Спингарны, изумленно уставившиеся с выпученными глазами на ядро планеты, где все еще цвели ростки жизни после десятков миллионов лет, прошедших с тех пор, как таинственная сила нашла здесь убежище — или была заключена — или спрятана — от других неумолимых существ его собственного рода!
И «Сказать». Это были рты размером в сотни километров, медленно произносящие миллион раз одно слово, пока бесконечное послание не отпечаталось на губах; это была разветвляющаяся молния интуиции, прочесывающая какой-то космический мозг. Это было множество обычных способов сообщения.
— Говори! — плыли слова перед разумом Спингарна. — Говори, если хочешь. Послание.
Таинственная сила имела послание. Для него. Для Спингарна.
— Послушай сначала, — умолял Спингарн, не обращая внимания на боль в мозгу и на ужасы, притаившиеся в его разуме точно под уровнем сознания. Он загнал вглубь дикие приступы паники, требовавшие бежать, физически или умственно, из пустоты, в которой неистовствовала таинственная сила.
— Ты слушаешь?
Слово снова стало символом. Живой цепочкой идей. Таинственная сила утихомирилась.
— Я не тот, кого ты знала!
Спингарн обнаружил, что может спроецировать идею па экран любопытства таинственной силы. Слова вертелись и врезались друг в друга. Спингарн высотой в милю плыл в пространстве, более пустом, чем космос до сотворения миpa; оно было таким ужасающе пустым, что Спингарн задохнулся.
Таинственная сила стерла этого Спингарна и заменила его другим — предыдущей личностью, блестящим режиссером Игр — менее сильным, но более хитрым, насмешливым и энергичным человеком.
— Это он, — сказал Спингарн, узнавая себя.
Процесс становился все более знакомым по мере того, как он начал медленно устанавливать связь с ужасной тварью, вышедшей из железного фетиша. Она, которая провела миллионы лет в глубине древней планеты, остановилась и терпеливо слушала. Затем медленно начала давать ответы.
В пустоте возникли новые изображения.
Здесь был тот режиссер Игр, погружавшийся в кору планеты через скрытую трещину — трещину такую древнюю, что огромные пласты закрыли ее от людей, пришедших за столетия до того, как Спингарн построил первую Сцену. Из-за незначительного сдвига пластов трещина открылась. Спингарн узнал о ней случайно, с помощью мониторов старых барьеров, отделявших Сцены друг от друга.
— Он нашел тебя, — сказал Спингарн.
Тот человек, который нашел убежище в Сценах, не желая признавать свои промахи и встать лицом к последствиям своих преступлений, встретил таинственную силу. На его лице светилась довольная улыбка. Держа метатель фотонных бомб в одной руке и умственный излучатель в другой, он готов был вести переговоры или сражаться.
Похоже, что таинственная сила заговорила.
Да, им было что обсудить. Предыдущий Спингарн интересовался всеми темами, которые затрагивала таинственная сила. Но ей роль того Спингарна была настолько непривычна, что мощные, но фрагментарные мысли таинственной силы заглушали умственный излучатель и могли убить неосторожного человека.
Тогда другой человек вернулся с множеством сложных приборов. Он принес коммуникаторы из старых Сцен Талискера и соединил их так, что они могли пройти через таинственную силу и ее обжигающий разум.
— Вот как все произошло, — произнес Спингарн.
Таинственная сила выразила свое согласие воем, зазвеневшим в пустоте. Мозг Спингарна снова был охвачен замешательством, но оно скоро прошло.
— Тебе нужен тот, другой! — заявил Спингарн.
Таинственная сила и ее враждебный разум!
Дети различных Вселенных, оба — хитрые, проницательные, желающие командовать и злобные! Два совершенно противоположных существа каким-то образом пришли к обоюдному дьявольскому соглашению!
Потоки божеств из десятков подсознаний вертелись в пустоте. Десять тысяч Имен Бога висели, как огромные шары святости, в черноте Вселенной. Каждое из них торжественно растворялось в сложных семантических узорах ассоциаций, так потрясавших Спингарна раньше. Здесь были символы богов и каждого из их последователей; они кричали, бегали, кланялись, смеялись, благословляли, ругались, богохульствовали, создавали и уничтожали божества, которые усмехались при виде своих собственных храмов и разъедали души последователей.
— Нет, — произнес Спингарн, и Сцена очистилась. Он все понял.
