Хейл задумчиво пощипывал подбородок. Наконец он сказал:
- Идемте со мной к Логисту.
Сэм уклонился, Он боялся Логиста. Его собственные причины были не
таковы, чтобы выдержать свет чистого разума. Но за Хейлом было несколько
столетий опыта. Они спорили примерно с час.
Затем Сэм отправился с ним на свидание с Логистом.
Шар заговорил с ними, сияющий белый шар на металлическом пьедестале.
Он сказал:
- Я говорил вам, что не могу предсказывать будущее, Хейл.
- Но вы знаете верные ответы.
- Верный для многих ответ может оказаться неверным для Сэма Рида.
Сэм беспокойно зашевелился.
- Значит, получается два ответа, - сказал он. Он считал, что
разговаривает с машиной, и поэтому слегка ослабил бдительность: ведь
машины не люди. Волей-неволей ему пришлось сообщить необходимые
требования. Теперь он беспокойно ждал, чувствуя, как идут часы, оставшиеся
до назначенного срока, а Кедра и Харкер ждут сообщения о смерти вольного
товарища.
В серебряном шаре плавали тени, разорванные отображения длинного
сардонического лица Логиста. Робин Хейл улавливал сходство, но он знал,
что для человека, не знающего секрета, эти тени бессмысленны.
- Люди башен не пионеры, - сказал Логист. - Вам понадобятся
заключенные.
- Нам понадобятся хорошие люди, - сказал Хейл.
- Большинство преступников - хорошие люди. Они просто оказались не в
своей социальной группе или не в своем времени. Любой антиобщественный
индивидуум может стать общественным в правильном окружении. Недовольные и
преступники станут вашими лучшими людьми. Вам понадобятся биологи,
натуралисты, геологи...
- Нам придется платить огромные суммы, чтобы получить даже
второсортных специалистов, - возразил Сэм.
- Не придется. Вы удивитесь, как много недовольных даже среди лучших
специалистов. Башни слишком благоустроенны. Ни один хороший работник не
будет счастлив, если использует свои возможности не полностью, а кто в
башнях использовал свои возможности полностью после завершения
строительства?
- Значит, вы думаете, мы можем действовать? - спросил Хейл.
- Если вы с Ридом избежите текущей опасности, спросите меня снова.
- Хейл сказал мне, - вмешался Сэм, - что Логист не согласен с семьями
насчет колонизации. Почему вы не поможете тогда нам против семей?
Тени зашевелились в шаре: Логист качал головой.
- Я не всемогущ. Семьи действуют уверенно. У них возможность
заглядывать далеко. Интригами и влиянием они определяют решения Совета,
хотя Совет совершенно свободен в своих решениях. Но за ним находятся семьи
и определяют политику, а потом следят, чтобы их решения выполнялись.
Номинально советы и губернаторы правят башнями. В действительности ими
правят бессмертные. У них хорошее социальное сознание, но они безжалостны.
Законы, которые они проводят, могут показаться жестокими короткоживущим,
но внуки жертв этих законов могут поблагодарить бессмертных за их
жестокость. С точки зрения семей общее добро охватывает долгий промежуток
времени. Но в этом случае, я думаю, они ошибаются.
Раса быстро идет к упадку. Семьи считают, что мы не выдержим еще
одной попытки колонизации. Если она не удастся, мы погибли. Другой
политики больше не будет. У нас для этого не будет не материалов, ни
желания. Нужно ждать, пока они решат, что неудача исключена. Я считаю, что
они ошибаются. Я говорю, что раса приходит в упадок быстрее, чем они
думают. Если мы будем ждать их согласия, мы будем ждать слишком долго...
Но этой планетой правят семьи. Не Логист. Я слишком часто
противоречил их мнениям в других вопросах, и теперь они не верят мне. Они
считают, что я во всем против них.
Для Робина Хейла это была старая история. Когда голос замолчал, он
нетерпеливо сказал:
- Можете дать нам прогноз, Логист? Есть ли у нас шансы на успех?
Некоторое время Логист ничего не говорил. Затем из шара донесся
любопытный звук. Хихиканье, перешедшее в хохот, удивило Хейла и совершенно
изумило Сэма Рида. Невероятно, что машина может смеяться.
- Поверхность должна быть колонизирована, - сказал Логист, все еще
смеясь. - У вас есть шанс, хороший шанс. И очень хороший, если с вами Рид.
