Этель взглянула на него чуть ли не с благоговением.
— Пока ты не дошел до случайного…
— Этель!
— Я не собираюсь ничего говорить ему!
— Тогда будь осторожна. Произнесешь еще хоть слово, и тебя вернут к Верховному Воину, а меня, наверное, к Огли!
— Хорошо. Пока ты не начал возиться с этой вероятностной вещью, ты был многообещающим режиссером Игр. Все хотели попасть в созданные тобой Сцены. Но ты постоянно пытался сделать что-нибудь новое — ты, неосторожный ублюдок!
— Если бы ты занимался только обычными Сценами… — проговорила другая женщина.
— А чем я занимался?
— Нет, — ответила она. — больше мы тебе ничего не скажем. Пойдем, девочка. Здесь ты не добьешься ничего, кроме неприятностей.
Спингарн сделал еще одну попытку.
— Талискер, — произнес он. — Что такое Талискер? Обе женщины побледнели.
— Ты не должна была ничего говорить! — упрекнула старшая женщина Отель.
— Но ему остался всего один день! Его не должны послать без предупреждения!
— Не пошлют, — успокоила ее старшая женщина. — Но Директор хочет сделать все по-своему.
В их словах Спингарн не улавливал смысла, но вполне реальное чувство опасности осталось. Талискер. Сейчас он был уверен, что это — самое главное в его теперешней ситуации. Медленно всплыло воспоминание о Талискере — странной, мрачной и пустынной древней планете.
Затем произошли одновременно два события.
— Я стал Вероятностным человеком на Талискере? — догадался Спингарн.
— Нет! — закричала старшая женщина. — Я ничего но говорила!
Что-то острое ударило Спингарна между глаз. Несколько секунд он еще находился в сознании. В те мгновения, пока аппарат безопасности усыплял его, он увидел, что Этель жестами что-то приказывает роботам-слугам. Но их смысла он не понял.
Ему снилось, что он снова находится в тоннеле под Турне.
Глава 7
Спингарн проспал почти семь часов.
Комната была залита ярким солнечным светом, проникавшим через широкие зазоры между великолепными, быстро сменяющимися панорамами на стенах. Роботы-слуги пришли в движение, как только он пошевелился. Не считая роботов, он был один. Спингарн улыбнулся при воспоминании о том, как его встретили женщины. Но улыбка мгновенно исчезла, когда он вспомнил их полное нежелание открыть ему правду о его бывшей личности.
— Этель приказала мне стереть сдерживающую программу, после того как я сообщу вам, — прожужжал миниатюрный автомат.
Спингарн узнал его — машину низшего уровня, которая объявляла о посетителях.
— Сообщишь мне — что?
— Нас слышат другие.
Что верно, то верно. Робот-секретарь, держащий чашку с кофе, робот-парикмахер и шипящая машина, готовившая яичницу с беконом, все застыли в характерной для роботов заинтересованной позе. Таким способом они собирали информацию и отправляли в большие компьютеры, которые в свою очередь передавали ее огромным машинам, создававшим Сцены.
В мозгу Спингарна пробудилось неясное воспоминание о предательстве. Затем появились вопросы. Его прежняя личность была еще подавлена, но необходимость все выяснить стала совершенно очевидной. Рядовой Спингарн удовлетворял свое любопытство в погоне за технической эффективностью и насильственными действиями. Спингарн понял это в момент пробуждения. Его прежняя личность обладала безграничной энергией, направленной на то, чтобы собирать сведения об использовании Сцен. Слова слуги-робота вызвали смутное воспоминание о предательстве.
— Отключи все рецепторные цепи на пять минут, — приказал Спингарн.
Машины начали падать па пол. Внутри их фарфоровых корпусов отключались источники питания, и они больше не могли пи слышать, ни видеть, — Спингарн представил себе их разочарование. Даже машины низшего уровня гордились своими, хотя и ограниченными, интеллектуальными способностями. Машины высшего уровня относились к ним с презрением, но тем не менее признавали их пользу.
— Продолжай.
— Этель сказала, что вас отправят назад в Сцены Талискера.
И тогда весь мир Спингарна обрушился па пего.
Сцены Талискера!
Его охватила огненная вспышка: воспоминания требовали внимания. Их было так много, что он метался, как эпилептик.
Талискер!
Пустынная, мрачная планета в глубинах космоса на самом краю Галактики!
— Назад на Талискер! — прошептал Спингарн. — Назад па Талискер!