Ты произносишь слово, и таинственная сила вцепляется в него и исследует с пылом маниакального лексикографа. Она раздирала основной смысл слова и показывала, что оно могло сделать. Спингарн схватился за хор отрицаний, последовавших за произнесенным им словом «Нет». Семантический кошмар пробудился к жизни, и таинственная сила ждала, когда Спингарн даст ей очередной кусок знаний, чтобы перенести их в свою собственную жизнь. Спингарн задержал дыхание, чтобы у него не вырвались проклятия; он сдерживал ругательства и вопросы. Спингарн отчаянно пытался сформулировать жизненно важный вопрос из минимального количества слов. Ему нужна была лишь одна вспышка проницательности, которая поможет найти смысл в круговороте фрагментов Сцен Талискера.
— Ты и он, — начал Спингарн, искривившись всем телом от усилий сдержать ненужные слова, — ты создала Принцип Случайности? Ты создала фактор Смены Сцен?
Ответ.
Гордость, восторг, шок самосомнения.
Таинственная сила была сознательным творцом. Она гордилась своими способностями, наблюдая, как начинают оживать заброшенные Сцены. И она действовала рука об Руку с режиссером Игр, освободившим ее от оков времени.
Таинственная сила закричала в гневе.
Ты!
Ты сказал, что я найду путь!
Темнота заполнилась пламенем и гневом. Спингарн дрожал от лютой ненависти таинственной силы, похожей в своей обиде на ребенка. Он полз по гондоле над бесчувственными телами своих спутников в поиске человеческого тепла и комфорта, места, где можно было бы спрятаться от потрясения и ярости — чтобы спастись хотя бы на несколько секунд от угнетающего Допроса.
— Не я! — кричал Спингарн в ответ, собирая последние силы. — То была другая личность!
Его слова боролись с потоком ненависти и страха, боли, разочарования и потерь. Они всплывали вверх, как бесчисленные взрывы, в темноте, которую таинственная сила использовала словно свою внешнюю личину; взрываясь, они пробуждались к жизни.
Спингарн поднялся и был стерт.
Возник другой человек — бледный призрак человека, подавленное, покорное и почти полностью растворившееся двумерное существо с размытыми контурами.
— Ты должен иметь дело со мной! — рявкнул Спингарн. — Со мной! Спингарн? Таинственная сила поняла.
— СПИНГАРН! — продолжал кричать Спингарн. Тварь из другой Вселенной узнала его.
— Ты — Вероятностный человек, — предположила она.
— Да!
Еще одно послание повисло в странной пустоте: таинственная сила предложила заключить соглашение.
Работай с Принципом Случайности; прибавь себя к факторам Смены Сцен; действуй в случайной последовательности событий!
— Да, — ответил Спингарн. — Да, да, да! — закричал он. — Согласен!
Глава 23
Тьма рассеялась, и Спингарн услышал вопли своих обезумевших спутников. Он потряс головой, чувствуя, что боль становится все слабее, и внутри него утверждается холодное, ясное намерение. Он готов действовать.
Этель держала его за плечо, ее высокая грудь плотно прижималась к его груди. Хок сжимал руки робота, а Гораций все повторял обрывки слов, которые были на губах Спингарна, когда он освободился от кошмара:
— Тайм-аут! Тайм-аут! Тайм-аут! Уберите Сцены вытащите меня!
Спингарн услышал истеричный голос Горация и понял, что он отражает его собственное состояние. Сейчас он знал, что и таинственная сила испытывала то же самое чувство.
Когда Спингарн отчаянно вопил посреди красной грязи под Турне — когда рядом с ним разбрасывал искры запал и приближался блестящий, обагренный кровью меч, — когда он кричал, чтобы его вытащили из Первобытной Сцены — когда это было? Он прошел через такие же испытания, что и таинственная сила, потому что она тоже пыталась взять тайм-аут!
— Выйти! Я хочу выйти! — ревел Хок в ухо Спингарну.
Он тоже слышал таинственную силу и повторял ее испуганный призыв! Сержант глядел па Спингарна и Этель и все повторял требование. Затем он понял, что произносит не свои слова.
Но сможет ли он понять, как таинственная сила убеждала Спингарна помочь ей?
Поймет ли кто-нибудь из них, какое соглашение заключено с таинственной силой? Она задала Спингарну задачу, пообещав их освобождение.
