Все привычно, все как всегда.
Машина Мередита ехала посреди длинной колонны. Отсюда удобней было контролировать весь конвой. Он не увидел, из-за чего прекратилось движение Головной автомобиль уже свернул за угол.
— Один-один, отзовитесь, — проговорил он в микрофон. — Что там такое? Прием.
Не дождавшись ответа, Говард приказал водителю ехать в голову колонны. Теперь до его ноздрей уже донесся запах горящих шин.
Едва завернув за угол, он увидел, что улицу перегораживает дымящаяся баррикада из наваленного мусора. Из подъездов и переулков, из опустевших лавок и из подвалов высыпали люди. Мередит сразу понял, что имеет дело с тщательно подготовленным гангстерами «инцидентом».
Шофер резко налег на тормоза. Перед машиной, раскинув руки, лежал человек. Невозможно было определить, то ли это жертва болезни, то ли просто местный пьянчужка, упившийся контрабандного виски. Так или иначе, вездеход Мередита остановился.
Он теперь видел голову колонны и понял, почему сержант Розарио не ответил на вызов.
Его машину облепила толпа.
— Один-один, вас вижу. Держитесь. Конец связи. — Мередит включился в сеть оперативной связи. — Дельта четыре-пять, вас вызывает Танго ноль-восемь. Прием.
Ответ пришел незамедлительно:
— Говорит Дельта четыре-пять. Слушаем вас, Ноль-восемь.
— У нас ЧП. Находимся между точками восемьдесят восемь и шестьдесят три. Похоже, что-то серьезное. Телят около двухсот, количество пастухов неизвестно. Стволов пока не видно, но их присутствие чувствуется. Прием.
— Ноль-восемь, папа вышел. Ждите.
Мередит прикинул в уме. Если вертолеты выполняют более важное задание, подмога выйдет на машинах… от двух до трех минут на выезд по тревоге… ехать сюда по меньшей мере двадцать пять минут… Да, эти полчаса покажутся вечностью.
Вдалеке Мередит видел возвышающуюся над толпой массивную фигуру сержанта Розарио.
Он встал на пассажирское сиденье открытой машины, надеясь успокоить окруживших его людей.
— Я выхожу, — предупредил Мередит водителя. — Слушай радио. — Он повернулся к пулеметчику и стрелку, сидевшим позади него. — Будьте начеку, ребята. И не делайте глупостей.
Лейтенант выпрыгнул из машины и рысцой побежал вдоль застывшей колонны грузовиков, положив руку на кобуру пистолета, — скорее придерживая ее, чтобы она не хлопала, чем намереваясь вытащить оружие. Именно благодаря самообладанию он благополучно выкрутился из бесчисленного множества неприятных ситуаций. Если ты можешь игнорировать ядовитые замечания и оскорбительные намеки, то у тебя больше шансов выжить. Бандиты обычно избегали вступать в прямые вооруженные столкновения с армейскими частями.
Он видел, что сержант Розарио тоже не взял в руки оружия. Весь секрет заключался в том, чтобы казаться уверенным в себе, но не производить излишне угрожающего впечатления. Тут требовались крепкие нервы. Говард попробовал припомнить, кто из рядовых ехал сегодня в машине Розарио. Он надеялся, что все они умеют держать себя в руках. Паника может наделать страшных дел.
«За рулем там Уолтерс, — вспомнил он. — Уолтерс — молодец. Он выдержит. А на пулемете Янковски. И кто же еще?» Мередит забыл.
Очень уж большая текучка кадров. Мало экипажей машин и огневых групп подолгу сохраняли неизменным свой состав.
Сердце гулко стучало у него в груди. Жители, стоящие у подъездов или толпившиеся кучками на тротуаре, холодно глядели ему вслед. Население здесь определенно в основном составляли потомки индейцев, и среди окружающих он не видел никого, кто мог бы вызваться добровольцем поработать в Красном Кресте.
