между палатками, в которых жили профессионалы. Вокруг стояла тишина – за этим следили. Желающие кутить могли делать это в другом месте. (Впрочем, кое-где раздавался немелодичный храп.)
Воин нагнулся и пролез через узкую дыру в свою палатку. Рон задержался у входа. Это была двухместная палатка, как и у всех кавари, и если ее второй хозяин на месте – будут сложности. Офицер зажег походную лампу, в случае нужды превращавшуюся в фонарь, и посветил на вход.
– Ну, что встал? Заходи!
Он был один. Рон сделал шаг вперед и ударил мыслями по ничего не подозревавшему солдафону. Тот непонимающе моргнул и уставился на Рона.
– Сядь. Где твой напарник?
Ответа не последовало, и Рон усилил давление. Кавари, наконец сдвинулся с мертвой точки.
– Он на дежурстве, вернется в три утра.
– Отлично. – Рон запахнул полог. – Тогда поговорим здесь. Как тебя зовут?
– Римбон.
– Какого ты звания? Ты офицер? – Рон пока с трудом понимал знаки различия каватсов.
– Нет, я…, – Римбон произнес слово, по смыслу ближе всего подходившее к шефу команды из десяти человек в Мэгиене. Только под командой Римбона было не десять, а двадцать человек. Рон перевел это более адекватным словом на сиалоне – сержант.
– Мне нужны сведения об армии.
– А ты кто, шпион, что ли?
– Ты должен задавать мне только уточняющие вопросы. – недовольно сказал Рон. Его начала раздражать неподатливость этого самоуверенного каватса.
– Слушаюсь. – В голосе Римбона Рону почуялась ирония – парень оказался крепким орешком.
– Какие именно сведения?
– Какова численность вашей армии?
– Не знаю! – пожал плечами сержант.
– Ну, хотя бы примерно?
– Сейчас идет призыв…
– А до призыва?
– До призыва в армии было лишь незначительное число безмозглых, для тяжелых работ, и кадровые военные, гвардия в том числе.
– А число профессионалов увеличилось? – спросил Рон.
– Незначительно. Численность гвардии вообще не менялась.
– И сколько же у вас гвардии?
– 150 тысяч кавалерии и 200 тысяч пеших.
– А вас?
– Около полумиллиона.
– Ты знаешь, что у тебя на голове? – сменил тему Рон.
– Слышал. – усмехнулся Римбон. – Офицеров уведомляют об этом, да и простые посообразительней солдаты тоже, конечно, догадываются, что за штуку носят.
– А у гвардейцев тоже есть приемники?
– Приемники? А, да. Их, как и офицеров, официально предупреждают. Но мы подписываем клятву молчать об этом.
– Мы? – поднял брови Рон.
– Раньше я был в гвардии.
– Ты служил рядовым?
– Да. Меня якобы повысили. На самом деле я повздорил с офицером, и он избавился от меня. – с горечью сказал Римбон. Видно было, что он до сих пор не мог смириться с унижением, которому его подвергли. – Простое наказание его не удовлетворяло!
– Как ты думаешь, на сколько может увеличиться ваша армия в результате призыва?
– Откуда мне знать? – пожал плечами Римбон.
– Твоя оценка?
– Сейчас призывают не всех, чтобы иметь резерв. Рекруты вообще малоэффективны, их обычно гораздо меньше, чем обученных бойцов и безмозглых. С безмозглыми можно сделать все, что угодно, а со свободными – сложнее. Если их часто подстегивать, они могут спятить или взбунтоваться. Трудно сказать, что планируют эти умники в штабе…
– А сколько у вас в стране таких лагерей, как этот?
– Вот уж не знаю! Но думаю, не меньше сотни.
– Но они не все сосредоточены у границ?
– Нет, конечно. Армия нужна повсюду. Сейчас лагеря собирают рекрутов и безмозглых в своем районе, обучают и отправляют на фронт. А мы, по совместительству, контролируем еще пограничные заставы.
– В Каватлоне есть какое-нибудь особенное оружие, кроме мечей, луков и копий? То есть, такое, какого не встретишь в полисах?
– Если и есть, то мне об этом ничего не известно.
– Кто может об этом знать?
– В лагере есть только один человек, который знает об армии почти все.
– Кто?
– Комендант лагеря – Мэкс. Он из группы одного из членов высшего командования. Обычно лагеря возглавляют просто старшие офицеры, но здесь – граница.
– А у вас раньше появлялись шпионы?
– Всякий, кто приходит к нам, не уходит дальше приграничной полосы. – проговорил Римбон, глядя на Рона с каким-то сомнением.
– А что с ними делают, когда ловят?
– Это должен решать офицер.
– Так был хоть один шпион?
– Не знаю.
– А сколько человек входит в высшее командование? – поинтересовался Рон.
