Шабар отчего-то усмехнувшись, полез в карман за сигаретами и закурил, не обращая ни малейшего внимания на недовольное лицо капитана, на явное неодобрение. Выражение на его лице было выражением скептика и зануды.
— Давайте, — буркнул он себе под нос, — попытаемся.
Гресс прикрыла глаза, на минуточку, пытаясь воскресить в памяти данные, возникшие на дисплее за несколько секунд до прыжка. Что-то что ей весьма не понравилось, но что это было вспомнить так и не удалось. Она вновь посмотрела в лицо Шабара, показавшееся бестрепетно — умиротворенным, на взгляд прятавшийся под прикрытыми веками. Взгляд был напряжен. В противовес выражению лица.
Гресс молча погладила пальцами пластик пульта. Корабль ей нравился, он был удобен и послушен, при маневрах разгона он не выдал ни малейшего сбоя, весь предпрыжковый марш он проделал чисто и красиво, так, как можно было только мечтать.
Она вспомнила, как, впервые увидев его на верфях Та-Аббас, только тихо вздохнула. Этот крейсер был не только функционально верно рассчитан. Он был красив. Красив, как, бывает, красив породистый скакун, так же выделяясь среди рабочих лошадок и неуклюжих тяжеловозов. Еще больше он понравился ей после того, как она попала внутрь. Несмотря на миниатюрные размеры, немногим больше почтового бота, он не был тесен, как неловко скроенный костюм. Тут было все привычно и удобно. Несмотря на новые приборы и функции управление осталось максимально приближенным к стандартному.
Гресс невольно вздохнула — так обиден был этот первый прокол.
— Дали Небесные! — услышала она прозвучавший неожиданно и больно ударивший по нервам своими интонациями, взволнованный голос Равиго Унари, — это что за чепуха?
— Не те данные, — коротко заметил Нараян, — это точно.
Гресси посмотрела на мужчин.
— Что случилось?
— Вирус в системе, — сцепив зубы, заметил ирдалиец. — Вирус, что путает данные тем больше, чем мы ими пользуемся.
— Я сейчас, — заметил Нараян, поднимаясь из кресла, — пойду подниму из амортизационных капсул большую и лучшую часть экипажа. Ту, что, несомненно, нам пригодится. Придется поработать нашим программистам. В кои-то веки.
Гресс напряженно улыбнулась.
— Не нравится мне это, — пробормотал Шабар, сквозь сжатые зубы, так же поднимаясь из кресла, — И Нараян прав, пора сообщить программистам что от них требуется.
Гресси кивнула головой.
— Идите, — проговорила, проведя рукой по коротко стриженым прядкам волос. Облизнула пересохшие от волнения губы. Посмотрела на Равиго. — И вы тоже можете быть свободны, — заметила спокойно, — противометеоритная защита работает без участия центрального компьютера, впрочем, как и все системы жизнеобеспечения. Планет в этом районе нет, так что опасаться нечего. Идите, можете отдохнуть, а я подежурю.
Ирдалиец покачав головой, отказался, посмотрел на нее чуть пристальнее, чем всегда.
— Я, пожалуй, останусь, — заметил он, — хотя б до тех пор, пока не выяснится, сколько времени потребуется Кальтанну и девочкам, что б извести этот вирус. А там посмотрим.
Она, вздохнув, поднялась на ноги, разминая их, прошлась по покрытию, заглушающему шаги.
— Хорошо, — заметила, направляясь к выходу, — тогда я присоединюсь к остальным.
Найдя Шабара и Нараяна в обществе двух миловидных женщин, улыбнулась, глядя на дружеские, ненатянутые отношения. Оказалось, что всех в ее экипаже связывают давние дружеские отношения. И что в этой команде только она новичок.
Открытие было не из приятных, когда она его осознала — хуже нет, чем вписываться в уже сложившиеся команды, в установившиеся отношения, занимая чье-то место. Хочешь или нет, а некоторое время тебя будут воспринимать как чужака, как нечто совершенно чуждое, лишнее, стороннее. И будут, вольно или невольно стараться от тебя отгородиться. И с этим трудно что-то поделать.
Усмехнувшись, глядя на легкий флирт Нараяна со смуглой, пикантной невиянкой, подумала, что она им всем — как заноза. К ней подошел Шабар, встал рядом.
— Кофе желаете? — спросил он.
— А что? — усмехнулась Гресс, — кухонные приспособления на камбузе из строя не вышли?
— Нет, — ответил он.
— Жаль, — ядовито заметила Гресс, — думаю, случись так, и мы раньше получили б результаты. Как я заметила, Кальтанн жить не может без перекусов. Отсутствие еды заставило б его пошевелиться.