Враждебные лица. Лица людей, не раз близко видевших смерть. Шрамы от БР, шрамы от драк. Невозможно на глаз определить, кто из толпы вооружен.
Мередит перешел на шаг. Он не хотел показаться взволнованным. И он уже подошел достаточно близко, чтобы различать голоса.
— Макаронник ты вонючий, — кричал на Розарио чернокожий мужчина в маленькой кожаной кепочке, перекрывая шум толпы. — Нечего тебе здесь делать. Никто тебя сюда не звал с твоими пушками. Вся эта еда, все это дерьмо принадлежит народу.
Народ соглашался. Громко соглашался. Розарио попытался отвечать, объяснить что-то о том, что еду как раз и везут, чтобы раздать нуждающимся, но в его голосе сквозили нотки неуверенности. Розарио был хорошим сержантом, но Мередит почувствовал, как от него перестало исходить ощущение силы. Лейтенант вдруг понял, что есть что-то особенное в этой толпе, в этой улице, в этом воздухе. Он не смог бы облечь свои предчувствия в слова, но по его коже морозцем пробежала дрожь обреченности.
Розарио сделал ошибку. В отчаянии сержант рявкнул на толпу:
— Вы нарушаете закон!
Несколько мужчин из числа окруживших его рассмеялись, и их смеху начали вторить все остальные.
Потом кто-то выкрикнул: «Пошел ты!» — и без дальнейшего предупреждения звук выстрела из автоматического оружия, словно треск огромной застежки-молнии, вмиг поменял все законы времени и пространства.
Еще не успев смешаться с толпой, Мередит теперь видел только Розарио. Он заметил удивленное выражение на лице сержанта, почувствовавшего, как что-то быстро меняется в его теле.
Автоматическое оружие было малого калибра, и Розарио еще несколько долгих секунд стоял выпрямившись, набычившись, не в состоянии поверить в происходящее. Снова грянул выстрел.
На сей раз сержант опрокинулся навзничь и исчез за головами и плечами обступивших его людей.
Вдоль всей трубы улицы загремели выстрелы. Толпа бросилась врассыпную. Повинуясь инстинкту, Мередит укрылся за мусорным баком в начале переулка и выхватил пистолет.
Среди какофонии пальбы он с легкостью отличал резкий треск армейского оружия. Но сам он не мог найти себе цель. Только бегущие гражданские, все безоружные. Двое парней свернули в переулок, едва не налетев на Мередита. Но их заботило только одно — поскорее убраться отсюда.
Лейтенант решил рискнуть и посмотреть, что делается с другой стороны его металлического щита. Экипаж машины Розарио, наверное, дерется за свою жизнь. Если их только всех уже не перестреляли.
Толпа между Мередитом и головным вездеходом колонны в основном рассосалась. Около десятка человек лежали на земле раненные либо просто напуганные, руками прикрывая головы.
А дальше, на капоте автомобиля Розарио стоял человек с автоматическим пистолетом в руках и разряжал обойму в тела находившихся там солдат.
Мередит упал на колено и двумя руками навел пистолет. Однако первые две пули прошли мимо и лишь третья попала в цель. Бандит качнулся назад и головой вниз рухнул на асфальт.
С оглушительным звоном церковного колокола пуля срикошетила от стенки мусорного бака. Мередит оглянулся по сторонам. Кругом звучали выстрелы. Но стрелять было не в кого.
Он всем телом вжался в бак, внимательно осматриваясь вокруг. Из-за грузовика, куда ее загнала судьба, выбежала женщина. Ничего не видя перед собой, она неслась прямо на Мередита. Потом вдруг остановилась и замерла, глядя на него во все глаза.
— Ложись! — крикнул Мередит.
Но женщина продолжала смотреть на него, как завороженная. Затем сорвалась с места и побежала, но в противоположном направлении.
Она испугалась человека в форме. Люди здесь жили в чужом, неведомом мире. Женщина почти добежала до середины улицы, когда вдруг запнулась за какое-то препятствие и ткнулась лицом в асфальт.
