В темноте
Рамиров пролез на сиденье, расположенное вдоль борта кузова, наступив при
этом кому-то на ногу. Судя по очертаниям фигур, здесь сидели еще пятеро.
- Ну, вот, - удовлетворенно сказал человек в комбинезоне, садясь за
руль и трогая машину с места. - Теперь наша группа - в полном составе.
Значит, так, лейтенант, особо мы знакомиться не будем, за неимением
времени. Согласно твоей фамилии, дадим тебе кличку "Бык". - ("Уж лучше
"Клюв", ведь фамилия Бикофф - не русского происхождения", подумал
Рамиров). - Меня можешь называть Бекасом. Справа от тебя - Барсук, дальше
идут: Жираф, Бобр, а напротив тебя - Кролик и Мак...
Из темноты рядом с Рамировым поочередно сказали: "Привет", "Очень
приятно", "Уэлкам... ту зэ эс... ха-ха!", "Здорово! Ты - бык, а я -
корова!"... Пятый молча сунул Рамирову жесткую пятерню, от которой
почему-то пахло железом.
- Да у вас тут прямо настоящий зверинец, - усмехнулся Рамиров. - Что
ж тогда вы так неосторожно своим видом полицию дразните?
- Это ты про "копа", который пялился на нас? - догадался Бекас. - Да
пошел он!.. Пусть они нас боятся, а не мы их.
- Куда едем? - осведомился Рамиров.
- Стрелять не разучился, Бык? - спросил кто-то из "зверинца".
- Вообще-то нет, - медленно проговорил Рамиров. - А что?
- Понимаешь, лейтенант, - сказал Бекас, ведя машину по полуосвещенным
улицам, где Рамиров никогда не бывал до этого. - Обстоятельства
складываются так, что придется тебя сразу подключить к делу. Прошлой ночью
погиб... в общем, один наш боевой товарищ. В качестве замены штаб
рекомендовал тебя. Сейчас мы едем брать один объект, так что поможешь нам,
ладно?
- Как это - "брать"? - глупо переспросил Рамиров. - И что это за
объект?
- Не бойся, большой драки не ожидается, - усмехнулся Бекас. - При
въезде в город стоит юнписовская застава, мать ее за ногу, так вот она
Легиону - как кость поперек горла... По ночам ее сторожит пара охранников,
наша задача - "выключить" их и покопаться в бумагах, а на прощание -
устроить небольшой фейерверк... Как ты на такие мероприятия смотришь? А?
- Положительно, - сказал без особого энтузиазма Ян. - А оружие будет?
Или голыми руками обойдемся?
Рядом с ним что-то звякнуло, и острый ствол автомата уперся Рамирову
под ребро.
- Держи, - сказал чей-то голос. - Это твоя игрушка будет.
- Пока едем, переоденься, - приказным тоном сказал Бекас. - Дай ему
вещмешок, Жираф.
Переодеваться в темноте и тесноте было неудобно, но Рамиров кое-как
справился с непослушными застежками и стиснул автомат.
"Интересно, - мысленно сказал он себе, - как ты будешь выпутываться
из сложившейся ситуации?"...
- Теперь слушай меня внимательно, Бык, - сказал Бекас. - Порядок
твоих действий на операции будет такой...
Слушал Рамиров чисто автоматически. Голова его была занята совсем
другим. Видел сейчас Ян запавшие в душу эпизоды: жалобно пищавший сверток,
который он с невольной опаской принял из рук Юлии много лет назад у
роддома; крошечное, сморщенное личико существа, обнаружившегося внутри
свертка, с белыми крапинками на носике и мышиными, почему-то знакомыми
глазками; голос жены: "Так как мы назовем ее, Ян?" - и свой срывающийся от
радости голос: "Джулией, конечно, в твою честь, милая"... А потом, без
всякого перехода, - белый профиль и длинные каштановые волосы на фоне
черно-красного крепа...
Рамиров скрипнул зубами и с ненавистью покосился на своих спутников.
Такие же молодчики, как они, убили его дочь. И теперь он имеет полное
моральное право перевести флажок предохранителя на автоматический огонь и
расстрелять в упор этих парней в проклятой военной форме, воюющих против
собственного народа...
Но одновременно Ян почему-то чувствовал, что никогда не сделает
этого, и от этого ему становилось еще хуже...
Они оставили "лендровер" в лесу, около часа шли сквозь мокрые кусты
по скользкой тропинке. Вокруг было так темно, словно находились они
где-нибудь в глухой сибирской тайге, а не в пригороде одного из крупных
центров Европы.
