Мой голос вдруг стал хриплым.
- А Тойво Геллер…
- Бывший Наблюдатель, мой мальчик. Один из лучших на Земле специалистов по Древнему Востоку.
И по этому самому «мой мальчик» я понял, на что меня обрекает руководство.
Наблюдатель старой школы, мастер перевоплощения, ниндзя, который весь свой опыт, все мастерство, знания и усилия прилагает к тому, чтобы не быть обнаруженным. Мне же, судя по всему, именно им и придется заняться.
- Насколько можно верить вашему источнику? - спросил я.
- Ни насколько. Анонимка есть анонимка. Этот парень может быть сейчас на Земле, а может, в другой части Галактики. Может, он давно мертв. Но что-то мне, черт возьми, подсказывает, что ты найдешь его.
Шеф ткнул пальцем в экран видео.
- Через неделю все эти люди отправляются с туристическим туром в один из районов Тибета. Остановятся они в коттедже в одном живописном местечке недалеко от Лхассы. В нескольких милях к югу расположен лагерь археологов. Коттедж обслуживают трое: чета Бромберг, Марк и Иза, и метеоролог, он же радист Стефан Сайко. Все трое - европейцы, живут отшельниками. Коттедж подключен к линии доставки, там есть служебный аэромобиль, на нем обычно доставляют туристов, если у них нет собственного транспорта.
Тем временем экран показал человека в сером безликом костюме, с чуть удлиненным лицом, широкими скулами и короткими седеющими волосами.
Шеф невозмутимо сказал:
- Последний член группы. Максим Тумас, европеец, тридцать пять лет. Сотрудник Северного филиала института. Историк, специалист по контактам. Детали и подробности разработаешь и доложишь сам.
С экрана простодушно улыбалось мое собственное лицо.
Глава 2

Специалист по контактам Максим Тумас
Кто-то тихонько тряс меня за плечо. Сначала ко мне вернулся слух в виде чуть заметного жужжания гравитационных двигателей. Потом сквозь небытие ожило и зрение. Сквозь тонированные стекла аэромобиля пробивалось ослепительное горное солнце, и в ореоле его лучей сияла не менее ослепительная головка моей соседки.
- Вставайте, соня, - весело сказала она. - Проспите самое интересное. Уже подлетаем.
Я провел ладонью по лбу и посмотрел в окно. Горы, горы, горы. Кое-где с островками леса и чуть выше - редкого кустарника. Бело-синяя, удивительно четкая линия горизонта, словно на картинах Рериха.
- База там, за перевалом, - сообщила девушка. - Отсюда ее не видно.
Я улыбнулся и посмотрел на нее. Майя Борисова в жизни выглядела еще лучше, чем на экране видео. Запись не могла передать легкий румянец на смуглых щеках и чуть заметный светлый пушок на руках, сильных, но по-женски изящных. На ней была ярко-желтая безрукавка и спортивные брюки. Волосы цвета ржавого железа красиво обрамляли лицо. Большие серые глаза светились насмешливым любопытством.
Вы недавно с Калвера, - определила она. - Только там люди приобретают привычку так смотреть на солнце.
- Верно, - отозвался я. - На Калвере солнце совсем не яркое.
- Старик Берт еще тянет?
- Тянет? Да он любому молодому даст фору. Меня же сразу посадил на фруктовую диету и до изнеможения загонял на корте.
Берт Аксель был на Калвере директором Центра пластической хирургии. Старику уже под восемьдесят, но он не собирается уходить на покой и по семь-восемь часов ежедневно проводит в операционной. Владу Куничу он менял внешность перед заброской того в Японию начала ХХ века. Это и еще многое другое мне под гипнозом сунули в подкорку головного мозга перед «вводом в среду». Так что я был сотрудником службы только наполовину. Вторая половина утверждала, что отныне и до конца моего срока пребывания на Тибете я становлюсь специалистом по контактам Северного филиала Института времени.
Горы расступились, и среди черно-белого царства заснеженных скал и седых от старости перевалов внезапно, как по волшебству, возникла изумрудно-зеленая долина, посреди которой стоял игрушечный деревянный дом, стилизованный под пагоду. Внутри, я не сомневался, он был оборудован по последнему слову техники, но снаружи коттедж имел такой вид, будто его перенесли сюда из далекой сказочной страны Шангри-Ла, святыни Тераван-буддизма. Пассажиры сзади задвигались, готовясь к выходу. Наш аэромобиль пошел на посадку.
