Странно все-таки устроен наш мир. Вместо того,
чтобы просто по линиям связи передать полученную информацию в мэрию, я
должен собрать листки, выползающие из принтера, сложить их в папку, отнести
и передать из рук в руки. Традиция, скрепленная тысячелетиями - нам надо,
чтобы информация обрела какой-то реальный, доступный и без всякой техники
носитель. Нам надо, чтобы она сохранялась в таком именно стабильном виде.
Сохранялась... Как правило, именно бумажные архивы гибнут в первую очередь,
а информация, которую допотопный приемник мэрии считывал теперь со
вложенных в него листков, потребует для своего уничтожения гораздо более
серьезных действий.
Но я не стал отвлекаться на продолжение этой мысли.
- Ладно, делать нечего, - сказал мэр, когда загорелся сигнал об окончании
чтения, - Посмотрим, что они там прислали.
Он сдвинул на край стола пару книг и какие-то бумаги, провел ладонью по
опустевшей гладкой поверхности, и на ней проступила карта острова - сначала
плоская, затем постепенно приобретшая несколько преувеличенный рельеф. В
старину любили такие вот эффекты. В южной части виден был поселок,
присмотревшись, можно было разглядеть и разбросанные по всему острову
строения ферм среди ровных прямоугольников плантаций. Потом весь остров
покрылся сетью красных линий, обозначающих границы участков, поверхность
постепенно побледнела и стала прозрачной, оставив лишь одну эту сеть,
принявшую, форму рельефа, и там, в глубине острова, вдоль одного из склонов
холмистой гряды, пересекавшей его с юга на север, сего-голубоватым облаком
проступило обнаруженное скопление реенгрита. Те, под чьими учстками было
хоть небольшое количество минерала, могли уже до конца дней своих ни о чем
не беспокоиться - так мне казалось еще утром.
Мэр надолго задумался, разглядывая карту, затем убрал ее одним нетерпеливым
движением руки, и на поверхности стола проступили таблицы - данные о
содержинии минерала на разных участках, предполагаемые размеры компенсации
и тому подобные цифры. Я уже имел возможность все это изучить, мне это уже
было не очень интересно. Пусть все это заботит теперь осчастливленных
жителей Сэлха.
У меня были совсем другие заботы.
Мне вся эта история внезапно совсем перестала нравиться.
День клонился к вечеру, тени от домов и гигантских шаруков на улице
удлиннились и достигали теперь ее противоположной стороны. Еще один день на
Сэлхе. Я вспонил о своем предшественнике - каково было ему, отбывшему в
этой дыре два срока подряд? Если готовился совсем к другому, если мечтал о
карьере после окончания Академии, то это должно было казаться не просто
пыткой, не просто потерей времени - крушением. И этот мир - просторный,
огромный и пустынный, мир, где ты, может быть, впервые в жизни оказываешься
по-настоящему свободен и от чьего-либо контроля, и от мыслей и забот,
преследующих человека Метрополии на каждом шагу - этот мир тогда наверняка
начинает казаться просто огромной тюрьмой. Ничто - ни деньги, которые ты
тут зарабатываешь, ни практически полное безделье, ни возможность спустя
рукава относиться к своим немногочисленыым обязанностям - не сможет тогда
компенсировать человеку тяжести заключения в эту тюрьму.
Я снова повернулся к мэру, посмотрел, как он вчитывается в плывущие по
поверхности стола цифры - шевеля губами и шумно дыша - и понял, что это
надолго. Собственно говоря, делать мне здесь больше нечего. Свое дело я
сделал, и теперь уже ничего не изменить - даже если бы я очень хотел этого.
Я слегка кашлянул, чтобы привлечь внимание мэра. Он тут же оторвался от
чтения, поднял голову.
- Я, пожалуй, пойду, - сказал я, - Не думаю, чтобы у вас был уже сегодня
готов ответ.
- Да-да, конечно, какой уж тут ответ, - сказал он со вздохом, - Какой уж
тут ответ... Идите, Мэг, я свяжусь с вами, как только потребуется. Но не
думаю, что мы дадим ответ еще на этой неделе. Не думаю.
- Я уверен, - сказал я, поднимаясь, - что вас теперь не оставят в покое.
Наверняка с завтрашнего же сеанса посыплются всякие предложения и
рекомендации. Готовьтесь, мэр - работы будет много. И для меня тоже, - эта
мысль показалась мне забавной, и я, усмехнувшись, повторил, - Да, и для
меня тоже.
- Бог ты мой, - мэр даже сморщился от досады, усаживаясь на место, - Бог ты
мой! Вот не было беды...
Я повернулся и вышел из кабинета. Двери его бесшумно закрылись за моей
спиной. Что ж, первый шаг сделан. Теперь - только вперед. Отступать теперь
поздно.
