Глава 25
Поверхность планеты представляла собой хаотичное переплетение фрагментов Сцен. Гондола остановилась на высоком утесе, и шелковый шар постепенно расползался на куски, разрываясь об острые выступы утеса. У основания утеса проходила рельсовая дорога с пятью или шестью грохочущими конными экипажами. Над собой Спингарн видел мозаику мертвых деревьев и монолитных каменных сооружений, которые угрожали вырваться из утеса и свалиться на путников. Начавшийся ураган готов был разнести все вокруг. В фиолетовом небе вспыхнула яркая молния, осветив другие детали кошмара безумного творца ландшафта. Лошади первыми увидели, что дорога резко обрывается, и ржанием выразили свое беспокойство, а возницы едва не вывалились на дорогу. Пустыня внезапно вернулась, обрушившись на равнину. Как туман, она ползла по краям рельсовой дороги и засыпала песком множество вонючих ручьев. Спингарн и его спутники съежились в гондоле. Громовой удар потряс утес, и хрупкая гондола в ответ покачнулось. На Спингарна посыпались камни.
— Над нами черти! — заорал сержант. — Летучие дьяволы со стрелами!
Еще одна молния ударила в скалу, и Спингарн увидел, что сержант прав, — в вихре дождя кружились крылатые карлики. Казалось, что ураган им нипочем. Этель закричала и бросилась вперед, когда странные существа выстроились в клинообразный строй и поплыли через плотный воздух.
— Гораций! — позвал Спингарн.
— Да, сэр?!
Спингарн выпихнул неожиданно легкий корпус автомата вперед, чтобы защитить себя и Хока. Полдюжины точно нацеленных зарядов, выпущенных из маленьких, по мощных самострелов, отбросили робота и людей к задней стенке гондолы. Она заскользила, когда раздался сильный удар грома. Далеко под ними лошади испуганно ржали, пока их хозяева летели через мокрый песок. Затем Спингарн и Хок почувствовали, что гондола движется вниз по поверхности утеса.
— Гораций! Останови нас! — приказал Спингарн.
Гондола почти сразу же остановилась. Гораций выдвинул два длинных телескопических отростка и удержал падающую разбитую гондолу на утесе. Дождь бил по их поднятым лицам, пока Хок и Спингарн пытались разглядеть, что происходит в разрушенных Сценах. События развивались в таком фантастическом темпе, что никто не мог толком собраться с мыслями. Казалось, что робот тоже находился в электронном трансе, зависнув между остатками воздушного шара и утесом.
— Гораций, что нам делать?! — закричал Спингарн. — Оцени вероятности, ты, мохнатый автомат! Что происходит?!
Громкий рев снизу сказал ему, что на арену безумных событий прибыла еще одна группа неизвестных тварей. Гулкие голоса могли принадлежать только зобастым гигантам. Кроме того, Спингарн увидел, что началось очередное смещение пластов планеты: неожиданно навстречу урагану поднялось черно-золотое сооружение. Он увидел сверкание хрусталя и понял, что здесь, в Сценах Талискера, была повторена цивилизация, которая взяла за свою основу Хрустальные Миры сектора Wu-992, как в его модели. Он был уверен, что ему не приходилось бывать в этой Сцене раньше. Спингарн удивился, что удалось построить такую невероятную Сцену; откуда люди, строившие эти первые, экспериментальные Сцены, знали, как построить тонкую и запутанную силовую сеть, которая включала разумы обитателей в саму структуру Сцены, так что мужчины и солнца, женщины и звезды, их дети и планеты — все было единым целым. Сооружение такой сложной Сцены, хотя ото была всего лишь миниатюрная модель оригинала, должно было продолжаться поколениями. И она соседствовала со Сценой Каменного Века, с причудливой культурой зобастых гигантов, которые почитали железный фетиш, с летающими существами, вооруженными самострелами, с людьми, которые погоняли тяжелых ломовых лошадей по рельсовым дорогам, и другими фрагментами воссозданных эпох, которые Спингарн скорее ощущал, чем видел в переплетении обломков Сцен. Отсутствовал только смертельный враг.
Призраки, явившиеся результатом неудачного эксперимента таинственной силы, пока не показывались. Спингарн понял, что его спутники тоже ждут их появления. Причудливые картины вокруг них уже никого не пугали. Все они боялись ужасов, сотворенных таинственной силой.
