- В каком месте?
- В неположенном, вот в каком! - заорал Риджвик. И более того, это
Алан меня заставил пришлепнуть талон, хотел он добавить, но передумал.
Зачем доставлять удовольствие этой жирной свинье и демонстрировать свою
трусость, прячась за чужой спиной? - Тебя уже неоднократно предупреждали.
Ум... Дэнфорт, не впервые слышишь.
- Как ты меня назвал? - зловещим тоном переспросил Дэнфорт Китон.
Красные пятна размером с кочан капусты расцвели у него на щеках и скулах.
- Это юридический документ, - гнул свое Норрис, игнорируя последнее
замечание. - И я бы советовал тебе заплатить. Считай, что крепко повезет,
если я не привлеку тебя к ответственности за оскорбление полицейского при
исполнении служебных обязанностей.
Дэнфорт расхохотался. Эхо запрыгало по кафельным стенам как мячик.
- Я здесь не вижу никакого полицейского, я вижу лишь небольшую кучку
дерьма, упакованную так, чтобы выглядела похожей на бифштекс.
Норрис нагнулся и подобрал фуражку. Тошнота подкатывала к горлу -
записывать Дэнфорта Китона во враги не стоило - но его гнев уже перерастал
в ярость. Руки дрожали, и все же он не забыл проверить насколько ровно
посадил на голову фуражку.
- Если желаешь, можешь разобраться с Аланом...
- Я разбираюсь с тобой!
- ... но не думаю, что тебе это поможет. Можешь быть уверен Дэнфорд,
что заплатишь штраф в течение тридцати дней, иначе сядешь за решетку. -
Норрис вытянулся на всю высоту своих пяти футов шести дюймов и добавил: -
Нам известно, где тебя искать.
И пошел к выходу. Китон, лицо которого теперь больше походило на заход
солнца в радиактивно-зараженном районе, сделал шаг вперед, чтобы преградить
Норрису путь к отступлению. Норрис остановился и выставил вперед
указательный палец.
- Если ты до меня дотронешься, Умник, я укатаю тебя за решетку. И будь
уверен, я не шучу.
- Ну что ж, очень хорошо, - произнес Китон удивительно невыразительным
тоном. - Просто замечательно. Ты уволен. Скидывай форму и начинай
подыскивать новую ра...
- Нет, - произнес голос за их спинами, и они оба оглянулись. Алан
Пэнгборн стоял на пороге мужского туалета.
Китон так крепко сжал кулаки, что костяшки пальцев побелели.
- Не твое собачье дело.
Алан вошел и, не торопясь, прикрыл за собой дверь.
- Мое, - сказал он. - Именно я попросил Норриса выписать тебе штрафной
талон. И еще сказал, что готов забыть об этом до собрания городского
управления. Ведь это всего лишь штраф на пять долларов, Дэн, что с тобой,
какой бес в тебя вселился?
Тон у Алана был удивленный и вполне искренний. Умник никогда не мог
похвастать хорошими манерами, но такой взрыв даже от него трудно было
ожидать. С самого конца лета он был невероятно раздражен, на грани срыва -
до Алана частенько доносились его полуистерические вопли во время собраний
членов городского управления - и в глазах у него, казалось, прочно
поселилось затравленное выражение. Он временами даже задумывался, не болен
ли Китон, но решил повременить с окончательными выводами. И вот теперь
предположение вернулось.
- Ничего со мной, - буркнул Китон и пригладил взлохмаченные волосы.
Норрис почувствовал некоторое удовлетворение, заметив, что руки у
Китона дрожат.
- Я уже просто до ручки дошел от таких самоуверенных ублюдков, как вот
этот... - Он кивнул на Норриса. - Делаю все, что в моих силах для этого
города... черт побери, я для этого города уже много сделал... и устал как
собака, от бесконечных претензий. - Он замолчал, сглотнув слюну, и огромный
кадык забегал челноком на жирной шее. А потом завопил: - Он обозвал меня
Умником, а тебе прекрасно, известно, как я к этому отношусь!
- Он извинится, - примирительным тоном произнес Алан. - Правда,
Норрис, ты ведь извинишься?
- Не думаю, что должен, - сказал Норрис, чувствуя как неослабевающий
гнев вызывает все новые приступы тошноты. - Я знаю, что ему это не
понравилось, но он сам меня вынудил. Я спокойно стоял вот тут и смотрел в
зеркало, поправляя галстук. как он меня сграбастал и швырнул об стену. Я
здорово треснулся головой. Слушай, Алан, в такой ситуации не станешь
выбирать выражений.
