— Надеюсь, ты не воспринимаешь этот термин как некое высшее существо, которое сотворило наш мир и нас самих и которое обладает сверхсознанием и беспредельными способностями? Под Богом мы понимаем лишь ту неизвестную нам силу, которая проявила себя в виде целенаправленного воздействия на человечество путем предотвращения преждевременной гибели каждого индивида. Да, мы ничего не знаем о ней, поскольку нет иных проявлений этой силы — с нашей точки зрения, разумеется, — и поэтому мы можем лишь предполагать, что она собой представляет. За двадцать лет нами — я имею в виду не только нынешний состав Центра, но и наших предшественников, а также зарубежных коллег — было рассмотрено множество гипотез относительно причин избавления людей от смерти. До сих пор ни одна из этих теорий не подтвердилась, как, впрочем, и не была опровергнута. В то же время исследователями, работающими независимо друг от друга и в разных областях науки, были сделаны выводы о том, что жизнь на Земле не могла появиться случайно. Собственно, многие работы в этом плане были известны давно, только раньше им не придавали особого значения. А некоторые труды вообще были засекречены, потому что принадлежали авторитетным исследователям и в корне опровергали наши представления о мироздании...
— Кстати, лет десять тому назад в Египте цензура запретила показ фильма «Матрица», — перебил я Виталия. — Они там посчитали, что муссирование проблемы происхождения мира, свободы воли человека и отношений Создателя и его творений пагубно скажется на спокойствии населения и даже может привести к кризису общества.
— Вот-вот, — кивнул он. — То же самое происходило и в прошлом, когда наука стала делать первые выводы о возможности существования некоего начала всего сущего. Взять хотя бы Кельвина, который однажды высказался в том ключе, что наука заставляет людей верить в Бога. Или Фрэнсиса Бэкона. — Он возвел глаза к потолку и, словно считывая с него текст, продекламировал: — «Поверхностные философские знания приводят человека к безбожию, а полные и всесторонние философские знания делают его набожным»... Потом еще были Эйнштейн и Оппенгеймер, Бор и Планк, нобелевские лауреаты Карло Руббиа и Илья Пригожин... И знаешь, почему эти работы не получали широкой огласки?
Я добросовестно подумал и сказал:
— Не знаю. Может, потому, что они играли на руку религии, с которой наука всегда была на ножах?
— Скорее, наоборот, — возразил Гаршин. — Эти труды в корне опровергали все представления людей о Боге, которыми их на протяжении многих веков пичкали люди в сутанах и рясах. Ведь по священным писаниям разного толка Бог изображается как существо, подобное человеку, но обладающее тремя основными свойствами: всемогуществом, всеведением и вездесущностью. И еще этот Бог, по аналогии с человеком, должен быть мудрым, добрым и справедливым, не так ли?
— Ну, это смотря в какой религии, — сказал я. — В христианстве — пожалуй, а вот если взять буддизм...
— И там верховное божество тоже мудрое и справедливое, — перебил меня Виталий. — Ну, насчет всеведения и вездесущности ученые были согласны: теоретически доказана возможность мгновенного перемещения информации на любые расстояния — в науке это называется теорией квантовой телепортации. Всемогущество тоже не нарушает принцип причинности, если допустить, что вся Вселенная была сотворена кем-то, а, следовательно, является объектом для некоего внешнего субъекта.
— А что, наличие единого Творца тоже успели доказать? — спросил я.
Гаршин вздохнул.
— Ну, тут можно целую лекцию прочитать. Если же желаешь вкратце, самую суть, то однажды физик Поль Дэвис подсчитал, что вероятность самопроизвольного возникновения Вселенной составляет всего один шанс из числа вариантов, равного десяти в шестидесятой степени. То есть, по сути, эта вероятность ничтожна. Если бы параметры так называемого Большого Взрыва были хотя бы на долю процента иными, то вещество рассеялось бы по универсуму, и ни звезды, ни, тем более, планеты никогда не сформировались бы... Согласен, это доказательство — косвенное, умозрительное. Но есть и другие аргументы. Если бы основные природные константы — скорость света, законы гравитации и взаимодействия были бы хоть чуть-чуть иными, наш мир не смог бы существовать. Знаменитый Стивен Хокинг однажды сказал: «Наша Вселенная именно такая, какая есть, потому что в ней существует человек». Иными словами, все было задумано и устроено таким образом, чтобы человечество могло жить и развиваться.