Однако споткнулась она на ровном месте, а блузка на неподвижном теле скоро начала темнеть от крови.
Мередиту показалось, что он заметил, откуда стреляли. Он открыл огонь по оконному проему. Но мелькнувшая там тень исчезла.
Кое-кто из штатских, залегших после начала стрельбы, попытался медленно, с частыми остановками переползти в безопасное место, стараясь не привлекать к себе внимания. Но воздух казался густым от пуль. Мередит понимал намерения противника. Даже если при вскрытии в телах невинно пострадавших не найдут пуль армейского образца, в их смерти все равно обвинят военных. Гангстеры стремились увеличить как можно больше число жертв столкновения, независимо от того, кто именно пострадает.
Около минуты прошло с того момента, как первые пули поразили сержанта Розарио. И тут Мередит услышал отдаленный звук пулеметного огня.
Он огляделся. Вскочил на ноги и побежал размахивая руками.
— Нет, — надрывался он. — Нет! Не стреляйте!
Его вездеход пробирался вперед, осыпая всю округу пулеметными очередями. Они спешили ему на помощь.
— Прекратить огонь!
Не было подходящей цели для пулемета.
Единственным результатом могли стать новые жертвы среди населения.
Пулемет продолжал биться в судорогах огня, когда машина затормозила рядом с лейтенантом.
— Вы целы, сэр? — прокричал водитель.
— Перестаньте! — рявкнул в ответ Мередит. — Прекратить огонь.
Но он еще не успел договорить, как пулеметчик вдруг подскочил и перевалился за борт машины, словно лейтенант до смерти напугал его. Мгновение спустя парень уже лежал на земле с открытыми глазами, и лужа крови растекалась под ним.
— Сдай назад и встань между грузовиками, — приказал Мередит. Сам же он склонился над пулеметчиком. — Хендрикс, Хендрикс, ты слышишь меня? — Он попытался нащупать пульс на шее у молодого солдата, но жилка не билась. И открытые глаза смотрели неподвижно.
Мередит рванулся к своей машине, беспорядочно стреляя на бегу. Враг так и не показывался.
Обойма пистолета опустела. Говард перелетел через заднее крыло вездехода и забился между треногой пулемета и рацией. Шофер и стрелок уже покинули машину и отстреливались из-за ее корпуса, зажатого между двумя огромными грузовиками. Отстреливались от призраков.
Мередит схватил микрофон:
— Все станции группы «Танго». Все станции группы «Танго». Пятая схема, пятая схема. Остерегайтесь снайперов.
Согласно схеме номер пять остальные автомобили его взвода сейчас поедут вдоль колонны и займут ключевые позиции по обе ее стороны, так что прибывшее подкрепление сможет выйти из машин и спасти как можно больше водителей грузовиков.
Треск выстрелов, сопровождаемый звоном разбитого стекла и теньканьем пуль о металл, по-прежнему переполнял улицу.
Мередит переключился на сеть оперативной связи:
— Один-четыре, Один-четыре — веду бой. Несу значительные потери, оставаясь в прежней точке. Сукины дети стреляют изо всех окружающих домов.
Батальонная сеть тут же отозвалась:
— Занять посты по боевому расписанию. Повторяю, занять посты по боевому расписанию.
Мередит узнал голос майора Тейлора. Как всегда, он подействовал успокаивающе. В голосе командира не звучало даже намека на панику. То говорил человек, абсолютно владеющий ситуацией, опытный и несуетливый. Конечно, теперь все кончится хорошо.
Автоматная очередь полоснула по капоту машины. Краем глаза Мередит увидел, как водитель вдруг вскинул вверх руки, словно пытаясь поймать на лету пулю. Потом он — совсем еще мальчишка — шатаясь, вышел из-за прикрытия и растянулся перед автомобилем.
