Тоже мне, а еще называешь себя пофигистом! Нервничаешь из-за какого-то мента, которому по службе положено цепляться к тем, кто не вписывается в его представления о нормальной жизни!
— А вам-то что? — с вызовом сказал я. — Не все ли равно? Насколько я знаю, законом теперь не запрещено не работать...
Участковый пожал плечами и вернул мне документы.
— В принципе, не запрещено, — подтвердил он. — Но ты хоть знаешь, почему я решил познакомиться с тобой?
Вот сейчас он и должен мне врезать. «А скажи-ка, что ты делал вечером такого-то числа?» И назовет дату моего ухода из метро. «Ты тогда, случайно, не заметил в подземном переходе ничего странного?»
Однако сказал он другое:
— Соседи твои беспокоятся, Альмакор... э-э... Павлович. Что-то, говорят, давненько не видать паренька, который живет совсем один. Уж не случилось ли с ним чего-нибудь? Вот я и решил проверить...
Ах, вот в чем дело!
Я позволил себе чуть-чуть расслабиться.
— По старинке работаете, господин старший лейтенант, — усмехнулся я. — Все на информаторов да на стукачей ставку делаете. То есть на всяких старых сплетников и сплетниц... Они вам могли бы еще и не то рассказать. Что у меня тут на дому бордель и конспиративная квартира исламских террористов. Что я — вампир и выбираюсь на улицу только ночью, потому что дневной свет для меня опасен...
— Это ты зря, парень, — нахмурился участковый. — Люди о тебе беспокоятся, а ты их обсираешь: «Информаторы, стукачи»!.. А ты знаешь, что в Германии в девяностые годы один гражданин, живший тоже один и тоже бывший, между прочим, безработным, дал дуба в своей квартире в рождественскую ночь, а останки его обнаружили только спустя пять лет? Представь: целых пять лет человек был мертв, а у него и днем и ночью, не переставая, в комнате горели лампочки на рождественской елке, и соседи и прохожие удивлялись этому странному чудачеству, когда гуляли вечером возле его дома, но ни одному из них не пришла в голову мысль, что с чудаком просто-напросто могло что-то случиться!.. — Он махнул рукой. — Да что там в Германии!.. У нас сейчас тоже пенсионеры-одиночки, бывает, умирают в одночасье, а соседи спохватываются, когда уже характерный запашок начинает просачиваться в щель под дверью!.. Так что на соседей, молодой человек, бочку катить не надо, они правильно поступают...
Да пошел ты со своими нотациями знаешь куда?!
— А какая разница? — возразил я. — Можно подумать, покойникам будет легче, если их быстро найдут!
— Как это — какая разница? — возмутился Курнявко. — Или ты тоже из этих, нынешних, которым все — по барабану?
Это было уже верхом наглости.
И я не сдержался.
— Послушайте, гражданин начальник, — вкрадчиво сказал я, — а вам не пора продолжить знакомство с жильцами? Если, конечно, у вас больше нет ко мне вопросов...
Несколько секунд Курнявко смотрел на меня, ворочая желваками на угловатом лице.
Потом резко поднялся с запищавшего под ним табурета и. ни слова не говоря, отправился в прихожую.
Но когда я уже собирался закрыть за ним дверь, он все-таки не удержался от соблазна оставить последнее слово за собой.
— А на работу я вам все-таки советую устроиться, гражданин Ардалин, — сухо сказал он, оглянувшись на меня через плечо. — И как можно скорее... А иначе плохо кончите, поверьте мне. Человек не может и не должен оставаться без дела.
И небрежно взял под козырек.
Глава 5
Второй раз внешний мир вторгся в мою обитель не то в конце ноября, не то в начале декабря.
Где-то между полуднем и тремя часами (точное время установить не удалось ввиду скоропостижного издыхания единственных в квартире часов, висевших на стене единственной комнаты, по неизвестной науке причине — видимо, от генерируемого мной депрессивного излучения) я простирался в кресле, равнодушно созерцая по телевизору очередной раунд рекламы и ни о чем не думая. Не потому, что впал в состояние нирваны, а потому, что было лень.
В последнее время меня все чаше настигала эта необъяснимая слабость, когда даже самая простая мысль казалась равносильной жиму двухсоткилограммовой штанги, а уж физические усилия были и вовсе недоступны.
Попытки развеяться с помощью Интернета остались в далеком прошлом. Теперь я использовал Сеть исключительно в утилитарных целях — для заказа продуктов и для пополнения своего электронного счета. С помощью программы «Е-бумажник».
