-
спросил Логист.
- Нет. У него есть оборудование и люди. Очистив форт, он сможет
двинуться дальше. Он захочет двинуться в глубь материка, но пока не хочет.
Он говорит, что использует форт как вспомогательную базу, и двинется по
архипелагу навстречу мне. Это сбережет время - работа с обеих сторон
островной цепи. Неплохая идея.
- У него достаточно людей?
- Пять тысяч, - сказал Хейл. - Достаточно, но не очень много. У нас
здесь немного лишних людей, но нам нужно их держать на непредвиденный
случай. Никогда не знаешь, где понадобится бросить дополнительные отряды
против джунглей. А каждая расчищенная миля означает дополнительных людей
на ней. Пять тысяч, и прибудут еще, когда у нас будет достаточно места для
их размещения.
- Ссор еще нет? - спросил Кроувелл.
Хейл пристально взглянул на него.
- Ожидаете неприятностей?
- Не думайте, что это мое предсказание, сынок. Пять тысяч людей,
занимающихся тяжелой работой, и еще новые прибывающие. И все ждут
обещанного бессмертия. Их нельзя вечно держать в ожидании. Может начаться
ад.
- Что вы знаете об этом деле с бессмертием? - спросил Хейл,
оглядываясь.
Логист только улыбнулся.
Хейл смотрел на отдаленный берег, где яркие вспышки очищали стены
старого форта. Он сказал:
- Вы знаете, и я знаю. Никто не может знать точно, кроме Сэма. Он
утверждает, что можно получить бессмертие, подвергаясь радиации на Венере.
Мы же родились на Земле.
- О, немало радиации было на Земле как раз перед взрывом, - сказал
Кроувелл.
- Будут неприятности. Вы знаете. Это может случиться и здесь. Люди в
тот раз оставили Землю и прилетели на Венеру. Если это случится снова...
- Похоже на рака-отшельника. Когда он перерастает свою раковину, то
выползает и находит другую. Многое может сделать раковину слишком тесной.
Быстрый рост населения - так и случилось на Земле. Эти люди... - Кроувелл
махнул в сторону рабочих. - Возможно, они переросли башни, хотя и не знают
этого. Человеку многое нужно.
- Вы останетесь в колонии? - спросил Хейл
- Да, на время. В глубине души я фермер. А что?
- О, вовсе не потому, что вы Логист. Вы бессмертный. И я тоже.
Короткоживущие... нельзя слишком тесно связываться с ними, если вы
бессмертный. Семьи башен... Сэм... вы единственный близкий мне человек на
Венере.
- Мы оба провели лучшую часть своей жизни под открытым небом, сынок,
- сказал Кроувелл. - И ноги наши ходили по доброй коричневой почве. Не
самую долгую, но лучшую часть жизни. У меня была Земля, у вас Венера, но
это одно и тоже. Я знаю, что вы имеете в виду. Я чувствую себя с вами как
дома, хотя иногда вы поступаете по-дурацки.
Они снова посмотрели на рабочих. Потом, следуя новой мысли, Хейл
сказал:
- Нам придется милитаризоваться. Это предложил Сэм, но я и сам
подумывал об этом.
- Они не выглядят очень опасными, - ответил Кроувелл, рассматривая
ближайший отряд.
- Дело не только в них. Нам вообще нужна военная организация. Военная
дисциплина. Как в старых компаниях, но по-другому. Нужны мундиры и все
прочее.
- Вы так думаете?
- Если вы отбираете у человека свободу, нужно дать ему замену, пусть
это даже будет взятка. Должен быть выход для индивидуальности. Если он не
может носить непрочный целлофлекс - а здесь это невозможно, нужны прочные
защитные ткани, - дайте ему красивый мундир. Знаки отличия тоже.
Приспособления для отдыха, но все это организовано и под контролем.
Обещания бессмертия недостаточно, как недостаточно и одной милитаризации,
но вместе они немного отдалят взрыв. С вольными товарищами было
по=другому: мы знали, чего ожидать, когда объединялись, и мы объединились,
потому что хотели этого; мы не ждали никакого вознаграждения, кроме самой
жизни; именно такой образ жизни нам был нужен. А эти добровольцы - я
думаю, милитаризация вызовет сильный психологический эффект. - Хейл
внимательно смотрел на Логиста. - Я думаю, почему Сэм высказал эту мысль.
