Не надо… это опасно… поверьте. Там…
— Я так и знал, что ты ублюдок! — резко сказал старик, и на его лице снова показалась мерзкая улыбка. Тони пропустил его слова мимо ушей.
— Поверьте… мне незачем лгать. Поверьте, вы погибнете… подождите хотя бы меня. Неужели вы не…
— Ну-у… — протянул Литтл. — Даррен совсем не такой. Ты ошибаешься, приятель! — На какой-то момент Эдди решил, что ослышался. Тони неуверенно спросил:
— О чем вы говорите?
— Конечно смогу! — быстро сказал Литтл. — Э-э… у вас действительно с головой не в порядке, такое нести! Я только не пойму, при чем тут миссис Гилинг?
— Артур! — послышался сзади встревоженный окрик Гилинга. — В чем дело?
— Почему это я дурак, Даррен? — вдруг спросил Литтл. — Ты отдаешь себе отчет в том, КАК я буду к тебе относиться после подобных слов?
— Что? — В голосе мистера Гилинга звучало крайнее удивление. — Ты что, Артур? Что с тобой?
— Неужели? — Лицо старика внезапно побагровело. — Ты, наверное, взбесился вместе с ними? Вот этого я тебе не прощу, мой милый! Я это надолго запомню! Надолго! Ты бы лучше не пропускал мимо ушей то, что они говорят о твоей жене!
— Артур! — крикнул Даррен. Эдди обернулся и посмотрел на него — тот был бледен. Глаза напоминали два уголька, тлеющие на белом листе бумаги. — Я не понял! Что ты говоришь?
— Мистер Литтл! — прокричал Тони. — Черт! У вас что-то со слухом! Вернитесь назад!
— А ты… хватит… болтать о том, какой у тебя прекрасный день! И я не понимаю, зачем было мне говорить, что это «лимузин»? От этого что-то изменится?
— Мист… — Тони замолчал, услышав последние слова старика. Гилинг тоже молчал, словно проглотил язык. Все молча уставились на Литтла, который повернулся к ним спиной и направился к «плимуту». Затем остановился, посмотрел на них через плечо и неожиданно бросил:
— И перестаньте вы скалить зубы, как идиоты!
Изумление было слишком велико, чтобы кто-нибудь из четверых, смотревших на Артура Литтла, мог произнести хоть слово. Молчание длилось несколько секунд, и в этом молчании вдруг отчетливо послышались хлюпающие мокрые шлепки. Эти звуки издавали великолепные черные туфли мистера Литтла.
7
Каждый из троих мужчин непроизвольно огляделся, Бетани Гилинг глухо вскрикнула. Эдди пристально посмотрел на дорогие туфли Литтла, наверное, купленные где-нибудь на Пятой авеню. Не было сомнений, что шлепки неслись от этих туфель, как будто старик шлепал в ластах по грязи или босиком — по залитому водой полу. От «плимута» его отделяло не больше двух футов, но Эдди словно забыл о грозившей старику смертельной опасности. Он пристально, не отрывая глаз, следил, как туфли при каждом шаге опускались на горячий асфальт, как будто хотел собственными глазами увидеть звук. Однако (он сам знал, что так и будет) его ждало разочарование — ничего такого, что хоть как-то объяснило бы шлепки, он не увидел. Зато кое-что понял; впрочем, Эдди понял это немного раньше, еще до этих мокрых шлепков по сухому асфальту, где не было и намека на воду (как и на ласты на ногах мистера Литтла). Просто мысли, если можно так выразиться, нужно было созреть, приобрести четкие очертания, а все происходило слишком быстро для того, чтобы внутренний голос успел вовремя крикнуть: «Ура, Эдди! Ты понял, ты ДОГАДАЛСЯ!». Как бы то ни было, но за какую-то минуту до того, как старик превратился в выжатый лимон (только соком, естественно, была кровь), Эдди понял, ПОЧЕМУ мистер Литтл нес полнейшую ахинею. На самом деле он отвечал так, как считал нужным, на замечания людей, стоявших от него в пятидесяти футах или немножко больше. Это было, конечно, смехотворное расстояние, чтобы не расслышать чьи-то