Зато телевизор у меня уже не выключался ни днем, ни ночью. Как-то так получилось, что я приспособился спать не на диване, а в кресле, не раздеваясь, а только закутываясь в старенький, оставшийся еще от родителей плед.
И еще я почему-то пристрастился к пиву, которое варил сам, по выуженному из недр Сети рецепту. Это было дешевле, чем покупать готовое, к тому же можно было экспериментировать со всякими добавками. Например, пиво с соком грейпфрута когда-нибудь пробовали? А с застарелым малиновым вареньем? Уверяю вас — это круто!
После второго стакана меня обычно тянуло в сон, а поскольку в тот день я с утра успел влить в себя уже стакана три, не меньше, то следил за мельканием красочных теней на экране из-под полуприкрытых век.
Лень было даже нажать кнопку пульта, чтобы избавиться от назойливого жужжания голосов, восхваляющих чудо-прокладки и чудо-шампуни.
Именно в этот момент и прозвучал дверной звонок — поистине, подобно грому небесному.
Можно было, конечно, и пальцем не шевелить, и сделать вид, что никакого звонка не было, что речь идет о звуковой галлюцинации, порожденной измученным работой вхолостую мозгом. Тем более что к тому времени у меня уже имелся опыт общения с призраками. Правда, это случалось, как правило, ночью. То чудились чьи-то осторожные шаги и невнятное бормотание на кухне. То в темном зеркале двигались неразборчивые тени, а с балкона доносился странный скрип, словно кто-то, прижавшись носом к оконному стеклу, пытался заглянуть в комнату.
Но звонок был слишком реальным для иллюзии, к толу же он не замедлил повториться еще несколько раз.
Вполне возможно, что это опять пожаловал участковый Курнявко, дабы убедиться, последовал ли я его рекомендации зажить праведной жизнью.
И все-таки, если бы не жалобы мочевого пузыря на переполнение той мутной бурдой, которую я именовал пивом, фиг бы я отреагировал на звонок!
А поскольку все равно предстояло влачиться в санузел (я тогда еще не опустился до того, чтобы пользоваться ночным горшком не выходя из комнаты), то по дороге я глянул в «глазок» и узрел на лестничной площадке двух лиц женского пола, терпеливо дожидавшихся моего появления пред их очи.
Дамы с виду не были похожи на цыганок или беженок из ближнего зарубежья, да и грабить меня было бы абсурдом, поскольку кроме дряхлого «Панасоника» выпуска 1987 года с примитивным выпуклым экраном да безнадежно отставшего от жизни «Пентиума-два» в квартире моей взять было абсолютно нечего. А на девочек по вызову незваные гостьи походили не больше, чем я — на Генсека ООН...
Тут в мою голову пришла безрадостная мысль, что дамы могут оказаться сотрудницами паспортного стола или РЭУ, исследующими квартиры на предмет их пустования, и если я не подам признаков жизни, то они вполне могут счесть мою жилплощадь пригодной для заселения какой-нибудь многодетной семейки, ютящейся в коммуналке. Помнится, был по «ящику» сюжетец о том, как одну бабулю по ошибке внесли в категорию «пропавших без вести» с вычеркиванием из всех списков и баз данных. Через полгода решением суда «пропавшая» была признана умершей, и к старушке, не ведавшей о кознях против нее, заявились претенденты на «освободившееся жилье». «Восставшая из пепла» пенсионерка тщетно пыталась доказать свое существование. Чиновники разных мастей, к которым она обращалась, выслушивали ее, соглашались с тем, что она жива, но потом разводили руками: суд, мол, постановил, что вы уже на том свете, так что пусть он и признает вас живой. Поскольку бабулька, естес-сно, в суд обращаться не захотела или не смогла, то в один прекрасный день ее выставили из ее законного жилья дюжие судебные исполнители, и пришлось несчастной на старости лет превращаться в бомжиху...
Лично я, при всем моем пофигизме, не горел желанием становиться современным городским бродягой, а посему открыл дверь.
При ближайшем рассмотрении женщины внушили мне еще большее доверие. В руках той, что помоложе, была солидная папка из натуральной кожи с какими-то надписями и символами золотого тиснения. Вторая, постарше, держала пластиковый пакет, набитый чем-то тяжелым. И у обеих на голове были аккуратные платочки, ноги до самых лодыжек были целомудренно закрыты темными юбками, а на лицах почти не было признаков косметических ухищрений скрыть истинную внешность.