Алан перевел взгляд на Китона.
- Это правда?
Китон потупился.
- Я был вне себя.
Эти слова, в устах такого человека, как Китон, были почти извинением.
Он взглянул на Норриса - понял он это или нет. Похоже было, что понял. Ну и
хорошо, сделан первый большой шаг к перемирию Алан слегка расслабился.
- Можно считать инцидент исчерпанным? - спросил он сразу обоих. -
Будем считать это несчастным случаем и забудем?
- Что до меня, я согласен, - сказал Норрис, подумав. Алан был тронут.
Норрис ершист, в патрульных машинах без конца оставляет банки из-под
содовой, пустые и полупустые, рапорты его не выдерживают никакой критики,
но сердце у него доброе и отзывчивое. Он сдавался теперь не потому, что
боялся Китона, и если Городской Голова так предполагает, то сильно
ошибается.
- Прошу прощения, что назвал тебя Умников, - сказал Норрис. На самом
деле он нисколько не чувствовал себя виноватым и, главное, ни на секунду не
жалел о своем поступке, но считал, что, извинившись, ничего не потеряет. Не
развалюсь, так думал Норрис.
Алан перевел взгляд на толстяка в спортивной куртке и футболке.
- Ну, Дэнфорт?
- Ладно, замнем, - в голосе Китона прозвучало знакомая высокомерная
пренебрежительность, и Алан вновь почувствовал отвращение и брезгливость по
отношению к этому человеку. Внутренний голос, засевший в самых глубинах его
сознания и принадлежавший скорее всего какой-нибудь одноклеточной амебе
произнес коротко и ясно: "Почему бы тебе не сдохнуть от инфаркта, Умник,
сдохнуть и освободить всех нас от своего присутствия?"
- Ну что ж, - сказал Алан вслух. - Вот и замечатель...
- Только если... - Китон поднял вверх указательный палец.
- Если что? - Алан поднял не палец, а брови.
- Если мы договоримся насчет талона. - Он протягивал бумажку, зажав се
между пальцев, как какую-нибудь грязную, только что использованную тряпку.
Алан вздохнул.
- Заходи ко мне в кабинет, Дэнфорт. Там обо всем поговорим. - Он
посмотрел на Норриса. - У тебя, кажется, дежурство?
- Да. - Кишки у Норриса были по-прежнему съежены в тугой комок,
настроение, такое прекрасное с утра, безвозвратно испорчено, а Алан
собирается снять штраф с этой толстой свиньи, из-за которой все и
произошло. Он, конечно, все понимал - политика, но от этого не легче.
- Хочешь здесь поболтаться? - задавая этот вопрос. Алан подразумевал -
"хочешь обо всем потолковать?", но Китон стоял рядом и не сводил с них
обоих глаз, как же тут потолкуешь.
- Нет, - ответил Норрис. - Надо кое-куда зайти, кое-что сделать. Позже
поговорим. - Он вышел из туалета, не удостоив Китона прощальным взглядом. И
хотя Норрису это было невдомек, Китон едва сдержался, чтобы не наподдать
ему сзади башмаком и помочь таким образом убраться поскорее.
Алан еще некоторое время задержался у зеркала, внимательно себя
разглядывая, и давая таким образом Норрису возможность удалиться с
достоинством, в то время как Китон сгорал от нетерпения. Наконец все
церемонии были окончены, и Алан вышел в сопровождении Китона.
Маленького роста, в щегольском, цвета сливочного мороженого костюме,
человек сидел у двери в кабинет Алана и читал толстую книгу в кожаном
переплете, книгу, которая не могла быть ничем иным кроме Библии. Сердце
Алана екнуло. Он надеялся, что ничего более отвратительного, чем уже
случилось в это утро, произойти не могло - до полудня оставалось всего две-
три минуты, и поэтому он вполне мог рассчитывать, что на сегодня все
неприятности закончились, но он ошибался.
Преподобный Уильям Роуз закрыл свою Библию (Алан обратил внимание, что
цвет переплета гармонирует с цветом костюма) и встал.
- Ше-иф Пэнгборн, - произнес он по обыкновению всех убежденных
баптистов проглатывая половину того слова, которое им не нравилось. - Могу
я переговорить с вами?
- Через пять минут, Преподобный Роуз. Мне нужно закончить одно дело.
- Мой вопрос не терпит отлагательств.
- И мой тоже, - ответил Алан проклиная в душе посетителя. - Пять
минут.
Он открыл дверь, пропустив вперед Китона, не дав Преподобному Вилли,
как любил называть его Отец Брайам, возможности возразить.