слова, но (НО!) мистер Литтл слышал совсем НЕ ТО, что говорили ему Тони и Даррен! Слова каким-то образом ИСКАЖАЛИСЬ! Старик слышал отчетливые фразы, но совершенно ДРУГИЕ! Можно только догадываться, что же услышали его уши; пожалуй, его можно было бы как-то переубедить, но проблема заключалась в том, что он слышал не то, что говорилось, словно кто-то невидимый устроил между ними телемост, делая перевод по своему усмотрению. И этот «кто-то» был явно против того, чтобы Эдди (или Тони) сумел уговорить старика отказаться от своей опасной затеи. Они пытались ему что-то сказать, но это было все равно что кричать через звуконепроницаемое стекло, показывая при этом задницу и корча рожи. В тот момент, когда Литтл стоял к ним лицом, искажение играло лишь с ним одним. Теперь оно распространилось и на братьев Стронгбоу и супругов Гилинг. Все четверо слышали шлепки вместо шагов человека по асфальту. Литтл прошлепал вдоль левой стороны «плимута». Эдди чуть не поперхнулся. Он ждал, что у старика вот-вот пойдет кровь. Литтл посмотрел на них, улыбнулся и… что-то прохрюкал! В нос Эдди ударил запах свинарника. Старик снова хрюкнул. Несомненно, Литтл что-то говорил им… но до них доносилось… хрюканье свиньи. Эдди даже показалось, что старик видит совсем не то, что должно было находиться в салоне, словом, не Бена Арчера, плавающего в крови. Наверное, так оно и есть, иначе почему он так улыбается? Значит, он видит только то, что ему «кто-то» показывает? Литтл заглянул в салон, затем посмотрел на людей. Он весело повизгивал, как поросенок, выпущенный порезвиться на солнышке. Эдди вспомнил слова Литтла: «И перестаньте вы скалить зубы, как идиоты!» Но он не «скалил зубы»! И Тони тоже! Гилинги стояли чуть сзади, и он, конечно, не мог видеть их лиц, но был абсолютно уверен, что и они не улыбались. Значит, старик не только слышал совсем не то, что они ему говорили, но и выражение их лиц виделось ему иным (в этом ему кто-то или что-то помогло), чем было на самом деле. Литтл улыбался, и казалось, будь у него хвостик, он бы похлопывал им себя по бокам, как преданная собака, приветствующая своего хозяина после долгого рабочего дня. Старик взвизгнул, как свинья, увидевшая великолепную грязную лужу, и протянул руку к дверце. Эдди мысленно уже похоронил его; было только непонятно, почему он еще жив? Впрочем, ждать осталось недолго. Литтл, прежде чем открыть дверцу, бросил еще один взгляд в их сторону и что-то сказал. Конечно же до них снова донеслось хрюканье, по-деловому спокойное. «Здесь нет ничего такого, а вы раздули истерику, мистер Стронгбоу!» — послышалось в мозгу у Эдди. Было такое впечатление, что он расшифровал хрюканье мистера Литтла, и это вовсе не показалось ему смешным. «А может, в прошлой жизни ты был свиньей? А, приятель?» Внезапно хрюканье прекратилось. Литтл резко отдернул пальцы от ручки, словно она была раскалена добела. Его лицо выражало удивление, от улыбки не осталось и следа. Он схватился рукой за левую часть груди. Эдди не желал ему смерти, совсем нет, но он поймал себя на мысли, насквозь пропитанной злорадством, как полотенце — жиром у неряшливой хозяйки: «Старый болван! Ты думал, что все будет по-твоему, если ты вдруг за три секунды преодолеешь пятьдесят футов, словно шаг у тебя длиной в пятнадцать? Неужели ты этого не заметил, старый осел?» Литтл завизжал, как свинья, которой всадили в бок нож по самую рукоятку. Эдди учуял запах крови, этот запах бил в нос так сильно, что Эдди поморщился и невольно попятился. Бетани закричала. Литтл вдруг согнулся и ударился головой о дверцу, как будто его кто-то сильно толкнул в спину. Старик