Мередит перемахнул через борт вездехода и прижался к земле. Он вогнал в пистолет новую обойму. У него очень болело колено, хотя он понятия не имел, что с ним случилось. Говард поискал глазами стрелка.
Паренек сидел, скрючившись, под крылом грузовика, тесно вжавшись в огромные колеса, и плакал. Мередит в несколько прыжков преодолел расстояние до него и схватил его за отвороты кителя.
— Уходи. Иди к другим машинам. Прячься за грузовиками. Вперед!
Мальчишка уставился на лейтенанта абсолютно не понимающими глазами, словно тот говорил на иностранном языке.
Мередит не знал, что делать дальше. Никто не готовил его к таким переделкам. Раньше даже в самых тяжелых ситуациях ему удавалось контролировать положение. Но теперь, что бы он ни сделал, ничего бы не изменилось. Пригнувшись, он побежал вокруг вездехода туда, где лежал водитель. Мертв. Все его тело было изрешечено пулями, словно кто-то из снайперов упражнялся на нем в меткости. Мередит попытался оттащить тело за машину. Но противник тут же обрушил на него град пуль. Мередит забился в крошечную «мертвую зону» между грузовиком и вездеходом.
Говард представил себе, как он сейчас выглядит со стороны: загнанный в ловушку, сжавшийся в комочек, в то время как уличная шпана потешается над ним. В ярости он привстал и несколько раз выстрелил в ту сторону, откуда в последний раз прилетел рой пуль. Но в результате почувствовал себя еще более глупым и беспомощным.
Обернувшись, Мередит увидел, что солдат, плакавший под грузовиком, исчез. Оставалось надеяться, что он ушел в нужном направлении.
На его совести уже достаточно смертей его подчиненных.
Он поглядел вокруг другими глазами. Холодный гнев пришел на место ослепляющей ярости. Даже испытываемый им страх стал каким-то другим, превратившись в энергию, которую сильная воля могла направить в нужном направлении.
Не отдавая еще себе полного отчета в своих действиях, он начал движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Машина Мередита ехала посреди длинной колонны. Отсюда удобней было контролировать весь конвой. Он не увидел, из-за чего прекратилось движение Головной автомобиль уже свернул за угол.
— Один-один, отзовитесь, — проговорил он в микрофон. — Что там такое? Прием.
Не дождавшись ответа, Говард приказал водителю ехать в голову колонны. Теперь до его ноздрей уже донесся запах горящих шин.
Едва завернув за угол, он увидел, что улицу перегораживает дымящаяся баррикада из наваленного мусора. Из подъездов и переулков, из опустевших лавок и из подвалов высыпали люди. Мередит сразу понял, что имеет дело с тщательно подготовленным гангстерами «инцидентом».
Шофер резко налег на тормоза. Перед машиной, раскинув руки, лежал человек. Невозможно было определить, то ли это жертва болезни, то ли просто местный пьянчужка, упившийся контрабандного виски. Так или иначе, вездеход Мередита остановился.
Он теперь видел голову колонны и понял, почему сержант Розарио не ответил на вызов.
Его машину облепила толпа.
— Один-один, вас вижу. Держитесь. Конец связи. — Мередит включился в сеть оперативной связи. — Дельта четыре-пять, вас вызывает Танго ноль-восемь. Прием.
Ответ пришел незамедлительно:
— Говорит Дельта четыре-пять. Слушаем вас, Ноль-восемь.
— У нас ЧП. Находимся между точками восемьдесят восемь и шестьдесят три. Похоже, что-то серьезное. Телят около двухсот, количество пастухов неизвестно. Стволов пока не видно, но их присутствие чувствуется. Прием.
— Ноль-восемь, папа вышел. Ждите.
Мередит прикинул в уме. Если вертолеты выполняют более важное задание, подмога выйдет на машинах… от двух до трех минут на выезд по тревоге… ехать сюда по меньшей мере двадцать пять минут… Да, эти полчаса покажутся вечностью.