— Прошу прощения, — заметил возмущенный голос, откуда-то сбоку и она увидела всклоченную, темную шевелюру, выглядывавшую из-за дисплея. Программист сидел, едва не сросшись с компьютером, не отрывая взгляда от монитора. Гонял тесты.
— Ну и? — спросила она.
— Что и? — отозвался мужчина. — идите, отдыхайте. Пока чепуха полнейшая. Сам вижу, что вирус есть, а тесты уверяют в обратном. Попробуем разобраться.
Гресси усмехнулась, посмотрела недоверчиво, недовольно, чисто по-женски пожала плечами. А что еще оставалось делать? Это была не первая нештатная ситуация в ее жизни. И как она думала, не последняя.
— Идемте. — проговорил Шабар, беря ее под локоток, — Если Кальтанн просит нас удалиться, то нам стоит удалиться. Это не каприз.
Женщина слегка пожала плечами, посмотрев на Шабара, прошла вперед, он проследовал за ней в уютное помещение кают-компании, сел в уголке дивана. Гресси молча подошла к экрану, на который проецировались виды морского дна, усмехнулась, наблюдая за маленькой, пестро окрашенной рыбкой. Чувствуя на себе взгляд Шабара, хотела передернуть плечами, но отчего-то не посмела.
— Вы что-то хотите мне сказать? — спросила, не отрывая взгляда от окна экрана.
На ее лице играли голубые отсветы от экрана, как отсветы от воды, нежа, лаская кожу, успокаивая нервы. Отчего-то она была взвинчена, нервы отзывались на малейшее раздражение как на удар. Обычно это было ей несвойственно. Но контролировать себя здесь, сейчас, было больше, чем сложно, но поддаться эмоциям она не могла. И приходилось терпеть.
— Да, — ответил мужчина. — То, что мне не нравится эта ситуация. Я успел кое-что прикинуть. При всех данных, что мы имели, идя в прыжок — скорости, массе, напряженности гравитационных и электромагнитных полей, даже при наличии неучтенной массы прямо по курсу, мы никак не могли б выйти в районе Ками-Еиль-Ергу. При наличии любой аномалии шанс попасть именно в этот район не то, что б минимален. Он чисто отрицателен.
— И, тем не менее, мы здесь. — отозвалась Гресс, стараясь казаться спокойной.
Ей ситуация нравилась не больше, чем самому Шабару, только говорить об этом вслух первой она не стала.
— Вот именно.
Женщина, оторвавшись от созерцания экрана, посмотрела на лагалийца несколько внимательнее, чем смотрела до того.
— Мне кое-что не нравится, — заявил Шабар вновь. — Вы среди нас человек новый, быть может, поэтому, мне легче сказать это вам, чем всем другим. Еще когда мы уходили с Та-Аббас, я интуитивно чувствовал какой-то непорядок. Что-то меня настораживало. Обычно я доверяю своим предчувствиям, но на этот раз промолчал, подумав, что это может быть плод разгулявшейся фантазии. А, может, и нет. Посмотрите.
Кантхэ протянул женщине листок. Она, взяв его, развернула и усмехнулась, прочитав всего несколько слов. От текста в три слова по спине пробежала волна, холодный ток, что заставил волосы чуть привстать на макушке. Был страх, как подтверждение и ее предчувствий, но позволить признаться в нем она не могла никому.
— "Вы все умрете", — проговорила Гресси с усмешкой. Что это значит?
— Это я нашел в своем багаже перед отлетом. Записка лежала на самом виду. Я подумал, что это — шутка.
— Теперь вы так не думаете?
— Дело в том, Гресс, что теперь я кое-что вспомнил. Вспомнил поздно. Однажды я уже получал такое предупреждение. Мы все его получали. Это было здесь, в этом самом районе, перед уходом «Кана-Оффайн» в прыжок. А через пару часов после выхода из прыжка «Кана-Оффайн» был взорван. И есть еще одно совпадение, которое мне очень и очень не нравится. И оно тоже мне не пришло в голову сразу. Мы все, кроме вас, разумеется, были на том корабле. Были в его последнем рейсе. И как ни странно, мы — последние из тех, кто остался в живых от той команды. Отчего-то всех, кто был тогда на «Кана-Оффайн» с Ордо преследует рок. Я понимаю, если б пилоты гибли в космосе. Я это понимаю, так бывает. Но, как правило, все эти люди погибали внезапно и нелепо.
— Как Йивни?
Шабар слегка кашлянул, улыбнулся ей.
— Да, — заметил он, — как Йивни. Он должен был вести «Раяни», он должен был занять место капитана. Не вы.
— А вы не шутите? — спросила Гресс.
— Какие шутки, — откликнулся пилот, — я боюсь этим открытием поделиться хоть с кем-то из экипажа. Боюсь, потому как нам всем тогда, после рейса в этот район, досталось. Не знаю, как поведут себя ребята.