опустился на колени, держась руками за ушибленное место, затем снова ударился головой, затем еще. И еще. Казалось, его кто-то держит за волосы и бьет головой о бок «плимута». Внезапно это прекратилось. Литтл убрал руки от головы и посмотрел на них. Он смягчал ими удары, поэтому на лбу крови не было, лишь яркое пунцовое пятно, как будто он тер кожу чем-то жестким. Но руки… руки превратились в месиво, а… крови не было. Хотя Эдди все сильнее и отчетливее ощущал ее приторный запах, словно его посадили в непроветриваемую комнату с десятком выпотрошенных трупов. Литтл посмотрел на кашу, в которую превратились его руки, и… завопил человеческим голосом. Он уже не визжал, как свинья, которую режут; он кричал, как человек, которому невыносимо больно. Его вопли, казалось, всколыхнули неподвижный воздух. Если бы воздух был жидким, то на его спокойной глади вдруг вздыбились бы двадцатифутовые волны. Он вопил, как сумасшедший. Потом вдруг замолк. Эдди был удивлен больше не тем, что старик бился головой о «плимут», а тем, что теперь он уже не хрюкал, а испускал человеческие вопли. Перемена произошла мгновенно; так же мгновенно исчезла вонь свинарника, в который набросали расчлененных трупов. Литтл замолк с каким-то булькающим звуком, как будто желудок у него был переполнен жидкостью. Потом он повернулся и, глядя на них ничего не понимающими глазами, круглыми, как шарики пинг-понга, пробормотал:
— Почему вы… сразу… не сказали… ведь это… — Он зашелся в диком кашле, точно больной коклюшем. Над самым ухом Эдди раздался душераздирающий женский вопль. Это завизжала Бетани. И только теперь Эдди осознал, ЧТО он ВИДИТ. Литтл открыл рот в форме буквы «О», руки его упали. Глаза старика вдруг вылетели из орбит, словно их кто-то выплюнул. Два мягких желеобразных комка друг за другом шлепнулись на асфальт в пяти футах перед стариком. ШМЯК! ШМЯК! Вот тогда миссис Гилинг и исторгла из своей глотки вопль не меньшей силы, чем только что издал сам Литтл. Куда подевалась ее сексуальная хрипотца? Под глазными яблоками, лежавшими на асфальте, образовались темные лужицы. Это было словно в кошмарном сне. Литтл выл и размахивал руками, как человек, падающий с лестницы.
— О Господи Всемогущий! — только и сумел сказать мистер Гилинг.
Из глазных впадин хлынули два потока темной крови, и Литтл вдруг замолчал, словно пытаясь сообразить, что это льется у него по щекам. Он сделал несколько шагов вперед, выставив перед собой руки, как слепой (он им и был), и наступил на то, что было его глазами, а сейчас лежало на дороге двумя студенистыми комочками. Раздался мерзкий, тошнотворный звук: ЦВИРК! ЦВИРК! Литтл поскользнулся и… упал лицом вниз. Послышался хруст дробящегося хряща. В следующую секунду внимание Эдди было отвлечено от старика, растянувшегося на асфальте.
— Нет! — закричала Бетани. — Нет, Артур! Нет! — Она рванулась к нему, продравшись между братьями Стронгбоу, расталкивая их в стороны.
— Бет! — завопил Гилинг. — Что ты делаешь? Остановись!
Эдди первым пришел в себя. Бет стремительно удалялась, тем самым приближаясь к ползшему по дороге Литтлу. Эдди не знал, чем было вызвано такое поведение женщины; то ли это был шок, то ли она надеялась ему чем-то помочь, пока мужчины замерли в жутком оцепенении, словно восковые фигуры, оставленные кем-то шутки ради посреди дороги. Так или иначе, она неслась к старику, и Эдди не питал иллюзий по поводу того, что же с ней будет, если она добежит до Литтла первой. Как только женщина пробежала мимо него, Эдди рванул следом. А за спиной звучали полные неподдельного ужаса крики мистера Гилинга:
— Бет! Вернись! Куда ты! Бет, пожалуйста!
