И тогда он будет уже
неопасен. Даже если он и Резидент, в чем я вообще-то сильно сомневался.
Не стала бы Метрополия держать Резидента на Сэлхе. Слишком далеко, слишком
незначительно. Незачем. Здесь хватает и одного Офицера Связи - меня. Им
должно хватать и моих донесений, которые я отправляю каждую неделю. Им
совершенно не нужен кто-то еще.


* * * И тем не менее, несмотря на почти полную уверенность в отсутствии на
Сэлхе еще одного представителя Метрополии, кроме меня самого, через три
дня, вновь сидя в приемной мэра, я ощущал нарастающую неуверенность, если
не сказать большего - страха. Потому что бумага, что я принес с собой,
шансов для отступления не оставляла.
Прошли времена, когда мэр появлялся на своем рабочем месте не раньше
послеобеденного отдыха, а иногда и совсем мог не заходить в мэрию неделями.
Теперь с раннего утра он уже был за работой. Скорее всего, он и ночевал в
кабинете. Мне пришлось прождать в приемной около получаса, пока за дверями
кабинета продолжалось какое-то обсуждение. Наконец дверь открылась и оттуда
вывалилась целая толпа разгоряченных людей, среди которых выделялась
старуха Гэпток, вдова адмирала Гэптока, лет двенадцать назад, после своей
скандальной отставки переселившегося на Сэлх. Еще в Метрополии, изучая
материалы о будущем месте своей службы, я обратил внимвание на эту весьма
примечательную семью, резко выделявшуюся среди прочего населения планеты.
Если бы даже никто другой на Сэлхе не был заинтересован в разработке
реенгрита, Гэптоки, купившие на острове участок с весьма значительными его
запасами, сумели бы использовать свои старые связи в Метрополии для того,
чтобы оказать на правительство серьезный нажим. Правда, своими связями с
этим семейством никто в Метрополии не стал бы похваляться, но, по слухам, в
случае необходимости они могли раскрыть кое-какие факты из прошлого многих
ответственных чиновников, что привело бы к большим скандалам и
перестановкам в управляющем аппарате. Только этим многие и объясняли, что
адмирал, после раскрытия своих афер, смог отделаться отставкой и потерял
лишь весьма малую долю своих капиталов.
Все были настолько разгорячены, что прошли мимо, даже не заметив моего
присутствия. Я разобрал лишь обрывки фраз, среди которых выделялись слова
вдовы Гэптока: "На что нам нужен такой мэр, который...". Затем наружная
дверь закрылась, и в приемной воцарилась тишина. Я поднялся и вошел в
кабинет.
Мэр сидел за столом, с отсутствующим видом глядя прямо перед собой. Он не
сразу заметил мое присутствие, затем поднялся и протянул руку.
- Такие вот дела, Мэг, такие вот дела... - сказал он, опускаясь обратно в
кресло.
- Я думаю, сэр, что все это не стоит особого беспокойства, - ответил я.
- Вы в самом деле так думаете? - в голосе мэра прозвучала ирония.
- Да. Есть вещи гораздо боле серьезные.
- Интересно, какие же?
- Вот, прочитайте, - я выложил на стол перед ним общий циркуляр, полученный
сегодня утром. - Этот циркуляр вам придется прочитать.
- Да? - мэр помрачнел еще больше, протянул руку за бумагами. - В последнее
время, Мэг, всякое ваше посещение означает новые неприятности.
- Это не моя вина.
Я отвернулся к окну и стал смотреть на поселок. Сегодня было ветрено, и
листья шаруков трепыхались, почти горизонтально вытянувшись по ветру. По
сообщениям метеоспутника, надвигался ураган. Первый для меня ураган на
Сэлхе. К вечеру ветер достигнет скорости в сорок-пятьдесят метров в
секунду, пойдет дождь с грозой, океан покатит гигантские валы на
северо-западные пляжи. В такие дни все жители острова должны работать на
сведение возможного ущерба до минимума. Но уже не все считают себя
обязанными делать это. Что значит ущерб от урагана для тех, кто обладает
реенгритом?
- Да, Мэг, - сказал мэр у меня за спиной. - В последнее время вы приносите
недобрые вести.
- Для меня во всем этом тоже мало радости. Как-никак, я Офицер Службы
Связи, я служу Метрополии.
- Вы что, серьезно думаете, что они могут захватить Сэлх?
- Все может быть.
- Конечно. Все может быть. Но Сэлх они захватывать не стануть. Сэлх им не
нужен. И не в этом опасность. Вы это понимаете не хуже меня, Мэг. Опасность
в нас самих, в тех, кто здесь живет.