Над головой то и дело гудели басом заходившие на посадку
джамп-лайнеры, сверкающие разноцветными мигалками подобно елочным
гирляндам, подброшенным высоко в небо чьей-то могучей рукой: недалеко от
пригорода располагался международный аэропорт.
Застава ЮНПИСа стояла на перекрестке, образованном пересечением
окружного автобана и Европейской автострадой номер восемь. Представляла
собой она кирпичное шестиэтажное строение, с навесом над освещенным входом
и стеклянным вестибюлем, занимавшим весь первый этаж.
Окна заставы, выходившие к шоссе, были черными, как вода в старом,
застойном омуте, лишь на первом этаже кое-где синели лампы дежурного
освещения.
Некоторое время, спрятавшись в мокрых от тумана кустах на
противоположной стороне дороги, они наблюдали за зданием. Изредка, обдавая
группу отработанными газами турбинных двигателей, по автобану проносились
тяжелые грузовики "Евротранса", неустанно доставлявшие днем и ночью грузы
во все концы Европейского Сообщества.
Бекас толкнул Рамирова в бок.
- Вперед! - вполголоса сказал он остальным.
Они выскочили из кустов, перебежали через дорогу и здесь разделились:
Кролик и Бобр остались контролировать подходы к заставе, а Бекас, Рамиров,
Жираф и Мак бросились к входной двери. Как и следовало ожидать, здание
находилось под охраной электроники. Бекас достал из кармана камуфляжной
куртки десантника плоский ящичек электронной отмычки и с минуту возился
возле двери, нажимая кнопки на панели "отмычки", будто подсчитывая что-то
на калькуляторе.
Створки двери гостеприимно разошлись в разные стороны, реагируя на
импульс комп-пароля.
Милитары проникли в вестибюль первого этажа, стараясь передвигаться
бесшумно. Жираф и Рамиров кинулись к приоткрытой двери комнаты охраны,
откуда в вестибюль падала полоска яркого света.
В этот момент заработал "оракул", и Рамиров узнал, что произойдет, и
проследил мысленно цепочку вариантов, разбегающихся пучком от основного
ствола развития событий. Ничего опасного лично для него, как ни странно,
"оракул" в данной ситуации не усматривал. Наверное, ему стоило доверять.
Во всяком случае, Рамиров уже привык доверять "телохранителю".
Поэтому Ян не собирался ломать намечающуюся _с_х_е_м_у_.
В комнате охраны, однако, было пусто, и очередь, выпущенная Жирафом
из автомата, прошлась по комнатке вихрем, сбивая пустые стулья и взрывая
экраны мониторов наблюдения.
Жираф недоумевающе повернулся - выпученные глаза, открытый в
беззвучном крике рот - но крикнуть не успел.
Вестибюль осветили мощные "юпитеры", от света которых возникала
сверлящая боль в глазах. Милитары присели от неожиданности, словно по ним
ударил беззвучный залп лазерных пулеметов.
Усиленный мегафоном, откуда-то сверху донесся самоуверенный голос:
- Вы окружены!.. Руки за голову, бросьте оружие!
Закрывая рукой лицо от нестерпимого света прожекторов, Рамиров
спиной, грудью и прочими частями тела чувствовал нацеленные на него со
всех сторон дула парализаторов, атомайзеров и прочих единиц огнестрельного
оружия.
Видимо, напарникам Рамирова терять было нечего, потому что началась
перестрелка. Не то Бекас, не то Мак - за стеной света трудно было
разглядеть - решил, что помирать надо геройски, и пустил в ход оружие,
стараясь, во-первых, погасить "юпитеры", а во-вторых - уничтожить тех, что
засели за колоннами и на балкончике вестибюля (где именно сидит каждый
юнписовец, Рамирову подсказывал "оракул", но Ян не стал пользоваться этим
знанием для подавления огневых точек "противника")...
Вскоре в круговерти света и тьмы развернулась самая настоящая
баталия. Жираф куда-то уполз вбок, кто-то что кричал, пытаясь перекрыть
грохот стрельбы, звенело падающее стекло, располосованное пущенными
вслепую автоматными очередями, пули рикошетили и носились между колоннами
подобно стаям невидимых, а потому очень опасных насекомых. За секунду до
начала стрельбы Рамиров успел рухнуть на пол, а потом "оракул" взял на
себя управление его телом, и в нужные моменты, избегая попаданий, Ян
перекатывался по полу... В один из таких моментов Рамиров оказался
неподалеку от темного силуэта, в котором "оракул" распознал противника.