— Но зачем? — спросил я. — Зачем мы нужны Вселенной?
Я думал, что этот дурацкий вопрос, неизменно считавшийся безответным, поставит моего собеседника в тупик но ошибся.
— Функция разума во Вселенной, — спокойно сказал он, — заключается в том, чтобы уберечь ее от гибели. Однако рано или поздно это все-таки должно случиться, потому что наша Вселенная хотя и считается бесконечной во времени, но существует циклически — от одного Большого Взрыва до другого. И это, кстати, тоже следствие определенного условия — закона сохранения энергии, согласно которому энтропия в конечном счете одерживает верх. Естественно, носителей разума не устраивает такой порядок вещей, потому что, являясь частью этой Вселенной, они должны будут исчезнуть вместе с ней. Улавливаешь ход моих рассуждений, Алик? Как можно было бы гипотетической суперцивилизации решить эту задачу?
— Заполучить всемогущество? — предположил я.
— Ну, это само собой, — нетерпеливо сказал Гаршин. — А со Вселенной-то что делать? Конец ведь все равно приближается вместе с расползанием галактик от центра...
— Вернуть галактики на место и удерживать их каким-нибудь полем?
— Не поможет. Потому что тогда будет нарушен закон сохранения энергии и одно из основных условий, согласно которому мир не может быть статичным... Ну, что ещё?
Я покосился на него, и мне вдруг стало смешно.
Видел бы кто-нибудь нас сейчас и слышал бы, о чем мы разглагольствуем! Два типа в своем воображении взялись ворочать галактиками и решать судьбы Вселенной!.. Нет, не сказать, что это неинтересно, но ведь глупо все это и бессмысленно...
— Сдаюсь, — сказал я.
— Тогда слушай. Лично я вижу два варианта достижения этой цели. Первый: каким-то образом выйти за пределы Вселенной и тогда делать с этим шариком все, что вздумается. Кстати, ты в курсе, что Вселенная бесконечна потому, что представляет собой идеальную сферу, которая, как тебе должно быть известно из школьного курса математики, не имеет ни конца, ни начала? — Я поспешно кивнул, чтобы не выдавать этому нетипичному академику, что я всегда был не в ладах ни с алгеброй, ни с геометрией — Молодец... Но этот вариант сложен и ненадежен, потому что кто знает: есть ли вообще что-то за пределами нашей Вселенной? Правда, принято полагать, что существует целая система Вселенных, которые вложены друг в друга, как матрешки, но мало ли что принято считать... А вторая возможность, которая более реальна и перспективна, заключается в том, чтобы обеспечить продолжение своего существования в новом цикле, после очередного Биг-Банга. Ну и как мы это можем сделать?
Вот так... Стоит дать академикам возможность — и они тут же принимаются читать тебе лекцию, а в качестве метода обязательно избирают задавание ключевых вопросов аудитории. А аудитория тупо хлопает глазами, давно уже потеряв нить рассуждений лектора, и порет всякую чепуху...
— Продолжай, продолжай, не отвлекайся, — сказал я с искусственной улыбкой. — Мы тебя внимательно слушаем...
— Квантовой механике известен так называемый эффект Эйнштейна-Подольского-Розена, — продолжал Гаршин, даже не улыбнувшись. — Суть его состоит в том, что вce частицы материи, разлитой в пространстве, связаны между собой независимо от расстояния, на котором они находятся друг от друга. Это и есть тот выход, который нашли носители Разума в предыдущих циклах существования Вселенной. Надо просто стать Вселенной, подменить ее собой, но при этом рассыпаться на множество мелких частиц, которые переживут и Большой Взрыв и в то же время не утратят способности поддерживать связи друг с другом. Скорее всего речь идет о чрезвычайно миниатюрных — на уровне элементарных частиц — нанороботах. Или наносуществах. Вряд ли каждая из этих партикул обладает сознанием и прочими разумными свойствами. Но когда они объединяются в одно целое, то тогда во Вселенной появляется то, что мы называем Богом.
