Дверь в библиотеку я закрывать не стал. Прошел в холл, нашел дверь, ведущую
в подвал, спустился. Щит управления оказался сразу под лестницей, как я и
думал. Я выключил систему пожаротушения, затем, немного подумав, повернул
главный рубильник. Свет погас, только под потолком засветилась аварийная
красная лампочка - с этим уже было ничего не поделать.
Я вышел из дома тем же путем, через окно кухни. Скатал синтэновое полотнище
и бросил сверток на заднее сиденье. Раскодировал двигатель. Несколько
секунд помедлил, соображая, не забыл ли чего. Потом резко поднял машину в
воздух. Все это время я старательно отворачивался от гигантского кострища
перед воротами ангара, в котором погибли Арн и его семья. Но я знал, что
видение этого кострища будет теперь многие годы преследовать меня, что я
буду воочию видеть, как их машина зависает над пламенем и затем медленно
опускается в его объятия. Они пошли на это сознательно, потому что считали
дальнейшую жизнь невозможной. И виноват в этом был один лишь я.
В полукилометре над фермой я включил радиовзрыватель. Зажигательная мина -
довольно эффективное устройство, поселенцы на Континенте широко
использовали ее для расчистки в ползучем лесу небольших площадок. Но я
никогда не видел, как она взрывается в замкнутом помещении, я не думал, что
этот небольшой баллончик, легко умещающийся на ладони, даст взрыв такой
мощности. На острове их не держали - в них не было нужды - и во время
конфликта обе воюющие стороны пользовались обыкновенными эксплозивными для
строительных работ. Поэтому эффект, произведенный бомбой меня поразил.
Сначала мне даже показалось, что с дома слетела крыша и повалились стены,
но потом, когда дым отнесло в сторону, я разглядел, что взрыв просто
обрушил тот его угол, где была библиотека. Через пару минут на этом месте
разгорелся пожар - второй компонент зажигательной мины делал свое дело.
А я полетел дальше - заканчивать свои дела. Это было теперь единственным,
что мне оставалось. Раз уж я все это начал, надо было доводить до конца.
Большинство людей наивно полагает, что Ассоциацией правит - пусть и
формально, пусть и под контролем Метрополии - Парламент Ассоциации, что
каждый из свободных миров, входящих в Ассоциацию, управляется своим органом
власти. Но власть - это прежде всего способность изменять по своей воле ход
событий, и ни одно из названных звеньев системы управления такой
способностью не обладает. Везде и всегда в человеческой истории власть
держалась на информации, на способности распространять информацию, которая
угодна ей, и препятствовать распространению всей остальной информации. И
для того, чтобы найти реальную власть в человеческом обществе, надо найти
тех, кто контролирует информацию.
В Метрополии все это предельно просто. Информацию контролирует Служба
Связи. И именно поэтому в эту службу отбираются лишь те, кто удовлетворяет
особым критериям, лишь те, кто может стать надежной опорой Метрополии, лишь
те, для кого остальные люди, само человечество - не более, чем абстрактные
понятия.
Именно поэтому я попал в Академию Связи.
Но я отличался от всех тех, кто достиг этой же ступени. Хотя бы в одном, но
отличался. Я ненавидел Метрополию. Пусть я не лучше и не умнее всех, кто
меня окружал в Академии - но я имел цель, отличную от целей Метрополии,
враждебную ее целям. И я знал, что я - такой, каким меня сделала жизнь,
каким меня сформировала Метрополия - всего лишь жалкий раб этого чудовища,
я знал об этом рабстве и мечтал от него освободиться, и потому уже был
несравненно свободнее всех остальных.
А в остальном - такой же, как и все прочие.