- Вы вправе не рассекречивать содержание циркуляра.
- Лишь до очередной сессии, Мэг, лишь до очередной сессии. А она состоится
завтра.
- Так скоро?
- А почему вы удивляетесь? Я же говорил, что мне недолго теперь удастся
удержать свой пост. В общем, все уже предрешено. И завтра так или иначе
двадцать советников будут знакомы с этим циркуляром. Так что тянуть
бессысленно.
- И что вы думаете предпринять?
Мэр не ответил, лишь облокотился на стол, с тоской глядя в окно.
- И этот ураган еще! Как назло - именно сегодня! - вдруг сказал он со
злобой.
Снаружи заметно потемнело, тукчи сгустились.
- Я, пождалуй, пойду, -- сказал я, вставая. - У вас не будет никаких
сообщений?
- Были. Теперь нет. Теперь это неважно. Дайте подтверждение приема, и все.
Идите, Мэг, а то через полчаса вам и не пройти будет к своей станции.
Он вяло махнул мне рукой на прощание, и я вышел. Остановить дальнейшие
события было уже не в моей власти. Теперь я мог лишь подхлестнуть их.
Снаружи ветер уже валил с ног. За годы жизни в Метрополии я совершенно
отвык от этого, и в первый момент почувствовал нечто вроде испуга. Но
потом, зайдя за угол здания мэрии, несколько успокоился и огляделся. Весь
горизонт затянулся тучами, но небо над головой было еще светлое, хотя уже и
не голубое, а какое-то белесое. Я вдруг вспомнил, что так всегда бывало
перед грозой на моем родном Рикпосте. Так же свистел ветер, поднимая пыль,
так же чернел горизонт. Но тогда нам не было страшно, мы не осозновали еще,
что пыль, несомая ветром с отвалов, смертельна, и родителям стоило большого
труда загнать нас в убежище. Здесь пыль не смертельна. Пока не смертельна.
И ветер здесь просто сильный ветер, а не ветер-убийца. Я вышел из-за угла
мэрии и зашагал навстречу ветру к Станции Связи. Лишь однажды за всю дорогу
я снова испугался, когда что-то темное вынырнуло откуда-то сбоку и обвилось
вокруг моих ног, едва не повалив меня на землю. Но это оказался всего лишь
пятиметровый лист шарука, сорванный ветром.
Внутри Станции все было как обычно. Тишина, полумрак, мигание индикаторов
на пульте. Я прошел к себе в комнату, сел на койку и включил свет над
изголовьем. Мне было так гадко, что впервые за долгие годы захотелось
напиться, чтобы все забыть. Но это ничего бы не изменило, после неизбежного
пробуждения стало бы еще тяжелей. Но делать пока все равно нечего. Я не
раздеваясь лег на койку, включил приемник на слежение и через три минуты
уже спал. Спокойно и без сновидений.
Разбудила меня речь мэра. Как всегда, первым делом я взглянул на таймер -
был уже вечер. Ураган, наверное, разошелся вовсю, но внутри станции царили
покой и тишина. Даже если по соседству начнется извержение вулкана, даже
если остров смоет в море, внутри Станции все будет тихо и спокойно.
Передача шла из мэрии. Мэр сидел за своим столом в той же позе, как и при
нашем с ним расставании. Но выглядел он гораздо лучше, чем утром -
спокойно, сосредоточенно, бесстрастно. И говорил он на удивление ровным
голосом, словно речь шла о какой-то ерунде, не заслуживающей особого
внимания. Но говорил он о вещах серьезных. Он почти дословно пересказывал
циркуляр, который я принял сегодня утром.
В циркуляре сообщалось, что группой авантюристов поднят мятеж в ряде
авангардных миров в девятом, соседним с нами, секторе. В результате, по
неполным сведениям, к настоящему моменту в руках мятежников оказалась
власть над двадцатью тремя обитаемыми планетами с общим населением около
двух миллионов человек и с весьма значительным экономическим потенциалом,
что представляет весьма реальную угрозу миру и безопасности соседних
обитаемых планет. Хотя несомненно, что мятеж обречен на скорое поражение,
поскольку бунтовщики не в состоянии выдержать длительной борьбы с силами
Метрополии из-за ограниченности материальных и людских ресурсов. В
настоящий момент мятежники располагают достаточной военной мощью, чтобы
доминировать в ограниченной области космоса и совершать нападения на
соседние сектора. В силу вышесказанного на всех планетах, входящих в
Ассоциацию Свободных Миров, объявляется вонное положение, вводятся налоги
военного времени и чрезвычайный призыв в Галактический Флот. Органам власти
на местах предписывается приступить к созданию отрядов самообороны и
подготовке к призыву. Метрополия гарантирует скорую высылку флота для
подавления мятежа и строгое наказание всем, кто примет участие в восстании
или поддержит бунтовщиков. Двадцать три планеты, принявшие участие в
мятеже, на сто стандартных лет лишаются всех прав членов Ассоциации, в том
числе прав граждан сих миров покидать планету и иметь собственность за ее
пределами.