– Шестеро.
– И у каждого своя группа?
– Да, в нее входит обычно около двадцати пяти человек, самых доверенных.
– Представь себе Мэкса… – попросил Рон.
Римбон не сразу понял, что от него хотят, но потом послушно изобразил в мозгу внешность коменданта.
– Угу… А у Мэкса есть близкие друзья, помощники?
– Трудно сказать… Не знаю. У него бывают многие.
– Кто особенно часто?
– Ну, что ты пристал? Я за ним не слежу!
– Ну, хорошо, хорошо. Где живет Мэкс? Представь… А остальные здания?
– Вот это – арсенал.
– А где хранятся документы?
– Понятия не имею. Очевидно, поблизости от Мэкса.
Рон попытался спросить еще о паролях, но результат получился такой же, как с рекрутом, с той разницей, что Римбон все-таки не свалился на землю, а вместо этого начал, хрипя, ругаться непотребными словами.
Рон велел сержанту все забыть и уснуть, а, затем, удалился.
Ночью его мучили кошмары – странный светлоглазый человек, пронизывающий взглядом, и Рон беспокойно ворочался на своем стоге сена. Что же делать?
Что может случиться?
* * *
Все утро Рон ждал, не будет ли в лагере обыска, готовый скрыться при первой тревоге, но ничего не произошло, и после обеда Рон в первый раз попытался осуществить свой план. Ему просто необходимо было добраться до документов. Интерес могли представлять только два здания – особняк Мэкса и трехэтажный дом, в котором размещались квартиры офицеров. Рон решил начать с последнего. Под видом зомби он беспрепятственно миновал охрану.
В доме не оказалось ничего интересного. Каждый офицер имел в своем распоряжении гостиную и спальню, и никаких следов секретных документов там не было. Не было и канцелярских помещений. «Ладно!» – не очень сокрушаясь, подумал Рон и пошел переодеваться. Сбрасывая тряпки зомби, он подумал, вздыхая: «Хорошо бы больше к ним не прикасаться!» Но его мечте не было суждено сегодня осуществиться.
Рон заранее стащил из офицерской прачечной кучу чистой одежды и теперь был шикарно обмундирован. Он подошел к особняку Мэкса со стороны загона для лошадей, а за минуту до этого пробежался, чтобы выглядеть усталым. Он надеялся, что его примут за гонца или офицера, приехавшего с заставы. Быстрым, четким шагом, с сумкой за плечами и с надменным выражением лица (когда нужно, показной уверенности Рону было не занимать) юноша прошел мимо стражи. Один из воинов робко остановил его:
– Господин, Вы ничего не сказали!
– Да ну? – насмешливо протянул Рон. – Не сказал? А, может быть, это пыль забила вам уши?! – уже серьезно, гневно подняв голос, спросил Рон у часовых.
Те неуверенно сжались.
– А вот от вас я ничего не услышал. – угрожающе добавил он и начал переводить взгляд с одного на другого, чтобы у них отпали последние сомнения в его правоте. Фраза Рона подходила к любому случаю – либо старший из часовых должен был назвать отзыв, либо они оба должны были приветствовать офицера стандартной фразой: «Умри за держателя, господин!» Рон, таким образом, имел все основания рассердиться. Как он и ожидал, часовые не решились продолжать спор.
Дальше его путь проходил без проблем. Мэкс занимал второй этаж – там у него была спальня, гостиная, кабинет и библиотека. Внизу находились баня, кладовая, комнаты слуг и еще какие-то помещения, в том числе жилые. Они не представляли интереса. Правда, в одной из комнат Рон все-таки нашел документы, но они имели отношение только к делам лагеря и пограничников. Рона интересовало не это. Все эти сведения Рон получил за полчаса, не встретив на своем пути ни одного препятствия, и занялся вторым этажом.
Сперва он прошел в библиотеку, но и там ничего нужного не оказалось. На широких стеллажах стояли книги по истории, географии, военному искусству и просто художественная литература. Мэкс, похоже, был образованным человеком. Рон, быстро пролистав несколько томов, выяснил, что ничего, что могло бы помочь союзникам в настоящий момент, здесь не найдешь. То есть, может быть, здесь и были ценные сведения, но отнюдь не самые секретные, и выудить их из кучи этих талмудов одному было бы очень трудно. В последствии Рон или его преемники могут попробовать скопировать и передать содержимое этой комнаты в Мэгиену, где заняться его обработкой сможет целая команда компетентных людей.
Кабинет Мэкса охраняли двое стражников. Поскольку, на этот раз они не были на виду, Рон им просто, не спеша, внушил, что его нет и не было, как это он проделывал много раз, шастая по дворцу в Аулэйносе (правда, там у дверей обычно ставили только одного человека, который всегда мог поднять тревогу автоматически), и вступил в заветную комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46