Собственно, это трудно назвать живым существом или разумом, — говорил дальше академик Виталий. — К нему больше подходит определение «Система». Или суперкомпьютер, если тебе угодно («Опять эти лекторские штучки — мне-то все равно, какое сравнение ты подберешь!»). У него нет ни свободы воли, ни сознания, ни желаний. Все, что существует во Вселенной, одновременно является его частицей — как клетки тела некоего гиганта. Каждая из них по отдельности не знает о том, что связана с другими — не напрямую, разумеется, а опосредованно, через множество неочевидных, скрытых связей. Ты наверняка спросишь меня: что же это за властелин мира, который не мыслит и не предпринимает никаких действий? (Я вовсе не собирался спрашивать об этом, но промолчал и на этот раз). А вот тут и начинается самое интересное...
Наши эксперты изрядно поломали голову, чтобы разработать такую теорию, которая и объясняла бы известные факты, и в то же время была бы достаточно непротиворечивой. Чтобы было понятнее, я вновь прибегну к аналогии с человеком.
Итак, вот он перед нами — огромный, состоящий из бесчисленного множества частиц гигант. Та цивилизация, которая превратилась в него, не могла не предусмотреть определенного алгоритма его действий. Каждая из его составных частиц наверняка была тщательным образом запрограммирована на воспроизведение самой себя с определенными свойствами, необходимыми для воссоздания копии того мира, который существовал до Биг-Банга. В этот алгоритм, скорее всего, был включен и механизм создания блока управления — нечто вроде мозга. И тогда на одной планете появилась форма жизни, способная мыслить, делать прогнозы, ставить задачи и добиваться их выполнения. Так возникло человечество. Имей в виду, Алик: я рисую тебе условную схему, а на самом деле все было намного сложнее и заняло миллиарды лет...
Таким образом, людям выпала функция управления всей Вселенной. Но, как и в мозге человека, так и в человечестве, отдельные участки и клетки должны различаться по своей функциональной важности. Что-то отвечает только за восприятие, что-то — за установление связей между нейронами, а что-то приводит в действие сложные механизмы управления телом с помощью нервных каналов. И наверняка в мозге имеется какой-то самый главный, центральный процессор, который ведает выработкой команд для исполнительных органов.
Поэтому мы предположили, что те чудеса, которые были зафиксированы в исторических хрониках, и то чудо, которое происходит в наше время, на самом деле — явления одного порядка. А именно — результат деятельности тех или иных людей. Возможно, одного-единственного. Причем, возможно, неосознанной деятельности — во всяком случае, хотелось бы в это верить...
Слушай, я не слишком заумно излагаю? — вдруг спохватился Гаршин. — Надеюсь, ты ухватил самую суть?
Я смущенно поерзал. Так и хотелось брякнуть: «Мы — люди темные, академиев не кончали». Но почему-то было стыдно показывать свою умственную неполноценность этому благожелательному здоровяку, словно случайно забредшему сюда по дороге из спортзала, после накачивания мышц с помощью штанги и тренажеров.
Эх, жаль все-таки, что я не стал заканчивать теологический. Сейчас бы разговаривал с Виталием на равных, а не исполнял бы роль хлопающего глазами и туго соображающего слушателя.
— Насколько я понимаю, — начал я, тщательно подбирая слова (невольно хотелось подражать своему собеседнику, с легкостью жонглирующего умными словечками и научными терминами), — гипотеза Профилактики заключается в том, что на Земле существует человек, который может управлять Богом... то есть Вселенной?
Виталий улыбнулся — но не с ехидной насмешкой, а так, как улыбаются взрослые, когда их малолетнее чадо вдруг пролепечет что-то, не подобающее его возрасту.