— Здра-авствуйте! — хором пропели мои посетительницы, когда я предстал перед ними, машинально оправляя на себе семейные трусы. — Извини нас, ради Бога, но мы хотели бы побеседовать с вами...
— О чем? — рефлекторно спросил я, вместо того чтобы сразу отрубить, что занят государственными делами исключительной важности.
— О Боге, молодой человек, — приторным голосом сказала державшая пакет.
«О, Господи!» — с облегчением подумал я. Вот, значит, как теперь ведут свою миссионерскую деятельность представители не признанных в нашей стране конфессий. Мало им уже приставаний к прохожим на тротуарах, автобусных остановках и в торговых центрах. Решили организовать доставку веры на дом. Так сказать, проповедование от двери к двери.
— Не интересует, — лаконично отозвался я и уже было собрался захлопнуть дверь перед носом дам, как вдруг та, что помоложе, бойко протараторила:
— А что вас интересует, молодой человек? Давайте побеседуем об этом!..
Мне стало смешно.
Интересно, как бы эти две кумушки запели, если бы я признался, что увлекаюсь шахматами? Стали бы анализировать матч Ласкер— Капабланка с позиций Всевышнего?
— Тогда уж лучше давайте о Боге, — вслух сказал я.
Призраки прошлого в виде лекций и семинаров в Теологическом ожили в моей душе. Ну-с, сейчас я вам покажу, гражданки миссионерши, что вы напоролись именно на то, за что боролись!
Однако, видно, стратегия и тактика подобных бесед были отработана у моих оппоненток в совершенстве.
Не успел я произнести ни одного богохульного слова, как старшая гражданка зачастила почти в стиле рэп:
— Посмотрите, что творится в окружающем мире!.. Сплошные убийства, катастрофы, вырождение молодежи, упадок нравов, загрязнение окружающей среды!.. И все это — не случайно! Господь предупреждает нас таким образом, что конец света близок! И если все мы не одумаемся вовремя, то можем быть спасены! Вот, например, вы, молодой человек... — И женщина извлекла из своего пакета целую стопку каких-то разноцветных брошюрок и тоненьких журнальчиков в глянцевой обложке.
— Да-да, — тем временем подхватила эстафетную палочку ее напарница. — Поймите: нашу жизнь нельзя сравнить с магнитной лентой, когда неудачную первую запись можно заново переписать. Нет, наша жизнь — это песочные часы, в которых бесшумно, но неумолимо сыплются песчинки времени. Или свеча, огонек которой все больше тает...
— И когда неотвратимо наступит последний день нашего существования, — заученно продолжала старшая, ненавязчиво, но непреклонно пытаясь всучить мне свою священную макулатуру, — мы должны будем дать ответ: была ли наша жизнь наполнена смыслом и достигли ли мы поставленной Им перед нами цели...
Ага, подумал я. Свидетели Иеговы — вот это кто, значит. Проповедники благословенного Конца Света, несущего вечную жизнь праведникам и бесславный, мучительный конец грешникам.
— Стоп-стоп-стоп! — поднял я руку, дабы прервать словесный поток, лившийся на меня из двух дамских ртов одновременно. — Давайте-ка разберемся по порядку, сестры во Христе. И для начала предлагаю обсудить такой вопрос: а существует ли вообще Господь Бог? Предположим, лично я в этом не уверен.
Проповедницы и глазом не моргнули: вот что значит опыт бесед с махровыми грешниками и еретиками.
— А как вы можете доказать, что Его нет? — спросила молодая, торопливо осеняя себя крестным знамением (прости, Господи, за невольную хулу на Тебя!).
— А почему я должен это доказывать? — возразил я. — Помнится, еще Аристотель в своей «Логике» писал, что в споре доказывать должен тот, кто полагает, будто нечто существует. Нет смысла доказывать несуществование чего-либо — это ж известная презумпция!..
На Аристотеля мои противницы не отреагировали, и на ученое слово «презумпция» — тоже. Та, что постарше, лишь с кроткой улыбкой склонила голову к плечу.
— Ну, хорошо, — благосклонно сказала она. — Давайте тогда разберем доказательства Бытия Божьего. Потому что, в отличие от вас, у нас нет сомнений, что Он существует.
— И это правда! — с жаром подтвердила ее напарница.
— Во-первых, так написано в Библии, — продолжала свидетельница Иеговы. — И об этом гласит Священное Писание, в которое верят миллионы людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66