Это все, что я могу сказать, Хейл. Думаю, этого достаточно.
Сэм замер, глядя на тени, плывущие в шаре. Все, что он представлял
себе заранее, перевернулось в его голове.
Неужели Логист все-таки обманщик? Неужели он предлагал им лишь
загадки? Но если он ошибался относительно Сэма, то какова цена остальных
его слов?
- Спасибо, Логист, - говорил вольный товарищ. Сэм удивленно смотрел
на Робина Хейла. Почему он благодарит машину, особенно такую, которая
только что доказала свою ошибочность?
Хихиканье продолжало доноситься из шара, когда они повернулись, чтобы
уходить. Оно перешло в хохот, который сопровождал их по всему залу. В
хохоте звучала одновременно и симпатия, и ирония.
Логист из глубины своего тысячелетнего опыта хохотал над будущим Сэма
Рида.
- Если вы избежите текущей опасности... - процитировал Рид слова
Логиста. Он сидел за пыльным прозрачным пластиковым столом, глядя на
вольного товарища. Они находились в тусклой тайной комнате Слайдера. Пока
они здесь, им не угрожает опасность. Но ведь нельзя находиться тут вечно.
Сэм соображал, сколько тайных слуг семей следят за передвижениями его и
Хейла.
- Есть идеи? - спросил Хейл.
- Вы не очень обеспокоены. В чем дело? Вы мне не верите?
- Верю. Я согласен, что не мог бы поверить первому встречному,
который подошел бы ко мне в толпе и сказал, что нанят, чтобы убить меня.
Легко так сказать, когда ждешь от этого какой-то выгоды. Но я ожидал
решительных ходов со стороны семей и... я верю Логисту. Итак, есть ли у
вас идеи?
Сэм посмотрел на него из-под нахмуренных красных бровей. Он начинал
ненавидеть Хейла за легкость его согласия. Он хотел этого. Он нуждался в
этом. Но ему не нравились мотивы Хейла. Хейл не мог легко поставить успех
или неуспех своего крестового похода от энергичного человека, чью роль
играл Сэм. Даже если Логист вынес благоприятное суждение и Хейл
безоговорочно верил Логисту, был еще и другой мотив.
Робин Хейл был бессмертен.
То, что Сэм ощущал и ненавидел в Уолтонах и Харкере, он ощутил и
возненавидел в Хейле. Крайнюю самоуверенность. Они не были рабами времени,
время служило им. Человек с сотнями лет опыта сталкивался со всеми
социальными обстоятельствами, с которыми была вероятность столкновения. У
него были перед глазами аналогичные случаи. У него было время
экспериментировать, время подумать и испытать ответные реакции, пока он не
подберет наилучший способ действий в данных обстоятельствах.
Это нечестно, по-детски думал Сэм. Проблемы, которые не в состоянии
разрешить короткоживущие, бессмертные, обладающие почти безграничными
ресурсами времени, знают вдоль и поперек. И еще нечестно - проблемы, по
отношению к которым обычные люди должны принимать болезненные решения, для
бессмертных могут решаться простым ожиданием. Бессмертные всегда могли
повторить: "И это пройдет..."
Сэм глубоко вздохнул и достаточно уклончиво ответил на вопрос Хейла:
- Семьи - я имею в виду в особенности Уолтонов и Харкеров - не ударят
открыто. Они не заходят быть связанными с вашей смертью. Они не боятся
масс, потому что у масс нет организации. Вопрос о революции никогда не
вставал, потому что для революции никогда не было причин. Семьи
беспристрастны. Только в связи с такими делами, как этот колонизационный
крестовый поход, может возникнуть такой вопрос, и - я надеюсь - этот
вопрос для них опасен. Потому что впервые массы будут организованы,
организованы вокруг идеи крестового похода. - Он искоса взглянул на Хейла.
- У меня есть идея, как использовать это, но... - Сэм посмотрел на пыльный
экран телевизора в стене, - пока я не могу объяснить ее.
- Хорошо, - Хейл говорил спокойно. Это вполне нормально, сказал себе
Сэм, со внезапно убыстрившимся пульсом осознав впервые за все время, что
для этого человека война - эта великолепная вещь из мертвого прошлого -
была семейной историей. Он видел убийства и сам убивал. Угроза смерти так
знакома ему сейчас, что он смотрит ей в лицо спокойно. Сэм заново
возненавидел его.