— В принципе, верно, — сказал он. — Этот субъект способен вносить коррективы в существующие законы, отменять их и учреждать новые. Преобразовывать объекты, ликвидировать и создавать их. И все это — одним усилием воли, без каких-либо вспомогательных средств. Прямое воздействие с неограниченными вектором и силой. Иными словами — всемогущество. Главное свойство Бога...
— Это что же получается? — сказал я. — Значит, этот субъект живет среди нас уже миллионы лет? Он ведь тогда должен быть бессмертным!
— Почему? — пожал плечами Гаршин. — Вовсе не обязательно. Суперсистема, с которой мы, видимо, имеем дело, наверняка имеет дублирующие друг друга клетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Кстати, лет десять тому назад в Египте цензура запретила показ фильма «Матрица», — перебил я Виталия. — Они там посчитали, что муссирование проблемы происхождения мира, свободы воли человека и отношений Создателя и его творений пагубно скажется на спокойствии населения и даже может привести к кризису общества.
— Вот-вот, — кивнул он. — То же самое происходило и в прошлом, когда наука стала делать первые выводы о возможности существования некоего начала всего сущего. Взять хотя бы Кельвина, который однажды высказался в том ключе, что наука заставляет людей верить в Бога. Или Фрэнсиса Бэкона. — Он возвел глаза к потолку и, словно считывая с него текст, продекламировал: — «Поверхностные философские знания приводят человека к безбожию, а полные и всесторонние философские знания делают его набожным»... Потом еще были Эйнштейн и Оппенгеймер, Бор и Планк, нобелевские лауреаты Карло Руббиа и Илья Пригожин... И знаешь, почему эти работы не получали широкой огласки?
Я добросовестно подумал и сказал:
— Не знаю. Может, потому, что они играли на руку религии, с которой наука всегда была на ножах?
— Скорее, наоборот, — возразил Гаршин. — Эти труды в корне опровергали все представления людей о Боге, которыми их на протяжении многих веков пичкали люди в сутанах и рясах. Ведь по священным писаниям разного толка Бог изображается как существо, подобное человеку, но обладающее тремя основными свойствами: всемогуществом, всеведением и вездесущностью. И еще этот Бог, по аналогии с человеком, должен быть мудрым, добрым и справедливым, не так ли?
— Ну, это смотря в какой религии, — сказал я. — В христианстве — пожалуй, а вот если взять буддизм...
— И там верховное божество тоже мудрое и справедливое, — перебил меня Виталий. — Ну, насчет всеведения и вездесущности ученые были согласны: теоретически доказана возможность мгновенного перемещения информации на любые расстояния — в науке это называется теорией квантовой телепортации. Всемогущество тоже не нарушает принцип причинности, если допустить, что вся Вселенная была сотворена кем-то, а, следовательно, является объектом для некоего внешнего субъекта.
— А что, наличие единого Творца тоже успели доказать? — спросил я.
Гаршин вздохнул.
— Ну, тут можно целую лекцию прочитать. Если же желаешь вкратце, самую суть, то однажды физик Поль Дэвис подсчитал, что вероятность самопроизвольного возникновения Вселенной составляет всего один шанс из числа вариантов, равного десяти в шестидесятой степени. То есть, по сути, эта вероятность ничтожна. Если бы параметры так называемого Большого Взрыва были хотя бы на долю процента иными, то вещество рассеялось бы по универсуму, и ни звезды, ни, тем более, планеты никогда не сформировались бы... Согласен, это доказательство — косвенное, умозрительное. Но есть и другие аргументы. Если бы основные природные константы — скорость света, законы гравитации и взаимодействия были бы хоть чуть-чуть иными, наш мир не смог бы существовать. Знаменитый Стивен Хокинг однажды сказал: «Наша Вселенная именно такая, какая есть, потому что в ней существует человек». Иными словами, все было задумано и устроено таким образом, чтобы человечество могло жить и развиваться.
— Но зачем? — спросил я. — Зачем мы нужны Вселенной?
Я думал, что этот дурацкий вопрос, неизменно считавшийся безответным, поставит моего собеседника в тупик но ошибся.