Мэр закончил выступление словами о том, что собираемая завтра чрезвычайная
сессия Совета Сэлха будет посвящена решению вопросов, возникших в связи с
получением настоящего циркуляра, и выключил передатчик. Мэр поступил именно
так, как я и ожидал. Теперь о циркуляре знали все жителми Сэлха. И,
соответственно, ситуация вышла из-под контроля.
Посидев еще немного перед погасшим экраном, я пошкел на кухню и заварил
себе кофе. Хотя местные его сорта несколько уступают тем, что выращиваются
на Еренде-4, но все же напиток получался гораздо лучше того, что вынужденны
потреблять большинство жителей Метрополии. С чашкой в руке я сел перед
пультом в центральном зале и включил экраны наружного обзора.
Ураган свирепствовал вовсю. В кромешной тьме ничего нельзя было разглядеть
без усилителей света, но и они не позволяли видеть того, что творится в
поселке, у подножия холма. Даже свет молний с трудом пробивался сквозь
плотную стену ливня. Индикаторы показывали скорость ветра до сорока семи
метров в секунду, и в это нетрудно было поверить, видя, как он срывает
листья с цепкого кустарника, которым порос западный склон холма. Кусты
почти лежали, прибитые к земле дождем и ветром, и лишь иногда, чуть ярость
урагана на миг стихала, делали неуверенную попытку распрямиться. Я включил
было звук, но тут же выключил чтобы не оглохнуть. Теперь мне стало понятно,
почему дома в поселке строились с такой основательностью и чрезмерным,
казалось, запасом прочности, почему шаруки и другие деревья на острове
имели столь мощные стволы и корни. Все, что было недостаточно прочно, во
время урагана попросту погибало.
Допив кофе, я принялся за работу. Ее было немного - прочитать сообщения,
принятые Станцией за последние сутки и отправить собственные сообщения. Все
вместе заняло не более получаса. Потом я запросил информацию с
метеоспутника. Судя по его сообщениям, ураган начал ослабевать, и к утру
должен был стихнуть. Он задел нас лишь своей южной, наименее интенсивной
частью, и теперь отходил в направлении континента. Что ж, это было неплохо,
если бы он затянулся, ситуация на острове лишь еще больше осложнилась бы.
Я немного посидел, наблюдая за экранами кругового обзора, потом выключил
всю аппаратару, кроме дежурной, встал и отправился спать. Как всегда я
заснул быстро и спал крепко. Этому нас учат еще на первом курсе Академии.


* * *


Когда я проснулся, ураган уже кончился. Дождь прекратился, ветер почти
стих. Если бы дело было недели на две пораньше, я непременно слетал бы на
пляж, посмотреть, как он выглядит после всего этого. Но теперь было не до
развлечений.
Я оделся, позвавтракал и вышел наружу. Хотя было еще пасмурно,
чувствовалось, что солнце вот-вот проглянет и начнет жарить как обычно в
это время года. Парило. Дорожка, что вела от Станции к поселку, уже
просохла, лишь кое-где ее пересекали едва текущие ручейки воды. Кустарник
на склоне распрямился и рос как ни в чем ни бывало, только на крайних
кустах заметно поредели листья. А в общем и целом следов от бушевавшего
накануне урагана почти не осталось.
На улице поселка было необычно людно. Судя по всему, поселок тоже совсем не
прострадал, но никто из жителей не спешил проведать свои поля и фермы.
Впрочем, это было не удивительно, если учесть то, что услышали они вчера от
мэра. Здесь и там стояли группы людей и тихо переговаривались. Меня молча
приветствовали кивками, но никто не подошел и не заговорил. Все, казалось,
чего-то ждали.
Я не спеша дошел до мэрии и поднялся в приемную. Здесь уже находилось
несколько человек. Как раз когда я входил, солнце прорвало тучи, и
помещение залило его мощным светом, который, однако, быстро померк, когда
потемнели оконные стекла.
Дверь в кабинет мэра оказалась закрыта - у него кто-то был.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25