Таким я и прибыл на Сэлх. Таким бы и остался, если бы не Арн. Если бы не
он, ничто не нарушало бы моего спокойствия сейчас. Операция развивалась
успешно. Все идет по плану, как и было задумано, я начал борьбу с
Метрополией, и пока что веду ее успешно. Но какой ценой я этого достиг? Как
все это казалось просто там, в Метрополии, в Академии. Сэлх: четыре тысячи
восемьсот девяносто семь человек, отсталая окраина, смешанное население,
сельскохзозяйственный пионерский мир. Райский уголок, но слишком удаленный
от центра. Это казалось идеальным вариантом для проведения чистого
эксперимента. У меня - того, что прилетел на Сэлх - и в мыслях не было, что
вся окажется так тяжело, что эти люди, которые будут погибать на моих
глазах не ведая, что погибают они не по своей воле, не по своей глупости, а
потому что я, зная то, что ими движет, заставил их пойти на гибель - что
эти люди вдруг предстанут передо мной не как абстрактные символы, не как
цифры в сводках - как настоящие, живые люди. Мне казалось, что я давно уже
отчужден ото всех людей, что я навеки одинок, что во всей Вселенной есть
лишь два существа, которые имеют для меня значение: я и Метрополия. Мне
казалось, что я видел все и прошел через все, что годы, проведенные в
десанте, уничтожили в моей душе последние остатки жалости и сострадания к
человеку, что человек, этот пресловутый гомо сапиенс, как таковой недостоин
жалости и сострадания, потому что не может подняться выше условий его
породивших. Мне казалось, что люди везде одинаковы - я просто не встречал
других лдюдей. И вот - я повстречал Арна, и сам стал другим.
Наверное, он не один такой. Наверное, на свете немало людей таких же или
даже лучших. Но он был первым, кто сумел проникнуть мне в душу - потому что
был очень похож на моего отца, такого, каким я его запомнил. Сначала я не
понял перемены, что произошла со мной после встречи с ним, но потом, позже,
когда все уже началось, когда изменить что-либо было уже невозможно, я
вдруг с ужасом начал осознавать, что начинаю видеть и в других людях, меня
окружающих, те же близкие черты, что что-то произошло с той броней, которой
я еще в детстве отделил себя от людей, и я уже не таков, каким был совсем
недавно. Что еще месяц, два месяца - и я не смог бы начать то, ради чего
прибыл на Сэлх.
Но осознание этого было уже бесполезно. Я уже ничего не мог изменить в
течение событий. Разве что покончить с собой. Но я и в мыслях не держал
этого - я должен был сперва покончить с Метрополией.
Мы в Академии Связи очень подробно изучаем гомо сапиенс - как существо
мыслящее, как существо биологическое и, прежде всего, как существо
социальное. Фактически, изучение человека и есть основное наше занятие - в
Академию приходят люди в достаточной степени знакомые с техникой и методами
связи, их мало чему можно еще научить в узкой профессиональной области. Мы
изучаем человека с основной целью - знать, как воздействует информация на
человеческое сообщество. С тем, чтобы потом, занимая высшие посты в Службе
Связи, уметь предвидеть, как скажется на социальной срелде распространение
той или иной информации, как это отразится на политике и экономике, какие
проблемы это может породить. Фактически мы изучаем методы бескровного
управления, управления без применения насилия - если не считать таковым
насилие информационное. Фактически, для любого из нас, тех, кто закончил
Академию, люди - не более, чем марионетки, которыми очень просто управлять
по своему желанию. И любой из нас был бы способен править этим миром - если
бы знал его.
Но мир велик - слишком велик для одного человека. Мир развивается и живет
по законам, нам уже неподвластным, и надо всеми этими законами стоить закон
Тэй-Хара об ограничении информации. Никто не в силах управлять всей
Метрополией или даже какой-то малой ее частью - слишком много информации
придется привлечь даже в этом случае. Мы знаем - мы умеем рассчитывать -
как подействует та или иная информация на людей в определенном секторе
Галактики. Но мы не знаем - и не можем знать - что нужно сделать для того,
чтобы изменить течение событий в желаемую сторону, закон Тэй-Хара не
позволяет нам решить обратную задачу такого рода. В итоге мы, Служба Связи,
единственное звено, которое имеет средства и возможности управления делами
Метрополии, неспособно этого делать и в конечном счете - несмотря на всю
парадоксальность ситуации - лишены какой-либо реальной власти. Метрополия
развивается и живет помимо нашей воли, помимо чьей угодно воли и ни одно
действие человека - сколь бы высокий пост он не занимал - не способно
радикально изменить течение событий.
К этой мысли нас, в Академии, подводят исподволь, незаметно для нас самих,
на ней не акцентируется внимание, она предназначена лишь для тех, кто мог
бы стремиться к реальной власти, для людей, подобных мне. Когда я осознал в
конце концов ее сущность, она повергла меня в отчаяние. Но ненависть моя к
Метрополии слишком велика, и я не мог не искать выхода. И я дошел, наконец,
до осознания той простой мысли, что разрушение Метрополии не требует власти
над ней, что достижимо оно гораздо боле простыми средствами и вполне
возможно. Как одна-единственная раковая клетка способна убить целый
здоровый организм, так и я - один-единственный человек из десятков
миллиардов людей способен разрушить это их противоестественное объединение.