Снаружи было все еще жарко, и я не спеша побрел к себе на холм, на Станцию
Связи. Улица была по-прежнему совершенно спокойна и пустынна. Наверное, это
был последний спокойный вечер на Сэлхе.
Вечером мэр выступил по каналу вещания мэрии. Он не стал ничего утаивать и,
вкратце рассказав о сути полученного сообщения, объявил все связанные с ним
материалы открытыми для общего пользования. Не стал он скрывать и своей
позиции, хотя и заметил, что, раз в дело вмешивается сама Метрополия,
противостоять превращению Сэлха в авангардный мир не в состоянии будут даже
все жители планеты. Тем более, что долги Сэлха по долгосрочным кредитам еще
были далеки от выплаты.
Я не знаю ни одного мира, который сумел бы выплатить все долги - но это
так, к слову. В данной ситуации Метрополия и без кредитов нашла бы способ
надавить на Сэлх: планета целиком зависела от ввоза товаров в обмен на
концентрат гла-у, разрыв торговых связей означал бы неминуемое скатывание
населения в первобытное состояние уже через два-три поколения.


* * *


Через три дня вечером я снова зашел в погребок Тэррена.
На этот раз здесь было людно. За стойкой стоял, зачем-то перетирая
полотенцем кружки, сам хозяин, а за длинным столом, обычно свободным, почти
не оставалось свободных мест. Некоторые даже не садились, держа свои кружки
в руках переходили от одной группы сидящих к другой, то и дело включаясь в
споры.
Я немного поболтал с Тэрреном, который, похоже, уже утомился от общих
разговоров, вертящихся вокруг одного и того же предмета, и был рад
поговорить с посторонним человеком о посторонних проблемах: о ценах в
центральных мирах, о всяких диковинных случаях и о погоде, установившейся
этим летом. Потом я налил себе кружку светлого, нашел в полумраке свободное
местечко за столом и уселся, несколько потеснив своих соседей. Сперва я
даже не разглядел их как следует - Тэннер освещал погребок исключительно
восковыми свечами, не признавая здесь больше никаких источников света, и
даже снаружи, где почти в зените стоял Ситэлх - большая из двух лун - было
гораздо светлее. Когда же я понял, в какую компанию попал, уходить было уже
неудобно.
Моим соседом справа оказался папаша Гладов, сухонький старичок уже
неопределенного возраста. Стоило ему заметить новую жертву в моем лице, как
он тут же отцепился от прежнего собеседника, мгновенно растворившегося в
сумраке, и обратил на меня все свое внимание.
- Ты слышал, Мэг, - сказал он, поднимая кружку в знак приветствия, - Я
теперь миллионер! Вот уж не думал, что когда-нибудь доживу до такого!
- Ты же еще не дожил, - раздался сзади чей-то голос, избавляя меня от
необходимости отвечать, - Может, брехня все это.
- То есть как это брехня?! - папашу Гладова как шилом кто уколол под зад, и
он резко повернулся в сторону невидимого в темноте собеседника, едва не
выбив у меня кружку из рук, - Как это брехня?! Сообщение же пришло!
Со-об-ще-ние! Это же понимать надо, это же не может быть брехней! Мэг,
объясни ты этому олуху, может ли официальное сообщение быть брехней?
- Нет, - сказал я, не поворачивая головы, - Официальное сообщение брехней
быть не может. Если, конечно, не произошло какой-нибудь путаницы.
Но папашу Гладова такой ответ не удовлетворил.
- То есть какая может быть путаница? Какая может быть путаница, если
сообщение Службой Связи предается? Не может быть никакой путаницы, ты это
брось. Не затем мы налоги платим, чтобы путаница была.
Еще как может. Рассказал бы я ему... У нас в Академии даже целый курс про
это читается, примеров накопилось достаточно. Интересный курс - в рамках
программы изучения методов дезинформации. Но я, конечно, предпочел
промолчать. Мое внимание привлек разговор, который вели сидевший слева от
меня Торн Мэстер и занимавший сразу два места напротив дородный Пит Гроу.
Самый толстый пласт реенгрита находился как раз под его фермой, и Пит,
похоже, немало радовался этому обстоятельству.
- Этот Реллиб, конечно, здорово придумал, - говорил Пит с ехидцей, - Но
только пусть он дураков ищет где подальше. Ишь чего - все поделить поровну!
Посмотрел бы я на него, окажись на его участке хоть маленько реенгрита!
Легко делить то, что тебе не принадлежит, тут всегда мастера найдутся.
Получит свою компенсацию - и хватит с него.
- А почему мы должны давать кому-то компенсацию? Нет, ты скажи - почему? -
раздался чей-то голос сзади.