— Функция разума во Вселенной, — спокойно сказал он, — заключается в том, чтобы уберечь ее от гибели. Однако рано или поздно это все-таки должно случиться, потому что наша Вселенная хотя и считается бесконечной во времени, но существует циклически — от одного Большого Взрыва до другого. И это, кстати, тоже следствие определенного условия — закона сохранения энергии, согласно которому энтропия в конечном счете одерживает верх. Естественно, носителей разума не устраивает такой порядок вещей, потому что, являясь частью этой Вселенной, они должны будут исчезнуть вместе с ней. Улавливаешь ход моих рассуждений, Алик? Как можно было бы гипотетической суперцивилизации решить эту задачу?
— Заполучить всемогущество? — предположил я.
— Ну, это само собой, — нетерпеливо сказал Гаршин. — А со Вселенной-то что делать? Конец ведь все равно приближается вместе с расползанием галактик от центра...
— Вернуть галактики на место и удерживать их каким-нибудь полем?
— Не поможет. Потому что тогда будет нарушен закон сохранения энергии и одно из основных условий, согласно которому мир не может быть статичным... Ну, что ещё?
Я покосился на него, и мне вдруг стало смешно.
Видел бы кто-нибудь нас сейчас и слышал бы, о чем мы разглагольствуем! Два типа в своем воображении взялись ворочать галактиками и решать судьбы Вселенной!.. Нет, не сказать, что это неинтересно, но ведь глупо все это и бессмысленно...
— Сдаюсь, — сказал я.
— Тогда слушай. Лично я вижу два варианта достижения этой цели. Первый: каким-то образом выйти за пределы Вселенной и тогда делать с этим шариком все, что вздумается. Кстати, ты в курсе, что Вселенная бесконечна потому, что представляет собой идеальную сферу, которая, как тебе должно быть известно из школьного курса математики, не имеет ни конца, ни начала? — Я поспешно кивнул, чтобы не выдавать этому нетипичному академику, что я всегда был не в ладах ни с алгеброй, ни с геометрией — Молодец... Но этот вариант сложен и ненадежен, потому что кто знает: есть ли вообще что-то за пределами нашей Вселенной? Правда, принято полагать, что существует целая система Вселенных, которые вложены друг в друга, как матрешки, но мало ли что принято считать... А вторая возможность, которая более реальна и перспективна, заключается в том, чтобы обеспечить продолжение своего существования в новом цикле, после очередного Биг-Банга. Ну и как мы это можем сделать?
Вот так... Стоит дать академикам возможность — и они тут же принимаются читать тебе лекцию, а в качестве метода обязательно избирают задавание ключевых вопросов аудитории. А аудитория тупо хлопает глазами, давно уже потеряв нить рассуждений лектора, и порет всякую чепуху...
— Продолжай, продолжай, не отвлекайся, — сказал я с искусственной улыбкой. — Мы тебя внимательно слушаем...
— Квантовой механике известен так называемый эффект Эйнштейна-Подольского-Розена, — продолжал Гаршин, даже не улыбнувшись. — Суть его состоит в том, что вce частицы материи, разлитой в пространстве, связаны между собой независимо от расстояния, на котором они находятся друг от друга. Это и есть тот выход, который нашли носители Разума в предыдущих циклах существования Вселенной. Надо просто стать Вселенной, подменить ее собой, но при этом рассыпаться на множество мелких частиц, которые переживут и Большой Взрыв и в то же время не утратят способности поддерживать связи друг с другом. Скорее всего речь идет о чрезвычайно миниатюрных — на уровне элементарных частиц — нанороботах. Или наносуществах. Вряд ли каждая из этих партикул обладает сознанием и прочими разумными свойствами. Но когда они объединяются в одно целое, то тогда во Вселенной появляется то, что мы называем Богом.