Теперь он понял, почему Арбитр тайм-аута так тщательно придерживался Закона Сцен. Он знал, что если Спингарн решит проблему той Игры под Турне, то получит право вернуться па странную планету, где были сооружены первые из всех Сцен.
Все Сцен ы начинались на Талискере. Планета была выбрана за ее удаленность, чтобы новый способ существования человечества можно было испытывать несколько десятилетий, по открывая секрета. Но все произошло почти тысячу лет назад!
Теперь на Талпскере остались один руины. Их охраняли, как музейный экспонат, но никто не посещал планету. Только пыльные остатки сотен Сцен напоминали о присутствии человека. Талискер был планетой призраков, страшных воспоминании и отчаяния.
И там лежала связь между режиссером Игр, которым Спингарн был в предыдущей жизни, и странной фразой, промелькнувшей в его мозгу, когда его извлекли из красной земли Турне.
Вероятностный человек. И Талискер.
Мерцающая комната, полная света и странного сияния, как будто потемнела. Даже маленькие роботы-слуги приняли странный облик. Тихие и неподвижные, они производили впечатление отчаявшихся деформированных гномов, которые терпеливо ожидали возможности пробудиться к жизни. Мысль о серой планете, которую он знал в другой жизни, окутала кабинет глубоким мраком.
Сцены Талискера!
Чем они были для прежней личности Спингарна?
— Говори!
— Что говорить? Я не мою посуду. Я — глашатай. Я объявляю: «К вам режиссер Игр» или «Пришла Этель с отчетами о слиянии клеток». Освободите меня от другой работы, будьте добры.
— Слияние клеток?
Спингарн отвлекся. В его мозгу всплывали другие воспоминания. Отбросив их, он обратился к маленькому роботу.
— Этель приказала тебе предупредить меня насчет Талискера.
Маленький аппарат пурпурного цвета, похожий па насекомое, покачиваясь, бочком отошел в сторону.
— Так что про Талискер?
— Мне было велено включить стирающие устройства! — проскрипел робот.
— Ио ты знаешь что-то про Талискер, про Этель и слияние клеток?
— Нет!
Остальные машины оставались неподвижными.
— Ты знаешь больше, чем говоришь, — мягко произнес Спингарн.
— Нет!
— Дефективный, я полагаю, — сказал Спингарн. — Дефективный робот. Видимо, не прошел осмотр. Пора его выкидывать.
— Нет!
Машину охватил ужас. Ее антенны дрожали, и Спингарн увидел, что начинается электронный коллапс: роботы низшего уровня боялись гибели почти так же, как люди. Когда их грозили отправить на свалку, у них нарушатся баланс электрических цепей, что внешне выражалось самым причудливым образом. Голос маленького робота-глашатая стал невнятным. Он царапал по полу сотней чувствительных щупалец. Его сенсорные антенны извивались и трещали, по-своему выражая страх. Одной угрозы оказалось достаточно.
— Мне известно лишь немногое — у меня отключены электрические цепи! Их полностью вычистили, но забыли про дополнительную цепь, включенную случайно, и я помню кое-что…
— Говори про Талискер.
— Про него все начисто стерто! Женщины сами позаботились об этом — у всех роботов цепи вычищены не один раз!
— И у тебя тоже?
— Да. Первые три дня мы не могли найти путь в ваш кабинет!
— Говори про Талискер!
— Кошмарная планета!
— Я знаю.
— Ужасная!
— Что еще?
— Кошмар — то, что вы делали со слиянием клеток!
— Рассказывай!
— Я ничего не помню — только то, что вы использовали его на Талискере.
— А Талискер?
— Этель говорила, что никогда не было катастрофы страшнее. Управление по борьбе с катастрофами не могло справиться с ней.
Управление по борьбе с катастрофами?
Ответ был таким же ясным, как вспышка молнии. Какая-то странная связь воспоминаний позволила мозгу Спингарна воспроизвести изображение важного человека, который разговаривал сам с собой и с двумя или тремя другими людьми.
Все они режиссеры Игр.
А важный человек — Директор Сцен. И он имел полную власть над судьбами, желаниями и мечтами большей части человечества. Он управлял Сценами. Сейчас он объяснял, в чем, по его мнению, заключались функции Управления по борьбе с катастрофами.