- А ты что - хотел бы их нищими оставить? - подал голос Мэстер.
- У нас не благотворительная организация. Никто не звал сюда хлюпиков,
которые не способны сами себя накормить. Перебьются. Если бы мы с носом
остались - тоже бы перебились. Но раз нам повезло, нечего разевать рот.
Теперь я понял: это был голос Гравского, соседа Гроу. А с другой стороны он
соседствовал с семейством вдовы ...
- И так на налоги уйдет чуть не половина, - продолжал Гравский, - Да ты
вспомни, Торн, получил ты хоть какую-то помощь, когда твой участок пять лет
назад накрыло наводнением? Кто тогда с тобой поделился?
- Я не погибал. И я ни у кого не просил. Знал, что сам выкарабкаюсь.
- Так вот и они выкарабкаются сами. И немало, кстати, получат.
- Вот я и говорю тоже, - Пит Гроу не любил, когда его перебивали, - Никто
тебе тогда не помог, Торн. Так почему же ты должен помогать другим? Почему
я должен? Если бы они действительно погибали - тогда дело другое, тогда мы
просто обязаны были бы помочь. А так - это только парзитов плодить, если мы
с ними со всеми будем по-братски делиться. Да кто еще знает - может, как
освоение начнется, на их участках еще более ценное что-нибудь найдут. И
потом, почти весь Сэлх, кроме острова нашего - это ведь пока федеральная
земля. С нее доходы в общий котел так и так пойдут.
- Да, пойдут, - буркнул Торн, - На уплату долгов по кредитам. Даст бог,
если этого хватит.
- Ну это уже другой совсем вопрос, с долгом-то. Как-нибудь выкрутимся. Но
мое такое мнение: делить поровну - это плодить паразитов, - тут он заметил
меня и улыбнулся, - Правильно ведь я говорю, Мэг? Ведь на этом деле и так
все заработают порядочно, не обязаны мы еще что-то платить за других.
- Это ваше внутренне дело, - дипломатично ответил я, - Я здесь у вас
человек посторонний, собственности иметь не могу.
- Так а кто тебе мешает перестать быть посторонним, - хитро подмигнул мне
Пит, - Вон у Торна дочка на выданье. Богатая теперь невеста, правда, Торн?
- Да она и прежде бедной-то не была.
- Однако этот-то, Сен-Ку, что до Мэга здесь был, он чтой-то не польстился.
А, Торн?
- Я его сам отвадил. Если серьезные намерения - женись. А так, попусту,
нечего девке голову крутить. Начнет ей всякие чудеса про Метрополию
рассказывать, а она и рада, и слушает, развесив уши. А того дуреха в голову
не возьмет, что ни нам, ни Сен-Ку этому всех этих чудес никогда не видать.
С нашими-то капиталами.
- Во-во, я и говорю, что теперь она богатой невестой стала. Теперь ей все
доступно будет. Все - понимаешь, Торн? А ты говоришь - делиться. Да пошли
они все к черту, кто делиться хочет! Теперь, небось, этот Сен-Ку локти с
досады кусает. Правда, Мэг?
- Вам лучше знать, он тут с вами отслужил два срока. Я его прежде не знал
вообще.
- Кусает, конечно кусает.
В это время кто-то тронул меня за плечо. Я оглянулся - сзади стоял Тэррен.
- Вас мэр вызывает, Мэг, - сказал он.
- Спасибо, - я залпом прикончил свою кружку, встал, вылез из-за стола,
потянулся за монетами.
- Не надо, - Тэррен похлопал меня по плечу, - Эту неделю я не беру с тех, у
кого нет реенгрита. Пусть они платят, - кивнул он в сторону сидящих за
столом.
На участке Тэррена реенгрита не было.
Рай, подумал я. Настоящий рай. Рай до тех пор, пока нечего делить.
Я кивнул Тэррену на прощание и поднялся наверх.
Здесь было гораздо светлее. Ситэлх по-прежнему стоял почти в зените, а на
востоке из-за горизонта уже выплывал Моолг. Несколько секунд я постоял на
пороге, дыша свежим ночным воздухом и глядя на звезды, потом повернулся и
пошел в сторону мэрии.
Мэр в полном одиночестве сидел у себя за столом и что-то быстро печатал на
тайпере. Он кивнул мне, не отрывая глаз от высвеченных на столе таблиц и не
переставая печатать, и я молча сел в кресло напротив. Разобрать, что он
печатает, я не мог - не то потерял квалификацию, не то он пользовался
какой-то неизвестной системой набора, но пальцы его, толстые и неуклюжие на
вид, стремительно двигались над сенсорной панелью, и я не мог уловить в
этих движениях какой-то знакомой схемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25