Собственно, это трудно назвать живым существом или разумом, — говорил дальше академик Виталий. — К нему больше подходит определение «Система». Или суперкомпьютер, если тебе угодно («Опять эти лекторские штучки — мне-то все равно, какое сравнение ты подберешь!»). У него нет ни свободы воли, ни сознания, ни желаний. Все, что существует во Вселенной, одновременно является его частицей — как клетки тела некоего гиганта. Каждая из них по отдельности не знает о том, что связана с другими — не напрямую, разумеется, а опосредованно, через множество неочевидных, скрытых связей. Ты наверняка спросишь меня: что же это за властелин мира, который не мыслит и не предпринимает никаких действий? (Я вовсе не собирался спрашивать об этом, но промолчал и на этот раз). А вот тут и начинается самое интересное...
Наши эксперты изрядно поломали голову, чтобы разработать такую теорию, которая и объясняла бы известные факты, и в то же время была бы достаточно непротиворечивой. Чтобы было понятнее, я вновь прибегну к аналогии с человеком.
Итак, вот он перед нами — огромный, состоящий из бесчисленного множества частиц гигант. Та цивилизация, которая превратилась в него, не могла не предусмотреть определенного алгоритма его действий. Каждая из его составных частиц наверняка была тщательным образом запрограммирована на воспроизведение самой себя с определенными свойствами, необходимыми для воссоздания копии того мира, который существовал до Биг-Банга. В этот алгоритм, скорее всего, был включен и механизм создания блока управления — нечто вроде мозга. И тогда на одной планете появилась форма жизни, способная мыслить, делать прогнозы, ставить задачи и добиваться их выполнения. Так возникло человечество. Имей в виду, Алик: я рисую тебе условную схему, а на самом деле все было намного сложнее и заняло миллиарды лет...
Таким образом, людям выпала функция управления всей Вселенной. Но, как и в мозге человека, так и в человечестве, отдельные участки и клетки должны различаться по своей функциональной важности. Что-то отвечает только за восприятие, что-то — за установление связей между нейронами, а что-то приводит в действие сложные механизмы управления телом с помощью нервных каналов. И наверняка в мозге имеется какой-то самый главный, центральный процессор, который ведает выработкой команд для исполнительных органов.
Поэтому мы предположили, что те чудеса, которые были зафиксированы в исторических хрониках, и то чудо, которое происходит в наше время, на самом деле — явления одного порядка. А именно — результат деятельности тех или иных людей. Возможно, одного-единственного. Причем, возможно, неосознанной деятельности — во всяком случае, хотелось бы в это верить...
Слушай, я не слишком заумно излагаю? — вдруг спохватился Гаршин. — Надеюсь, ты ухватил самую суть?
Я смущенно поерзал. Так и хотелось брякнуть: «Мы — люди темные, академиев не кончали». Но почему-то было стыдно показывать свою умственную неполноценность этому благожелательному здоровяку, словно случайно забредшему сюда по дороге из спортзала, после накачивания мышц с помощью штанги и тренажеров.
Эх, жаль все-таки, что я не стал заканчивать теологический. Сейчас бы разговаривал с Виталием на равных, а не исполнял бы роль хлопающего глазами и туго соображающего слушателя.
— Насколько я понимаю, — начал я, тщательно подбирая слова (невольно хотелось подражать своему собеседнику, с легкостью жонглирующего умными словечками и научными терминами), — гипотеза Профилактики заключается в том, что на Земле существует человек, который может управлять Богом... то есть Вселенной?
Виталий улыбнулся — но не с ехидной насмешкой, а так, как улыбаются взрослые, когда их малолетнее чадо вдруг пролепечет что-то, не подобающее его возрасту.
— В принципе, верно, — сказал он. — Этот субъект способен вносить коррективы в существующие законы, отменять их и учреждать новые. Преобразовывать объекты, ликвидировать и создавать их. И все это — одним усилием воли, без каких-либо вспомогательных средств. Прямое воздействие с неограниченными вектором и силой. Иными словами — всемогущество. Главное свойство Бога...
— Это что же получается? — сказал я. — Значит, этот субъект живет среди нас уже миллионы лет? Он ведь тогда должен быть бессмертным!
— Почему? — пожал плечами Гаршин. — Вовсе не обязательно. Суперсистема, с которой мы, видимо, имеем дело, наверняка имеет дублирующие друг друга клетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66