..
Вернулись Белорус и Артур через несколько минут.
- В сотне метров - болото. Там засада, - коротко доложил Ромпало
командиру. - Не иначе, нас поджидают.
- Сколько их? - осведомился Бык.
- Человек пятьдесят. Спецназ, - сказал Артур.
- О, шит! - энергично ругнулся лейтенант. - Без шума не обойдемся, а
это нам ни к чему. К тому же, время... До момента "эйч" - всего двенадцать
часов!
Он бросил в комп-планшет беглый взгляд, и лицо его прояснилось.
- За мной, бойз, - бросил он через плечо, и мы опять окунулись в лес,
забирая круто влево.
Мысленно я сделал ручкой тем бедолагам, которые обречены были стать
жертвами огромных и осатаневших от голодухи болотных комаров. Хотя...
Странно: до сих пор я не заметил в окружающих дебрях ни одного комара.
Опыляли, что ли, весь этот лес, чтобы создать для нас удобства? Ладно, бог
с ними, с комарами и мошкарой - нет их, нам еще лучше!.. Вот вещмешок
что-то потяжелел. Устал я, что ли? На тренировочных марш-бросках не
уставал так, как сейчас...
Лес начинал редеть. Вскоре мы продвигались по пронизанным солнечными
лучами перелескам. Небо прояснялось, но за горизонтом вовсю громыхало -
грозы нам только еще не хватало! Видно, господь Бог решил, что служба нам
медом кажется...
Лес внезапно оборвался, и открылось довольно обширное поле.
Мы залегли. Бык достал лазерный бинокль-дальномер, но и без его
мощной оптики нам было видно все, как на ладони.
И этому зрелищу отказывались верить глаза.
Поле было изрыто огромными воронками, трава была на нем в разных
местах выжжена. Наверняка не меньше двух тяжелых гаубичных дивизионов
старательно расстреливали поле кумулятивными и термитными снарядами, а,
вернее, не поле, а то, что по нему двигалось - танки на воздушной подушке.
Силуэты танков были знакомыми: "Альфа-74", но в каком виде!..
Всего на поле осталось двенадцать машин. С сорванными башнями, со
страшными дырами в бортах от кумулятивных снарядов, с распущенными лентами
драйв-гусениц, они чернели бесполезными грудами обгоревшей, расплавленной
и изуродованной брони, накренившись на краю воронок, задрав к небу дула
лазерных пушек, некоторые танки вообще были перевернуты попаданиями вверх
гусеницами... Танки, видимо, атаковали в южном направлении, где виднелись
полузасыпанные, расплющенные окопы и траншеи, искореженные до
неузнаваемости остовы блинкерных орудий и спутанные клубки еще не успевшей
поржаветь колючей проволоки...
Мы с ребятами недоуменно переглянулись. Артиллерийско-танковая дуэль,
совсем недавно состоявшаяся на этом поле, не очень-то походила на учебный
бой. Здесь было жестокое и кровавое сражение, и мне даже показалось, будто
я слышу крики раненых и разрывы снарядов, надсадный вой танковых
двигателей и какофонию стрельбы...
- Шо это за базар? - спросил в пространство Одессит.
Лейтенант жестом приказал ему заткнуться и повел нас по опушке леса в
обход страшного поля. Он почти бежал, и мы старались не отставать от него.
Корреспондент умудрялся на ходу что-то набирать в своем комп-ноте.
Вдруг Бык остановился как вкопанный, будто налетел на невидимый
барьер. Но никакого условного сигнала он при этом не подал, и это было
совсем странно.
Я сделал шаг в сторону и, выглянув из-за плеча командира, увидел в
пяти шагах от нас, в густой траве, труп солдата. В форме милитара с
нашивками ОВС Сообщества. Моего ровесника. Он лежал на боку, подложив под
голову руку, словно собрался "придавить на массу", как говорят военные
водители. Грудь и спина трупа были прошиты строчкой рваных отверстий, в
которых запеклась кровь. Крови под солдатом было так много, что меня
невольно замутило. Судя по всему, бедняга попал под пулеметную очередь...
- Обыщите его, - тихо приказал Бык.
Но никто из нас не сдвинулся с места. Тогда лейтенант повернул к нам
неестественно белое лицо, покрытое крупными каплями пота.
- Вы что, оглохли, мать вашу?! - прорычал он. - Ромпало! Живее!
В карманах убитого не оказалось ни документов, ни каких-либо других
вещей. Отсутствовал и личный медальон. Чуть поодаль виднелся старенький
АКМ-90. Лейтенант поднял его, зачем-то заглянул в дуло и отстегнул
магазин. Привычным движением выщелкнул на ладонь патроны - боевые, судя по
маркировке - трассирующие.