- Тем временем, - он заставлял себя говорить спокойно, - я собираюсь
продать себя вам за идею крестового похода. Могу я говорить?
Хейл улыбнулся и кивнул.
- Перед нами проблема завоевания новообращенных. Нам нужны люди,
занимающие ключевые позиции, и нужна рабочая сила. Первые дороги.
Вторые... вы сможете защитить своих помощников?
- От любой опасности. Но не от скуки. И не от некоторых вещей,
например, от лишайников - они могут пробраться в вентиляторы и съесть
человека живьем. Некоторые клетки мутируют под влиянием ультрафиолетового
излучения. О, это не просто приключение.
Значит, нам понадобится защита. Неудовлетворенные. Преуспевшие в
технике и неудачники в личных делах.
- Что же вы предлагаете? - Лаконичный голос наполнял Сэма
неосознанным возмущением. У него было подозрение, что этот человек знает
большинство ответов, что он ведет Сэма за собой, частично чтобы испытать
его, частично надеясь на свежие мысли, которые он потом сможет
использовать для себя. И все же - под уверенностью, под всем огромным
опытом иногда проявлялась такая наивность, что Сэм не терял надежды. В
основе Хейл был крестоносцем. В основе он был самоотверженным и
мечтательным. Даже миллион лет опыта - а не несколько столетий - никогда
не дали бы ему того, с чем был рожден Сэм. Да, стоило попытаться...
- Конечно, нам нужны не просто неудачники, - продолжил он. - Нужно
вспомнить, почему они недовольны. У вас были техники в старые дни, когда
велись войны?
Хейл кивнул.
- Да, но за ними стояли традиции Вольных Товариществ.
- Мы начнем новую традицию. Не знаю, какую. Ad astra per aspera
<Через тернии к звездам - лат.>, может быть. - Сэм задумался. - Можете ли
вы просмотреть психозаписи и личные дела тех старых техников?
- Некоторые из них, должно быть, сохранились. Думаю, что смогу. Но
зачем?
- Это понадобится позже, но я думаю, в этом ответ. Найдите факторы,
способствовавшие их успеху. Используйте большие интеграторы. Это даст нам
правильное уравнение. Потом определите факторы, которые создают
неудовлетворенность современных техников. Неизвестное в успехе техников
периода войны плюс эквивалент старой традиции. Отыщите тех, у кого сегодня
есть этот X, и дайте им новую традицию.
Я займусь пропагандой и семантическими комментариями. Сейчас нам
нужно правильно направить общественное мнение. Ключевое слово, знамя. У
современных крестоносцев должны быть прекрасная пропаганда и реклама. Я
дал вам решение проблемы техников, теперь относительно рабочей силы и
финансовой поддержки. - Сэм взглянул на спокойное лицо бессмертного и
отвел взгляд. Но продолжал.
_ Придется тщательно подбирать добровольцев. Не так уж много сильных
людей осталось у человеческой расы. Но они не дрогнут при первой же
опасности. Мы заставим каждого потенциального колониста пройти серию очень
строгих тестов. Обманем их, если сможем. Одна серия ответов для публики,
другая - для нас. Нельзя открыто отвергнуть человека из=за потенциальной
трусости: остальные откажутся проходить тесты. Но мы должны знать.
- Ну что ж, неплохо - сказал Хейл. - А деньги.
- Много ли у вас есть?
Хейл пожал плечами.
- Ерунда. У нас есть плацдарм, мы расчистили башню Дум. Но
потребуются настоящие деньги, чтобы хотя бы удержать ее.
- Создайте компанию и продавайте акции. Людям всегда нравится игра.
Особенно, если они получают дивиденды. А нужные им дивиденды - это не
только деньги. Слава. Возбуждение. Романтика, без которой они страдают.
- Смогут ли отвергнутые добровольцы покупать акции?
Сэм рассмеялся.
- Я нашел выход! Каждый пакет акций будет приносить дивиденды в виде
возбуждения и сенсации. Каждый шаг колонистов будет показан по телевизору
с прямым лучом к каждому приемнику каждого владельца акций.
Хейл бросил на него взгляд, в котором смешивались гнев и восхищение.
Сэму показалось даже, что он уловил нечто вроде одобрения. Но ответ Хейла
разочаровал его.
- Нет. Это обман. Колонизация - не развлечение для любителей острых
ощущений. Я говорил вам: это тяжелая работа, а не романтика. Это не
увеселение, а тяжелая, нудная работа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29