Вдалеке Мередит видел возвышающуюся над толпой массивную фигуру сержанта Розарио.
Он встал на пассажирское сиденье открытой машины, надеясь успокоить окруживших его людей.
— Я выхожу, — предупредил Мередит водителя. — Слушай радио. — Он повернулся к пулеметчику и стрелку, сидевшим позади него. — Будьте начеку, ребята. И не делайте глупостей.
Лейтенант выпрыгнул из машины и рысцой побежал вдоль застывшей колонны грузовиков, положив руку на кобуру пистолета, — скорее придерживая ее, чтобы она не хлопала, чем намереваясь вытащить оружие. Именно благодаря самообладанию он благополучно выкрутился из бесчисленного множества неприятных ситуаций. Если ты можешь игнорировать ядовитые замечания и оскорбительные намеки, то у тебя больше шансов выжить. Бандиты обычно избегали вступать в прямые вооруженные столкновения с армейскими частями.
Он видел, что сержант Розарио тоже не взял в руки оружия. Весь секрет заключался в том, чтобы казаться уверенным в себе, но не производить излишне угрожающего впечатления. Тут требовались крепкие нервы. Говард попробовал припомнить, кто из рядовых ехал сегодня в машине Розарио. Он надеялся, что все они умеют держать себя в руках. Паника может наделать страшных дел.
«За рулем там Уолтерс, — вспомнил он. — Уолтерс — молодец. Он выдержит. А на пулемете Янковски. И кто же еще?» Мередит забыл.
Очень уж большая текучка кадров. Мало экипажей машин и огневых групп подолгу сохраняли неизменным свой состав.
Сердце гулко стучало у него в груди. Жители, стоящие у подъездов или толпившиеся кучками на тротуаре, холодно глядели ему вслед. Население здесь определенно в основном составляли потомки индейцев, и среди окружающих он не видел никого, кто мог бы вызваться добровольцем поработать в Красном Кресте.
Враждебные лица. Лица людей, не раз близко видевших смерть. Шрамы от БР, шрамы от драк. Невозможно на глаз определить, кто из толпы вооружен.
Мередит перешел на шаг. Он не хотел показаться взволнованным. И он уже подошел достаточно близко, чтобы различать голоса.
— Макаронник ты вонючий, — кричал на Розарио чернокожий мужчина в маленькой кожаной кепочке, перекрывая шум толпы. — Нечего тебе здесь делать. Никто тебя сюда не звал с твоими пушками. Вся эта еда, все это дерьмо принадлежит народу.
Народ соглашался. Громко соглашался. Розарио попытался отвечать, объяснить что-то о том, что еду как раз и везут, чтобы раздать нуждающимся, но в его голосе сквозили нотки неуверенности. Розарио был хорошим сержантом, но Мередит почувствовал, как от него перестало исходить ощущение силы. Лейтенант вдруг понял, что есть что-то особенное в этой толпе, в этой улице, в этом воздухе. Он не смог бы облечь свои предчувствия в слова, но по его коже морозцем пробежала дрожь обреченности.
Розарио сделал ошибку. В отчаянии сержант рявкнул на толпу:
— Вы нарушаете закон!
Несколько мужчин из числа окруживших его рассмеялись, и их смеху начали вторить все остальные.
Потом кто-то выкрикнул: «Пошел ты!» — и без дальнейшего предупреждения звук выстрела из автоматического оружия, словно треск огромной застежки-молнии, вмиг поменял все законы времени и пространства.
Еще не успев смешаться с толпой, Мередит теперь видел только Розарио. Он заметил удивленное выражение на лице сержанта, почувствовавшего, как что-то быстро меняется в его теле.
Автоматическое оружие было малого калибра, и Розарио еще несколько долгих секунд стоял выпрямившись, набычившись, не в состоянии поверить в происходящее. Снова грянул выстрел.
На сей раз сержант опрокинулся навзничь и исчез за головами и плечами обступивших его людей.