Хотелось бы знать все его мотивы. Его планы на будущее.
Кроувелл хихикнул.
- Узнаете, сынок. Узнаете.
Хейл пнул хрупкое крылатое длиной в фут тело жука и следил, как оно,
поворачиваясь, полетело через площадку к груде других блестящих мертвых
насекомых, подготовленных к уничтожению. Одним из первых результатов
опрыскивания острова был шуршащий дождь жуков, подобно радужному граду,
падавших с листвы. Некоторые из них способны были оглушить человека.
- Вы должны мне сказать, - угрюмо заметил Хейл. - Это спасет так
много...
- Ошибаетесь, сынок. - Голос Кроувелла внезапно стал резким. -
кажется, я уже говорил, что предвидение будущего не означает способности
его изменять. Типичная ошибка - думать, что если знаешь, что произойдет,
сможешь избежать этого. Позвольте прочесть вам небольшую лекцию о
предвидении. - Кроувелл подтянул пояс и углубил мотыгу в дерн,
переворачивая плодородную темную почву и внимательно рассматривая ее. Тон
его изменился.
- Правда заключается в том, что поверхностное течение событий ничего
не означает. Важны большие приливы, но их можно заметить спустя долгое
время и они слишком велики, чтобы их можно было изменить. Стена в море не
остановит прилива. То, что его производит, будет продолжать действовать.
В двадцатом веке многие на Земле понимали, что происходит. Они
говорили об этом. Говорили громко и часто. И это были люди, заслужившие
общественное уважение. Им верили. Но этого оказалось недостаточно. Умы
людей продолжали действовать в прежнем направлении. Так мы потеряли Землю.
Если вы предвидите будущее, вы должны оставаться свидетелем, и не
больше. Помните Кассандру? Она знала будущее, но заплатила за это дорогой
ценой, - никто ей не верил. Предвидение автоматически аннулирует наше
участие. Вы видите определенное уравнение. Добавьте еще один фактор - ваше
участие, и уравнение изменится. А этот фактор не поддается учету.
Понимаете, почему оракулы говорили загадками? Многие в прошлом умели
предсказывать будущее, но они должны были говорить смутно, иначе их
предсказания не сбывались.
Теперь послушайте. Допустим, перед вами две возможности. Вы можете
завтра отправиться в башню Невада и заключить там сделку, которая принесет
вам миллион кредитов. Или вы останетесь дома и будете убиты. Вы приходите
ко мне и спрашиваете, как вам поступить: ехать или оставаться. Я знаю об
этих двух возможностях. Но руки мои связаны.
Потому что оба результата зависят исключительно от ваших личных
мотивов и реакций. В ситуации А вы отправляетесь в башню Невада, не
посоветовавшись со мной, отправляетесь в определенном настроении, с
определенными реакциями, зафиксированными в вашем мозгу. Действуя в
соответствии с ними, вы получаете миллион кредитов. Но вы советовались со
мной. Я сказал вам, допустим: поезжайте в Неваду.
И вы поехали - но с иными психологическими возможностями. Я
посоветовал вам ехать. Следовательно, вы решаете, что вас ждет что-то
приятное, и отправляетесь более пассивно настроенным, ожидая мешка с
золотом, в то время как возможность получить миллион кредитов зависит от
вашей настороженности и агрессивности. Понятно?
Возьмем другую возможность. Подсознательно вы не хотите ехать. Вы
обдумываете мой совет, желая остаться дома, решаете, что я лжец или что
мой совет в действительности - остаться, остаетесь. И вот вас убивают.
Поэтому моя задача - сохранить все неизменным, не вмешивая
дополнительный фактор, мое предсказание. Я должен учитывать вашу
психологию. А это сложно. У меня ведь очень ограниченная информация.
Предсказание основывается главным образом на законах логики. Это не
колдовство. Зная вас, я так должен оформить свое предсказание, чтобы оно
повлияло на ваше решение без изменения первоначального эмоционального
состояния. Ибо это состояние является одним из факторов, на которых
основывается предсказание.
Поэтому я не могу сказать:
- Отправляйтесь в башню Невада!" Это будет означать, что вы
отправитесь пассивно. Я должен облечь свой совет в загадочную форму. Зная
то, что я знаю о вас, я мог бы сказать: "У дерева кефт голубые листья",
это напомнит вам некоторые события, причем воспоминание будет совершенно
естественным и спонтанным, а это, в свою очередь, вызовет у вас желание на
время уехать из дому. Так я окольным путем - а в этом я достаточно искусен
- ввожу новый элемент в ваше эмоциональное состояние. Вы отправляетесь в
башню Невада, но в то же время вы готовы действовать в соответствии с
первоначальным состоянием.