Гиганты выли, глядя на зловещую Сцену Хрустальных Миров, и лаяли в панике, когда перед ними закружилась крохотная Вселенная людей и планет. Один из них швырнул ланцет прямо в центр миниатюрной солнечной вспышки. Крылатые существа открыли стрельбу по гигантам, видимо, они были старыми врагами, — началось жестокое сражение. Клинообразные отряды злобных маленьких существ мчались по черному небу под грохот грома и ослепительные вспышки молний. Временами появлялись и другие участники странных Сцен, но только Гораций знал об их присутствии. Он был наделен способностью точно оценивать чрезвычайно сложные пространственные ситуации. Новые Сцен ы переплетались одна с другой, и новые группы трансформированных людей спешили на бурлящую арену, которая возникла по воле таинственной силы. Горацию снова и снова приходилось повторять вычисления с самого начала, когда в кипящее живое варево вливались новые ингредиенты. И он не должен был забывать про свою главную цель: уничтожение отвратительных тварей, которые встретили их в момент прибытия в Сцены Талискера.
— Гораций! — обратился Спингарн к роботу с нетерпением. — Рассказывай! Что происходит внизу?!
— Дом! — воскликнула Этель. — Он оторвался от земли!
— Будь я проклят! — согласился Хок. — Верно!
— Вы хотите узнать наиболее вероятное предположение сэр? — спросил Гораций. — Все факторы указывают только на одно заключение.
Спингарн обогнал электронные вычисления Горация; в его мозгу всплыли следы воспоминаний из предыдущей жизни о том, что полное переплетение расчлененных Сцен произойдет на такой матрице.
— Генетический код, сэр!
— Ты уверен, Гораций?
— Там находится генетический код, сэр.
Все племена устремились вперед. Одни летели на ярких желтых планерах; другие продирались сквозь остатки экваториальных джунглей, которые служили им домом в Сценах; третьи пробивались вверх через кору древней планеты. Они рвались вперед к странному дому, который был их целью.
— Да, сэр. Таинственная сила активировала врожденную память, заложенную в них, когда их посылали на Талискер. Они знают, где находится генетический код и точно знают, на что он способен.
— Это больше не предположение, правда, Спингарн? — спросила Этель.
— Нет, — подтвердил Хок. — Верно, капитан?
— Мы должны быть там, — сказал Спингарн. — Но где творения таинственной силы? Где… призраки?
Хок посмотрел вокруг. На его багровом лице отразилась тревога.
— Неподалеку, капитан.
— Тогда к оружию, сержант! Спингарн повернулся к Горацию:
— Спусти нас туда! Быстро!
— Есть, сэр!
За несколько секунд робот соорудил одну из тех забавных штуковин, похожих на корзину, которые опустили их на поверхность планеты со странной дороги. Гораций расправил невидимые крылья силовых полей и опустил людей вниз. Этель осторожно последовала за ними, наблюдая жестокую битву между зобастыми гигантами и крылатыми существами.
— Опусти нас на основание фрагмента Хрустальных Миров, — приказал Спингарн. — Вон туда, между наружной стеной дома и дорогой!
Когда они спускались вниз, твари указали на новую угрозу, присоединившуюся к царившему вокруг хаосу. Но почти все самые разнообразные существа стремились быстрее уничтожить строение из белого камня, оторвавшееся от земли. Они рвались вверх, сжимая бронзовые кирки, копья с костяными наконечниками, куски камня, термические ланцеты и силовые пушки. Белое каменное строение сотрясалось под градом ударов. Но его центр, который каким-то образом увеличился раз в десять по сравнению со своим первоначальным размером, оставался нетронутым. Казалось, он растет вверх быстрее, чем его края превращаются в обломки.
Спингарн успел отскочить в сторону, когда Хок прокричал предостережение. Он успел увидеть две грязные головы, исчезавшие в луже стоячей воды. Чудовища — вроде Директора — возникали из черной грязи и скользкой земли, щелкая огромными челюстями.
Яркая вспышка вылетела из огромного блестящего сооружения рядом с ними. Она направилась к дому и прилипла к стене загадочного здания, как живая звезда. Дом закачался. Сражение между племенами постепенно затихало. Гиганты молотили белое здание с неистощимой энергией. Крылатые существа вгрызались в крупные каменные блоки, стремительно летая, несмотря на рев урагана, словно бесчисленные демоны из преисподней, занятые стихийным разрушением. Из джунглей, которые постепенно наползали на странную Сцену, появлялись твари и, увидев здание, где хранился генетический код, бросались на него с громкими криками. Отель, испуганная страшным зрелищем, съежилась рядом с крепкой фигурой сержанта Хока.