Спингарн обнаружил, что настойчивые слова таинственной силы все еще звенят в его мозгу:
— Вытащи меня отсюда! Я хочу выйти! Останови Сцены!
Таинственная сила отчаянно кричала, что хочет освободиться из своего варианта Сцен Талискера!
— Спингарн! — вздрогнув, сказала Этель. — Ты тоже слышал?!
— Да, — подтвердил Спингарн. — Таинственная сила была здесь. Она хотела видеть Спингарна — того, другого Спингарна! Она решила остановить Сцены Талискера!
— Ага! — глубокомысленно произнес Хок, его широкое лицо было бледным и потным. — Ты прав, парень, насчет природы Дьявола — это было Его Сатанинское Величество, а если нет, то пусть я буду голландцем! Он ревел из своего железного ящика, как какой-нибудь демон из преисподней! Ты видел его лицо?
Спингарн понял, что, должно быть, они все видели таинственную силу, но в разных образах. Ее незримое присутствие осуществлялось благодаря умственной проекции — она изучила внутренние психические механизмы человеческого разума и превратил их в свою собственную форму умственного излучателя. То, что видела Этель перед тем как лишилась сознания, и то, что вызвало такие бурные ругательства Хока, имело лишь поверхностное сходство с теми семантическими узорами, которые явились интерпретацией психики таинственной силы в разуме Спингарна. Но все они поняли, чего требовала таинственная сила. Девушка повторила ее требования:
— Спингарн! Она хочет, чтобы мы помогли ей! Она хочет, чтобы мы помогли ей выбраться из… из Сцен!
Этель замолчала, и четверо спутников с удивлением посмотрели друг на друга. Все они прошли через странное испытание, какое только можно вообразить, и поняли это испытание одинаково. Спингарн обратился ко всем сразу:
— Да. Сцены созданы таинственной силой и моей предыдущей личностью. Но у нее всегда была своя собственная цель. Она хотела наблюдать последовательность случайных событий, чтобы сориентироваться.
— Ты — то есть режиссер Игр, которым ты был, — сказала Этель, — ты следовал своим прихотям. Но таинственной силе нужны были Сцены Талискера?
— Да, — согласился Спингарн. — Все мы поняли это.
— Неужели, капитан? — удивился сержант Хок.
— И ты тоже, Хок.
— Что я понял? Дьявол дьяволов должен выбраться из ада, поэтому он пришел сюда, чтобы тренироваться.
— Да, — подтвердил Спингарн. — Твои слова настолько близки к правде, насколько мы в состоянии понять. Таинственная сила должна была установить ряд случайных принципов, чтобы представить себя в аналогичной ситуации.
Спингарн рассказывал о событиях, которые произошли за пределами галактики; о событиях, которые были древними уже тогда, когда первая из всех планет покрылась влажными лесами и горячими туманами; о событиях, которые, возможно, произошли во Вселенной, не имевшей никакого отношения к известным им сейчас времени и пространству.
— Я вижу это так, — продолжал свой странный рассказ Спингарн. Гондола поднялась и плыла над бескрайней горячей пустыней, легко и плавно покачиваясь. Маленький белый дом под ними был геометрической точкой отсчета, гипнотическим центром внимания, на который то и дело бросал взгляд кто-нибудь из спутников.
— Талискер миллионы лет был домом для таинственной силы. Судя по нашим записям, планета появилась вне галактики. Полагаю, что она вообще появилась из другой Вселенной. Возможно, ее протолкнули через какую-нибудь дыру в континууме, и таким образом похоронили таинственную силу. — Спингарн помолчал и затем добавил:
— Похоронили в урне.
Все были ошеломлены сознанием того, что попали как бы в мавзолей. Казалось, что они плыли над кладбищем. Планетой-кладбищем.
— Я думаю, что таинственная сила была заживо похоронена в недрах планеты, — заявил Спингарн.
— И выброшена из своей Вселенной! — прошептала Этель.
— Да, от нее просто избавились, — решил Спингарн. Хок кашлянул и проворчал:
— Дьявола похоронили? Но, капитан, он совсем недавно был очень даже живым! Ты говоришь, что Царь Тьмы был похоронен? Он не таков, чтобы его могли убить! Он живучий, как кошка!
Спингарн продолжал:
— Я не думаю, что его похоронили мертвым. Полагаю, что погребли живым. Умышленно.
— Они… — Этель остановилась при мысли о том, что подразумевалось под этим «они», — они выбросили его? Живым?