— И что вы предлагаете? — спросила она, глядя в лицо мужчины с пронзительным прищуром.
— Пора звать на помощь. Если, конечно, не поздно. Лучше перестраховаться.
Она на мгновение задумалась. Вспомнился вечер, проведенный в садах Софро перед отлетом. Лицо Элейджа, его предупреждения. Они были серьезны. Но отмахнулась от них, сама не понимая по какой причине. Наверное, дело было в том, что она не любила признаваться в своих фиаско.
— А не рано? — спросила она осторожно. — Может быть, сейчас Кальтанн выловит вирус, мы просчитаем траекторию и уйдем в новый прыжок.
— Боюсь, — усмехнулся Шабар невесело, — что сейчас уже поздно.
Гресси, пожала плечами, посмотрев на хмурый вид лагалийца, слегка обозначила улыбку в уголке губ.
— Посмотрим, — ответила уходя.
Глядя в угол, она вдруг отчетливо ощутила тоску и нечто похожее на укол страха. Уже привычного страха. А так же отметила, негодуя на себя, что, несмотря на два часа проведенные в горизонтальном положении на койке так и не сумела заснуть.
Мозг был занят разными мыслями, что мешали полноценно расслабиться и уснуть. А еще мешало смутное, не до конца понятое ощущение тревоги. Напрягали слова Шабара. Она сама не понимала, почему они так сильно ее задели. Наверное, они совпали с какими-то смутными ее опасениями. С чем-то, что жило в ней, как предчувствие.
Прикрыв ресницами глаза, она смотрела на потолок, пытаясь разобраться в себе. В клубке эмоций, мыслей, образов и чувств. Почему-то, вспоминался Ордо. Вспоминался отчетливо, как никогда за прошедшие годы.
Его темные, внимательные глаза, выражение решительности и упрямства на лице. А еще улыбка, вспоминалась его улыбка, что освещала его, несколько диковатое лицо, преображая черты, заставлявшая вспыхивать упрятанные в глазах золотые искры. Улыбка, от которой исходило только тепло.
Он был невысок, несколько нескладен, но это не мешало быть ему отличным пилотом. Еще в Академии он выделялся из массы учеников. У него, словно с рождения был свой стиль полета, он чувствовал любой корабль как живое существо, и чувствовал пространство. Был быстр, стремителен, непредсказуем.
А еще, когда-то давно, он бросал ей в окно цветы, и тут же скрывался, словно надеясь, что она не узнает. Когда-то давно они вместе топтали тонкие тропиночки Софро, любуясь безумными восходами, нереальными закатами, пустыми ночами. Когда-то, давно, она его любила, не смея признаться в этом никому. Ни себе, ни ему.
И ее никогда не покидало ощущение цельности этого человека. У него был характер. Были свои принципы. Тогда, когда она знала его. Когда еще не было барьера бунта между ними. Тогда ей казалось, что он никогда не станет лгать. Сумеет солгать, если оно будет нужно, но только если захочет. И трудно было представить причину, что заставила б его захотеть солгать. Но тогда, после потери корабля, многие из прежнего круга общения стали считать его лжецом.
Гресси, вздохнув, вспомнила визит, которым ее почтили еще там, на Ирдале. Вспомнила заинтересованность на лице Ис-Шабир и пожала плечами.
«Поздно, — подумала она, — слишком поздно что-то спрашивать. И даже сам Ордо, если б его спросили, ничего б не ответил. Скорее просто бы усмехнулся и закурил. Потому как есть время для вопросов и ответов, и есть время на молчание, а преградой меж ними события и молва».
Она слегка улыбнулась, вспомнив восторженные рассказы Ордо, блеск его черных глаз. В то, что он говорил, верить было невозможно. В то, что он говорил, она сама невольно верила, скрывая это от всего белого света. И от него тоже.
Вздохнув, женщина опустила ноги на пол и, обувшись, вышла из каюты в коридор. На мгновение ей почудилось, что за его мягким изгибом кто-то то ли тихо плачет, то ли смеется — не разберешь. Но стоило сделать шаг, и звук исчез, заставив подумать о галлюцинации.
Гресси машинально пригладила короткую стрижку, направляясь в кают-компанию. Там, на стенах — экранах отражалось небо Софро, ее сады, фонтаны, изгибы зданий, устремившихся к небу. Она любила Софро. Этот мир был мал. И это был особый мир. Второго подобного никто и никогда не видел.
Отчего-то вновь накатила грусть. Грусть, что принесла с собой задумчивость, она изучала пейзаж на экране, узнавая улочки, по которым ходила вместе с Ордо, вспоминая былое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95