Вдоль всей трубы улицы загремели выстрелы. Толпа бросилась врассыпную. Повинуясь инстинкту, Мередит укрылся за мусорным баком в начале переулка и выхватил пистолет.
Среди какофонии пальбы он с легкостью отличал резкий треск армейского оружия. Но сам он не мог найти себе цель. Только бегущие гражданские, все безоружные. Двое парней свернули в переулок, едва не налетев на Мередита. Но их заботило только одно — поскорее убраться отсюда.
Лейтенант решил рискнуть и посмотреть, что делается с другой стороны его металлического щита. Экипаж машины Розарио, наверное, дерется за свою жизнь. Если их только всех уже не перестреляли.
Толпа между Мередитом и головным вездеходом колонны в основном рассосалась. Около десятка человек лежали на земле раненные либо просто напуганные, руками прикрывая головы.
А дальше, на капоте автомобиля Розарио стоял человек с автоматическим пистолетом в руках и разряжал обойму в тела находившихся там солдат.
Мередит упал на колено и двумя руками навел пистолет. Однако первые две пули прошли мимо и лишь третья попала в цель. Бандит качнулся назад и головой вниз рухнул на асфальт.
С оглушительным звоном церковного колокола пуля срикошетила от стенки мусорного бака. Мередит оглянулся по сторонам. Кругом звучали выстрелы. Но стрелять было не в кого.
Он всем телом вжался в бак, внимательно осматриваясь вокруг. Из-за грузовика, куда ее загнала судьба, выбежала женщина. Ничего не видя перед собой, она неслась прямо на Мередита. Потом вдруг остановилась и замерла, глядя на него во все глаза.
— Ложись! — крикнул Мередит.
Но женщина продолжала смотреть на него, как завороженная. Затем сорвалась с места и побежала, но в противоположном направлении.
Она испугалась человека в форме. Люди здесь жили в чужом, неведомом мире. Женщина почти добежала до середины улицы, когда вдруг запнулась за какое-то препятствие и ткнулась лицом в асфальт.
Однако споткнулась она на ровном месте, а блузка на неподвижном теле скоро начала темнеть от крови.
Мередиту показалось, что он заметил, откуда стреляли. Он открыл огонь по оконному проему. Но мелькнувшая там тень исчезла.
Кое-кто из штатских, залегших после начала стрельбы, попытался медленно, с частыми остановками переползти в безопасное место, стараясь не привлекать к себе внимания. Но воздух казался густым от пуль. Мередит понимал намерения противника. Даже если при вскрытии в телах невинно пострадавших не найдут пуль армейского образца, в их смерти все равно обвинят военных. Гангстеры стремились увеличить как можно больше число жертв столкновения, независимо от того, кто именно пострадает.
Около минуты прошло с того момента, как первые пули поразили сержанта Розарио. И тут Мередит услышал отдаленный звук пулеметного огня.
Он огляделся. Вскочил на ноги и побежал размахивая руками.
— Нет, — надрывался он. — Нет! Не стреляйте!
Его вездеход пробирался вперед, осыпая всю округу пулеметными очередями. Они спешили ему на помощь.
— Прекратить огонь!
Не было подходящей цели для пулемета.
Единственным результатом могли стать новые жертвы среди населения.
Пулемет продолжал биться в судорогах огня, когда машина затормозила рядом с лейтенантом.
— Вы целы, сэр? — прокричал водитель.
— Перестаньте! — рявкнул в ответ Мередит. — Прекратить огонь.
Но он еще не успел договорить, как пулеметчик вдруг подскочил и перевалился за борт машины, словно лейтенант до смерти напугал его. Мгновение спустя парень уже лежал на земле с открытыми глазами, и лужа крови растекалась под ним.
— Сдай назад и встань между грузовиками, — приказал Мередит. Сам же он склонился над пулеметчиком. — Хендрикс, Хендрикс, ты слышишь меня? — Он попытался нащупать пульс на шее у молодого солдата, но жилка не билась. И открытые глаза смотрели неподвижно.