Я не задумывался тогда о цене, которую придется за это заплатить. Я был
слушателем Академии Связи - почти таким же, как и все остальные.
Мне нужен был полигон для того, чтобы отладить методику, для того, чтобы
потом действовать наверняка. Я выбрал Сэлх - откуда мне было знать, что я
встречу там Арна? Откуда мне было знать, что я еще человек, что я еще
способен на какие-то иные чувства, кроме ненависти? Откуда мне было знать,
что мои воспоминания - это не единственное, что есть у меня общего с этим
человеческим миром?
Мне казалось тогда, что труднее всего будет добиться ссылки на планету -
ведь я был одним из лучших слушателей. Все остальное, даже то, чем я
занимаюсь сейчас, казалось простым. Просто было получить доступ к связи с
Сэлхом и три года подряд накачивать планету нужной мне информацией. Просто
было добыть всю необходимую информацию и должным образом ее дополнить.
Просто было спланировать последовательность информационных ударов по
населению планеты. Просто было предсказать, что за ними последует. И, когда
самое трудное в моем представлении уже осталось позади, когда я был сослан
на Сэлх на долгих девять стандартных лет, когда я ступил на борт
"Раногоста" и отправился малой скоростью в эту ссылку, я считал, что самое
сложное уже позади.
Откуда мне было знать, что первый человек, с которым я сумел сблизиться
после стольких лет одиночества поверит дурацкой сказке про кернеммитов и
покончит с собой? Откуда мне было знать, что это будет настолько
невыносимо, что не захочется больше жить, что сама жизнь станет для меня
столь же ненавистной, как и Метрополия? Откуда мне было знать все это?!
Ну как ты мог поверить, Арн, как ты мог? Неужели для того, чтобы понять,
что информация - любая информация, даже та, что ты впитал с молоком матери
- это всего лишь некий внешний фактор нашей жизни, всего лишь переменная
величина, а не абсолют, не истина в последней инстанции - неужели для того,
чтобы понять это нужно пройти через все ступени ада, что ведут в Академию
Связи? Неужели человек не способен дойти до этого своим разумом?


* * *


- А я его знаю, - услышал я наконец. - Это же Мэг, офицер Связи.
Голос был совершенно незнакомый, да и не удивительно. Голова гудела, и все
звуки доносились сквозь этот гул приглушенно, как бы из-за стенки.
Открывать глаза не хотелось, хотелось снова погрузиться в забытье, из
которого меня вывел этот голос. Но сделать это мне не дали - чьи-то рукки
вцепились мне в плечи и стали тянуть, тянуть, тянуть. И тогда на меня
обрушилась боль, и я потерял сознание.
Снова очнулся я уже в темноте. Я лежал на спине, все тело казалось
одеревеневшим, некоторое время я его совсем не чувствовал, не мог
пошевелить и пальцем. Хотелось пить. Я собрался с силами и застонал -
слабо, чуть слышно. Но ничего не изменилось. Я застонал снова, и стон этот
внезапно отдался болью во всем теле. Но все вокруг по-прежнему осталось
глухо к моим стонам. Застонать в третий раз я не решился. Лежал, пережидая
боль, и постепенно снова забылся.
Наутро я пришел в себя окончательно. И вспомнил, что случилось.
Я, конечно, сам виноват в том, что влип в эту исторю. Я мог бы спокойно
переждать самое страшное время. Я мог бы сделать то, что было необходимо до
прибытия патрульного корабля, гораздо позже, когда все бы уже кончилось,
сделать это без всякого риска, быстро и эффективно. Я мог бы вообще не
улетать со Станции, с острова, там бы мне ничего не угрожало. За те две
недели, что я пролежал, не вставая, приходя в себя после падения, я
мучительно пытался понять, что же заставило меня полететь на Континент
сразу, без задержки. И постепенно приходил к неожиданному для себя выводу,
что не требование дела, которое я задумал и начал, и даже не опасение, что
открытие, сделанное Нэг-Аром там, на вилле Гаррауччи, может привести к
краху всего предприятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25