Если бы она была на каблуках, Эдди поймал бы ее уже шагов через десять, но на беду миссис Гилинг была обута в теннисные туфли. И бежала она совсем неплохо. Что ж, на таких-то длинных ногах… Но сейчас Эдди было не до красивых ног миссис Гилинг и ее округлых ягодиц, туго обтянутых джинсами. В молодости Стронгбоу-старший неплохо бегал на короткие дистанции, но теперь он понимал, что имеет лишний вес, да плюс к тому — когда (дайте-ка вспомнить) он бегал в последний раз? И все же он собрал всю свою волю в кулак, и сейчас для него ничего более не существовало, кроме этой бегущей навстречу своей смерти женщины. Эдди попытался бы спасти любого человека, даже твердолобого мистера Гилинга, и уж тем более он ХОТЕЛ спасти эту женщину.
«Кора! — хотел крикнуть он. — Прошу, остановись! Послушай меня, Кора!» Но ее звали не Кора, и ему некогда было кричать; ему нужно было СПАСАТЬ. Эдди постепенно нагонял Бетани, но и она приближалась к старику. На бегу Эдди увидел краешком глаза свой «шевроле», уткнувшийся в обочину, словно самая неказистая тачка из магазина подержанных автомобилей. Взгляд его не отрывался от спины Бетани, обтянутой кожаной курткой. Он вдруг заметил, что Литтл, черт знает как, опираясь на свои раздавленные руки, словно перемазанные клубничным вареньем, уже одолел ползком с десяток футов, оставляя за собой кровавый след, похожий на дополнительную разделительную полосу, только другого цвета. Бетани вот-вот добежит до него. Неужели она не понимает, что уже ничем не сможет ему помочь? Эдди вдруг понял, что не успеет… если только… Ему некогда было даже как следует подумать. Не прекращая бега, он оттолкнулся левой ногой и изо всех сил прыгнул. На мгновение он решил было, что его правая рука не достанет до развевавшейся кожаной куртки и Бетани уйдет. А Литтл, ползущий, умирающий, окровавленный Литтл, был уже так близко. Но правая рука Эдди опустилась прямо на правое плечо миссис Гилинг, пальцы сжались со скоростью захлопнувшегося капкана, в который сунулась неосторожная крыса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Я так и знал, что ты ублюдок! — резко сказал старик, и на его лице снова показалась мерзкая улыбка. Тони пропустил его слова мимо ушей.
— Поверьте… мне незачем лгать. Поверьте, вы погибнете… подождите хотя бы меня. Неужели вы не…
— Ну-у… — протянул Литтл. — Даррен совсем не такой. Ты ошибаешься, приятель! — На какой-то момент Эдди решил, что ослышался. Тони неуверенно спросил:
— О чем вы говорите?
— Конечно смогу! — быстро сказал Литтл. — Э-э… у вас действительно с головой не в порядке, такое нести! Я только не пойму, при чем тут миссис Гилинг?
— Артур! — послышался сзади встревоженный окрик Гилинга. — В чем дело?
— Почему это я дурак, Даррен? — вдруг спросил Литтл. — Ты отдаешь себе отчет в том, КАК я буду к тебе относиться после подобных слов?
— Что? — В голосе мистера Гилинга звучало крайнее удивление. — Ты что, Артур? Что с тобой?
— Неужели? — Лицо старика внезапно побагровело. — Ты, наверное, взбесился вместе с ними? Вот этого я тебе не прощу, мой милый! Я это надолго запомню! Надолго! Ты бы лучше не пропускал мимо ушей то, что они говорят о твоей жене!
— Артур! — крикнул Даррен. Эдди обернулся и посмотрел на него — тот был бледен. Глаза напоминали два уголька, тлеющие на белом листе бумаги. — Я не понял! Что ты говоришь?
— Мистер Литтл! — прокричал Тони. — Черт! У вас что-то со слухом! Вернитесь назад!
— А ты… хватит… болтать о том, какой у тебя прекрасный день! И я не понимаю, зачем было мне говорить, что это «лимузин»? От этого что-то изменится?
— Мист… — Тони замолчал, услышав последние слова старика. Гилинг тоже молчал, словно проглотил язык. Все молча уставились на Литтла, который повернулся к ним спиной и направился к «плимуту». Затем остановился, посмотрел на них через плечо и неожиданно бросил:
— И перестаньте вы скалить зубы, как идиоты!