Только после приземления я смог разглядеть водителя и одновременно хозяина коттеджа Марка Бромберга. Краснолицый и седобородый, он походил на отставного морского волка, не хватало только повязки на глазу да большой черной трубки в зубах. Его жена, встречавшая нас у выхода, была в противоположность ему маленькой и подвижной, с прекрасно сохранившейся гибкой фигурой профессиональной гимнастки. В ней явно угадывалась небольшая примесь восточной крови, об этом говорили широкие скулы и чуть подтянутые к вискам глаза. Кожа их обоих была продублена горным солнцем, и выглядели они очень здоровыми и умиротворенными вдали от прелестей большого города.
Чуть позади них стоял в небрежной позе высокий парень лет тридцати в ослепительно белых шортах и завязанной на животе ковбойской рубашке. Одной рукой он почесывал мощную грудь, другой, закрываясь от солнца, разглядывал нас, вылезающих из аэромобиля.
- Прошу, дорогие гости, - радушно провозгласил Бромберг. - Прилетели вовремя, как раз к обеду. Матрешка поможет вам с багажом.
Появился, натуженно переваливаясь с боку на бок, старенький бытовой робот М-75, в незапамятные времена за крутобокость и утиную походку прозванный Матрешкой.
- Багаж, багаж, - прогудел он.- Прошу складывать вещи в тележку. Тяжелые - вниз, легкие и бьющиеся - наверх.
Из дверей пагоды показался Ианн Ларченко в серебристом спортивном костюме, невозможно элегантный и выглядевший как обложка рекламного проспекта.
- Майя, привет! - крикнул он. - Рад тебя видеть. Нет-нет, рюкзак давай сюда.
Положив руку на загорелое Майино плечо, он другой закинул рюкзак за спину, и они, улыбаясь друг другу, пошли в дом, не обращая внимания на обиженное гудение робота:
- Багаж, багаж. Прошу складывать вещи в тележку. Тяжелые - вниз, легкие и бьющиеся…
Я смотрел ему вслед, и в той части мозга, которая не находилась под гипнозом, возник образ Тойво Геллера. Мог он быть Ианном Ларченко?
Любая, даже самая искусная пластическая операция все равно не меняет облик человека полностью. Какие-то незначительные детали проступают в манере держать голову, в походке, характерном жесте. Я десятки раз просматривал те скудные материалы, которые были собраны по Геллеру. Сотни раз живой Тойво Геллер на экране видео шел по улице, садился в такси, обедал в кафе, привычным жестом откидывая со лба длинные волосы…
У Ларченко короткая стрижка, широкий нос и челюсть профессионального боксера. Это ни о чем не говорит, как, впрочем, и фигура, и возраст. Вес и мышцы элементарно корректируются пластиплотью, диетой и тренажерами, всего этого в Центре подготовки на Калвере пруд пруди. Выглядит Ианн моложе своих лет, больше тридцати пяти не дашь. Рюкзак несет как пушинку.
- Вам отвели комнату внизу, - сказал мне парень, встречавший нас. - Проводить?
Мы прошли в просторный холл. Наверх вел эскалатор, искусно замаскированный под винтовую лестницу.
- Кафе там, - махнул рукой мой провожатый. - Душ, ванна - в номере. Вам понравится. Меня, кстати, зовут Стефан. В теннис играете?
Я кивнул. У меня были с собой две первоклассные ракетки фирмы «Стеаплон», и я очень хотел попробовать их в деле.
- Ну и хорошо. Корты у нас отличные, сами увидите. Завтра утром приглашаю.
Я прошел в кафе. В этот час тут было почти пусто. Новые жильцы разбрелись по комнатам. У стеклянной стены за столиком одиноко сидела женщина в голубом воздушном платье и смотрела на горы. Я подошел, сел напротив и утвердительно сказал:
- У вас глаза зеленые.
Она повернулась ко мне. Глаза у нее были действительно зеленые, кошачьи. Женщина грустно улыбнулась.
- Это только днем. Вечером они почему-то темнеют. Давайте я закажу что-нибудь. На правах старожила.
- Вы прилетели давно?
- Ага. Три часа назад. У нас своя машина.
- Тогда вы определенно Адель.
- Вы меня знаете? - удивленно спросила она. - А вы меня забыли, - укоризненно ответил я. - Год назад я был в Восстановительном центре…
- Такой дремучий бородатый дикарь, - подхватила она. - Откуда вы тогда вернулись?
- Из XVIII века. Остров Грумант. Экспедиция поморов. Я ведь работаю в Северном филиале.
Мы поболтали еще немного, я рассказал о походе на Грумант, где я едва не погиб. Матрешка принесла нам обед. А потом Адель вдруг замкнулась, как-то затихла, и к нам за столик плюхнулся ее супруг.
- Привет, - он протянул мне широкую ладонь. - Я Ианн Ларченко. А вы, если не ошибаюсь, Максим Тумас?