- Шо ж такое творится? - опять не выдержал Канцевич. - А, командир?
Он же мертвый как чемодан!
Бык вставил патроны обратно в магазин, пристегнул магазин к автомату,
аккуратно поставил оружие на предохранитель и протянул его Корреспонденту:
- Придется вам тащить на себе до конца задания, господин Рамиров.
Больше некому...
Я думал, что Рамиров сейчас возмутится таким решением, но он молча
повесил автомат на плечо.
- Кончились учения, ребята, - сказал Бикофф. - Это - война...

МИЛИТАР ЯРОСЛАВ КАНЦЕВИЧ ("ОДЕССИТ")
Я думал, что командир отдаст нас сейчас такой приказ, по которому
нужно будет куда-нибудь бежать, ползти, прыгать, стрелять и вообще рвать
кого-нибудь зубами и ногтями.
Но Бык приказал закопать труп милитара, а потом отвел нас в ближайшую
рощицу и объявил привал с обедом. Обед - было чересчур громко сказано,
потому что состоял он из традиционных "сухпайковых" консервов. Признаться,
лично мне еда в тот момент в глотку не полезла: перед глазами все маячило
искаженное лицо бедняги-мертвеца...
Остальные тоже жевали без аппетита, и только Корреспондент и Бык без
видимых усилий расправлялись с тушенкой.
Вообще, все сразу стали тише воды и ниже травы. Хотя наверняка у
каждого вопросов было - вагон и маленькая тележка.
- Так что будем делать, мой лейтенант? - нарушил я всеобщую минуту
молчания. - По-моему, мы влипли в неприятный ералаш!
Бык не торопясь проглотил очередной кусок.
- А что, есть какие-нибудь конкретные предложения, Слава? - глухо
осведомился он.
- Мне кажется, - сказал я, - раз учения автоматически перестали быть,
как говорят у нас в Одессе, нам следует пробиваться к своим... Так
сказать, переходить линию фронта.
- Если таковая, конечно, существует, - вмешался Рамиров, задумчиво
перемалывая зубами ржаной хлебец.
- С чем пробиваться-то? - спросил Эсаул. - У нас же нэ оружие, а...
дэтские хлопушки!
- Плеткой обуха не перешибать, - встрял в разговор Антон. Первый раз
на моей памяти он почти правильно употребил нашу пословицу.
- Поверьте Плетке на слово, - машинально схохмил я, но никто даже не
улыбнулся.
Эсаул был полностью прав. Кроме как на штык-ножи да на приемы
рукопашного боя, надеяться нам было не на что. Даже автомат, доставшийся
нам в наследство от покойника, проблемы вооружения группы не решал...
Народ безмолвствовал, но не грозно, как в пушкинском "Годунове", а
подавленно.
- Придется для начала выйти на противника и разжиться оружием за его
счет, - потянувшись с хрустом в суставах, сказал Бык.
- Интересно, - высказал вслух назревший у всех вопрос Гувх. - А кто
наш противник? Штатовцы? Или какие-нибудь турки?
- Какая разница? - переспросил Артур-"Большой Камень". - Не все ли
равно, от чьей пули загнешься?
- Ты что - помирать собрался? - осведомился Сибиряк.
- А ты, наверно, с гранатой под первый встречный танк ляжешь? -
парировал Абакалов.
- Хватит спорить, - прервал их командир. - Вот что...
Закончить ему не дал странный возглас Эсаула. Мы оглянулись на него.
Даргинец сидел, скрестив ноги по-восточному, а в его левой руке был зажат
брусок взрывчатки. Не той, бутафорской, которой нас снабдили перед вылетом
в бригаде, а самой что ни на есть настоящей, типа "сэндвич", с ого-го
какой пробивной мощью!..
- Где ты это взял, Пшимаф? - почему-то шепотом спросил лейтенант. (Я
сразу вспомнил тот древний анекдот, где мужик отвечает: "Где взял, где
взял... Купил!" - но решил оставить его пока при себе).
- В вэщмэшке, - лаконично сообщил Эсаул.
Бык пришел в себя быстрее всех: на то он и командир.
- А ну, - приказал он, - всем проверить личное оружие и снаряжение и
доложить!
Вскоре мы сидели с открытым ртом. У всех нас и боеприпасы, и
взрывчатка оказались боевыми, хотя этого просто не могло быть. К примеру,
я сам проверял свой ган еще в "джампе", и патроны у меня тогда были
холостыми, с полосатым ободком... Получалось, что произошло чудо.
- Чудеса, - покрутил головой Бык.