— Что нам делать?! — дрожала она. — Что мы можем сделать?! Все так… так безумно! Происходящее нереально, Спингарн, весь этот шум и ярость! Все эти твари, Спингарн! Как они вообще могут жить?! Как может быть что-либо подобное?!
Хок был спокоен. Он примирился со своей ролью в сложившейся ситуации; он доверял Спингарну, и ему не терпелось сыграть роль, которая ему нравилась, Хок, проворчав извинение, тронул Спингарна за руку.
— Прошу прощения, капитан, — насчет моих ног. Наш французишка может справиться с ними?
— Действуй! — приказал Спингарн роботу. — И дай сержанту оружие.
Этель увидела, что Гораций превратился в неистовый вихрь. Он извлек из своих вместительных секций инструменты, на которые надеялся Спингарн. Это было впечатляющее зрелище. И пока Хок поглаживал незнакомые очертания управляющих приборов фазовращательного излучателя, Гораций направил несколько потоков энергии на то что осталось от железного придатка Хока. Вместо него возникли очертания предмета, который оказался двигателем. Вскоре робот выразил свое удовлетворение.
— Я не мог сделать его за такое время совершенным, сэр, но сержант сможет управлять своими движениями с помощью направляющих излучателей, имплантированных в его кожу. Вам удобно, сержант?
Хок уже колесил вокруг крытого места, которое было единственным спокойным убежищем посреди неистовства Сцен. Он поднял оружие и понял, что оно ему нравится.
— Хорошо сбалансированный ствол, капитан, — неплохо для французов, — признал он. — Ты ловкая мартышка, — похвалил он Горация.
— Волновые бомбы тоже! — приказал Спингарн роботу.
— Волновые бомбы, сэр?
Спингарн пожал плечами. Он знал так же хорошо, как Этель и робот, что последствия взрыва волновой бомбы непредсказуемы и ее применение может быть оправдано только в чрезвычайных ситуациях.
— Нам они пригодятся. Приготовься к запуску.
— Ты собираешься использовать их против племен? — возразила Этель.
— Нет, — сразу же ответил Гораций. — Как вы знаете, существуют ограничения. Я не могу действовать против людей.
— Тебя никто не будет об этом просить, Гораций, — успокоил его Спингарн.
— Призраки? — спросила Этель. — Или нет?
— Они придут, — произнес Спингарн спокойно. — Придут.
Слабый вой вырвался с края беспорядочно перемешанных фрагментов Сцен. Он нес в себе угрозу и предупреждение. Путешественники посмотрели друг на друга. В их глазах застыл тот же самый страх, который всего несколько часов назад заставил стремиться к висячей дороге. Этель облизнула губы и подставила рот под струи дождя.
Спингарн схватил свой фазовращающий излучатель; Хок, держа изящное оружие в узловатых, покрасневших руках, нацеливал его на источник шума. Гораций погрузился в транс вычислений.
В этот момент очередной кусочек концентрированного блеска из крошечного живого космоса Хрустальных Миров потряс структуру дома.
Белое здание отскочило прочь. Расплавленный камень потек на вопящую толпу змееголовых тварей. Два десятка крылатых существ, сгорая, выстрелили вверх. Сотни вопящих тварей, которые когда-то были мужчинами и женщинами, попадали на землю, их конечности разбивались летящими камнями. Но новые существа напирали вперед по лежащим телам, чтобы взглянуть хоть краем глаза на таинственный генетический код.
Спингарн увидел его в то мгновение, когда призраки заявили о себе.
И он сам, и уродливые обитатели Сцен Талискера, и творения странного эксперимента таинственной силы — призраки — увидели, чем был генетический код.
Живая машина.
Сверкающее сплетение творчества, энергии и жизни.
Именно его построила таинственная сила вместе с прежним Спингарном.
Именно его таинственная сила обещала Спингарну со спутниками, если они выполнят заключенное соглашение.
Огромная конструкция излучала гипнотическое чувство присутствия. В ее центре извивался и кружился в ярком сиянии агрегат для трансмутаций вещества. Спингарн и другие зрители застыли, восхищенные и пораженные фантастическим зрелищем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27