— И оставили на произвол судьбы.
Гораций очнулся от своих электронных кошмаров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
И «Сказать». Это были рты размером в сотни километров, медленно произносящие миллион раз одно слово, пока бесконечное послание не отпечаталось на губах; это была разветвляющаяся молния интуиции, прочесывающая какой-то космический мозг. Это было множество обычных способов сообщения.
— Говори! — плыли слова перед разумом Спингарна. — Говори, если хочешь. Послание.
Таинственная сила имела послание. Для него. Для Спингарна.
— Послушай сначала, — умолял Спингарн, не обращая внимания на боль в мозгу и на ужасы, притаившиеся в его разуме точно под уровнем сознания. Он загнал вглубь дикие приступы паники, требовавшие бежать, физически или умственно, из пустоты, в которой неистовствовала таинственная сила.
— Ты слушаешь?
Слово снова стало символом. Живой цепочкой идей. Таинственная сила утихомирилась.
— Я не тот, кого ты знала!
Спингарн обнаружил, что может спроецировать идею па экран любопытства таинственной силы. Слова вертелись и врезались друг в друга. Спингарн высотой в милю плыл в пространстве, более пустом, чем космос до сотворения миpa; оно было таким ужасающе пустым, что Спингарн задохнулся.
Таинственная сила стерла этого Спингарна и заменила его другим — предыдущей личностью, блестящим режиссером Игр — менее сильным, но более хитрым, насмешливым и энергичным человеком.
— Это он, — сказал Спингарн, узнавая себя.
Процесс становился все более знакомым по мере того, как он начал медленно устанавливать связь с ужасной тварью, вышедшей из железного фетиша. Она, которая провела миллионы лет в глубине древней планеты, остановилась и терпеливо слушала. Затем медленно начала давать ответы.
В пустоте возникли новые изображения.
Здесь был тот режиссер Игр, погружавшийся в кору планеты через скрытую трещину — трещину такую древнюю, что огромные пласты закрыли ее от людей, пришедших за столетия до того, как Спингарн построил первую Сцену. Из-за незначительного сдвига пластов трещина открылась. Спингарн узнал о ней случайно, с помощью мониторов старых барьеров, отделявших Сцены друг от друга.
— Он нашел тебя, — сказал Спингарн.
Тот человек, который нашел убежище в Сценах, не желая признавать свои промахи и встать лицом к последствиям своих преступлений, встретил таинственную силу. На его лице светилась довольная улыбка. Держа метатель фотонных бомб в одной руке и умственный излучатель в другой, он готов был вести переговоры или сражаться.
Похоже, что таинственная сила заговорила.
Да, им было что обсудить. Предыдущий Спингарн интересовался всеми темами, которые затрагивала таинственная сила. Но ей роль того Спингарна была настолько непривычна, что мощные, но фрагментарные мысли таинственной силы заглушали умственный излучатель и могли убить неосторожного человека.
Тогда другой человек вернулся с множеством сложных приборов. Он принес коммуникаторы из старых Сцен Талискера и соединил их так, что они могли пройти через таинственную силу и ее обжигающий разум.
— Вот как все произошло, — произнес Спингарн.
Таинственная сила выразила свое согласие воем, зазвеневшим в пустоте. Мозг Спингарна снова был охвачен замешательством, но оно скоро прошло.
— Тебе нужен тот, другой! — заявил Спингарн.
Таинственная сила и ее враждебный разум!
Дети различных Вселенных, оба — хитрые, проницательные, желающие командовать и злобные! Два совершенно противоположных существа каким-то образом пришли к обоюдному дьявольскому соглашению!
Потоки божеств из десятков подсознаний вертелись в пустоте. Десять тысяч Имен Бога висели, как огромные шары святости, в черноте Вселенной. Каждое из них торжественно растворялось в сложных семантических узорах ассоциаций, так потрясавших Спингарна раньше. Здесь были символы богов и каждого из их последователей; они кричали, бегали, кланялись, смеялись, благословляли, ругались, богохульствовали, создавали и уничтожали божества, которые усмехались при виде своих собственных храмов и разъедали души последователей.
— Нет, — произнес Спингарн, и Сцена очистилась. Он все понял.