Изумление было слишком велико, чтобы кто-нибудь из четверых, смотревших на Артура Литтла, мог произнести хоть слово. Молчание длилось несколько секунд, и в этом молчании вдруг отчетливо послышались хлюпающие мокрые шлепки. Эти звуки издавали великолепные черные туфли мистера Литтла.
7
Каждый из троих мужчин непроизвольно огляделся, Бетани Гилинг глухо вскрикнула. Эдди пристально посмотрел на дорогие туфли Литтла, наверное, купленные где-нибудь на Пятой авеню. Не было сомнений, что шлепки неслись от этих туфель, как будто старик шлепал в ластах по грязи или босиком — по залитому водой полу. От «плимута» его отделяло не больше двух футов, но Эдди словно забыл о грозившей старику смертельной опасности. Он пристально, не отрывая глаз, следил, как туфли при каждом шаге опускались на горячий асфальт, как будто хотел собственными глазами увидеть звук. Однако (он сам знал, что так и будет) его ждало разочарование — ничего такого, что хоть как-то объяснило бы шлепки, он не увидел. Зато кое-что понял; впрочем, Эдди понял это немного раньше, еще до этих мокрых шлепков по сухому асфальту, где не было и намека на воду (как и на ласты на ногах мистера Литтла). Просто мысли, если можно так выразиться, нужно было созреть, приобрести четкие очертания, а все происходило слишком быстро для того, чтобы внутренний голос успел вовремя крикнуть: «Ура, Эдди! Ты понял, ты ДОГАДАЛСЯ!». Как бы то ни было, но за какую-то минуту до того, как старик превратился в выжатый лимон (только соком, естественно, была кровь), Эдди понял, ПОЧЕМУ мистер Литтл нес полнейшую ахинею. На самом деле он отвечал так, как считал нужным, на замечания людей, стоявших от него в пятидесяти футах или немножко больше. Это было, конечно, смехотворное расстояние, чтобы не расслышать чьи-то слова, но (НО!) мистер Литтл слышал совсем НЕ ТО, что говорили ему Тони и Даррен! Слова каким-то образом ИСКАЖАЛИСЬ! Старик слышал отчетливые фразы, но совершенно ДРУГИЕ! Можно только догадываться, что же услышали его уши; пожалуй, его можно было бы как-то переубедить, но проблема заключалась в том, что он слышал не то, что говорилось, словно кто-то невидимый устроил между ними телемост, делая перевод по своему усмотрению. И этот «кто-то» был явно против того, чтобы Эдди (или Тони) сумел уговорить старика отказаться от своей опасной затеи. Они пытались ему что-то сказать, но это было все равно что кричать через звуконепроницаемое стекло, показывая при этом задницу и корча рожи. В тот момент, когда Литтл стоял к ним лицом, искажение играло лишь с ним одним. Теперь оно распространилось и на братьев Стронгбоу и супругов Гилинг. Все четверо слышали шлепки вместо шагов человека по асфальту. Литтл прошлепал вдоль левой стороны «плимута». Эдди чуть не поперхнулся. Он ждал, что у старика вот-вот пойдет кровь. Литтл посмотрел на них, улыбнулся и… что-то прохрюкал! В нос Эдди ударил запах свинарника. Старик снова хрюкнул. Несомненно, Литтл что-то говорил им… но до них доносилось… хрюканье свиньи. Эдди даже показалось, что старик видит совсем не то, что должно было находиться в салоне, словом, не Бена Арчера, плавающего в крови. Наверное, так оно и есть, иначе почему он так улыбается? Значит, он видит только то, что ему «кто-то» показывает? Литтл заглянул в салон, затем посмотрел на людей. Он весело повизгивал, как поросенок, выпущенный порезвиться на солнышке. Эдди вспомнил слова Литтла: «И перестаньте вы скалить зубы, как идиоты!» Но он не «скалил зубы»! И Тони тоже! Гилинги стояли чуть сзади, и он, конечно, не мог видеть их лиц, но был абсолютно уверен, что и они не улыбались. Значит, старик не только слышал совсем не то, что они ему говорили, но и выражение их лиц виделось ему иным (в этом ему кто-то или что-то помогло), чем было на самом деле. Литтл улыбался, и