Теперь, даже если бы Рамиров хотел что-то изменить, от его воли это уже не
зависело бы, потому что робот, сидевший в шапочке, действовал, как и
полагается истинному солдату: увидел противника - уничтожь его или выведи
из строя...
Тело Яна скользнуло ящерицей по полу, ноги сжались пружиной,
взведенной до отказа, а потом распрямились с невероятной быстротой,
производя подсечку. Юнписовец рухнул как подкошенный и, наверняка
ударившись о мраморные плиты пола головой, потерял сознание. Но Рамиров -
вернее, "оракул" - все-таки добил его ударом в грудь, крошащим ребра и
расплющивая легкие...
Завладев автоматом с парализующими патронами, Рамиров нажимал на
спусковой крючок до тех пор, пока указательный палец не свело судорогой. И
пока на месте боя не стало тихо.
На полу шипело пламя: видно, зажигательные пули подожгли ковровые
дорожки. Где-то стонал раненый. Некоторые прожекторы погасли, поврежденные
пулями, и вестибюль освещался лишь двумя-тремя перекрестными лучами. В их
свете Рамиров разглядел усыпанный стеклянными осколками и мраморной
крошкой пол, на котором тут и там виднелись неподвижные тела.
Бросив автомат, он направился туда, откуда слышался стон.
Это был не кто иной, как Барсук. Он был без сознания: обе ноги выше
колен были превращены в кровавый кисель. Видимо, очередь из атомайзера
чиркнула по нему вскользь, но этого оказалось достаточно, чтобы превратить
бывшего милитара в инвалида. Все-таки дьявольское это оружие -
атомайзер!..
Пока Рамиров осматривал Барсука, "оракул" выдал скороговоркой
информацию об обстановке вне здания. Дело обстояло хуже, чем можно было бы
ожидать. Скорее всего, юнписовцы знали о предстоящем налете "легионеров" и
проводили тщательно отработанную операцию. Во всяком случае, местность в
радиусе километра была оцеплена плотным кольцом сил государственной
безопасности и подразделений по борьбе с террористами. Одновременно с
действиями засады внутри здания специальная группа должна была зайти
милитарам в тыл, но на ее пути оказались Кролик и Бобр. В перестрелке оба
они погибли, но перед этим здорово пощипали нападавших с помощью вакуумных
гранат. Теперь те залегли и выжидают удобного момента, чтобы ворваться в
здание с минимальными потерями.
В общем, медлить было никак нельзя. Поскольку задание было провалено
изначально, то теперь задача заключалась в том, чтобы вырваться из этого
"моря крови" целым и невредимым, причем не одному, а с раненым...
Барсук так и не пришел в себя, поэтому Рамиров вскинул его на плечи и
медленно, скользя по осколкам стекла и обходя языки пламени, пошел к тому
месту в стене вестибюля - бывшей стене, потому что теперь от нее
оставалась только металлическая рама - где, как ему указывал "оракул",
имелось больше шансов пройти через кордон окружения.
Он шел и впервые сомневался, что в этой, явно безвыходной, ситуации
"оракул" сможет его спасти. На на заднем фоне сознания все-таки брезжила
смутная надежда, и Ян молил Бога и судьбу, чтобы она оказалась не
напрасной...
Быстро передвигаться со своей ношей Рамиров не мог, но, как это ни
странно, его заметили не сразу. Лишь когда он уже карабкался по откосу на
шоссе, оскальзываясь на росистой траве, сзади раздались крики: "Вот он,
уходит!.. Не прозевайте его!"... Повинуясь властному импульсу "оракула",
Рамиров резко присел, и несколько трасс, выпущенных с близкого расстояния
в него с разных сторон, промелькнули стайками безобидных светлячков над
головой.
"По ногам бейте, по ногам!", командовал кто-то, невидимый в темноте,
начальственным голосом. "Хоть одного-то сукиного сына возьмем живым!"...
- Выкусите! - задыхаясь, пробормотал Рамиров и сложным
зигзагом-"елочкой" вымахнул на шоссе.
Слева и справа к нему тотчас же бросились темные силуэты. С одной из
машин, стоявших в оцеплении, в лицо сверкнул луч магниевого прожектора, но
Рамиров вовремя отвернулся и тем самым спас свое зрение от лучевого
поражения. Стрелять в подобной неразберихе мог бы только сумасшедший или
фанатик, тем более, что пули у полицейских наверняка были с головками
самонаведения, не разбирающими, где свои, а где враги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39