Ты произносишь слово, и таинственная сила вцепляется в него и исследует с пылом маниакального лексикографа. Она раздирала основной смысл слова и показывала, что оно могло сделать. Спингарн схватился за хор отрицаний, последовавших за произнесенным им словом «Нет». Семантический кошмар пробудился к жизни, и таинственная сила ждала, когда Спингарн даст ей очередной кусок знаний, чтобы перенести их в свою собственную жизнь. Спингарн задержал дыхание, чтобы у него не вырвались проклятия; он сдерживал ругательства и вопросы. Спингарн отчаянно пытался сформулировать жизненно важный вопрос из минимального количества слов. Ему нужна была лишь одна вспышка проницательности, которая поможет найти смысл в круговороте фрагментов Сцен Талискера.
— Ты и он, — начал Спингарн, искривившись всем телом от усилий сдержать ненужные слова, — ты создала Принцип Случайности? Ты создала фактор Смены Сцен?
Ответ.
Гордость, восторг, шок самосомнения.
Таинственная сила была сознательным творцом. Она гордилась своими способностями, наблюдая, как начинают оживать заброшенные Сцены. И она действовала рука об Руку с режиссером Игр, освободившим ее от оков времени.
Таинственная сила закричала в гневе.
Ты!
Ты сказал, что я найду путь!
Темнота заполнилась пламенем и гневом. Спингарн дрожал от лютой ненависти таинственной силы, похожей в своей обиде на ребенка. Он полз по гондоле над бесчувственными телами своих спутников в поиске человеческого тепла и комфорта, места, где можно было бы спрятаться от потрясения и ярости — чтобы спастись хотя бы на несколько секунд от угнетающего Допроса.
— Не я! — кричал Спингарн в ответ, собирая последние силы. — То была другая личность!
Его слова боролись с потоком ненависти и страха, боли, разочарования и потерь. Они всплывали вверх, как бесчисленные взрывы, в темноте, которую таинственная сила использовала словно свою внешнюю личину; взрываясь, они пробуждались к жизни.
Спингарн поднялся и был стерт.
Возник другой человек — бледный призрак человека, подавленное, покорное и почти полностью растворившееся двумерное существо с размытыми контурами.
— Ты должен иметь дело со мной! — рявкнул Спингарн. — Со мной! Спингарн? Таинственная сила поняла.
— СПИНГАРН! — продолжал кричать Спингарн. Тварь из другой Вселенной узнала его.
— Ты — Вероятностный человек, — предположила она.
— Да!
Еще одно послание повисло в странной пустоте: таинственная сила предложила заключить соглашение.
Работай с Принципом Случайности; прибавь себя к факторам Смены Сцен; действуй в случайной последовательности событий!
— Да, — ответил Спингарн. — Да, да, да! — закричал он. — Согласен!
Глава 23
Тьма рассеялась, и Спингарн услышал вопли своих обезумевших спутников. Он потряс головой, чувствуя, что боль становится все слабее, и внутри него утверждается холодное, ясное намерение. Он готов действовать.
Этель держала его за плечо, ее высокая грудь плотно прижималась к его груди. Хок сжимал руки робота, а Гораций все повторял обрывки слов, которые были на губах Спингарна, когда он освободился от кошмара:
— Тайм-аут! Тайм-аут! Тайм-аут! Уберите Сцены вытащите меня!
Спингарн услышал истеричный голос Горация и понял, что он отражает его собственное состояние. Сейчас он знал, что и таинственная сила испытывала то же самое чувство.
Когда Спингарн отчаянно вопил посреди красной грязи под Турне — когда рядом с ним разбрасывал искры запал и приближался блестящий, обагренный кровью меч, — когда он кричал, чтобы его вытащили из Первобытной Сцены — когда это было? Он прошел через такие же испытания, что и таинственная сила, потому что она тоже пыталась взять тайм-аут!
— Выйти! Я хочу выйти! — ревел Хок в ухо Спингарну.
Он тоже слышал таинственную силу и повторял ее испуганный призыв! Сержант глядел па Спингарна и Этель и все повторял требование. Затем он понял, что произносит не свои слова.
Но сможет ли он понять, как таинственная сила убеждала Спингарна помочь ей?
Поймет ли кто-нибудь из них, какое соглашение заключено с таинственной силой? Она задала Спингарну задачу, пообещав их освобождение.
Спингарн обнаружил, что настойчивые слова таинственной силы все еще звенят в его мозгу:
— Вытащи меня отсюда! Я хочу выйти! Останови Сцены!