5
- Разговор пойдет о Казино Найт, - сказал Китон, когда Алан закрыл
дверь своего кабинета. - Попомни мои слова. Отец Джон Брайам - тоже палец в
рот не клади, упрямый ирландец, но все же я его предпочитаю этому типу.
Роуз - надутый индюк.
Чья бы корова мычала, подумал Алан.
- Присаживайся, Дэнфорт.
Китон принял приглашение. Алан подошел к столу, взял штрафной талон и,
разорвав его в клочки, бросил в корзину для мусора.
- Ну, как, годится?
- Годится, - сказал Китон и собрался встать.
- Посиди еще.
Мохнатые брови Китона сдвинулись под высоким розовым лбом, образовав
подобие грозовой тучи.
- Пожалуйста, - добавил Алан и опустился в свое вращающееся кресло.
Руки его сами собой сложились в попытке изобразить черного дрозда, но он,
вовремя заметив поползновение, пресек такое своеволие и положил руки одну
да другую, как школьник за партой.
- На следующей неделе предполагается провести собрание членов
городской управы для обсуждения городского бюджета... - начал Алан.
- Точно, - буркнул Китон.
- ...а это тонкое политическое дело, - продолжил Алан. - Я понимаю, и
ты тоже. Штрафной талон, выданный тебе на вполне законном основании я
разорвал тоже из политических соображений.
Китон криво усмехнулся.
- Ты достаточно долго живешь и работаешь в городе, Алан, чтобы быть в
курсе всех дел. Рука руку моет.
Алан поерзал в кресле. Оно тут же отозвалось знакомым поскрипыванием -
звуки, которые Алан частенько слышал в своих снах после особенно трудных
дней. Таким днем собирался оказаться и нынешний.
- Да, - согласился он. - Рука руку моет. Но не вечно.
Китон снова нахмурился.
- Это еще что значит?
- Это значит, что даже в таких небольших городах, как наш, политика не
всесильна. Ты не должен забывать, что у меня должность выборная, я могу
осуществлять контроль и дергать за веревочки, но меня могут и переизбрать.
Выбирают для того, чтобы я защищал своих избирателей, строго соблюдая букву
закона. И если я взялся за гуж, должен быть дюж, как говорится.
- Ты что, угрожаешь мне? Если мол тебя...
В этот момент послышался фабричный гудок. В кабинете за закрытыми
окнами он был приглушен, но Китон подпрыгнул так, как будто его оса
ужалила. Глаза расширились, а пальцы с такой силой вцепились в ручки
кресла, что побелели костяшки.
И вновь Алан удивился. Этот тип нервничает, подумал он, как кобыла в
жару. Что с ним такое творится?
И тут он впервые заподозрил, что Дэнфорт Китон, служивший в должности
городского головы Касл Рок с тех времен, когда Алан еще слыхом не слыхивал
об этом городе, замешан в каких-нибудь не слишком чистых делишках.
- Я тебе вовсе не угрожаю, - сказал он вслух. Китон уже начал
успокаиваться, но взгляд оставался настороженным, как будто он ждал, что
фабричный гудок снова напомнит ему о неприятностях.
- Вот и правильно. Потому что дело не только в том, чтобы дергать за
веревочки, шериф Пэнгборн. Совет членов городского управления вместе с
тремя представителями от округа по-прежнему имеет решающий голос при
назначении на должность - впрочем как и в увольнении с нее - помощников
шерифа. И это помимо многих других исключительных прав, о которых, я не
сомневаюсь, тебе известно.
- Это всего лишь право вето на пользование печатью.
- Ничего себе "всего лишь"! - Китон достал из кармана сигару Рой-Тан и
провел по ней пальцами, издав целлофановый хруст. - А если мы этим правом
воспользуемся?
Кто кому теперь угрожает, подумал Алан, но вслух не произнес. Он
только откинулся на спинку кресла и посмотрел на Китона в упор.
Тот встретился с его взглядом, но почти сразу опустил глаза на свою
сигару и продолжал вытаскивать ее из целлофановой упаковки.
- В следующий раз, когда ты припаркуешься в неположенном месте, я
пришлепну тебе талон сам, лично, и тогда, обещаю, штраф заплатить придется,
- сказал Алан. - А если ты еще хоть раз потянешь на кого-нибудь из моих
помощников, я привлеку тебя к уголовной ответственности. И это случится вне
зависимости от того, какими бы идиотскими правами не были облечены члены
городского управления. Ведь у меня тоже есть права, ты понимаешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30