– Так что ты хочешь сказать?
– Что тебе придется махать большой палкой, Дэйв, чтобы заставить многих из них делать то, что им говорят.
Дэйв покачал головой, огорченный тем, что я говорю в таком тоне.
– Я согласен, что некоторые из этих людей – неограненные алмазы, но я уверен – это потому, что у них в жизни не было реального шанса. Мы их убедим и дадим им чувство ответственности.
Голова у меня болела, но я ею замотал и вернулся к работе над двигателем.
После двухдневного дождя в комнате было холодно. Сидя на краю кровати, я глядел на фрагмент обоев с подсолнухами на стене. В углу стоял мертвый телевизор. Даже будь у нас электричество, ничего, кроме помех, мы не поймали бы.
Говорят, чтобы понять, как тебе что-то нужно, надо это потерять. Чертовски верно. Чего мне сейчас больше всего хотелось – посмотреть какое-нибудь старое кино. Например, “Эта прекрасная жизнь”, которую я уже миллион раз видел. Знакомые вещи успокаивают.
Я уже собирался гасить свечу, как в дверь тихо постучали.
И она открылась.
– Ну, как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, Сара, хорошо. Я как раз думал, то ли кино посмотреть, то ли чемпионат мира по борьбе.
Она вошла в комнату – очень симпатичная в купальном халате. Волосы она сбросила через плечо, и они падали на одну грудь.
С внезапной неловкостью мы вдруг замолчали, потом она вытащила банку.
– Я нашла в багажнике немножко пива.
– Спасибо; как раз то, что доктор прописал.
– Ты знаешь, ты тут самый привилегированный. Единственный человек со своей комнатой. Даже Мартину пришлось жить в одной комнате с Дэйвом. А мне – с Вики, Энн и еще двумя девушками. У нас битком.
– Садись, – улыбнулся я. – А то я тут болтаюсь в этой комнате, как горошина в пустом стручке.
Мы открыли по банке пива, и снова наступило неловкое молчание.
– Ник, – вдруг быстро заговорила она. – Я тут думала… жизнь ожидается трудная, на самом деле это будет битва за выживание. Люди в погоне за тем, что им хочется, будут вести себя, как животные. Наступит время без всяких “пожалуйста” и “спасибо”. Самые жесткие возьмут, что захотят, – еду, одежду – все вообще.
– К чему ты это говоришь, Сара?
– К тому, что… Господи, не знаю, как это легче сказать… В общем, скоро девушки не будут иметь права сказать “нет”, и потому… – Она сделала глубокий, судорожный вдох. – И потому я хочу, чтобы ты был первым.
Мы переглянулись. Ее глаза изучали мое лицо, читая, что на нем было написано.
Я наклонился и нежно поцеловал ее в губы. В ушах у меня звенело, внутри будто горел огонь.
От нее шел запах чистоты – слабый аромат духов, чуть сдобренный мускусом.
Ее руки охватили мою голову, и она крепче прижала мое лицо к своему. Боль из лица и шеи ушла, и я ощущал только шепот ее волос по моим обнаженным рукам и прижатие ее губ.
И я чувствовал ее голод. Скользнув рукой внутрь ее халата, я ощутил не только ее грудь, но и тяжелое биение сердца.
В поцелуе она выскользнула из халата, и дальше я помнил только жар ее тела. Время перестало существовать, и был долгий поцелуй на кровати, но я сдерживал себя, пока она не шепнула:
– Я готова… сделай это. Я хочу, чтобы ты это сделал. Я нервничал, боясь сделать ей больно. Но она только слегка ахнула и крепко держала меня, пока все не кончилось.
Еще через час я почувствовал, что она снова коснулась меня руками, и на этот раз она любила меня так же, как я ее.
Глава двадцать девятая

Возвращение зверя
Колонна выехала из гостиницы в восемь утра. Сара и ее сестры ехали со мной в “сегуне”. Вики была в очках, которые Сара попыталась кое-как починить, но надевать она могла их ненадолго – они начинали раздражать.
Слэттер? Даже и следа не было. Даст Бог, он напорется на папашу Слэттера, и эта парочка друг друга аннулирует.
Щеки Сары еще горели памятью предыдущей ночи. То и дело мы встречались взглядами и отводили глаза, улыбаясь нашей тайне.
Я все время проверял в зеркале заднего вида – где там желтый микроавтобус. Если выхлоп от него шел голубым дымом, я был доволен. Это значило, что дефектный цилиндр все еще работает и жжет масло. Это было далеко от совершенства, но у Джо, которая была за рулем, все же оставалась в распоряжении достаточная тяга – микроавтобус был доверху загружен консервированными овощами, не считая пяти пассажиров.