Вы получаете свой миллион кредитов.
Теперь вы знаете, почему оракулы говорят загадками. Будущее зависит
от многого не поддающегося учету, поэтому оно легко может быть изменено
словом. В момент участия предсказателя предсказание становится ошибочным.
Логист затоптал вывернутый дерн. Затем посмотрел вверх и сухо
улыбнулся.
- К тому же, - сказал он, - с точки зрения больших промежутков вполне
может быть, что для вас лучше было бы остаться дома и быть убитым.
Хейл смотрел на пламя, очищавшее стены форта Дунмен. Некоторое время
он молчал.
- Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, - сказал он наконец. -
Только... Трудно находиться так близко к ответам и не получить их.
- Я могу выдать ответ на каждый вопрос, с которым вы столкнетесь, и
записать все в маленькую книжку, - сказал Логист. - Вы смогли бы отыскать
страницу и прочесть ответ. Но что хорошего это дает? Я предсказываю только
в определенных пределах. Я не могу дать ответ на все вопросы - только на
те, по которым имею полную информацию. Если есть какой-то неизвестный
фактор - фактор Х, - я не могу дать точное предсказание.
А такой Х фактор есть. Я не знаю, каков он. И никогда не узнаю. Если
бы я знал, то превратился бы в бога, а тут была бы Утопия. Я узнаю
неизвестное качество только по его отсутствию, по влиянию на другие
факторы. Это не мое дело и не ваше. И оно меня не беспокоит. Мое дело -
следить за будущим и не вмешиваться.
Будущее - это разум человека. Не атомная энергия уничтожила Землю.
Образ мыслей сделал это.
Легче контролировать планету, чем какую-нибудь пылинку, двигающуюся
непредсказуемо по воздушным течениям, которых мы даже не чувствуем. Когда
вы протягиваете руку, чтобы проконтролировать движение пылинки, ваше
движение вызывает новый поток. Таковы мысли, таково будущее человечества.
Изгиб за большим белым изгибом - жемчужные стены форта Дунмен
возвышались над джунглями. Сэму, глядевшему на них с расчищенной площадки
в центре двора, они казались невероятно высокими и мощными. Изгиб за
изгибом, они, казалось, отбрасывали назад лес, окружавший с ревнивой
угрозой подножие форта.
Гладкие закругленные стены поднимались на три этажа; время от времени
в них виднелись окна, блестящие изменяющимися экранами, которые должны
были помешать влететь видимым и невидимым насекомым. Форт был построен
почти по такой же схеме, как средневековые замки, чтобы противостоять
нападению людей с земли и летающих существ с воздуха; средневековые замки
подвергались угрозе горящих стрел. Параллель была довольно верной, так как
нападения на самолетах были неизвестны в ранние дни Венеры. Вольные
компании уважали крепости друг друга! А полеты тогда, как и сейчас, были
слишком опасны из-за неустойчивых воздушных течений и яростных ураганов.
В форте кипела жизнь. У большой дуги стен во дворе стояли бараки и
склады, кишевшие людьми. В более высоких зданиях размещались госпиталь,
лаборатории и квартиры офицеров. Тяжелые стены с навесной башней ограждали
небольшую пристань.
На этой пристани началась суматоха, когда Сэм еще не заметил этого.
Мужчины и женщины, загоревшие на ярком солнце, прекращали работу и
откровенно глазели, проявляя унаследованное от прошлых поколений уважение
к бессмертным.
Кедра безмятежно спускалась во двор, улыбаясь зрителям и кое-кого
окликая по имени. Память у нее была феноменальная; бессмертные
культивировали эту особенность. Ее способности к адаптации тоже были
феноменальными, В наряде, принятом в башнях, она выглядела бы кричаще
показной в дневном свете, но она была слишком умна, чтобы не понять этого.
На ней был длинный плащ прямого покроя, такой же белый, как стены форта;
белоснежный тюрбан на голове искусно оттенял ее красоту. Белизна в
солнечном свете ослепляла; казалось, форт и Кедра, сверкающие в дымке,
собрали в себя весь свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29