Мередит рванулся к своей машине, беспорядочно стреляя на бегу. Враг так и не показывался.
Обойма пистолета опустела. Говард перелетел через заднее крыло вездехода и забился между треногой пулемета и рацией. Шофер и стрелок уже покинули машину и отстреливались из-за ее корпуса, зажатого между двумя огромными грузовиками. Отстреливались от призраков.
Мередит схватил микрофон:
— Все станции группы «Танго». Все станции группы «Танго». Пятая схема, пятая схема. Остерегайтесь снайперов.
Согласно схеме номер пять остальные автомобили его взвода сейчас поедут вдоль колонны и займут ключевые позиции по обе ее стороны, так что прибывшее подкрепление сможет выйти из машин и спасти как можно больше водителей грузовиков.
Треск выстрелов, сопровождаемый звоном разбитого стекла и теньканьем пуль о металл, по-прежнему переполнял улицу.
Мередит переключился на сеть оперативной связи:
— Один-четыре, Один-четыре — веду бой. Несу значительные потери, оставаясь в прежней точке. Сукины дети стреляют изо всех окружающих домов.
Батальонная сеть тут же отозвалась:
— Занять посты по боевому расписанию. Повторяю, занять посты по боевому расписанию.
Мередит узнал голос майора Тейлора. Как всегда, он подействовал успокаивающе. В голосе командира не звучало даже намека на панику. То говорил человек, абсолютно владеющий ситуацией, опытный и несуетливый. Конечно, теперь все кончится хорошо.
Автоматная очередь полоснула по капоту машины. Краем глаза Мередит увидел, как водитель вдруг вскинул вверх руки, словно пытаясь поймать на лету пулю. Потом он — совсем еще мальчишка — шатаясь, вышел из-за прикрытия и растянулся перед автомобилем.
Мередит перемахнул через борт вездехода и прижался к земле. Он вогнал в пистолет новую обойму. У него очень болело колено, хотя он понятия не имел, что с ним случилось. Говард поискал глазами стрелка.
Паренек сидел, скрючившись, под крылом грузовика, тесно вжавшись в огромные колеса, и плакал. Мередит в несколько прыжков преодолел расстояние до него и схватил его за отвороты кителя.
— Уходи. Иди к другим машинам. Прячься за грузовиками. Вперед!
Мальчишка уставился на лейтенанта абсолютно не понимающими глазами, словно тот говорил на иностранном языке.
Мередит не знал, что делать дальше. Никто не готовил его к таким переделкам. Раньше даже в самых тяжелых ситуациях ему удавалось контролировать положение. Но теперь, что бы он ни сделал, ничего бы не изменилось. Пригнувшись, он побежал вокруг вездехода туда, где лежал водитель. Мертв. Все его тело было изрешечено пулями, словно кто-то из снайперов упражнялся на нем в меткости. Мередит попытался оттащить тело за машину. Но противник тут же обрушил на него град пуль. Мередит забился в крошечную «мертвую зону» между грузовиком и вездеходом.
Говард представил себе, как он сейчас выглядит со стороны: загнанный в ловушку, сжавшийся в комочек, в то время как уличная шпана потешается над ним. В ярости он привстал и несколько раз выстрелил в ту сторону, откуда в последний раз прилетел рой пуль. Но в результате почувствовал себя еще более глупым и беспомощным.
Обернувшись, Мередит увидел, что солдат, плакавший под грузовиком, исчез. Оставалось надеяться, что он ушел в нужном направлении.
На его совести уже достаточно смертей его подчиненных.
Он поглядел вокруг другими глазами. Холодный гнев пришел на место ослепляющей ярости. Даже испытываемый им страх стал каким-то другим, превратившись в энергию, которую сильная воля могла направить в нужном направлении.
Не отдавая еще себе полного отчета в своих действиях, он начал движение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94