Перед выездом Дэйв попытался уговорить меня бросить “сегуна” и поехать в микроавтобусе. Он сказал, что не хочет, чтобы я вел после таких ударов по голове. Я ему ответил, что не согласен, и сел в “сегун”. Покачивая головой и огорчаясь моим бунтарским поступком, он вернулся в головной автобус.
Мы проехали уже двадцать миль, когда Сара резко выдохнула:
– Боже мой… вот тебе и на!
В зеркале заднего вида по дороге выруливал серый “роллс-ройс”, перегоняя колонну. И вел его мистер Кошмар собственной персоной.
– Таг Слэттер, – покачала головой Сара. – Он, значит, нас нашел. Посмотри ты на этого идиота. Он же сейчас угробится!
– Ура, – сказал я вполголоса. – Он бы сделал нам большое одолжение… Господи, что это он вытворяет?
Где Слэттер достал “ролле”, я не знаю, но вел его так, что прочесал по длинной каменной стене, обдирая краску, хром и зеркала, которые полетели дождем обломков.
– Зачем он так делает? – спросила Энн.
– Потому что он совсем сумасшедший, – ответила Сара.
– Я его давно знаю, – сказал я. – Он любит все ломать. Чем больше человек ценит вещь, тем этому гаду приятнее ее раздолбать.
– Смотрите, он хочет переехать собаку! – крикнула Вики. – Ой! Он ее убил! Этот плохой человек убил щенка. Я выглянул вдоль цепочки ползущих машин.
– Щенок попал между колесами. Его не зацепило. Щенок, шатаясь, отступил на травяную обочину. Идущий за нами микроавтобус остановился, и Джо выскочила подобрать щенка. Она его оглядела, потом обняла, как ребенка, и бегом вернулась за руль.
Слэттер прибавил скорости и исчез вдали. Колонна ползла дальше. Снова начался дождь, и крупные капли разбивались о машину стеклянными шариками.
Мы проехали деревеньку, где был пруд с утками и сельская церквушка.
– Ох! – сказала Вики. – Посмотрите на эту церковь! Правда, смешной Иисус?
– Головы вниз, девушки! – быстро приказал я. – И так и держите. Сара, не смотри, оно того не стоит.
Она отвернулась в другую сторону, где на пруду плавали утки.
– А что такое? Я прошептал:
– Когда ты последний раз видела Иисуса с часами на руке?
Кто-то пригвоздил к кресту собственного сына.
Местность переменилась. Поля вспухали холмами, и леса теряли ухоженный вид – это мы покидали плоские поля, которые тянутся от Донкастера до Йорка. Деревни становились меньше, признаки цивилизации – реже.
Впечатление было такое, что Креозоты, закончив дело со своими сыновьями и дочерьми, просто уходили из домов, присоединяясь к массовой миграции.
На изгибе дороги аккуратно была выбита секция изгороди. Я увидел следы шин на дерне, ведущие к озеру. Над водой высилась верхняя половина серого “роллс-ройса”.
Колонна притормозила, и Слэттер залез на передний грузовик.
– Когда-нибудь он себе шею сломает, – сказал я. – Или кто-нибудь это вместо него сделает.
Дождь пошел сильнее, клацая по металлическим деталям. Холмы затуманились.
Мы выехали на автостраду, которая рассекала пейзаж пополам, и увидели, как они идут с севера на юг.
Это было точно так, как я видел на автостраде у Вент-бриджа, – людская река. Взрослая порода человечества все еще шла на призыв чего-то чудесного, что нам не было видно.
Сара посмотрела на меня расширенными глазами.
– Ты мне это рассказывал, но представить себе это было невозможно. Посмотри на них на всех. Посмотри на выражения лиц! Как будто им обещали второе пришествие.
– Страшно, – сказала Энн. Вики надела склеенные очки.
– А мама с папой тоже там будут?
– Нет.
– А почему у них такой вид у всех? Как у детей в рождественское утро. – Я покачал головой:
– Бог их знает… Дэйв, давай двигаться. Здесь оставаться небезопасно.
Мы поползли вдоль дороги, идущей параллельно шоссе, которое шло в глубокой прорези под нами. Травянистые склоны прорези были круты, но это не помешало бы Креозотам по ним взобраться.
Я оглянулся на микроавтобус. К счастью, он все еще выплевывал достаточно голубого дыма. На переднем пассажирском сиденье какая-то девочка держала спасенного щенка.
Ведя машину, я не мог удержаться от взглядов вниз на людскую реку. Один стоял на крыше машины посреди шоссе. Он глядел на юг, будто указывая направление подбородком.
И когда мы проезжали над ним, его голова резко дернулась, как у завидевшего добычу ястреба.
Глядя в эти горящие убийством глаза, я ощутил, как по моему телу прокатилась волна жидкого льда.
– Скорее, Дэйв! – прошипел я. – Они нас засекли!
Впереди наша дорога загибалась влево и пересекала шоссе по мосту. Головной автобус стал входить в поворот. И остановился. Оттуда вылезли Дэйв и Джонатан.