Таинственная сила отчаянно кричала, что хочет освободиться из своего варианта Сцен Талискера!
— Спингарн! — вздрогнув, сказала Этель. — Ты тоже слышал?!
— Да, — подтвердил Спингарн. — Таинственная сила была здесь. Она хотела видеть Спингарна — того, другого Спингарна! Она решила остановить Сцены Талискера!
— Ага! — глубокомысленно произнес Хок, его широкое лицо было бледным и потным. — Ты прав, парень, насчет природы Дьявола — это было Его Сатанинское Величество, а если нет, то пусть я буду голландцем! Он ревел из своего железного ящика, как какой-нибудь демон из преисподней! Ты видел его лицо?
Спингарн понял, что, должно быть, они все видели таинственную силу, но в разных образах. Ее незримое присутствие осуществлялось благодаря умственной проекции — она изучила внутренние психические механизмы человеческого разума и превратил их в свою собственную форму умственного излучателя. То, что видела Этель перед тем как лишилась сознания, и то, что вызвало такие бурные ругательства Хока, имело лишь поверхностное сходство с теми семантическими узорами, которые явились интерпретацией психики таинственной силы в разуме Спингарна. Но все они поняли, чего требовала таинственная сила. Девушка повторила ее требования:
— Спингарн! Она хочет, чтобы мы помогли ей! Она хочет, чтобы мы помогли ей выбраться из… из Сцен!
Этель замолчала, и четверо спутников с удивлением посмотрели друг на друга. Все они прошли через странное испытание, какое только можно вообразить, и поняли это испытание одинаково. Спингарн обратился ко всем сразу:
— Да. Сцены созданы таинственной силой и моей предыдущей личностью. Но у нее всегда была своя собственная цель. Она хотела наблюдать последовательность случайных событий, чтобы сориентироваться.
— Ты — то есть режиссер Игр, которым ты был, — сказала Этель, — ты следовал своим прихотям. Но таинственной силе нужны были Сцены Талискера?
— Да, — согласился Спингарн. — Все мы поняли это.
— Неужели, капитан? — удивился сержант Хок.
— И ты тоже, Хок.
— Что я понял? Дьявол дьяволов должен выбраться из ада, поэтому он пришел сюда, чтобы тренироваться.
— Да, — подтвердил Спингарн. — Твои слова настолько близки к правде, насколько мы в состоянии понять. Таинственная сила должна была установить ряд случайных принципов, чтобы представить себя в аналогичной ситуации.
Спингарн рассказывал о событиях, которые произошли за пределами галактики; о событиях, которые были древними уже тогда, когда первая из всех планет покрылась влажными лесами и горячими туманами; о событиях, которые, возможно, произошли во Вселенной, не имевшей никакого отношения к известным им сейчас времени и пространству.
— Я вижу это так, — продолжал свой странный рассказ Спингарн. Гондола поднялась и плыла над бескрайней горячей пустыней, легко и плавно покачиваясь. Маленький белый дом под ними был геометрической точкой отсчета, гипнотическим центром внимания, на который то и дело бросал взгляд кто-нибудь из спутников.
— Талискер миллионы лет был домом для таинственной силы. Судя по нашим записям, планета появилась вне галактики. Полагаю, что она вообще появилась из другой Вселенной. Возможно, ее протолкнули через какую-нибудь дыру в континууме, и таким образом похоронили таинственную силу. — Спингарн помолчал и затем добавил:
— Похоронили в урне.
Все были ошеломлены сознанием того, что попали как бы в мавзолей. Казалось, что они плыли над кладбищем. Планетой-кладбищем.
— Я думаю, что таинственная сила была заживо похоронена в недрах планеты, — заявил Спингарн.
— И выброшена из своей Вселенной! — прошептала Этель.
— Да, от нее просто избавились, — решил Спингарн. Хок кашлянул и проворчал:
— Дьявола похоронили? Но, капитан, он совсем недавно был очень даже живым! Ты говоришь, что Царь Тьмы был похоронен? Он не таков, чтобы его могли убить! Он живучий, как кошка!
Спингарн продолжал:
— Я не думаю, что его похоронили мертвым. Полагаю, что погребли живым. Умышленно.
— Они… — Этель остановилась при мысли о том, что подразумевалось под этим «они», — они выбросили его? Живым?
— И оставили на произвол судьбы.
Гораций очнулся от своих электронных кошмаров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27