казалось, будь у него хвостик, он бы похлопывал им себя по бокам, как преданная собака, приветствующая своего хозяина после долгого рабочего дня. Старик взвизгнул, как свинья, увидевшая великолепную грязную лужу, и протянул руку к дверце. Эдди мысленно уже похоронил его; было только непонятно, почему он еще жив? Впрочем, ждать осталось недолго. Литтл, прежде чем открыть дверцу, бросил еще один взгляд в их сторону и что-то сказал. Конечно же до них снова донеслось хрюканье, по-деловому спокойное. «Здесь нет ничего такого, а вы раздули истерику, мистер Стронгбоу!» — послышалось в мозгу у Эдди. Было такое впечатление, что он расшифровал хрюканье мистера Литтла, и это вовсе не показалось ему смешным. «А может, в прошлой жизни ты был свиньей? А, приятель?» Внезапно хрюканье прекратилось. Литтл резко отдернул пальцы от ручки, словно она была раскалена добела. Его лицо выражало удивление, от улыбки не осталось и следа. Он схватился рукой за левую часть груди. Эдди не желал ему смерти, совсем нет, но он поймал себя на мысли, насквозь пропитанной злорадством, как полотенце — жиром у неряшливой хозяйки: «Старый болван! Ты думал, что все будет по-твоему, если ты вдруг за три секунды преодолеешь пятьдесят футов, словно шаг у тебя длиной в пятнадцать? Неужели ты этого не заметил, старый осел?» Литтл завизжал, как свинья, которой всадили в бок нож по самую рукоятку. Эдди учуял запах крови, этот запах бил в нос так сильно, что Эдди поморщился и невольно попятился. Бетани закричала. Литтл вдруг согнулся и ударился головой о дверцу, как будто его кто-то сильно толкнул в спину. Старик опустился на колени, держась руками за ушибленное место, затем снова ударился головой, затем еще. И еще. Казалось, его кто-то держит за волосы и бьет головой о бок «плимута». Внезапно это прекратилось. Литтл убрал руки от головы и посмотрел на них. Он смягчал ими удары, поэтому на лбу крови не было, лишь яркое пунцовое пятно, как будто он тер кожу чем-то жестким. Но руки… руки превратились в месиво, а… крови не было. Хотя Эдди все сильнее и отчетливее ощущал ее приторный запах, словно его посадили в непроветриваемую комнату с десятком выпотрошенных трупов. Литтл посмотрел на кашу, в которую превратились его руки, и… завопил человеческим голосом. Он уже не визжал, как свинья, которую режут; он кричал, как человек, которому невыносимо больно. Его вопли, казалось, всколыхнули неподвижный воздух. Если бы воздух был жидким, то на его спокойной глади вдруг вздыбились бы двадцатифутовые волны. Он вопил, как сумасшедший. Потом вдруг замолк. Эдди был удивлен больше не тем, что старик бился головой о «плимут», а тем, что теперь он уже не хрюкал, а испускал человеческие вопли. Перемена произошла мгновенно; так же мгновенно исчезла вонь свинарника, в который набросали расчлененных трупов. Литтл замолк с каким-то булькающим звуком, как будто желудок у него был переполнен жидкостью. Потом он повернулся и, глядя на них ничего не понимающими глазами, круглыми, как шарики пинг-понга, пробормотал:
— Почему вы… сразу… не сказали… ведь это… — Он зашелся в диком кашле, точно больной коклюшем. Над самым ухом Эдди раздался душераздирающий женский вопль. Это завизжала Бетани. И только теперь Эдди осознал, ЧТО он ВИДИТ. Литтл открыл рот в форме буквы «О», руки его упали. Глаза старика вдруг вылетели из орбит, словно их кто-то выплюнул. Два мягких желеобразных комка друг за другом шлепнулись на асфальт в пяти футах перед стариком. ШМЯК! ШМЯК! Вот тогда миссис Гилинг и исторгла из своей глотки вопль не меньшей силы, чем только что издал сам Литтл. Куда подевалась ее сексуальная хрипотца? Под глазными яблоками, лежавшими на асфальте, образовались темные лужицы. Это было словно в кошмарном сне. Литтл выл и размахивал руками, как человек, падающий с лестницы.