– Идиоты! – Я ударил кулаком по баранке. – Нельзя здесь останавливаться!
Внизу на шоссе ток людской реки остановился. Они заметили нас, и по толпе пробежала рябь.
В голове колонны Дэйв и Джонатан что-то обсуждали, глядя на мост, на что-то, чего я не видел.
– А, черт! Сара! Будь готова повести машину, если эти внизу полезут наверх.
– Куда ты. Ник? Останься!
– Не волнуйся, я только им дам как следует. Если тут застрять, мы все погибнем.
Вики и Энн завизжали от страха.
Громко ругаясь, я изо всех сил побежал к голове колонны.
– Что стряслось? Здесь нам нельзя стоять!
– Да, но дальше мы ехать не можем.
– Какого это хрена – не можем?
– Погляди.
На мосту сгрудились три обгорелые машины, загораживая дорогу. Я ударил ногой по камню.
– Черт возьми, Дэйв, это же просто машины, мать их так!
– Нужно будет всем выйти, чтобы их откатить.
– Ага, и через тридцать секунд нас разорвут на части. Ты что, не видел, что там на шоссе?
– Ник, приведи Мартина Дел-Кофи, мы обсудим, как лучше…
– Засунь его себе в жопу, этого Дел-Кофи! – огрызнулся я. – Эти обломки надо убрать сейчас!
– Я думаю. Ник…
– На фиг, Дэйв! Вы двое обратно в автобус и будьте готовы ехать.
Я побежал обратно к третьему грузовику и распахнул дверь. На месте отдыха запасного водителя лежал Слэттер, пялился в потолок и курил сигаретку. Я вспрыгнул на ступеньку. И толкнул водителя:
– Давай на пассажирское сиденье. Быстро. Хоть к Курту на колени. Давай, если хочешь дожить до обеда… Слэттер.
– Отвали, Атен. Я занят.
– А хочешь побиться об заклад?
– У тебя ничего нет, что мне надо. Или что я не мог бы так забрать.
– А вот есть. Литр водки. А у тебя, я знаю, ничего не осталось.
Он поднял бровь с обычным своим видом – все-я-в-гробу-видал.
Я надеялся, что мой выстрел наугад попал в цель, что он уже всю свою выпивку отлил под деревом.
– Как, Слэттер, споришь? Или духу не хватит?
– О чем спор?
– Что ты не сможешь этим грузовиком убрать обломки машин за то время, что я добегу до своей машины.
Слэттер перелез на сиденье водителя и толкнул меня в грудь. Я полетел спиной на дорогу.
Когда я поднялся на ноги, он уже врубил скорость и гнал грузовик вперед, как бронебойный снаряд. Слышно было, как вопит Курт.
Я шел обратно к “сегуну”, глядя, как он вошел в поворот на двух колесах, загремел по мосту и ударил в сгоревшие машины.
Танк не справился бы лучше. Спутанные обломки разлетелись, как сегменты паутины, взрывом стекла и металла. Грузовик взлетел на холм и остановился у вершины.
Я добежал до “сегуна”, когда головной автобус уже проехал за грузовиком через мост.
– Скорее, Ник! Они лезут по склонам!
Я посмотрел, куда показала Сара. Они поднимались, как полая вода, – сотни их были.
Колонна медленно ползла вперед. Грузовик перед нами еще не тронулся.
– Давай, давай… Господи, тебе что, шины прибили к дороге… ох, наконец-то.
Мы поехали. Не так быстро, как мне хотелось бы, но все же эти идиоты двинулись наконец в нужную сторону.
Я глянул в зеркало заднего вида на желтый микроавтобус. Потом снова вперед, когда мы пересекали мост, и…
Вот гадство!
Я вывернул голову, глядя назад. В выхлопе микроавтобуса не было голубого дыма. Цилиндр снова забарахлил.
– Езжай дальше, деточка, ну, давай… – шептал я.
“Сегун” был уже на мосту. Микроавтобус следом. Я видел, как хмурится Джо: что-то не так, но она все же заставляла мотор тащить их вперед. Рядом с ней девочка прижимала к груди щенка.
Мы стали въезжать на холм. Я поглядел вниз, на шоссе. Часть толпы преодолела склон и преследовала нас через мост. Они бежали бегом.
Сара стиснула мою руку:
– Ты посмотри туда!
Хреново. Еще сотни гадов лезли на склон с нашей стороны. Я бросил взгляд на микроавтобус. Все еще едет.
Я переключил передачу, и мы стали взбираться на кручу.
Микроавтобус ехал за нами, но медленнее. Пока я смотрел, он дернулся, остановился и покатился назад.
– Господи, он застрял!
Можно стоять на берегу и кричать волне, чтобы она остановилась. Остановится она, как же. Зарычит и накроет весь песок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42