- Угу, - ответил я с набитым ртом.
- Мы коллеги, так ведь? Здесь другой публики не бывает. Сплошные институтники, разве что с женами. Вы один?
Слишком много вопросов сразу, подумал я и сказал:
- Один. Я специалист по контактам, а не историк.
Ианн вздохнул:
- Странные вы люди. Мне кажется, чтобы быть Наблюдателем, надо обладать слегка ненормальной психикой. Вы не согласны? - Он в упор посмотрел на меня.
- Ианн, - укоризненно прошептала Адель.
Я пожал плечами:
- В какой-то степени вы правы. Наблюдатель - статья особая. Человек, который на все смотрит со стороны, как зритель, без права вмешиваться в спектакль.
- Да, да…
Он помолчал немного, потом вдруг сказал:
- Знаете, у нас недавно произошло ЧП. Пропал человек, специалист по контактам, ваш коллега. Похоже, у него просто не выдержали нервы.
- Вы имеете в виду Тойво Геллера? - осторожно спросил я.
- Так вы осведомлены? Вообще неудивительно. Такой случай! Наблюдатель ведь всегда под надзором… Мать его…
А действительно, размышлял я, лежа на шикарной кровати в своем номере и потягивая пиво из банки, Тойво Геллер исчез, но кто сказал, что это как-то связано со смертью Ракши Бамира? Человек устал, у него могли быть личные неприятности, нервный срыв, да мало ли… Никто не обязан докладывать о своем местонахождении.
Кроме Наблюдателя, остановил я себя. Наблюдатель - статья особая…
Я неожиданно подумал о Владе Куниче. Специалист экстра-класса по компьютерной технике, он, пожалуй, первый в списке тех, кто мог внести вирус в программу временного колодца. Подходит ли он на роль Тойво Геллера? По телосложению - близок. Тип нервной деятельности - спорно. Геллер скорее флегматик. Самое слабое место - родители. Куничи-старшие охотно опознали по видеосвязи собственного сына. Но с другой стороны, если Геллер решил обставить свое исчезновение со всей тщательностью, он мог занять место ранее существовавшего Кунича. Нет, стоп. Я рано начал делать из парня преступника.
Я накинул на плечи куртку с химическим подогревом и вышел по коридору на широкую террасу. Начинавшая удлиняться ночь еще не вступила в свои права, и серо-голубые горы, окутанные туманом, призрачно вырисовывались на фоне темнеющего неба.
Соседние окна были освещены. Звучала приглушенная музыка; видимо, там устроили танцевальный вечер. Меня увидели; белокурый красавец Артур Кейси помахал рукой, приглашая войти. Я кивком поблагодарил. Мне не хотелось выныривать на свет из той прохлады, где я ощущал себя глубоководной рыбой, древней и мудрой, как мир.
За освещенным окном улыбающийся Марк Бромберг медленно и грациозно вел в танце свою супругу, и я вдруг сообразил, что оба они не такие уж и старые, просто седая борода Марка вводила в заблуждение. Сиротливо сидела в уголке Адель в своем длинном шикарном платье и потягивала коктейль. Ее зеленые глаза следили за мужем, который с упоением танцевал с моей новой знакомой Майей Борисовой. Он что-то шептал ей на ухо, и она, откинув голову назад, весело и заразительно смеялась. Влад Кунич, развалясь в кресле, равнодушно наблюдал за всей честной компанией. Кейси взял на себя обязанности бармена и распорядителя.
Я не мог представить его в роли Тойво Геллера. Они слишком разные - по характеру, по телосложению, темпераменту… Артур ведет себя как человек, которому нечего скрывать в этой жизни. Душа общества.
Стефан Сайко тоже абсолютно естественен и расслаблен. Все время на виду, все время с кем-то общается, как сейчас с Владом. Кажется, они нашли общий язык на компьютерной почве. Остаются двое - Ианн Ларченко и Кунич. Выбирай - не хочу.
Адель подошла ко мне неслышно и встала рядом, облокотясь на перила.
- Предпочитаете одиночество?
Я посмотрел на нее:
- Вы вроде тоже не в восторге от своей компании.
Если бы мне предложили описать Адель в нескольких словах, я сделал бы это так: очень красивая женщина с тревожными зелеными глазами. Впечатления счастливой супруги она никак не производила.
- Вы давно поженились? - спросил я. Просто так, чтобы не молчать и не смотреть по сторонам, как дети.
- Год и два месяца. Ианн занят, это его право. Мы решили, что супруги часто ссорятся, потому что замкнуты друг на друге, особенно если нет детей.
- Ты любишь детей?
Мы даже не заметили, как перешли на «ты».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42