— В любой Сцен е Игра может пойти неверно. Иногда это случается. Люди не проходят соответствующую подготовку памяти. Мы не знаем всего, что происходит при мутации генов, в которые мы вторгаемся. Бывает, что Игра идет непредсказуемо. Если гений сумеет избежать подготовки, что получится? — Он не ждал ответа и выглядел мрачным и озабоченным. — Что же тогда? Я расскажу вам об имевшем место у нас недавно случае. События, запланированные на столетия вперед, внезапно начали сильно отклоняться от Кривой Вероятностей. Чуть ли не все начало происходить случайным образом! Мы участвуем в непрекращающейся войне, и вдруг приходит сумасшедший гений, изменяет социополитические вероятности, и война кончается! А что остается делать с миллионами людей, вписанных в Солнечные Гонги в Первой Безумной Войне? У нас нулевой уровень потерь, и для них нет места; значит, надо строить совершенно новую Сцену! Джентльмены, мы не могли справиться! И тогда мы обратились в Управление по борьбе с катастрофами. Ею агенты — самые выносливые и беспощадные, каких только можно найти. У них полностью блокирована лояльность, и они сдерживают катастрофу дорогой ценой. Именно они справились с катастрофой, которую я только что обрисовал. Заплатив свою цену, — добавил Директор.
Мало кто из режиссеров Игр встречался с Директором Сцен лично. Он был замкнутым человеком, как вспоминал Спингарн. Так почему именно его, Спингарна, выбрали для важного разговора? Вот еще одна нить, не имеющая никакой связи с другими.
Он покачал головой и спросил робота-слугу:
— Управление катастроф не смогло справиться с проблемой Талискера?
— Пропали шесть лучших агентов, — подтвердил робот. — И меня отправят на свалку, если… услышат, что я говорю вам.
— Сотри все из памяти, когда расскажешь то, что знаешь, — посоветовал Спингарн.
— Сотри, — проворчала машина. — А как я это сделаю?!
— У всех нас своп проблемы.
— У вас — да.
— Так расскажи про Талискер.
— Вы не верите, что я больше ничего не помню?
— Нет.
К машине частично вернулась былая невозмутимость. Спингарн больше не видел признаков беспокойства, которые раньше делали ее такой несчастной.
— Этель просила передать вам, чтобы вы были готовы, — скоро вас отправят назад!
— Ты уже говорил.
— Назад на Талискер.
— Тоже говорил.
Машина снова погрузилась в неизведанные глубины испуганного удивления.
Вкусный завтрак превратился в груду жалких угольков. Машина намекала на что-то ужасное.
— Этель сказала, что жалеет.
— Знаю.
— И еще она сказала, что на этот раз вам не удастся сбежать. Они вписали что-то в ограничения, так что вы больше не сбежите. Вам придется вернуться на Талискер и опять стать Куратором!
Связь.
Со мной.
— Талискор — моя задача, — произнес Спингарн. Связь восстановилась.
— Я был Куратором Сцен!
— О да, — подтвердила машина. — Куратором Сцен па Талискере.
— Куратором Сцен на Талискере! Кошмар.
— Так утверждает Отель.
— Она должна была так сказать.
Этель. Она жаловалась не переставая. И он бросил ее, когда отправился в длинные тоннели, отчаянно цепляясь за кассету памяти, — она позволила бы ему получить допуск в ту Сцену, в которой появится вакансия для человека с его психическим уровнем!
— Я обещал взять Этель с собой.
— Я не знал.
— Я не смогу взглянуть па Сцены Талискера — и никто не сможет! Они… ужасны!
— Да.
— Но зачем меня посылают туда, если Управление по борьбе с катастрофами не могло навести порядок! Почему меня?
— У меня есть информация.
Спингарн снова увидел робота. Он дрожал от страха и негодования — он был испуган тем, что ему не удалось скрыть от самого себя связь между собой и Сценами Талискера. Спингарн чувствовал одновременно ужас и невыразимое восхищение, когда думал о Сценах. Все вместе заставляло его слушать робота, хотя больше всего он хотел избежать ужасных и неизбежных слов.
— Я слушаю.
— Ты был тем, кто реставрировал Сцены Талискера. Спингарн резко вскочил и побежал.
Глава 8
Спингарн бежал от того, что совершил.
«Талискер — моя задача», — сказал он за четверть часа до того. Подсознательное воспоминание, которое предшествовало откровениям маленького робота. Он, Спингарн, или тот, кем он был, — он создатель Сцен Талискера!
И потому он бежал.
Кабинет находился в середине массивного комплекса зданий. Спингарн пырнул в щель, которая служила входом в транспортировочный тоннель, и заученным движением стукнул по приборной панели. В каком направлении повезет его тоннель, он не знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27