- Нет, не чудеса, - вдруг сказал Корреспондент. - Я подозреваю, что
вас отправили на настоящее боевое задание. Только вот зачем от вас - да и
не только от вас - это скрыли?..
- Вот это аффект! - присвистнув, воскликнул Аббревиатура.
- Значит, все-таки это война, - полуутвердительным тоном сказал в
пространство лейтенант.
- Не обязательно, - возразил Рамиров. - Вспомните "пандухский
конфликт" - там тоже никто никому войны официально не объявлял, а просто
швырнули через границу войска в полном боевом снаряжении - и
закрутилось!.. Сдается мне, что вас, ребята, опять хотят использовать в
качестве пешек. А впрочем, это несложно проверить. Мой комп-нот имеет
выход на сеть пресс-служб, так что попробуем узнать, что в мире творится.
Напрасно он надеялся, никакой связи с внешним миром у его комп-нота
не оказалось.
- Ерунда какая-то, - растерянно проговорил Рамиров. - Непонятно... Не
нравится мне все это. И знаете, почему? Потому что получается, что ваше
командование знало о начале боевых действий, но не захотело поставить вас
в известность. Отправили воевать неизвестно против кого...
- Как кур во тши, - скаламбурил опять не к месту наш стажер.
- А, может, над нами ставят какой-нибудь эксперимент? - предположил
Большой Камень.
- Психологический, - добавил Гувх.
- Что-то уж очень знакома мне эта ситуация, - продолжал, никого не
слушая, наш взводный. - Словно я и раньше попадал в такие же казусы...
- И мне... И я, - почти хором подтвердили Гаркавка и Эсаул.
- Да? - встрепенулся Корреспондент. - Когда? Где? При каких
обстоятельствах? Вспомните, ребята, попытайтесь! Это важно, поймите! Что
же вы молчите, Евгений?
Но Бык махнул рукой.
- Некогда, - резко сказал он. - Не стоит раздумывать да вспоминать,
что там кому-то во сне приснилось.
- А вы считаете, что это вам уже снилось раньше? - тут же прицепился
к его словам журналист.
- Ничего я не считаю, - с некоторым раздражением отрубил лейтенант. -
Я знаю: когда горит дом, думать уже некогда... И еще я знаю, что моя
страна - в опасности! А раз так... и поскольку мы вооружены, то предлагаю
всем считать, что задача у нас остается прежней. Ясно? Что же касается
того, что нас не предупредили о начале войны... Видно, вступили в действие
законы военного времени, а в таких случаях, чтобы не допустить паники,
всегда соблюдается строжайшая секретность.
Лейтенант, судя по всему, уже принял решение, и свернуть его с этого
пути было бы не возможно. Лицо его сразу стало жестким. Как чемодан...
- А мы успеем? - после паузы осведомился я.
- Что за вопрос, Канцевич? - удивился Бык. - Обязаны успеть! У нас
еще почти одиннадцать часов, а до Объекта - примерно восемьдесят верст.
Никто больше не проронил ни слова, хотя я видел по лицам дружков, что
каждый из них вспомнил сейчас о Глазе и Тарасе. Что с ними стало? Где они?
Живы или?..
И еще лично я думал о том, что, видимо, вскоре придется стрелять в
живых людей - сознательно, прицельно, стремясь убить... Пускай это будут
враги, уничтожать которых меня учили почти полтора года, но все равно это
- люди, а не мишени... Игра в войну закончилась внезапно, и теперь
начиналась суровая действительность.
Тем временем Гаркавка и Абакалов закопали остатки нашего обеда, чтобы
не оставить следов, а лейтенант сверился с комп-планшетом и решительно
сказал:
- Вот что мы сейчас сделаем...
Закончить свою фразу он не успел.
С дерева, где в качестве наблюдателя-дозорного с лазерным биноклем
сидел Белорус, раздался крик сойки - наш условный сигнал "Немедленно
замаскироваться!". Как вспугнутые лягушки в болоте, мы попрыгали в кусты и
закамуфлировались кто как мог. Вот когда пригодились тренировки по
филд-камуфляжу на любой местности!..
Буквально через минуту ничто не выдавало нашего присутствия, мы
словно растворились в лесу. Правда, я тут же спохватился: "А как же
Корреспондент? Ведь у него нет навыков... выдаст нас, как пить дать!".
Однако, Рамирова в моем поле зрения не было, и я успокоился.
Вдали послышался быстро нараставший гул моторов, и вскоре почти над
нашими головами из неба вынырнули и зависли два боевых вертолета. Люки их
были открыты, и оттуда наружу торчали длинные стволы крупнокалиберных
пулеметов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39