— О Господи Всемогущий! — только и сумел сказать мистер Гилинг.
Из глазных впадин хлынули два потока темной крови, и Литтл вдруг замолчал, словно пытаясь сообразить, что это льется у него по щекам. Он сделал несколько шагов вперед, выставив перед собой руки, как слепой (он им и был), и наступил на то, что было его глазами, а сейчас лежало на дороге двумя студенистыми комочками. Раздался мерзкий, тошнотворный звук: ЦВИРК! ЦВИРК! Литтл поскользнулся и… упал лицом вниз. Послышался хруст дробящегося хряща. В следующую секунду внимание Эдди было отвлечено от старика, растянувшегося на асфальте.
— Нет! — закричала Бетани. — Нет, Артур! Нет! — Она рванулась к нему, продравшись между братьями Стронгбоу, расталкивая их в стороны.
— Бет! — завопил Гилинг. — Что ты делаешь? Остановись!
Эдди первым пришел в себя. Бет стремительно удалялась, тем самым приближаясь к ползшему по дороге Литтлу. Эдди не знал, чем было вызвано такое поведение женщины; то ли это был шок, то ли она надеялась ему чем-то помочь, пока мужчины замерли в жутком оцепенении, словно восковые фигуры, оставленные кем-то шутки ради посреди дороги. Так или иначе, она неслась к старику, и Эдди не питал иллюзий по поводу того, что же с ней будет, если она добежит до Литтла первой. Как только женщина пробежала мимо него, Эдди рванул следом. А за спиной звучали полные неподдельного ужаса крики мистера Гилинга:
— Бет! Вернись! Куда ты! Бет, пожалуйста!
Если бы она была на каблуках, Эдди поймал бы ее уже шагов через десять, но на беду миссис Гилинг была обута в теннисные туфли. И бежала она совсем неплохо. Что ж, на таких-то длинных ногах… Но сейчас Эдди было не до красивых ног миссис Гилинг и ее округлых ягодиц, туго обтянутых джинсами. В молодости Стронгбоу-старший неплохо бегал на короткие дистанции, но теперь он понимал, что имеет лишний вес, да плюс к тому — когда (дайте-ка вспомнить) он бегал в последний раз? И все же он собрал всю свою волю в кулак, и сейчас для него ничего более не существовало, кроме этой бегущей навстречу своей смерти женщины. Эдди попытался бы спасти любого человека, даже твердолобого мистера Гилинга, и уж тем более он ХОТЕЛ спасти эту женщину.
«Кора! — хотел крикнуть он. — Прошу, остановись! Послушай меня, Кора!» Но ее звали не Кора, и ему некогда было кричать; ему нужно было СПАСАТЬ. Эдди постепенно нагонял Бетани, но и она приближалась к старику. На бегу Эдди увидел краешком глаза свой «шевроле», уткнувшийся в обочину, словно самая неказистая тачка из магазина подержанных автомобилей. Взгляд его не отрывался от спины Бетани, обтянутой кожаной курткой. Он вдруг заметил, что Литтл, черт знает как, опираясь на свои раздавленные руки, словно перемазанные клубничным вареньем, уже одолел ползком с десяток футов, оставляя за собой кровавый след, похожий на дополнительную разделительную полосу, только другого цвета. Бетани вот-вот добежит до него. Неужели она не понимает, что уже ничем не сможет ему помочь? Эдди вдруг понял, что не успеет… если только… Ему некогда было даже как следует подумать. Не прекращая бега, он оттолкнулся левой ногой и изо всех сил прыгнул. На мгновение он решил было, что его правая рука не достанет до развевавшейся кожаной куртки и Бетани уйдет. А Литтл, ползущий, умирающий, окровавленный Литтл, был уже так близко. Но правая рука Эдди опустилась прямо на правое плечо миссис Гилинг, пальцы сжались со скоростью захлопнувшегося капкана, в который сунулась неосторожная крыса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107